Взаимная провокация

— Отбросили?

— Да. На планетах Мурзима большая нивернийская диаспора, многие гражданство получили. Этот, — Каору ткнул пальцем в проекцию, — не исключение. Его просто не заметили.

— Бывает, — согласился Дамьен, просчитывая траекторию выстрела.

Он сам за столом, напротив — мурзимский министр иностранных дел, рядом еще чиновники. Стрелял секретарь. И выбрал отличное место. Охрана не успела бы его достать, выстрелить тоже — разве через высокое собрание. Оружие заранее пронес, видимо, по частям, каждая отдельно не вызвала у сканера претензий. Деталь пряжки, служебный микрофон, мало ли из чего еще можно сделать пистолет. Дамьен не винил мурзимскую безопасность: такие ошибки делают все. Вопрос цены.

Он помнил, что заметил стрелка сразу, как напрягся охранник у выхода. Рефлексы сработали — он почти ушел с траектории, пуля по касательной прошла. Дамьен потрогал плечо, глядя, как отлетает на пол, как встает, опираясь на стол, а в зал вбегает второй офицер. Вот дальше он не видел: арест, суета. Его хватило тогда на запрет красной тревоги и картинную потерю сознания. Само покушение разгребал уже Каору, а дальнейшие переговоры свалились на Валина и на Прайм.

Охранники были в курсе своей реальной задачи, и все равно на лицах вполне человеческое выражение. Дамьен приблизил кадр.

— Они получили премии. Внеочередной отпуск чуть позже. С Картером будешь разговаривать или трусишь?

— Трушу, — признался Дамьен. — Рейджи?

— Не знает ничего пока.

— Хорошо. Проследишь, чтобы он сразу летел на Тилану?

— В моих же интересах, — проворчал Каору. — Ладно, еще что-нибудь ты хочешь знать настолько, что иначе спать не сможешь?

— Я все хочу знать. Постоянно и в реальном времени.

— В реальном времени тебя будут только лечить. Если ты понадобишься кроме как для статистики, значит, мы не справились, а я надеюсь обойтись.

— Сурово, — вздохнул Дамьен. Он знал уже, что когда Хидэо смотрит так — его проще убить. Полезное качество для такой должности, но сейчас категорически неудобное.

— Еще как. Нужно было тебе в морду заранее дать.

— У вас правда очередь? — заинтересовался Дамьен.

Каору фыркнул и расслабился.

— Ну, это самая частая реакция на подробности покушения. Никто не думал, что министр в детство впадет и станет играть в героев древности.

— Прости, — повторил Дамьен.

Он знал, что его приказ обеспечить полный доступ к телу так, чтобы видимость охраны сохранялась без нарочитой невнимательности телохранителей, стоил Каору немалых нервов. Но расчеты аналитиков показывали, что вероятность покушения высока, Питер требовал максимальной корректности переговоров, и упустить такой шанс Дамьен не мог.

— Прекращай. Я хоть понимал, что происходит. Извиняться будешь перед Картером. Как его инфаркт не хватил — не понимаю до сих пор. И Эйлин заодно. И предвкушаю общение с Акеррой. Вот чего ты ржешь?

— Я же говорил, иди ко мне в секретари, — Дамьен глубоко вздохнул и поморщился. — Когда отдадут комм, свяжусь с Мартином.

— А, да, — Каору вынул из кармана черную матовую ленту. — Держи.

Дамьен выразительно на него посмотрел и быстро застегнул браслет на запястье. Он замигал, настраиваясь, проступила текстура, по коже пробежали импульсы, моргнул синий диод и... и появилось сообщение, что загрузка рабочего интерфейса возможна в ограниченном режиме.

— Каору?

— Все вызовы на твой рабочий номер переадресуются Ричарду, личные — пока мне, хочешь, переключу на Мартина, когда вернется. Ты можешь получать звонки от штабной верхушки, пока все. Опять же, по твоему желанию можно кого-то добавить.

— Не Кейси?

— Захочешь посплетничать с ним — скажи мне.

— Каору...

— Все. Ты сделал, как захотел, теперь плати по счетам. Пусть тебя утешит незримая благодарность Союза, в котором пока не будет войны.

Дамьен прикрыл глаза, пробуя смириться. Потом выдохнул и сказал:

— Хорошо. Пропиши мать, брата и Рейджи с Эйлин. А сейчас иди отсюда, буду звонить Картеру.

Каору вышел, не прощаясь, и Дамьен подумал, что надо бы уточнить у медиков — он вообще отсюда уходит или ночует в приемном покое.

Мартин ответил сразу, и Дамьен три минуты жмурился от счастья, слушая отборный мат. Ни разу не повторился, можно гордиться другом.

— Вернусь — продолжу, — наконец выдохнул он и вытер лоб. — Ты скотина, Эни.

— Я тоже тебя люблю, — Дамьен изобразил воздушный поцелуй. — Хоть ты порадуешь меня информацией?

— Разве что, буквально порадую. Мы сворачиваемся, корабль с больными скоро уходит к Восьмой станции, остальных отпускаем постепенно. Подробнее — в отчетах, получишь когда-нибудь.

Заговор, обреченно понял Дамьен.

За следующие дни удалось вытащить из Хидэо только судьбу предателя. Все-таки Фридрих, замначальника штаба на Радужной. Всплыла переданная ему информация. А к ним добавились известные раньше счета во внешних банках и странные даже для столь крупного чина суммы на них. Судить его не пришлось — он не пережил допроса. Реанимировали, но Фридрих, видимо, подготовился — не вышло ничего. Нужные сведения, правда, получили.

Как и с террористов, Мартин их дожал, говорили теперь сами. Мало знали, очень, но после покушения на Дамьена это перестало быть по-настоящему важным. Главное, что удалось вытянуть — контакта с Ниверне они не имели. Хотя напряжение в Союзе вокруг нее ослабнет, конечно, не сразу. Лишь бы внешников убивать не начали, но это забота пропаганды Кейси и Патруля. А за Дамьена даже бумаги Ричард подписывает. Спасибо, что согласует перед этим, хватило осмотрительности.

Мартин прилетел в больницу с корабля, в мятой форме, пахнущей дезинфекцией. Дамьену накануне стало хуже, почему — никто не понял, а он несколько часов то умирал, то будто раздумывал. Стабилизировался к утру, только пришел в себя — ворвался друг. Не посмели задержать или не стали, Дамьен не спрашивал. Он прижимался к его плечу и думал, что госпиталю еще предстоит пережить Акерру.

— Посадить бы тебя на цепь, — размечтался Мартин, стащив из вазы крупное яблоко.

— Фантазии у тебя, однако! Подкинь идею Эйлин.

— Рейджи подкину, ему понравится. Кстати, он здесь уже?

— Нет. И хорошо. Но скоро должен.

Дамьен улыбнулся, вспомнив, как ему Каору в красках расписал экспрессивный диалог. Про себя он всерьез подозревал, что Рейджи симпатичен Каору не тем, что Дамьену с ним хорошо, а тем, что не стесняется материть главу жутковатой службы. Но Рейджи лучше этого не знать — он так старается.

— Ну вот, как вспомнили Акерру, так тебе полегчало, — Мартин проглотил яблоко с косточками и облизал черенок. — Если бы Мурзим всплыл, но уперся рогами, война действительно стала бы неизбежной?

— Вероятность была бы очень высокой. Я не уверен, что справился бы. А в Совете немало тех, кто не первый год лоббирует крайние меры.

Мартин посмотрел на него внимательно и взял второе яблоко. Комментировать не стал, хотя эта палата, пожалуй, защищена лучше кабинета в штабе.

— Вали к жене, — предложил Дамьен. — Я отсюда никуда не денусь, и на меня тебе придется находить время.

— Тебе же запретили работать.

— Полностью — только если добьете.

— На цепь, — вздохнул Мартин, сунул в кармане еще яблоко, нагнулся, обнял и пошел к двери. — Надоело сюда приходить.

— Да когда последний раз?!

Друг обернулся, показал средний палец и закрыл дверь. Жаль, что когда Дамьен выздоровеет, желание набить морду уже пройдет. А так, может, и лучше бы Мартину сейчас спустить пар. Впрочем, Эйлин — умная женщина, придумает, чем его отвлечь.

О том, что Рейджи вышел из здания порта, Каору написал после обеда. Дамьен, одурманенный новой дозой лекарства, прочитал и закрыл глаза. Знал — он счастлив, а то, что противоядие не дает это прочувствовать, не имеет значения.

Звукоизоляция не позволяла услышать то, что происходило в палате, а вот коридор изнутри прослушивался неплохо. Дамьен настоял, чтобы не сдохнуть от скуки и паранойи. Шум, возмущенные голоса вырвали его из медикаментозного оцепенения. Он начал улыбаться до того, как дверь распахнулась, а после протянул Рейджи руку.

— Все, теперь я буду здесь жить, — Рейджи сжал его пальцы, — и ты никуда меня не прогонишь.

Дамьен пробовал зажмуриться, потом — закусить губу, и все равно расхохотался до боли, вспоминая анекдот . Рейджи сначала нахмурился, но сообразил и тоже засмеялся. А за дверью продолжался шум, и в палату ворвался главврач. За ним маячил Каору, который смотрел не виновато, а с любопытством.

— Господин министр, я предупреждал, что все визиты должны быть согласованы со мной!

Рейджи дернулся, чтобы нахамить, Дамьен удержал.

— Мы договаривались, что на родных и близких этот запрет не распространяется.

— Да, но...

— А имена мы не оговаривали.

— Десять минут, — медик вылетел так же быстро, как зашел.

Дамьен понадеялся, что достанет здесь всех и его выпишут, жестом прогнал Каору и потянул Рейджи на себя. Он безумно соскучился.

Выгнали Рейджи из госпиталя только поздно вечером. Оставить не получилось — внутренние правила запрещали категорически. Рейджи пригрозил, что с утра вернется, и ушел. Дамьен оставил ему новый код, чтобы позвонил перед сном. Бравый десантник бодрился, шутил, но смотрел так тревожно, что Дамьену в очередной раз стало стыдно, и теперь по-настоящему: Акерра — не особист, Устав терпеть выходки полковника не вынуждает.

— Не умру, — сказал Дамьен, когда Рейджи не мог от него отлипнуть. — Слишком многих бы обрадовало, так что не дождутся.

— Плевал я на многих. Ты мне живым нужен, — ворчал тот, позволяя себя целовать. Он так и не понял до конца смысл нежностей, которые не ведут к сексу. Ничего, научится и этому. Он способный.

— Присмотри, — приказал Дамьен Каору. Тот кивнул неожиданно серьезно.

— Чтобы спьяну в Тайрисс не прыгал или по протоколу?

— Второе.

Да, демоны дери весь Космос, второе. Дамьен впервые разозлился на снотворное, потому что сейчас не помешало бы подумать.

Рейджи пришел перед завтраком. Дамьен пережил все процедуры, ждал еды и читал облегченную версию штабных будней. Больные выздоравливают, с ними и остальными заложниками работают психологи, станцию консервируют, после будут решать, демонтировать или дать второй шанс. А еще Союзу нужны герои. И офицеры особого отряда годятся на эту роль куда меньше — репутация — чем скромные десантники. Тем более, один геройски погиб. Дамьен его помнил с Царены, боевой товарищ Рейджи. Акерра точно не захочет торговать его смертью. Как и своим решением присоединиться к Кананне. А нужно.

— Тебе нужно? — спросил Рейджи, выслушав. Настроение ему Дамьен испортил, конечно.

— Нет. Союзу. Воспитание патриотизма и прочая пропаганда. Я бы наградил всех локально, а на камеры обошелся трауром.

— Вот, — Рейджи кивнул. — Туда всех бы отправить, кому хочется красивых церемоний, они бы тоже обошлись. Но придется, да?

— Боюсь, поставят перед фактом, — согласился Дамьен. — Впрочем, есть и положительные стороны. К орденам прилагается премия, звание. И семья Тайнеды получит более крупную сумму.

— Ниже пояса, Фланнери.

Дамьен пожал здоровым плечом. Да, но это правда. А живым деньги не помешают.

— Хорошо, хрен с вами. Давайте деньги. Только предупредите заранее, хоть побреюсь, — он выхватил поднос у медсестры, которая принесла завтрак, и принюхался к джему.

Ладно, есть еще время. Быстро точно ничего не сделают. Слишком много факторов нужно учесть. Включая гарантированное излечение заложников. Ученые пока даже примерных сроков не могут назвать и прогнозы делают осторожные.

По крайней мере, в ближайшие две недели ничего не изменилось. Кроме того, что состояние Дамьена стабилизировалось окончательно. Процедуры стали рутинными — лекарства и уколы, катетер заменил сигнальный браслет, который не сработал ни разу. Дамьен вечером потребовал результаты анализов, а на следующий день вызвал главврача на очную ставку.

— Вы мне тоже надоели, признаться, — поморщился тот. — Если согласитесь на ежедневные визиты специалиста и соблюдение режима, вполне можете лечиться дома. Все равно теперь нужно время.

— Я соглашусь даже на постоянное проживание специалиста.

— Это ненужная предосторожность. Он вам сидеть с документами до утра не запретит, только вы сами.

— Договорились, — кивнул Дамьен. Он себе не враг, как бы медики не пытались убедить в обратном.

Последние часы перед выпиской Дамьен просидел в кресле возле окна, изучая рекомендации и рассматривая серебристую листву за окном. В прошлый раз он пусть с тростью, но ушел, а теперь придется уезжать. Встать может, даже пройтись вдоль кровати, цепляясь за спинку или с силовой поддержкой, только рано так над собой издеваться.

— Готов? — заглянул Картер. — Акерра внизу, кофе пьет.

— Готов, — Дамьен подъехал к двери и позволил другу себя обнять.

— Надеюсь, на этот раз ты с врачом роман не закрутил? — шепнул тот и даже от толчка в бок не стал уворачиваться. — Я до дома тебя провожу и обратно. Дела, мать их.

— Станция? — посочувствовал Дамьен, скрывая зависть.

— Да. Запрос с Прайма, кто и сколько нагеройствовал. Разберусь.

Рейджи сидел внизу в кресле, одетый в гражданское, и улыбался молоденькой девчонке. Раз попала сюда, то родственница кого-то из офицеров, может быть, не стоит... Дамьен себя оборвал. Понятно, что если Рейджи решит с ним остаться, ему придется круто менять жизнь, но в тюрьму ее превращать не обязательно.

При всех целоваться Акерра не полез, тронул за плечо и пристроился справа. Кофе он пропах насквозь, а глаза — красные и больные. Дамьен пока не стал расспрашивать, только в доме уже, когда Мартин распрощался до завтра — обещал жене показать живого министра, поймал за штанину и потребовал колоться.

— Да как-то вдруг все сразу, — Рейджи пожал плечами. — Ну, раз тебя выписывают, значит, правда идешь на поправку, я и расслабился. И навалилось. Тайнеда, ты, церемонии какие-то. Мне от моего командования пришло письмо, чтобы готов был. Хорошо, что не памятник прижизненный.

— Иди сюда, — Дамьен похлопал по подлокотнику. Обнял Рейджи за пояс и прижался виском к локтю. — Сколько ты останешься на Тилане?

— Я же сказал, никуда ты меня не выгонишь. Пока у меня отпуск официальный, героический. Тебе лечь надо, наверное?

— Да, — согласился Дамьен. По расписанию пора.

Переделывать дом не пришлось. Его строили после первой Тиланской, строили военные, и для них мысль об инвалидности была естественной — медицина тогда от нынешней отличалась весьма прилично. Поэтому лифт здесь повесили, несмотря на всего два этажа.

— Обедать будешь? — спросил Рейджи, когда Дамьен выполз из душа и рухнул поперек кровати.

— Не издевайся, — попросил он, кое-как подтягиваясь на руках.

— И не думал. Я в госпитале всегда тройную порцию сжирал. Тебе помочь?

— Пока... сам, — Дамьен привалился к подушкам и вытащил из-под себя покрывало. — Я сейчас спать буду, чем займешься?

— Тоже лягу. Помоюсь только. Я под утро заснул.