— Ну как ты? — Лина участливо поинтересовалась.
— Вымоталась, — честно она ответила, — Не могу так больше уже. Как Агнешка это выдерживала, не представляю!
— Она была сильной, — грустно вспомнила девушка погибшую телепатку.
— Лин, поговори с Марком, пожалуйста, — тихо попросила ее Тамара, — Пусть он найдет мне замену. Я чувствую, что еще немного и свихнусь от этой крови и сумасшествия.
— Я поговорю, — пообещала Лина.
Ей и самой было бесконечно жаль подругу. Тамара до гибели Агнешки работала на мирных переговорах, являясь советчицей и помощницей верховных понтификов. Веселая, бодрая и жизнерадостная девушка, вечная оптимистка, сейчас она представляла собой жалкое подобие яркой кокетки, которой была раньше.
— Что сегодня-то было?
— Да, — отмахнулась телепатка, — Ломать мозги пришлось. До сих пор голова гудит.
— Ломать? — удивилась Лина.
— Вампир знал, что Мих меня привезет, вот и выстроил защиту.
— Как это?
Тамара пристально и оценивающе взглянула на подругу.
— Я могу показать. Артем мне еще Зеркало не ставил, так что я открыта для работы.
— Да ты просто на словах объясни, — пожалела Лина подругу, — Ты ведь устала.
— Ничего, хоть вот от этого отвлекусь, — она кивнула на монитор. Судя по всему, писала отчет для Инквизитора.
Лина кивнула.
— Ну, если ты этого хочешь....
Тамара взяла соседний стул и поставила перед собой, усадила туда подругу.
— Для начала тебе надо представить перед глазами стену. Какую хочешь — кирпичную, железную, хоть из стекла или растений. Главное, чтобы она была монолитной и очень прочной. Я попробую прочесть твои мысли, а ты держи в голове эту стену и думай только о ней. Стена будет защищать от моего сканирования.
Девушка сосредоточилась. Стену-то возвести несложно, но телепатическому сканированию Лина подвергалась лишь раз и по собственному желанию. Ей было сложно представить, как можно не пустить в свой мозг телепата.
Стена, стена... Что же представить?
Девушке на ум пришла сплошная ограда из железобетона с ромбической вырезкой изразца. Тяжелая, прочная, непробиваемая. Раньше из таких бетонных плит вокруг государственных учреждений возводили забор.
Именно ее и представила Лина, стараясь держать перед глазами, как посоветовала телепатка.
Тамара положила свои ладони на виски девушки и сосредоточилась.
Легкое перышко коснулось бетонной стены. Лина его не увидела, лишь почувствовала едва ощутимо, как будто зуд при легкой щекотке. Перышко усилило нажим и попыталось продавить стену. Не получилось, бетон был крепким и нерушимым. Вдруг перо сменилось острым клинком, он вонзился в стену и начал ее крошить, выпиливая в ней дыру. Острая точечная боль, как от иголки, пронзила правый висок. Лина вскрикнула.
Давление моментально прекратилось и клинок исчез.
Тамара опустила руки и улыбнулась:
— Ну вот, теперь ты знаешь, как можно защититься от сканирования.
— Больно было, — пожаловалась девушка ей.
— Ага, больно, — та довольно ухмыльнулась и снова на миг стала той Тамарой, которую она знала, — А представляешь, что испытывает человек, если я не прекращаю ломать стену?
Они еще немного посидели — поболтали, вспоминая прошлое, обсуждая настоящее. Бросив ненароком взгляд на часы, Лина спохватилась, что время уже позднее, и убежала к понтифику.
Телепатка с улыбкой посмотрела ей вслед.
Хорошая она все-таки девушка, эта ткущая. Порой бестолковая и неуверенная, но доброжелательная и очень милая.
Тамара вспомнила, как Гай, погибший верховный понтифик, приказал ей втереться в доверие к новой менталке Паноптикума и держать ее под контролем, сразу же объяснив, кем именно является новенькая и почему одной из сильнейших телепаток клана поручается такое сложное дело.
Кто ж знал, что Лина в итоге станет ее хорошей подругой и без всяких приказов высших?
...
Женщина отпила маленький глоток, с наслаждением смакуя во рту дорогое вино.
— Хорошее вино, Владимир, знаешь, чем угощать!
Господарь уселся рядом с ней на диванчик и с укором потянул:
— Лавиния, Лавиния! Мы же с тобой так давно знакомы!
— Ну да, ну да, — с рассеянной улыбкой подтвердила женщина и отставила бокал на столик.
Владимир с довольным видом смотрел на нее.
Она была хороша, чудо как хороша: изящные черты лица, огромные черные, манящие глаза, густые кудри цвета воронова крыла. Фигура великолепная — высокая грудь, узкая талия, стройные бедра. Лавиния была уже в возрасте, но инициальное клеймо давало ей дополнительных сто лет жизни, не старея, и женщина вовсю пользовалась этим преимуществом. Вот и сейчас господарь румынского клана с удовольствием разглядывал глубокое декольте корсажа, почти полностью открывающее грудь. Мужского внимания Лавинии всегда было мало, но Владимиру ничего в этом плане не светило.
— Малыш, я обдумала то, что ты предлагаешь. Все ничего, но где уверенность, что она все сделает правильно?
Владимира аж перекосило от такого детского обращения к нему, но он постарался ничем не выдать своего негодования.
— У нее не будет другого выхода, — он пожал плечами и встал с диванчика. Все желания, что он испытывал к этой женщине, мгновенно испарились после ее обращения.
— Выход у нее всегда будет, а остановить я это не смогу! — она допила вино до конца.
— А это и не нужно, дорогая моя! — Владимир ослепительно улыбнулся, — Для этого у меня есть другие люди! Или ты за свои столь долгие годы никак не привыкнешь к тому, что я ничего на полпути не бросаю?
Напоминание вампиром о ее настоящем возрасте было крайне неприятным, женщина сразу почувствовала себя глубокой старухой, которой в принципе и являлась. Лавиния скрипнула зубами и сжала ножку бокала чуть сильнее, чем надо было. Стекло хрустнуло и осыпалось на пол мелкими осколками.
— Ах, как я неосторожна! — Женщина фальшиво запричитала, собирая изящными пальчиками крупные стекла.
Господарь зло следил за происходящим. Бокал был из дорогого богемского стекла, из редкой коллекции, и теперь весь комплект можно было выкинуть на помойку, без одного бокала это уже не набор.
Лавиния собрала осколки и аккуратной горкой сложила на столике. Села обратно на диванчик, сложила руки на коленях и ангельски улыбнулась господарю.
— Возвращаемся к нашему разговору, Лавиния, — он произнес это с тщательно скрываемым недовольством. Ему не нравилось поведение собственного инициала, но в условиях предстоящей работы, он решил не обращать на это внимание. Пока не обращать. Потом он, разумеется, все припомнит, — Твоя задача...
После ухода женщины, парень вышел на балкон и задумался.
Если действительно удастся его план, то... То мечта всей его долгой, многовековой жизни будет исполнена.
Он обернулся к стеклянным дверям и посмотрел на свое отражение.
Пятнадцать лет. Когда его обратили в вампира, ему только — только исполнилось пятнадцать лет! И Владимир яростно ненавидел свой смертный возраст. И с такой же силой ненавидел собственного учителя за то, что тот не дождался, пока парень вырастет, а обратил его, обрекая на существование в теле вечного подростка. Учитель хотел вечного сына взамен убитого.
Но вместо того, чтобы покончить с таким ненавистным телом, подставив его обжигающим лучам солнца, в голову подростка пришла безумная идея. И он начал выслеживать ткущих. В Бране сгинуло несколько десятков этих редких менталов, но ни один не был достаточно силен, чтобы исполнить желание Владимира.
Постепенно, год за годом, путем проб и ошибок, господарь начал понимать, кто именно ему нужен.
Эстебан ошибочно полагает, что Владимир хочет через Ветрову решить свои политические дрязги с Росси, стать сильным правителем, занять территорию российского клана.
Да ему плевать на территориальные проблемы!
Ветрова, четвертая ткущая в роду, нужна господарю, чтобы изменить его жизнь.
Владимир хотел, чтобы при помощи своего таланта она сделала его взрослым. Он прекрасно знал, что обычным вытягиванием правильной вероятности ему не поможешь, все уже свершилось давным-давно и прошлого изменить не получится, даже при участии часовщиков. Поэтому исполнение его желания должно быть насильственным вторжением в существующую реальность и созданием совершенно новой, в которой Владимир взрослый мужчина, а не сопливый малолетний подросток. И когда он узнал, что Росси из своей любовницы сделал гемофага, но она все равно сохранила талант, то окончательно понял, что его поиски завершились.
...
Девушка только вставила ключ в дверной замок и провернула его, как к ней подлетели три девочки.
— Елизавета Сергеевна, а когда вам можно будет наш танец показать? Можно сегодня после уроков? Мы такое придумали! Упадешь — не встанешь! — девчонки переглянулись между собой и довольно закивали в унисон головами.
С девочками в классе Лизе повезло. Их было немного, из тридцати одного ученика всего десять, но в отличие от многих других, они были сплочены и многое делали вместе. Вика была у них заводилой, танцевала хорошо и Лиза ей вполне доверяла такие вещи как подготовка выступления для школьного концерта.
— Сегодня у вас ведь пять только уроков, да? — учительница смутно припомнила расписание собственного класса. Оно толком еще не установилось, и поэтому каждую неделю его меняли.
— Ага, только пять! — Вика даже достала дневник, чтобы не ошибиться.
Лиза задумалась. У нее сегодня семь уроков, да и после них она планировала заехать в "Радугу", поработать с документами. Но танец важнее.
На самом первом педсовете после начала учебного года было предложено концерт для учителей совместить с проводимым в школе годом естественных дисциплин. Организатор массовых мероприятий, по совместительству, учитель географии, каждой параллели придумала номер. Седьмой досталась подготовка танцев. И каждый класс обязан на концерте представить то или иное географическое понятие. Лизе повезло, ее ребятам достался "Лес", а вот седьмому "А" — "Горы". И что тут придумаешь? Как представить кучу камней в движении под музыку?
— У меня сегодня семь уроков, вы подождете? — спросила учительница у девочек, но обращалась, по большей части, к Вике.
— Конечно, подождем.
В этот момент прозвенел звонок на урок, и Лиза наконец-то открыла дверь.
Пятиклашки, оттеснив девочек, с шумом рванули в кабинет, занимая свои места. Достали учебники, тетради, что-то выкрикивая друг другу и задавая своей учительнице вслух вопросы об уроке.
Лиза с улыбкой смотрела на них. Не так уж они и отличались друг от друга, эти ребята и ученики "Радуги". Что те любили устроить гвалт на уроках, что эти периодически срывали дисциплину. Конечно, "радужные" ребята были поспокойней, как будто их особые таланты заставляли детей быть более серьезными. Но стоило им забыть, что они будущие маги и менталы, как сразу же превращались в таких же шумных и говорливых подростков, как простые, обычные, не наделенные никакими способностями.
Седьмой урок, последний на сегодня, у Лизы был в девятом классе. После звонка на перемену учительница еще раз повторила домашнее задание, проследила, чтобы все сдали проверочные работы, окрикнула некоторых задержавшихся со сдачей листочков. У дверей уже толпились ее ребята-семиклассники. Они не дожидаясь, пока старшие ученики покинут класс, вошли и сразу окружили стол своей учительницы.
— Так, я не поняла, Костин, а вы тут что забыли? — грозно спросила у мальчишек Лиза, не забывая поглядывать на выходящих девятиклассников, — Майя! Майя, ты не сдала мне свою проверочную, живо вернулась и положила листок на стол!
Девятиклассница с длинной розовой челкой, падающей на глаза, повернулась от двери и заныла:
— Елизавета Сергеевна, а можно я потом сдам, я не дописала!
— А дописывать дома собралась, с учебником наперевес? Правила для всех одинаковы, поэтому давай, выкладывай!
Девушку толкнули в бок выходящие подруги.
— Клади, Майк, все равно пару получишь, чего оттягивать!
Майя полезла в рюкзак за листком, а Лиза перевела внимание на своих подопечных.
— Вовк, так чего вы-то пришли, я только девочек приглашала!
К слову, те уже начали располагаться в кабинете — одна сдвигала парты в сторону, Вика полезла в шкаф за CD-проигрывателем, остальные уже отрабатывали некоторые танцевальные па.
— Да мы тоже посмотреть хотим, что они там напридумывали! — со смехом ответил учительнице парнишка и уселся на парту. Еще пятеро семиклассников расползлись по кабинету.
Лиза обратилась уже к девочкам.
— Вы не против, чтобы мальчишки посмотрели?
— Да нет, — отмахнулась Вика, — Они все равно уже немножко видели!
Девушку тронул за плечо кто-то сзади.
— Елизавета Сергеевна, а вы сегодня надолго задержитесь?
Она обернулась. У самой доски, отирая мелом спину стоял невысокий симпатичный парнишка из девятого класса, Костя Морозов. Он в последнее время стал обращать особо усиленное внимание молодой и красивой учительнице и несколько раз провожал ее до дома. Лиза вздохнула про себя. С подростковой влюбленностью она уже не раз сталкивалась и всегда твердо давала понять влюбленным в нее мальчишкам, что она для них учительница и никто больше. Косте это было прекрасно известно, но он все равно продолжал таким незатейливым образом ухаживать за ней.
— Костя, я пока не знаю, тут вот танец надо отрепетировать! Иди домой, это надолго! — она старалась показать, что сегодня ее провожать не надо.
— Я могу подождать! — умоляющие глаза парня не отрывались от ее лица.
— Нет, не надо, — четкий отказ, — Иди домой, я надолго!
Парнишка вздохнул и подобрал с пола свой рюкзак.
— До завтра, Елизавета Сергеевна!
Лиза уже не смотрела на несчастного влюбленного, сосредоточившись на своих девочках. А вот Вовка, сидя на столе рядом с учительницей, ехидно проговорил:
— Елизавета Сергеевна, а он, кажется, в вас влюблен!
Девушка мигом обернулась к ученику:
— Вовка!— она наставила на него угрожающе палец,— Еще одно слово...!
Мальчишка задорно улыбнулся:
— Молчу, молчу! — но продолжал искоса весело смотреть на учительницу.
Репетиция шла полным ходом. Танец девочки подготовили хороший, с этническими элементами, видать, подсмотрели все-таки у танцевального кружка, или просто по-дружески попросили помочь. Правда, не все смогли правильно выучить движения. Уловив основу танца, Лиза начала помогать девочкам репетировать: отсчитывала ритм, следила за отстающими, останавливала, когда надо, мелодию и повторяла то или иное па.
— Раз, два, три, четыре, — громко считала она, отстукивая ритм ладонью по столу, — Раз, два...
— Елизавета Сергеевна, вас там директор к себе вызывает, — быстро заглянула в кабинет старшеклассница и испарилась.
Девушка, оставив девочек на Вовку, спустилась вниз.
Александр Васильевич сидел на подоконнике и пересчитывал распечатанные копии приказа.
— А, Лиза, — он оторвался от бумаг, — Молодец, что так быстро зашла. Спросить хотел, как тебе у Алексея работается?
