| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
...а волшебники.
Магия оставила на теле и в памяти мира множество ран. Рассвет Некромантов, Век Тьмы, Власть Народа, три Войны Магов — все эти события планетарного масштаба тянули на статус апокалипсиса. Чрезмерная власть в руках индивидуумов рождала их страстное желание остаться одним единственным, достичь высот Шебадда Меритта — покорить мир. Эфир, послушный заклинаниям и ритуалам, принимал чудовищные формы, раз за разом уничтожая цивилизации. В этом мире даже самый юный гражданин самой отсталой страны знал, что существует лишь одно безусловное зло, которое необходимо уничтожать и преследовать, не щадя собственной жизни — волшебство.
Блуждающие по токийским улицам культисты-волшебники вовсе не стремились поджечь и разрушить все на своем пути. Ведомые ими крысы и зомби убили ничтожное количество человек. За Бурю на всем архипелаге умирает лишь втрое меньшее количество, чем было жертв за прошедшие вечер и ночь. Но это им и не требовалось.
Из окна моего кабинета было плоховато видно, что творится на улицах, зато отменно слышны крики, ругань солдат и плач детей. Токио охватила истерия, с которой мало кто понимал, что можно сделать. Родовитые японцы вывели на улицы свои дружины и отряды, военные патрули начали обходить улицы уже с утра, но основной функцией всех этих вооруженных людей было лишь не давать никому возможности к бегству за пределы города. У столицы страны случился самый массовый домашний арест за всю историю.
Я выдохнул дым и потер слезящиеся глаза. Выспаться не получилось — демонтаж Малого Зала Владык своими руками занял всю ночь, чему очень мешали полученные ушибы. Поздно вечером вернулся слегка хромающий и сильно покусанный Уокер, со сдержанным достоинством доложивший о ликвидации одного из встреченных им магов. А вот Дарион Вайз наоборот, исчез в неведомом направлении, что меня слегка тревожило.
Хотя, если уж быть сейчас честным самим с собой, меня тревожило вообще всё. Опыт жителя другого мира, знакомого с таким отвратительным понятием как "контроль толпы", просто рукоплескал невидимому дирижеру, проворачивающему глобальное событие в целой империи так, что все наблюдатели просто терялись в догадках о его целях. Один волшебник — это уже чрезвычайное событие на всю страну, а уж несколько десятков... А уж несколько десятков волшебников-культистов, не боящихся смерти! А уж несколько десятков одновременно выступивших волшебников-культистов, вышедших на неминуемую смерть! Представляю, как сейчас дерут себе волосы во дворце...
Что сейчас творится во всем цивилизованном мире — я мог только смутно подозревать. Не того полета птицей я был, чтобы получать в такое время звонки из канцелярии и двора от людей, жаждущих ввести меня в курс творящейся в стране фигни. Мне позвонили лишь дважды — генерал Ятагами Цуцуми, отвечающий за "Паладинов", лишь кратко осведомился жив ли я, приказал не выходить из дому и перейти на осадное положение. Вторым позвонил Йоганн Брехт, практически за тем же самым, но поинтересовавшийся, не хочу ли я принять на постой пару десятков благородных. Сообразив, что он мне собирается по-соседски скинуть то, что мешает ему самому в Мезальянс-холле, я вежливо отказался, объяснив тем, что Иеками гостей в такое время не ожидает.
Раздался стук в дверь. Открыв её, я запустил в кабинет Рейко. После утраты зеркала я сделал вход в святая святых дома условно свободным.
— За нами выслан дирижабль, — отрывисто сказала девушка, с любопытством вертя головой, — За тобой и за мной. Собирайся, времени мало.
— А подробнее? — полюбопытствовал я, не испытывая ни малейшего желания покидать личную крепость.
— Ятагами, — сумрачно буркнула моя невеста, — Ты летишь учиться управлять этим вашим "Паладином", а я за компанию. Ради безопасности, как он сказал.
— Попробуй узнать побольше о происходящем, пока я буду занят, — попросил я невесту, вынимая из бюро сумку-почтальонку с экспресс-набором всякой всячины.
— Не хочу! — тут же встала в позу Рейко, — Я лучше побуду возле тебя. Ко мне будут цепляться все, кому не лень!
— Не побудешь ты возле меня. "Паладин" — это не маленькие грустные немецкие танки на нашем заднем дворе. Его ЭДАС куда мощнее.
Подобная перспектива Иеками не пришлась по вкусу, но скорее всего, сейчас не пришлось бы вообще ничего. Новости о волшебниках были совсем не тем, что мир готов был услышать. Хотел бы услышать. Даже мне было не по себе, несмотря на очень легкомысленное отношение к магии. Для меня, когда-то прочитавшего сотни, если не тысячи фэнтезийных книжек, магия прочно закрепилась в подсознании как некое чудо и благо. Для жителей этого мира она изначально была смертельно опасной радиацией, разлагающей души и тела.
Ладно бы магия это творила только со своими адептами. Я вспомнил, как Ирукаи Сай уговаривал меня остаться в Якусейсшо для охраны отконвоированных туда преподавателей, и передернулся. Старый лис паниковал куда сильнее, чем остальные профессора и учителя, до многих из которых еще не дошел весь ужас происходящего, я его вполне понимал — на плечах у пожилого кицуне была не мелочевка вроде нескольких десятков людей, а ответственность за всех своих Иных, многим из которых он приходился родственником... в общем, чуть не дошло до драки. Припомню при случае старому козлу, что для меня фраза "Иеками сама справится" не тот аргумент, чтобы рисковать жизнью ради подозрительных Иных, которым я ничего не должен...
— Стой, Ариста!
Рейко стояла у моего стола, протянув руку и указывая на черную ахейскую свечу, мирно горящую на своей подставке.
— Это та же свеча, что я видел неделю назад? — спросила она.
Я неохотно кивнул, чувствуя, как под ногами коротышки чуть-чуть хрустнул метафорический лед.
— У тебя есть вечная свеча... — начала загибать пальцы сероглазая малышка, смотря на меня самым серьезным из всех своих взглядов, — ...есть Камилла и Эдна. Они странные. Я видела, как работают твои лекарства, которым ты поил Уокер-сана. Тебе подчиняется ворон. Ты смог вызвать Райдзина и получить от него благословение. Кто ты, Ариста?
— Я знал, что этот момент настанет...
Говорить будущей жене, что я никакой не маг и не волшебник, а всего лишь аристократ из старого рода, якшающийся с демонами, алчущими человеческих душ, убийца, грабитель, лжец и будущий палач, было бы... немного чрезмерно. Она бы, конечно, перестала бы тревожиться, но лишь потому, что нас бы упокоили обоих. Каждое слово нужно было выверять предельно тщательно.
— Такая свеча есть у императора, — повторил я жест Рейко, — а еще где-то у пяти-шести глав родов в вашей стране. Можешь спросить у Его Величества, насколько странными ему кажутся мои возможности и окружение, он тебе ответит, что волноваться незачем. Но не более. Это не мои тайны, Рейко — за их распространение убьют меня, тебя... императора. Любого.
Пару минут мы играли в гляделки. Из приоткрытого окна уже слышалась перебранка Легран с прилетевшими на обещанном дирижабле солдатами.
— Я хочу знать, что ты не волшебник и не телокрад, — наконец произнесла Иеками, тут же потребовав, — Поклянись Райдзином!
— Клянусь именем Райдзина, что ничего не знаю о магии и волшебстве, а также в том, что никогда не захватывал чужое тело! — прочеканил я громко и сердито. Подростковый эгоизм требовал обидеться на такое недоверие, но взрослый разум понимал тревогу девушки, чья страна сейчас с размаху въехала в огромный кризис. Хаос раздувал паранойю.
Рейко сдулась как шарик, смешно выпуская воздух, а потом прыгнула мне на шею. Не долетела, мелко пискнула, когда я её подхватил подмышки, а затем, зацепившись за плечи, всё-таки взобралась на нужную ей высоту и... полезла целоваться.
Это было неожиданно.
Целовались мы долго, со всей страстью подростков, давших себе немного воли. Миниатюрная громогласная японка уже давно была для меня близким человеком, но несмотря на всю свою симпатию я, сжатый со всех сторон необходимостью постоянно что-то делать или на что-то реагировать, не уделял внимания собственным эмоциям. Я относился к Рейко как к союзнику и другу, с которым придётся вступить в брак и наделать детей, но теперь приоритеты выставлялись в ином, правильном порядке.
Прижав к себе нервное и горячее тело, я сунул нос в макушку Рейко, вдохнув её запах. Как долго я был один? Не могу вспомнить обратного. Видимо, придётся учиться с нуля, как и полагается шестнадцатилетнему подростку. Рейко завозилась в моих объятиях, а потом несильно пнула коленом, намекая, что нам пора. И то правда.
...хорошо, что с первого этажа уже орали благим японским матом, а то мы могли бы зайти куда дальше поцелуя.
База гвардейцев в двух шагах от императорского дворца, обширной территорией похвастать не могла. Четыре здания капитальных трехэтажных казарм, в каждой из которых первый этаж отводился под механодоспехи, небольшой стадион, столовая, гараж на несколько машин, причальная мачта с двумя средними дирижаблями — вот и всё, чем был богат оплот последней защиты дворца. Громыхающие туда-сюда бойцы в своих объёмных доспехах усиливали общее впечатление скученности.
Я и Рейко в этом царстве военизированных механизмов, пота, тревоги и тестостерона, выглядели как хмурый клоун с дочкой, перепутавшие военчасть с цирком.
Генерал Итагаки Цуцуми, мой непосредственный начальник, обнаружился возле одной из торцевых стен казарм, смотрящих на стадион. Был он человеком высоким и мускулистым, преисполненным всяческих достоинств и с неплохой родословной, но образ орла изрядно портили две вещи — его широкое лицо с упрямо поджатыми губами и тонюсенькими щелками глаз, а также гипертрофированная педантичность, которую он всю службу всеми силами распространял на окружающих. Особенно подчиненных.
Заложив руки за спину, генерал стоял перед раскрытыми ангарами "Паладинов". В двух шагах от него на ящиках сидел с несчастным видом никто иной как Уильям Феррерс, тут же одаривший меня неприязненным взглядом. Рядом с британским пилотом переминался с ноги на ногу его переводчик.
— Вы опоздали, Эмберхарт-сан! — тут же предъявил мне претензию генерал.
— Добрый день, Итагаки-доно, — приветственно поклонился я, не обращая внимания на тон военного. Генерал был один из наиболее ярких защитников технического прогресса, не был замечен в интригах аристократов и пользовался большим доверием императора. Но давать вояке безнаказанно наезжать на себя я не мог, — Опоздание подразумевает договоренность о встрече заранее, чего не произошло. Досадное недоразумение. Надеюсь, что больше подобного не повторится.
— Я рассчитывал услышать другое. Например извинения, — попытка нависнуть надо мной у генерала провалилась, но его это ни грамма не смутило. Тонкие щелки глаз пристально буравили мои красные окулусы. Похоже, мой яркий внешний вид военного неслабо раздражал. Не дождавшись от меня ответа, мужчина язвительно осведомился, — Вы вообще в курсе, как функционирует армия, Эмберхарт-сан?
— Имею общее представление, но не помню, чтобы записывался в состав непобедимой армии Его Величества, — покладисто кивнул я, заставляя генерала хмуриться. Пришлось прояснить свою позицию, пока разговор не перерос в конфликт, — Господин генерал, я понимаю, что такое дисциплина и обязательность, но предпочитаю для начала обсудить и утвердить границы нашего сотрудничества. Если мы договоримся, то в пределах этих самых рамок, я гарантирую вам свое подчинение.
— А если нет? — широкое лицо Цуцуми даже не дрогнуло.
— Я богатый человек, — пожатие плечами получилось само собой, — мне эта работа не особо нужна. Найдете другого.
Рейко переводила взгляд с меня на генерала и обратно. В её глазах отчетливо плескался ужас, возможно даже не наигранный. Потом придётся ей объяснить, что всё это значит. Я не мог отказаться от работы, но мог исполнять её совершенно по-разному. Генерал был моим начальником, но если мы не поладим, то спрос будет с него. Естественно, что он попытался меня прогнуть под свои хотелки, с чем не преуспел, но я со своей стороны продемонстрировал готовность работать на взаимовыгодных (адекватных) условиях. Цуцуми это понял, но понятия не имеет, что для меня значат эти самые "адекватные" условия. Возможно, я захочу гарем и ванну с шампанским перед каждым выходом.
— Уважаемый Итагаки-доно, — вновь обратился я к мрачному военному, — Хочу кое-что добавить. Вы, скорее всего, не в курсе, что ранее я готовился стать пилотом "Паладина" на службе Его Величества Генриха Двенадцатого. Я не планирую пользоваться здесь своим уникальным положением, выбивая себе какие-либо дополнительные привилегии, но и не допущу диктата над своей волей. Кроме службы у меня есть еще долг перед моим будущим родом.
Цуцуми помолчал, пожевал губами, а потом неожиданно кивнул, его лицо ощутимо расслабилось. До меня доходили истории, что он уже три раза летал в Англию, причем каждый раз он возвращался с большой неохотой, осаждая трон просьбами о выделении средств, людей и специалистов на планомерное изучений новых технологий и найм персонала.
— До меня доходили слухи о вашей славе, Эмберхарт-сан, — вполоборота сказал он, — Вы известны, как человек, чтящий договоренности. Думаю, мы найдем общий язык. Для начала, не будете ли вы так любезны поделиться со мной своими знаниями насчет "Паладинов"? Я как-то больше времени уделял современным СЭД-ам и их вооружению, а ваш коллега начинает сыпать техническими терминами, которые ни о чем мне не говорят. На данный момент я вижу перед собой два странных механизма, о которых известно лишь то, что они легендарны, непревзойденны и непобедимы. Я желаю знать реальное положение вещей.
— Реальное ничем не отличается от слухов, — вздохнул я, начиная лекцию, — Силовой эфирный доспех "Паладин". Номера, присущего большинству моделей, не существует благодаря уникальности конструкции, улучшить первый прототип так и не удалось. Рост — пять метров тридцать два сантиметра, вес — четыре с половиной тонны...
— Ничтожный вес для СЭД-а, — скривился Цуцуми, — Наши "Ямиину", переделанные из пражских "Кава", и то весят более пяти тонн, а они относятся к классу легких СЭД-ов. Непобедимый кузнечик?
— Прекрасно сказано, Ятагами-доно! — восхитился я, прикуривая и наблюдая, как оглядывающуюся Рейко утаскивают две незаметно подкравшиеся служанки в форменном кимоно дворцовых служителей, — Именно так и есть, непобедимый кузнечик. Как вы можете видеть сами, "Паладин" очень похож на закрытый латный доспех. Такую броню применяли во времена Рассвета Некромантов, стараясь сделать герметичной. Мертвые воины, бронированные подобным образом, были на редкость сложным противником...
Мой рассказ ушел чуть в сторону, описывая внешний вид боевых ревентантов прошлого и их боевых возможностей. Это, кстати, того стоило — гады были настолько неубиваемы, что противник старался их утопить в болоте, завалить камнями или засыпать землей. Из-за успешности подобной тактики даже спустя три тысячелетия кто-нибудь нет-нет да откапывал немертвого воина, тут же приступавшего к боевым действиям. Кстати, именно из амальгамы, покрывавшей доспехи этих приспешников великих некромантов, и был в конечном итоге получен первый образец гладия, самого крепкого металлического сплава в мире.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
