Он прилип к прозрачной стенке аквариума, уставившись на амебообразную хрень, принимающую то форму водорослей, то раковин на дне. При этом она еще цвета меняла.

— Вот бы такую учке на стол! — восхищенно присвистнули снизу.

— Не, жалко, — автоматом отозвался Марк.

— Учку-то? — на него уставились четыре круглых возмущенных глаза.

— Рыбу, — отмел подозрения Марк.

В затылок ткнулся нос, кожу под волосами обдало теплым дыханием. Тей тихонько ржал.

— Тебе нельзя доверять воспитание детей.

— Напротив, я учу их заботиться о животных, — Марк чуть нагнул вперед голову, а Тей украдкой поцеловал его в шею. — Но какая тва-арь! Она тоже местная?

— Тут почти все местные. Кроме тех, кого сдали частные лица. Ты хочешь такую?

— Иди ты! И быстро.

— Сайбер, я собрался тебя извращенцем назвать, а не покупать, — расхохотался Тей.

Марк ткнул его локтем в живот.

А напротив твари нашлась Алекса. Без хвоста — длиной с руку до локтя. И с неописуемо наглой мордой. Они пялились друг на друга, потом ящерица переползла, цепляясь лапами за ветку, к стеклянной стенке и принюхалась нос к носу.

— Я думал, просто игрушка.

— В основном с тиланской фауны делают. Детям так проще привыкать.

— Ты много знаешь о Тилане, — Марк поводил пальцем, привлекая внимание наглой морды.

Та еще понюхала воздух и показала клыки.

— Я осознанно сюда переезжал. Разумно выяснить, где будешь жить.

— А, да. У нас Ларри выбирал.

— У него хороший вкус, — Марк даже поднял голову, удивившись двусмысленности. — И отстань от зверя. Не кормишь, дразнишь только.

— Почему она в океанариуме?

— Потому что ее ближайшие родственники живут в воде. Я так думаю.

— Еще и родственники есть?! — Марк развернулся, оглядываясь с любопытством.

Потом виновато посмотрел в вытаращенные глаза и помахал рукой на прощание. Ящерица снова показала клыки и повернулась хвостом.

Родственники были намного больше, с вытянутыми рылами, тоже пятнистые и симпатичные. И почему-то не за стеклом, а в бассейне. Марк потрогал перед собой. Сопротивления не встретил, но ощутил покалывание. Одностороннее поле, видимо. Рядом стоял лоток, с которого бойко продавались пакетики резаных овощей.

— Животы не заболят? — спросил он девушку-продавца, покупая сразу три.

— Это будет переворот в науке, — отшутилась она, выбирая сдачу из коробочки. — Все, у кого могут заболеть, сидят в клетках.

— Кормить будешь? — спросил Марк, вернувшись к Тею.

— Давай. Тебе правда здесь нравится?

— Не притворяюсь же.

За угощением чешуйчатая тварь вылетела из воды, растопырив короткие лапки, и Марк восхищенно присвистнул. Рядом восторженно тянули шеи дети, которых не подпускали к ограде. Следующий ломтик он кинул повыше и подальше. Зверь не разочаровал, порхая и руля хвостом.

— Дрессированные, — восхищенно выдохнул Марк, отбирая у Тея остальное.

Освободив руки, Теймур снова обнял его. Марк и смущался, и нравилось ему, а по окружающим ничего понять не получалось. Они точно не привлекали внимания. Наверное, именно так выглядит настоящее "все равно", потому что даже дети не говорили о "двух дяденьках".

От ящеров-переростков его оттаскивали силком. Океанариум закрывался засветло, а, судя по большому щиту с картой, еще было на кого посмотреть.

В последнем ряду Марк наткнулся на парочку, знакомую по первым неделям после реабилитационного центра. Очень специфически знакомую. Больше он так не развлекался. И точно не хотел, чтобы сейчас его узнали. Впрочем, для этого нужно хотя бы самому не пялиться. Марк сморгнул и развернулся к большому бассейну с той самой акулой. Кошмарная тварь жизнерадостных оттенков высовывала из воды хобот и тоже ловила все, что кидали ей посетители.

— Тей, — Марк подождал, когда у него закончится булка. — Поехали домой? К тебе?

— Что? — Тей нахмурился, но потом сообразил, в глазах зажглось предвкушение.

Марка снова несло. Привычно. И немного не так. Разум он терять больше не хотел. Настолько, чтобы не помнить, животное ты или человек.

— Раздевайся, — потребовал он, когда они закрыли дверь.

У Тея была чудесная, смуглая и гладкая кожа, ровная настолько, что пор не видно. И очень длинные ресницы. И он позволял Марку брать себя. Нет, он просил взять. Ему передалось сумасшествие Марка. Они швыряли друг друга по кровати, пока не кончили одновременно. Свалившись вниз. И на них упала подушка.

Тей распластался задницей на покрывале, затылком на полу, запрокинул голову и широко улыбнулся. Выглядел он обширявшимся в хлам. Марк любовался. Знал, что Теймур старше на восемь лет, но иногда тот казался ровесником. Другие годы. Два юных дебила.

Марк погладил влажный, заляпанный живот. Тей покосился все с той же улыбкой и указал себе на плечо. Марк с готовностью улегся и тесно прижался. Не хотелось портить вечер, только зачем отрезать акуле хобот по кусочку?

— Тей?

— Да?

— Неужели моя задница кажется тебе достаточной компенсации паранойи, блядства, кошмарных снов и весьма условной адаптации к нормальной жизни?

— Блядство, как я понял, от одиночества. Так что не пугает. К... нормальной жизни ты привыкнешь, у тебя хорошо получается. А остальное... я не врач, но мне кажется, было бы куда более ненормальным, прими ты все как должное.

— А что все, Тей? Что ты знаешь?

Теймур высвободился и сел, на лице не осталось и тени расслабленной мягкости. Словно не он выгибался и мешал стоны с бессвязными выкриками.

— Может быть, сначала в душ?

— Да, ты прав.

Марк вымылся быстро, натянул штаны и как раз успел к свежезаваренному шоколаду.

— Восстановить калории, — Тей улыбнулся и, когда Марк, счастливый, отпил глоток, потянулся поцеловать.— Пей, я скоро.

Он вышел в легком халате, не полупрозрачном, но из тонкой ткани. Марк помотал головой, заставляя себя думать.

— Невилл передал тебе материалы?

— Нет пока. Я знаю, что ваша планета погибла, Марк. Возможно, в результате войны с соседней — Авейрой, не так ли? Родственники Икенны больше похожи на пленников, которым сохранили жизнь, чем на равноправное мирное население. И я честно не представляю, как правильно реагировать, что сказать тебе, как утешить. Подозреваю, что не утешу никак.

Теймур взял свою кружку и сел в кресло у окна. Марк до этого топтался у кровати, теперь тоже сел. Тей не так и ошибся.

— На Ханау выгорела атмосфера. Не знаю, полностью ли, но вряд ли многое уцелело. Только не это главное. Ханау сожгли потом. Началось все с другого, — Марк сделал еще глоток. — Пообещай, что выслушаешь до конца. Просто до конца, все выводы и комментарии — потом.

— Я и без обещаний выслушаю. Но, если тебе так спокойнее, хорошо, обещаю.

Он кивнул, волосы снова рассыпались, обрамляя с двух сторон узкое лицо. С Теем, похоже, Марк оставался человеком. Хотя разум все равно терял. По-другому. Он допил, облизнул губы и начал рассказывать.

"... мы понимали, на что идем. Пять лет промывки мозгов с красивыми лозунгами, но понимали. И сначала ненависти не было, а мы готовились убивать. От пропаганды один был прок — готовиться к убийствам было легко. Дави гашетку и получай красивую планету. Прокладка между действиями отсутствовала.

... к чести сказать, с орбиты пытались предупредить. Последний шанс дали. И потом какое-то время старались больше стены рушить...

... понимаешь? Они не кидались под танки безоружными. Они бегали вокруг, размахивая гранатами, подрывались сами, но и уносили с собой наших. Их невозможно было не трогать. Все бегали. А у нас приказ не отступать. И расстрел за неповиновение. И мир чужой...

... и дети тоже. Прыгали на танки, привязав к животу бомбу. Обезвредить нельзя, только отбросить тело подальше. Пока не рвануло...

... жрицы Лайшши. Богиня любви у них такая была. Изрезали себя в клочья. Их и насиловать не собирались, нам здание было нужно...

... тогда возненавидели. До сих пор не прошло. И начали резать. Рабство разрешили...

... Шийонг. Его защищали, неплохо даже. Мы многих потеряли. Смяли. Танки шли по телам, которые под лапами взрывались. Потом зачистка была. Меня ранили. Ну, ты видел. Осколок. Гребаные гранаты. Я их ненавидел больше, чем самих аверийцев. Детский сад, да?

... Ларри контузило. Я не думал, что на Авейре у нас продолжится, но как хорошо, что он считал иначе...

... сопротивление. Ебаные идиоты. Все те же, кто детей посылал. Сидели как крысы, гадили из-под земли...

... так Икенну схватили. Я его презирал сначала. Красивый, как девчонка. Такой же бесполезный. Его Ларри подарили. Я был уверен, что Лоренс отпустит сразу...

... свели с ума. Я боялся, старался подальше держаться. Вдруг бросится. Потом пожалел. Он ведь... Я мог на его месте быть. Не так хорош, но до войны тоже почти девчонкой был на морду. Да и сейчас...

... не могу рассказать, как было сразу после Датара. Слов не найду, а на истерику сорвусь. Ханау... не будем в общем, ладно?

... сильным оказался, очень. До сих пор горжусь тем, что он мне доверился. Без Найе мы бы не выжили...

... кучка бессмысленных созданий. Они диван несли для жреца. Закрывались от реальности диваном. Я хотел их всех убить. У меня больше не было дома. А у них — диван..."

Марк говорил долго. Пока в горле не пересохло. Говорил, что помнил, что чувствовал. Выговаривался в большей степени, чем хотел показать, какая он тварь. Выплакивался, только без слез. Тей два раза приносил воды. И молчал, слушал. По лицу ничего понять было нельзя.

— Вот так, Теймур, — Марк закончил на высадке в порту Центра. — Такая война. И такие мы все неоднозначные люди.

Он поднялся, взял рубашку. Тей продолжал молчать и кусал губы. Встать не пытался, подойти — тем более. Марк хотел верить, что это шок, однако лучше уйти. Пусть Теймур обдумает все сам, без умоляющих глаз напротив.

* * *

Марк на пороге обернулся. То ли хотел, чтобы задержали, то ли кто его знает. Задерживать Теймур не стал. Все равно не сумеет сделать вид, что ничего не случилось. А если Сайбер вдруг решил, что все, конец, Тей потом с ним разберется. Если сам так не решит.

Он отнес посуду в мойку, опять нашел сигареты. Откровения Марка дополнили мозаику, но как-то совсем неожиданно. Возможно, Теймур слишком плохо представляет себе войну, поэтому сейчас закурить и не может. Понятно, что Марк старательно обвинял себя во всем сразу, чтобы Теймур точно не сомневался, однако Сайбера с шестнадцати лет учили убивать. Парень и сейчас подарок судьбы, каким же он был бы, не ломай его так собственное командование? Циничный голос подсказывал, что трудности закаляют. Теймур отмахнулся и выругался.

Марка, перерезающего глотки детям, он представлял с трудом. Да что уж, совсем не представлял. И гордого Икенну в клетке — нет. Даже Эрмете, отдающего приказ выжигать кварталы, еле-еле.

Сигарета поддалась. Тей одной затяжкой выкурил до фильтра, зажег вторую. Он видел этих людей каждый день. С Лоренсом решал важные задачи, собирался доверить ему безопасность объекта, с Марком спал. Прошлой ночью без Сайбера было одиноко. Тянуло набрать номер, хоть голос услышать с сонной хрипотцой. Подрочить под него, конечно, только именно под него.

А кровавую бойню Марк хорошо описал, или у Теймура богатое воображение. Сигарета тлела, пепел падал на пол, Теймур пытался определиться. В итоге пришел к выводу, что не видит в Сайбере чудовище. И не считает, что тот будет убивать детишек по ночам или выскочит с автоматом на улицу. До сих пор не выскочил, хотя, судя по откровенности, наболело. По-настоящему наболело, так, что лучше Теймуру, чем никому. Лоренсу бессмысленно — тот не меньше сам пережил, психотерапевт... Теймур смутно догадывался, почему врач — это не то. И такая откровенность — доверие. Что не выдаст, не испортит им всем жизнь, что не откажется от самого Марка, наверное. Сколько они там знакомы, чтобы быть уверенным в подобном?

Табло над дверью пискнуло, предупреждая о высоком содержании вредных веществ в воздухе. Теймур взял чашку и пошел на балкон. Голые ноги обдало легким, почти прохладным ветерком. Приближалась зима. Скоро в майке можно будет ходить только днем. Теймур улыбнулся, вспоминая, как завидовал ему младший брат. Его родной город в умеренных широтах, зимой там идет снег.

А на Ханау и летом шел снег. Можно понять тех, кто захотел своим детям другой судьбы. Не из правительства, из солдат вроде Марка. Нетрудно понять и ненависть к соседям. Имея все, они не смогли это отстоять, они даже сопротивлялись, как жертвы. А виноват остался Икенна. Теймур усмехнулся. Теперь ясно, почему аверийцы живут отдельно.

Он допил остывший шоколад и понял, что завтра сделает. Поговорит с аверийцем. Заодно узнает, зачем тот к Марку приходил. Вряд ли Сайбер самовольно выложил такое, Икенна с Лоренсом должны были разрешить. Тоже доверяют? Странно. У Икенны причин точно нет. Главное, поймать возле лабораторий и одного. Чтобы Лоренс не начал защищать на всякий случай. С утра совещание, но до обеда оно точно закончится. Кстати, раз остался один, нужно попытаться выспаться.

Марк и выпотрошенные жрицы. Хоть понятно, почему Эрмете и Сайбер так рьяно впряглись в проект. Параллель между Авейрой и Тиланой теперь очевидна даже Теймуру.

Заснуть он не мог долго. Задремывал и подскакивал. Что снилось — не помнил, оставалось только ощущение ужаса. И подолгу смотрел на мигающий в темноте комм. Позапрошлой ночью Марку тоже снилась какая-то дрянь, он стонал, два раза съездил Теймуру по физиономии, но не просыпался. Теймур не будил, чтобы не заострять внимание на кошмарах. Сначала ждал, пока Марк затихнет, потом погладил по спине, увидел, что помогает, и гладил дальше. Кожа нежная, шрамов нет, можно сделать вид, что просто мальчик с Тиланы. Из привычного мира, стабильного, логичного, не требующего вывихивать сознание, чтобы поверить в его существование.

С утра Теймур увидеть Марка не успел. Может, к лучшему. Выяснил только, что на работу Сайбер пришел и успел рассказать пачку новых анекдотов. Как обычно.

Заседание в узком кругу прошло без эксцессов, но Теймур так и не понял, успешно или нет. И что считать показателем успеха. Ричард намекал, что разобраться нужно так, чтобы никто ничего не заметил, но всем все было ясно, а он сам получил желаемые результаты. Лоренс отказывался считать цель достойной попыток нарушить законы физики и логики. Теймур его поддерживал. Может быть, наивно, только он считал, что виновные в смерти его людей должны понести наказание. И если это возможно, то официально.

— Не боишься перегнуть с давлением на Невилла? — спросил Теймур, когда они вышли из здания администрации.

— Нет. Он достаточно умен. Если не обнародовать результаты, то все останется по-прежнему. Ему не хватит власти и денег, чтобы уничтожить противников. Я не буду ловить их в промзоне и сворачивать шеи. Но не попробовать на этом настоять он тоже не может. Отсюда и весь этот бред, — Лоренс поморщился. — Не смотри так. Я не гений. У меня был такой начальник. Куда менее принципиальный и ответственный, поэтому меня не пронять.