Эпизод I: На границе двух миров

— Удачного возвращения домой, жестянка... — прошептал я.

Подхватив рюкзак, я пристроил на пояс световой меч, зачем-то разгладил смявшуюся мантию и направился в сторону смутно ощущающихся вдали огоньков чужого разума.

— Ну, бог любит троицу, не так ли? — пробормотал я себе под нос.

Я мог бы поприветствовать пожилого мужчину, ковырявшегося в огороде на окраине городка тысячей разных способов. Я мог бы сказать: "Привет!", мог спросить у него как пройти в библиотеку, попросить не бояться или придумать еще что-нибудь, но... но в голову мне пришло только:

— Эн Таро Адун, человек...

_____________________

* — вы, наверное, скажете, а откуда Скаут берет энергию сейчас, если Сашка не подключен к Кхале?) Я еще вернусь к этому, только, наверное, сильно позже)

** — Я помню, что писал обратное. Это не косяк — просто Сашка не все знает ;)

Интерлюдия 2.0. Благодаря тебе

Джон Маклз, больше известный на Мар Саре просто как Бармен, был занят типично барменским занятием — протирал и без того сверкающие стаканы. Аккуратно поставив перед собой последний из них, Бармен тяжело вздохнул... и, взяв первый из стоявших перед ним двенадцати стаканов, принялся его тщательно протирать.

Джон не любил много вещей в этой жизни. Он не любил конфедератов, буйных посетителей, низкосортную пропаганду и жареный лук, но первое место в этом длинном списке занимало утро и явно не собиралось никому отдавать занимаемую позицию.

Позади была долгая бессонная ночь, проведенная на ногах, в густом табачном дыму и наполненная алкогольными парами, пьяными выкриками и парой драк, а до конца смены оставался еще почти час... "Семь Пьяных Гномов", самый знаменитый бар планеты в это время был пуст, как... как любой бар в восемь утра.

Отполировав очередной стакан, Джон скосил глаза на единственного посетителя "Гномов", устроившегося в укромном уголке и сейчас самозабвенно смолившего толстую сигару, запивая все это самым ядреным виски, что который только можно было достать на планете.

Он всегда приходил в бар рано утром, вскоре после того, как по домам расползались самые стойкие шахтеры, занимал этот столик и молча пил почти целый час, с задумчивой ухмылкой катая по столу значок со сверкающей золотой звездой.

Джон никогда не понимал, почему один из самых влиятельных людей их богом забытой планеты выбрал для начала своего дня именно его бар, располагавшийся почти на самой границе Нью Салембурга, основной аудиторией которого были грубоватые и шумные шахтеры.

Этот человек появился здесь три года назад, явно обладая темным прошлым, оставившим свои отметины на рано поседевших висках и косом тонком шраме через все лицо. Один из многих, прилетавших на Мар Сару — он должен был спиться в одном баров, подобных этому, загнуться от тяжелой работы в шахтах, но... уже спустя пару недель был указом мэра назначен шерифом планеты, ввиду безвременной кончины предшественника.

Никто не ждал от протеже ставленника конфедератов чудес — самые оптимистично настроенные выражали робкую надежду на то, что хуже все равно не будет, но... вот уже третий год Джим Рейнор остается шерифом. За это время жители Мар Сары забыли, когда в последний раз видели наркоторговца, забыли, когда в последний раз банда хмельных от бурлящей в крови смеси алкоголя и дурной силы подростков устраивала погромы в их крохотной столице планеты. Мэра, назначившего его на этот пост давно сменили, а вот Джим — остался и в минуты редкой откровенности с самим собой бармен Джон признавался себе, что надеется, что так будет и дальше.

Повинуясь порыву, он схватил первую попавшуюся под руку бутылку и, выйдя из-за стойки, с громким стуком поставил ее перед шерифом:

— За счет заведения, ковбой.

Джим с наслаждением затянулся толстой сигарой, родом из самого Тарсониса и, закинув ноги на столешницу, отхлебнул из горла подаренной бутылки.

— За тебя, Тайкус, — сообщил он бутылке.

В последнее время он все чаще вспоминал старом друге, с которым познакомился еще во времена службы. Рейнор всегда считал себя крепким парнем, не обделенным силушкой, но рядом с Финдли, больше похожем на вставшего на дыбы медведя, сам себе казался рахитичным подростком.

Тайкус и во всем остальным был похож на своего дальнего (как был уверен Джим) родственника — свирепый, бескомпромиссный и прямой, как лазерный луч, он бил морды тем, кто ему не нравился и горой стоял за тех, кого считал своими друзьями.

Джим и сейчас удивлялся, как они смогли подружиться — молодой идеалист, записавшийся в армию, поддавшись пропаганде Конфедерации, и член банды, попавшийся на ограблении магазина и отправленный в войска отрабатывать свой долг обществу. Но, тем не менее, это произошло быстрее, чем он успел это осознать и... он никогда об этом не сожалел.

Свежесобранный 321-ый колониальный батальон "Небесные дьяволы" был брошен в мясорубку на Тураксисе-II вскоре после начала войны с Келморийским Синдикатом — единственным оставшимся соперником Конфедерации в секторе. Прикрывая друг другу спины и теряя соратников в том кровавом хаосе, что начался на поверхности планеты, единственные, на кого они могли положиться — это они сами.

Но все было еще не так плохо, пока их противниками были такие же как они, простые солдаты, выполнявшие приказы. Но Синдикат проигрывал войну. Одна за другой их армии были разбиты и, когда планета утонула в огне*, на улицы вышли гражданские. Вооруженные в лучшем случае дробовиком или пистолетом против закованных в боевые доспехи пехотинцев, состоящих сплошь из металла Голиафов или осадных танков с толщиной брони почти в метр... у них не было шансов. Они гибли, меняя одного конфедерата на сотню своих, но отказывались сдаваться, ведомые той ненавистью, что всегда сопровождает человеческие войны.

Джим сломался на второй день этой бойни. Когда из окна наполовину разрушенного здания высунулась тонкая девичья рука, с трудом держащая массивный пистолет и дуло уперлось прямо в забрало шлема, он просто стоял и смотрел в горящие глаза на запачканном кровью личике и ждал исполнения приговора.

Спас его тогда вовсе не Финдли, замыкающий колонну, а недавно назначенный сержант, имя которого Рейнор даже не пытался запомнить — люди вокруг него менялись с такой частотой, что он давно бросил попытки как-то их различать. Тяжелая восьмимиллиметровая игла, выпущенная из его винтовки, с легкостью пробивающая стальную пластину толщиной в сантиметр, оборвала ниточку ее жизни быстрее, чем Джим успел зажмуриться.

Дальше все вокруг заслонила багровая пелена слепой, не рассуждающей ненависти. В себя Рейнора привели сухие щелчки винтовки, пытающейся выстрелить несуществующим патроном. Усилием воли заставив себя прекратить нажимать на спусковой курок, Джим огляделся вокруг. Из всего отряда в живых остались только он и Тайкус, начавший стрелять в тот же момент, когда его друг застрелил своего командира.

— Так не должно быть, Тайкус... — прошептал рухнувший на колени Джим, которого вдруг перестали держать ноги. — Так не должно быть...

— Ты чертовски прав, малыш Джимми... Ты знаешь — я далеко не ангел, но это...

Они еще долго сидели там, на месте гибели своего отряда, два дезертира на агонизирующей планете и молчали. Оба понимали, что только что подписали себе смертный приговор — с предателями у Конфедерации был короткий разговор.

Потом было бегство, несколько дней сумасшедшей войны против всех — и защитников планеты, стрелявших во все, что носило синие цвета Конфедерации, и ее захватчиков. Был захваченный транспорт повстанцев, на котором они сбежали с планеты. Был долгий перелет до планеты Шайло — развивающейся аграрной колонии, находящейся вдалеке от кровавых событий в секторе.

Потом... потом оказалось, что дезертирам не рады нигде. Рейнор и сам не заметил как в попытке добыть средства к существованию приставил винтовку к виску инкассатора, перевозившего деньги одного из банков.

Джим чувствовал, что тонет в той атмосфере жестокости и беспринципности, что царила в преступном обществе и отчаянно искал выход... которого не было — только отбросы общества могли принять в свою среду такого как он — дезертира, предавшего свою страну и объявленного в галактический розыск.

А потом Тайкус засветился. По глупому, в пьяном бреду голыми руками заломал закованного в экзоскелет пехотинца, свернув ему шею, но по пьяной лавочке не смог сбежать. О том, что его схватили, Джим узнал только на следующее утро и воспринял эту новость со странным облегчением — так или иначе, все подошло к своему логическому концу. Если Финдли схватили — значит скоро придут и за ним — в подвалах службы безопасности умеют развязывать языки.

Он накупил целую тонну разнообразной выпивки и заперся в номере, ожидая визита следователей. Батарея пустых бутылок перед ним росла как строй морпехов при учебной тревоге, но... Никто так и не пришел. Тайкус его не выдал и одному только Богу известно, чего ему это стоило.

Уже довольно давно они с Финдли по центу копили деньги на новые личности, но обмануть Систему стоит дорого — того, что удалось скопить, впритык хватало только на кого-то одного. Когда выпивка кончилась и стало ясно, что Судьба подарила ему еще один шанс, Рейнор выгреб из общего тайника всю имеющуюся наличность и, получив новые документы, покинул планету.

Купив билет на первый попавшийся рейс и засыпая в тесном кубрике вместе с еще дюжиной потрепанных жизнью людей, Джим мог думать только об одном. Его жизнь была оплачена жизнями десятков солдат, которых он убил, чтобы жить самому. Жизнью девчонки, потерявшей все из-за таких, как он. Свободой его друга, бывшего ему ближе, чем брат.

Его жизнь стоит слишком дорого. И он просто не может потратить ее впустую.

Планетой, на которой Джим начал строить свою новую жизнь, оказалась Мар Сара — богом забытая шахтерская планетка, до которой не было дела сильным мира сего и живущая по собственным правилам, подчас идущим вразрез с законами Конфедерации.

Он и по сей день не знал, как ему удалось убедить мэра в том, что он достоин зваться шерифом. Может быть, Финдли был прав, когда говорил, что он способен убедить кого угодно в чем угодно, если сам по-настоящему в это верит?

Джим отсалютовал небесам стаканом с виски и тихо пробормотал себе под нос:

— Все это только благодаря тебе, Тайкус...

_________________________

* — да, я знаю, кому принадлежит эта фраза... но она же шикарна!)

З.Ы. Кажется, канон начинает трещать по швам... Но вот беда — загуглить настоящую историю знакомства Рейнора и Финдли я додумался только после того, как придумал свою) Вообще я не планировал уделять прошлому Джима столько места, но меня, как водится, понесло))

Глава 3.0. Первый Контакт

Джим выпустил в воздух последнее колечко дыма и с сожалением затушил сигару о замызганную пепельницу, стоявшую тут же. Задумчиво покосился на рукав кожаной куртки и, скривившись, почесал локоть — у него ныли нейроконтакты, через которые бронекостюм присоединялся к нервной системе. Достаточно распространенный недуг среди бывших военных — у многих из отставных бойцов контакты остро реагировали на резкие изменения погоды или вспышки на солнце.

Впрочем, у самого Джима контакты обладали одной уникальной способностью — они начинали противно зудеть незадолго до того, как в его жизнь уверенной походкой вступала леди Неприятность.

Впрочем, в последние пару месяцев эта дама не покидала его вовсе. А все этот корхальский богатей, разворачивающий на его планете новые горнодобывающие комплексы! Вместе с металлургическим магнатом на планету в поисках работы хлынули новые поселенцы с других окраинных планет — привыкшие к беззаконию, зачастую царившему в этих богом забытых колониях, они доставляли шерифу и его людям сильную головную боль, устойчивую к любым мерам противодействия.

Джим уже успел привыкнуть к тому, что в его вотчине царит закон и порядок, фамилия которому — Рейнор. Мар Сара стала для него местом, которое стало лучше благодаря его усилиям — живое воплощение юношеских наивных мечтаний. Шерифу нравилось это чувство — вопреки приобретенному налету цинизма и целой горы разочарований, в глубине души он так и остался неисправимым идеалистом.

— Готов поспорить на свою звезду, что дело опять в этом бородатом засранце, — пробормотал шериф себе под нос, сверяясь со временем — скоро надо было выдвигаться в участок.

— Шериф? — за столик к Рейнору присел благообразный старик в потрепанном пальто с запачканными грязью полами.

— Генрих, — кивнул Джим. Он помнил этого старика, тот был фермером. Редкая профессия для специализировавшейся на добыче руды Мар Саре. — Как там твои мохнатые ящерицы?

— Vulbris Vulgaris, Джим, — усмехнулся Генрих. В свое время чудаковатый биолог, прилетевший на планету из метрополии, вызвал немало пересудов среди аборигенов своими попытками приручить местную фауну. Старик аккуратно постучал по дереву. — Если все пойдет как сейчас, то я, может, и успею на своем веку вывести полностью одомашненную породу.

— Только знай — я яйца твоих питомцев есть не буду, — предупредил Джим, тихо посмеиваясь глубоко в душе. — Видит бог, я много всякой дряни успел перепробовать, но яйца ящериц — никогда.

— Ты хоть представляешь, насколько они будут дешевле того, чем сейчас пичкают нас конфедераты? — мгновенно завелся старик. — Просроченный сублимат сублимированных сухофруктов! А яйца моих малышей богаты белками, углеводами и...

— Все-все, — шериф поднял руки в демонстративном ужасе. В их большой деревне все знали — хочешь разозлить доброго чудаковатого фермера — скажи что-нибудь плохое о его питомцах. — Проехали. Что привело тебя ко мне, Генрих? И почему ты не пришел в участок?

Старик запнулся и принялся мять в руках широкополую шляпу.

— Я нашел... беглеца, — наконец сказал он, пряча глаза.

— И? — подобрался Джим. — Кто он, от кого прячется и что натворил?

— Он... — Генрих нервно почесал аккуратную седую бородку. — Джим, прошу, поехали со мной и ты сам все увидишь. Он не опасен, даю тебе слово.

Шериф колебался не долго — он привык считать, что хорошо разбирается в людях, а Генрих не производил впечатления человека, способного вот так просто завести человека в ловушку, предварительно поболтав с ним о пустяках. Конечно, старик мог просто ошибиться в оценке личности беглеца, но... на это у него на поясе и висел тяжелый пистолет пехотинца, переделанный для человеческой руки и вполне способный пробить боевую пехотную броню на близкой дистанции.

— Будь по твоему, старик, — медленно кивнул шериф, глядя своему собеседнику прямо в глаза. — Если твой беглец не представляет опасности и не натворил настоящих бед, я помогу вам.

— Спасибо, Джим! — биолог облегченно вздохнул и открыто улыбнулся. — С меня должок!

— Будешь кормить меня своими ящерицами бесплатно.

Туз червей медленно поднялся в воздух и, зависнув на пару мгновений перед моими глазами, аккуратно опустился узким торцом на даму пик. Подавив желание высунуть язык от усердия, я чуть склонил голову набок, наклоняя карту под углом, чтобы она уперлась в шестерку треф.