Сама Лика научилась восстанавливаться быстрее, чем за десять минут. Собирать размазанную здесь силу она наловчилась гораздо в большем объёме, чем это у неё получалось тогда, когда она оказалась в этом мире. Может, это была её врождённая способность, всё-таки в своём мире она была довольно сильна, а может, это было результатом её обучения, у неё были строгие наставники, не дававшие ей спуска. Вот так прошло ещё два месяца, однажды утром Лика увидела снег. Его было совсем немного — снежинки падали с неба на траву и сразу таяли, всё-таки здесь, на зимних выпасах, было довольно тепло. Даже такой снег был редкостью, но он был! Снег был холодным, что Лике очень не понравилось, она долго рассматривала тающие на ладони снежинки, а вот их узоры ей понравились. Но эти снежинки показали Лике, что пора делать то, что она задумала — отправляться в тёплые края, куда улетали птицы. И ночью Самра, Трама и Симга проводили дракона, отправившегося на юг.
Лика парила высоко в небе и рассматривала город у моря, корабли, стоящие в порту. То, что это именно корабли, Лика поняла, сравнив их размеры с лодками, снующими между ними. Глядя на эти корабли, Лика думала — как бы попасть на один из них, именно на тот, который поплывёт через море. Вообще-то, можно попробовать перелететь через это водное пространство, в своём мире Лика так бы и сделала. Но здесь, где сила не скручена в тугие потоки, где нет линий силы, по которым легко скользить, что намного быстрее, чем лететь махая крыльями, приходится полагаться только на свои силы, девочка-дракон не была уверенна, что ей удастся перелететь через это море. Вообще-то, можно остаток пути проделать вплавь, но сколько это займёт времени? Опять же, хватит ли сил? Ведь они не бесконечны, необходимо же и чем-то питаться. Да и в этом огромном водоёме могут обитать существа, которые сами не откажутся закусить дракончиком. Может, таких там и нет, ведь в реке никто не мог сравниться даже с водоплавающей ипостасью Лики, не то что с драконом, но лучше не рисковать. К тому же дракона могут заметить, а подруги не рекомендовали показывать эту ипостась. Вот так размышляя, Лика кружила высоко в небе до наступления темноты, а потом дракон камнем упал вниз. Дракон затормозил у самой земли, которой коснулись уже ноги девочки.
Её не должны были заметить, уж очень было темно, но Лика ушла с того места и долго шла по лесу. Вообще-то это был не лес, а несколько небольших рощ. У одной Лика заметила отблески костра и решила посмотреть, что там. Подойдя ближе, Лика увидела знакомую картину: под деревьями, у самого костра, развалившись, сидели несколько человек, а в отдалении тоже сидели люди. Их было больше, чем у костра, и по их позам Лика поняла, что у них связаны руки, вернее, не связаны, а привязаны к палкам, лежащих у них на плечах. Это удивило Лику, и она подошла ближе, не потому, что не разглядела, она прекрасно видела и в темноте, просто что-то толкнуло это сделать. Связанные люди сидели молча, а вот те, у костра, громко разговаривали, но о чём говорили, Лика не поняла. Увидев её (Лика шла, не скрываясь), кто-то из сидящих у костра окликнул её, и Лика остановилась, она не поняла слов, но догадалась, что обращаются к ней. С ней заговорили на каком-то незнакомом языке, это Лика поняла и очень удивилась, она думала, что здесь, как и её родном мире, язык один, но оказалось, что это не так. Видя, что вышедшая к костру девочка не понимает, о чём её спрашивают, человек повторил вопрос на языке народов степи:
— Ты кто? Откуда сюда пришла?
Лика честно ответила, назвав своё имя и показав в сторону ближайшей рощи. Люди о чём-то заговорили, а потом один схватил Лику и, накинув на шею петлю, привязал второй конец верёвки к палке на плечах одной из сидящих женщин. Лика не стала сопротивляться, решив посмотреть — что будет дальше. Женщина, к которой привязали Лику, тихонько спросила:
— Ты из какого рода?
— Степных Ласок, — назвала Лика род, в котором она жила.
— Как ты здесь оказалась? Неужели эти людоловы смогли и ваш род... хотя, ты одна, других нет.
Из дальнейшего разговора, Лика поняла, что эти люди были захвачены людоловами, захвачены внезапно и несколькими командами работорговцев, завтра их отведут в город, на невольничий рынок, где и продадут. Покупатели — ромеи, увезут всех за море, поэтому эти люди уже ни на что не надеялись, ведь из-за моря никто из рабов, проданных туда, не возвращался. Один из пленников, подключившийся к разговору, сказал, что оттуда бежать невозможно, море-то не переплывёшь. Лика насторожилась, услышав, что этих людей собираются увезти за море (у неё появился план, как попасть на корабль, идущий за море), немного подумав, спросила:
— А отсюда убежать сможете?
— А как это сделать? — спросил мужчина, кивнув на свои руки, после чего с горечью добавил: — Даже если удастся развязаться, то быстро догонят, без лошадей далеко не убежишь.
Лика, чуть заметно улыбнувшись (этого в темноте никто не заметил), сказала:
— Лошади в соседней балке, видно, эти людоловы, которые вас захватили, оставили своих коней здесь, когда ушли в город. Так что вполне сможете убежать, а о верёвках и тех, что вас стерегут, не волнуйся, с ними я сейчас разберусь.
Лика уже давно перерезала когтем верёвку на своей шее (это была не удавка, такая петля, которая не давала пленнику убежать), руки девочке не связывали, решив, что этой малолетке и петли хватит. Потом Лика тихо подползла к караульным у костра, которые умерли, ничего не успев понять. Затем она то же самое быстро проделала и со спящими людоловами, когти — это не нож, ими гораздо легче убивать, да и тише это выходит. Развязав пленников, показала, где лошади, и предложила освобождённым людям поторопиться, хоть до рассвета ещё далеко, но всё же лучше убраться от этого места подальше. Бывшие пленники, забрав оружие и кое-что из вещей людоловов, забрали много, ведь те, кто ушёл в город, с собой мало что взяли. Один из мужчин (пленники никак не могли поверить, что всё смогла сделать эта малышка,), показав на мёртвых людоловов, поинтересовался у Лики:
— Как ловко ты их всех... чем это ты сделала? Вроде ножа у тебя нет, да и нет никого поблизости, кто мог бы тебе помочь такое сделать. Почему ты не хочешь уйти с нами? Завтра товарищи этих вернутся и...
— Вернутся, и что? — ответила вопросом Лика. Серьёзно посмотрев на этого мужчину, пояснила, почему хочет остаться: — Вы же им не расскажете, что здесь произошло. А я хочу за море, так почему бы не позволить себя туда отвезти?
Подождав, пока топот копыт стихнет, Лика подбросила дров в костёр (всё-таки она замёрзла, а брать что-нибудь из вещей людоловов она не хотела), доела всё что было съестного, устроилась поближе к огню и заснула. Утром её разбудили громкие крики, вообще-то, Лика проснулась раньше, ещё тогда когда эти люди только подходили, но виду не подала. Потом кто-то её схватил и стал трясти, что-то громко выкрикивая на незнакомом ей языке. Лика улыбнулась и ответила на том, который знала:
— Не знаю, я шла мимо, увидела костёр и решила погреться, да и заснула. Разве нельзя было? Тут же никого не было!
Видно её поняли, потому что мужчина её отпустил и спросил на языке степного народа, показывая на мёртвых лежащих вокруг:
— Ты что? Не поняла, что тут произошло?
— Я увидела костёр и решила погреться, вокруг не смотрела, темно было.
Мужчина с сомнением осмотрел на девочку, но тут вмешался второй, если бы Лика знала этот язык, то она услышала бы:
— Похоже, что эта степнячка тут оказалась совершенно случайно. Вот только откуда она тут взялась? Совсем раздетая... может, это из той добычи? Всех-то не запомнишь.
— Те все сбежали, а эту тут бросили.
— А ты посмотри, она на степнячку не похожа, может, потому и бросили, что чужая для них. Может, там рабыней была, вот о ней и не стали заботиться, всё-таки обуза при бегстве.
— Что тут гадать, тех уже не догонишь, коней-то они увели. А у этой ничего не узнаешь. Хотя... Откуда ты тут взялась? — последние слова были адресованы Лике на понятном ей языке. Девочка пожала плечами и показав на север, честно сказала:
— Когда увидела костёр, пришла вон оттуда.
Задавший вопрос вздохнул, видно, понял, что ничего от этой убогой не добьётся, ещё поговорил со своими товарищами, и они, обшарив мёртвых, пошли в город. То, что идут в город, Лика поняла, когда миновали ворота в стене. Сам город Лике не понравился, уж очень он был пыльный и улицы узкие, да и покосившиеся дома больше походили на сараи, а не на жильё. Как потом поняла Лика, это были бедняцкие кварталы недалеко от порта, а богатые кварталы чище и там много деревьев и кустов (это ей потом рассказали, да и увидела она это в других городах). В порту было гораздо интереснее, там Лику один из людоловов привел к большому кораблю и отдал какому-то человеку, который дал людолову несколько монет, судя по тому, как тот скривился, оценили её очень дёшево. Лика, занятая разглядыванием кораблей, на эту коммерческую операцию внимания не обратила. А купивший Лику повёл девочку на корабль, там под навесом сидел начавший полнеть человек, он, неодобрительно глядя на Лику (ей так показалось), что-то сказал стоящему рядом другому мужчине, в отличие от первого мускулистому и подтянутому, тот, криво улыбнувшись, взмахнул бичом. Удар, предназначенный Лике, цели не достиг, она увернулась. Тучный мужчина захохотал и что-то сказал мускулистому, видно, что-то не очень приятное. Раздосадованный мускулистый обрушил на Лику град ударов, но ни один её не задел, вроде она и не уклонялась, но бич щёлкал впустую. Тучный хохотал, а мускулистый, багровый от злости, старался достать Лику, если первые удары были так, для порядка, то сейчас бич щёлкал, оставляя на палубе заметные следы. Лика знала, что таким ударом можно срубить довольно толстое дерево, даже её драконья шкура могла бы пострадать, поэтому она решила это прекратить и, поймав бич, вырвала его из руки мужчины. Поймала она кончик бича, когда после удара тот остановился на излёте, и хотя такое положение длится мгновение, но девочка успела. Перехватив бич за рукоятку, она сама им щёлкнула, не стараясь в кого-нибудь попасть, просто показала, что тоже умеет обращаться с этим оружием (владению боевым бичом обучали всех боевиков и исполнителей деликатных задач в клане "Смотрящих из тени" независимо от пола, убийцы должны в совершенстве владеть любым оружием). Мускулистый растерялся, одно дело демонстрировать свои умения кому-то (особенно тому, кто не может ответить), совсем другое дело, когда тебе показывают то же самое, а теперь ты не можешь ответить. А эта худенькая девушка, почти девочка, показала, что умеет пользоваться бичом. Перестал улыбаться и тучный, он что-то сказал тому, у которого Лика забрала бич, тот громко закричал, к кому-то обращаясь. Появилась женщина, которая спросила у Лики:
— Ты кто? Кто тебя обучал?
— Я Лика, обучал меня наставник Граз, — честно ответила девочка. Женщина заговорила на неизвестном Лике языке, видно переводя её ответ. Тучный посмотрел на мускулистого, тот, пожав плечами, что-то ответил. Женщина снова спросила:
— Центурион Авкт не знает такого, где он живёт? В каком городе? Или это кто-то из твоих соплеменников?
Лика не стала скрывать, что это её соплеменник, только не стала говорить, что это дракон, добавив, что живёт мастер Граз очень далеко, что тоже было правдой. Женщина перевела ответ, и тучный, пожевав губами, выдал длинную фразу, женщина, поклонившись в сторону тучного, сказала:
— Сенатор Лициний сожалеет, что не может взять на службу такого мастера. А что касается тебя, то ты покажешь, что умеешь. Но сначала ты должна как можно быстрее выучить язык, если будешь лениться, то будешь наказана. Строго наказана!
— Хотела бы я посмотреть, кто это попробует сделать, — хмыкнула Лика, но женщина этого не стала переводить, а увлекла девочку с собой. Как оказалось, она отвела Лику на кухню (именно кухню, судя по размерам), где ей дали миску с какой-то кашей. Лика скептически посмотрела на это блюдо, понюхала, скривилась и, показав на баранью тушку, жарившуюся на вертеле, сказала, что хочет это. Женщина, покачав головой, сказала, что это для воинов, а рабам такое не положено. Лика приподняв бровь, отодвинула женщину в сторону и, оторвав от жарившегося мяса большой кусок, стала его есть. Как она это сделала, мало кто видел, но увидевшие не посмели возразить, ведь вертел был над огнём, да без ножа трудно столько мяса взять с туши (вообще-то, Лика мясо от туши не отрывала, а незаметно срезала кусок когтем). Но другие, увидев, как девочка ест, попытались отобрать мясо, а её наказать за такое самоуправство. В общем, крик битых людей был слышен хорошо, всё-таки этот корабль не был таким уж большим, да и деревянные стены звук не глушат. Заглянувший на кухню Авкт увидел лежавших и стонущих не только вольных слуг, но и двух охранников, рабы-то не решились мешать этой девочке, да и повар и его помощники проявили благоразумие, они видели, как эта худенькая и слабая с виду девочка отрывала себе тот кусок мяса. На девочку, скромно сидевшую в углу и занятую едой, вошедший на кухню центурион не обратил сразу внимания.
— Что здесь произошло? — грозно рыкнул бывший центурион. Последствия этой, как ему казалось, драки он видел и посчитал своим долгом выявить и строго наказать зачинщиков и участников этого безобразия. Начал объяснять главный повар, как самый ответственный за данное место, говорил он быстро, стараясь не показывать руками в сторону Лики, мало ли что ей может ещё в голову прийти. По мере рассказа повара брови Авкта поднимались выше и выше, когда повар закончил, центурион обратился к Лике (женщина перевела вопрос и ответ):
— Почему ты это сделала?
— Я кушать хочу, а они мне дали непонятно что, да ещё и пахнет оно плохо, вот я взяла еду сама. А они попытались отобрать.
Центурион посмотрел на начавших только приходить в себя охранников сенатора (бывших легионеров, о которых нельзя было сказать, что они неумехи и позволят себя застать врасплох при нападении), покачал головой, сказал женщине, которой поручили обучение Лики языку:
— Феса, ты должна будешь обучить языку эту дикарку и сделать это как можно быстрее. Срок — две недели, если она не будет понимать, то накажем тебя, понятно? Да и одень её во что-нибудь.
К удивлению Фесы, эта дикарка заговорила на четвёртый день, причём заговорила почти без акцента, свойственного жителям степей. Учиться Лике было нетрудно, ведь она всё-таки дракон и всё запоминала с первого раза. По приказу Авкта, а может, самого Лициния Севка, которому было доложено о произошедшем на кухне, кормили Лику хорошо. А вообще, про неё будто бы забыли, только Феса, которую освободили от других обязанностей, с ней усиленно занималась, уже полторы недели занималась. Эти занятия начинались с утра и длились весь день, с перерывами на принятие пищи. Вообще-то этого уже было не надо, Лика практически освоила язык, но как она поняла, Феса просто тянула время, для неё возня с Ликой была как отдых. Они, Лика и Феса, даже немного подружились. Лика, которая освоила язык ромеев, стала учить ещё один — родной Фесы. Всё это время корабль стоял у пристани в шумном порту, где Лике совсем не нравилось. Уж слишком шумно, да и запахи... поэтому она старалась не выходить на палубу, а занималась в каморке Фесы, где и жила. Эту каморку Феса делила ещё с двумя женщинами, но те приходили только ночевать, очень уставшие при этом (глядя на них, Лика поняла — почему Феса не спешит докладывать об успехах своей ученицы). Однажды сверху (каморка Фесы была ниже палубы на два яруса) кричали больше чем обычно, да и топали тоже, а потом корабль начало ощутимо качать, гораздо сильнее, чем раньше. Но Лика, занятая учёбой, на это не обратила внимания, о том, что происходит, поинтересовалась у Фесы только тогда, когда подошло время идти на обед:
