Дети богов. Академия.

Лика выглянула за поворот и некоторое время с разочарованием понаблюдала за вполне материальной крадущейся фигурой. Фигура, будто почуяв слежку, обернулась. Девушка испуганно отшатнулась и вжалась в стену, в тень между окнами. Лике показалось, что она узнала человека, но полной уверенности в этом не было. В том, что кто-то находился ночью в коридоре не было ничего необычного, но почему он крадётся? Лика снова выглянула в коридор, но фигура пропала.

Списав произошедшее на пьяный бред, девушка вернулась к студенческому празднику. Она решила никому не говорить об увиденном, мало ли что причудится? Однако настроение оказалось испорчено и Лика еле дождалась окончания веселья, чтобы убрать следы ночного кутежа.

Завтрак выявил последствия ночного нарушения дисциплины. Студенты первого курса с красными от недосыпа глазами размазывали еду по тарелкам. Большинство из них страдало от похмелья или маялось животом, и даже вид съестного приводил их в уныние. Более закалённый и привыкший к ночным бдениям четвёртый курс выглядел немного лучше, по крайней мере, от столовской еды не отворачивались, бодро стуча ложками. К столику, за которым завтракали девушки, подошёл Карим, староста шестого курса.

— Я вижу, посвящение удалось?

Тайра и Лика проследили за его взглядом, указывающим на страдающих первокурсников и согласно кивнули.

— Не слишком ли круто взяли?

— Вроде нет. Мы над ними и не издевались особо, — пожала плечами Тайра.

— А жертвоприношение вам зачем было? — не уходил Карим.

— Какое жертвоприношение? — Тайра даже не удивилась, мало ли, что болтают. Но Лика насторожилась.

— Как это, какое? Значит, это не вы Рыжую убили?

Рыжей звали противную неизвестной породы собаку, принадлежащую сторожу подсобного хозяйства. Собака облаивала и пыталась укусить каждого, посмевшего вступить на её территорию. Студенты, которым Рыжая мешала незаметно воровать с огорода, периодически грозились собаку отравить или заколдовать, но дальше угроз дело никогда не доходило. Видимо, не хотели связываться со сторожем, обладающим не менее мерзким характером, и который не ленился на каждую угрозу жаловаться ректору.

— Делать нам больше нечего, как с дедом связываться! Да к Рыжей за двадцать шагов не подойти, — отмахнулась Тайра, но сразу же переспросила, осознав услышанное. — Как убили? Когда? Почему?

— А я знаю? Нашли её утром уже мёртвую. Подробностей не знаю, преподы сразу убрали, но я услышал, будто её ритуально зарезали. Вот и подумал, что это вам для чего-то понадобилось.

— Мы сильно похожи на желающих вылететь без права восстановления? — довольно резко спросила Лика. За баловства обычно наказывали либо штрафом, либо отработкой по хозяйству, но убийство, пусть даже и собаки, вряд ли сойдёт с рук.

— Ну, раз не вы, значит, кто другой, — легко согласился Карим. — Но на вас первых подумают, если что.

Он подмигнул Тайре и вернулся за столик своей группы. Девушки переглянулись.

— Он прав, — тихо произнесла Тайра. — На нас подумают. И время подходит, и ситуация.

— А вы чего такие кислые? — к ним подсела Нарьяна, отстояв, наконец, очередь студентов зазавтраком. За столиком сразу стало тесно, несмотря на то, что за ним спокойно могли сидеть шестеро — Нарьяна умудрялась занять всё свободное пространство. — Что, экзамены раньше поставили? Странно, почему я об этом ещё не слышала? Хотя, нет, о таком заранее предупреждают. Ах! Нет, не говорите! Стипендию уменьшили? — Нарьяна не нуждалась в ответах, вполне самодостаточно разговаривая сама с собой. Лику девушка раздражала, ноНарьяна представляла идеальный источник слухов и сплетен и, что удивительно, никогда не перевирала факты. Правда, сильно преувеличивала, что всё, ею сказанное можно было смело делить на два, и часто подавала новости в таком виде, что уж лучше бы сочиняла.

— Не угадала, — буркнула Лика, отодвигая от сокурсницы свою чашку с компотом. С неё станется схарчить чужое под болтовню. — Про Рыжую уже слышала?

— Конечно, слышала, — отозвалась Нарьяна, не обидевшись на убранный подальше от неё компот. — Её рано утром нашли, повар очистки выбрасывать пошёл, а на помойной куче она лежит. Шея перерезана, крови ни капельки не осталось, будто выпили всю. Точно говорю, это дух студента плоть обретать начинает. Сейчас кровь взял, потом остальное доберёт. Ой, кто же тогда следующим-то будет?

Нарьяна как-то незаметно успела не прерывая болтовни, съесть свой завтрак и последние слова произнесла уже на полпути к другому столику, не забыв прихватить напоследок кусок хлеба с тарелки Тайры.

После завтрака, законченном в молчании, девушки вернулись в свою комнату, взять конспекты к занятиям.

— Руфи, ты не знаешь, это случайно не наши братцы учудили?

— Конечно, нет! Они же всю ночь на виду были, забыла что-ли? — возмутилась Руфания предположению о причастности Дария с Левием к убийству несчастной собаки. — И почему сразу они? Почему не твой Васил постарался? Или, вдруг, первачам в голову что вдарило.

— Так вино же как-то достали, — начала оправдываться Тайра.

— Это разные вещи! Одно дело — честно украсть, и совсем другое — жестоко убить!

Руфания вскочила с кровати, на которой перебирала свои тетради. Кто из братьев нравился ей больше, ни Тайра, ни Лика сказать не могли, но знали, что Руфания была готова защищать их любыми средствами. Тайра любила позлить девушку, но, несмотря на это, они оставались подругами.

— Не ругайтесь, — между сверлящими друг друга взглядами девушками встала Лика. — Руфь права, не могли они это сделать, да и никто из нашего курса тоже.

— Может, тогда ты просветишь, кто же?

— А я откуда могу знать? Я же всю ночь с вами была.

— Жаль. Вот так всегда, привидение натворит что, а на нас свалят, — вздохнула Тайра и отошла к столу.

— Скажешь тоже, привидение, — буркнула Руфь, возвращаясь к своим тетрадям.

— Девчонки, я вспомнила! — вдруг воскликнула Лика.

— Что, вспомнила, как ты ночью выходила до ветра и расправилась с несчастной собакой? — оживилась Руфь. Тайра тоже заинтересованно уставилась на Лику.

— Да нет, я не об этом. Я же его видела!

— Привидение?

— Нет! Вернее, да. Вообще-то не его, но, кажется, того, кто это сделал.

— И кто же?

— Да не запомнила я, — погрустнела Лика. — Я же его мельком видела, точно могу сказать, что он из преподов.

— И с чего ты взяла, что он не делал ночной обход?

— Шёл бы обходом, обязательно разогнал бы всех. А он крался, так, чтобы его не заметили. Зачем, по вашему, учителю красться по ночному коридору?

— И откуда он, по твоему, шёл? — не унималась Тайра.

— Кажется, из кухни, там же выход есть на улицу. И возвращался на второй этаж, где учительские комнаты.

— Думаешь, это он?

— Не знаю, но зачем преподу прятаться? Можно подумать, он кладовку обокрал.

— Кладовку точно на нас свалят, — грустно подхватила разговор Руфь. — Там всего одно защитное заклинание на входе, студент справится.

— А ты откуда знаешь?

— Левий как-то рассказал, — покраснела Руфания.

//Ирвин

— Нет, это не студенты. Не мои студенты, — я сидел на широком подоконнике в кабинете ректора возле цветочного горшка. Растение в нём готовилось принять мученическую смерть от засухи.

— Откуда такая уверенность? — спросил Фер. Он, как приличный человек и солидный ректор, сидел в кресле за рабочим столом.

— Они ночью посвящение в студенты первому году устраивали. Не до того им было, — пояснил я, и щёлкнул пальцем по горшку. Горшок звонко отозвался. — Ты бы полил его.

— Кого? — Фер не сразу понял, о чём я.— О, боги, совсем про него забыл! Лера меня убьёт!

Он взял со стола графин с водой и поспешно вылил его в горшок, будто минута промедления будет стоить жизни несчастному растению. Закаменевшая земля не смогла впитать воду, и почти всё содержимое графина вытекло на подоконник. Я отодвинулся от лужи подальше и подобрал полу мантии, чтобы она случайно не замокла.

— Вроде, живой ещё, — Фер дёрнул за вялый и начавший желтеть листок.

— Будем надеяться, — поддержал его я.

— Так, о чём мы? А, да. О посвящении. Вполне подходящий случай, чтобы расправиться с собакой. И молодёжь попугать, и самим перед другими, не знаю, покрасоваться, что ли.

— Не было у них собаки.

— Откуда знаете?

— Я же их куратор, проследил подготовку и начало пьянки.

Лужа с подоконника тонкой струйкой перебралась на пол.

— И как вас пустили на это мероприятие? — Фер попытался ногой отодвинуть лужу поближе к стене.

— Глаза отводил.

— В коридоре? Там же колдовать нельзя.

— В аудитории проблем нет, а в коридоре можно, если недолго и несложные заклинания. А если тряпкой вытереть?

— Нет тряпки, — вздохнул Фер, -А, ладно, само высохнет.

Мы некоторое время молчали, наблюдая за лужей. Лужа оказалась упрямой или просто застенчивой, и высыхать у нас на глазах отказывалась.

— Значит, не четвёртый курс, — Фер продолжил разговор об утреннем происшествии.

— И не первый.

— Точно? Вы же не всё время за ними следили.

— Когда ушёл, они были уже не в состоянии так чётко нанести удар. Я видел труп, один точный удар в сердце и одним движением перерезана шея. Нет, пьяные студенты не смогли бы так.

— Один в сердце, другой по шее, — задумчиво повторил Фер. — Что-то мне это напоминает...

— Что, что... — проворчал я, — ритуальное убийство, вот что. Забыл, чему я тебя учил?

— Не забыл, за ненадобностью сразу не вспомнил, — обиделся Фер. — Кому нужны эти знания, если некромантов уже больше тысячи лет никто не видел?

— Потому и не видели, что есть ещё знающие их признаки.

— Но если это некромантия, то надо поднимать тревогу! Искать место ритуала и кто его проводил! — Фер сел за стол и начал записывать план действий. Всё ему нужно по местам расставить и пронумеровать.

— Успокойся, — я подошёл к нему и похлопал по плечу. — Это могла быть и магия крови, некоторые признаки очень схожи.

— А, да, — рука Фера замерла над листом, — точно. Взятие силы вроде?

— Именно. Надо бы труп рассмотреть внимательней.

— Не получится, его уже того... сожгли, — Фер вернул перо в чернильницу, скомкал лист с начатым планом и бросил в сторону мусорной корзины. Я проследил полёт бумажного комка, чудом попавшего в цель.

— Почему так быстро?

— Так ведь пятерик* вчера был. Мусор всегда в середине десяты сжигают.

(*пятерик — пятый день десяты. Обычно 9 дней работают, 1 день отдыха. В Академии из-за больших нагрузок расписание 4 рабочих, 1 выходной )

— Жаль. Теперь не выяснить, что это было. Поторопились...

История с собакой довольно быстро забылась в суете экзаменов. Я ещё некоторое время присматривался к студентам и проверял территорию поиском следов применения силы, но ничего не добился, кроме головной боли от изобилия этих следов (неудивительно — студенты готовились к сдаче зачётов и экзаменов и колдовали вовсю) и очередного хронического недосыпания.

Прошли осенние каникулы, начался второй триместр, но ничего выходящего за рамки привычной суетной жизни, не происходило. Деревья пожелтели, а затем лишились и этих листьев, грустно глядя голыми ветками в серое небо. Стало холодать, ночные заморозки становились всё сильнее, наступил день, когда выпавший снег отказался таять, а студенты окончательно замёрзли под казёнными одеялами и начали топить камины для обогрева комнат.

Я сидел в библиотеке в уютном кресле с раскрытым трактатом по теоретическому и практическому применению силы в бытовых целях. Этот труд я знал наизусть, так как сам являлся его автором, правда, под другим, ещё ректорским именем. Сейчас он интересовал меня только своими размерами — внутри большой книги удобно размещался роман о приключениях и сражениях отважного боевого мага где-то на границе вселенной. С массовым введением книгопечатания подобные романы начали появляться в книжных лавках, часто путаясь с истинными жизнеописаниями и историческими хрониками и вызывая лютую злость среди людей, считающих себя образованными.

— Извините, — ко мне подошла Тайра, староста курируемого мною курса.

— Да, что-то случилось?— я поднял глаза на девушку и закрыл трактат. Нехорошо выйдет, если увидят, что именно я читаю. Общество активно порицало чтение этих романов, и не менее активно читало их вдали от других глаз.

— В нашей комнате не топится камин. Абсолютно нет тяги, растопить проблема, ночью спим одетыми, а ещё только середина осени. Вы говорили, что с подобным надо обращаться к вам.

— Труба, наверно, забилась. Странно, трубочист перед началом триместра по всем трубам работал. Спрашивать, не забыли ли вы открыть заглушку, не стану. Или стоит?

— Не стоит, она открыта полностью, — Тайра немного обиделась на моё предположение.

— Хорошо, я пошлю кого-нибудь знающего, пусть посмотрит.

Я сумел найти печника только на следующий день. Мы пошли в проблемную комнату. За столом Тайра и Лика возились с циркулем, видимо, выполняя задание по начертательной магии. Руфания, лёжа на кровати, читала книгу. Судя по её увлечённому виду и небольшому размеру книги, то было не учебное издание. Четвёртой жительницы комнаты на месте не было. При виде нас девушки поспешно вскочили и бросились срывать с натянутой поперёк комнаты верёвки сушащееся бельё. Я деликатно отвернулся на некоторое время, печник же, не обращая внимания на суетящихся девушек, занялся камином. Что-то осмотрел, подёргал заглушку, пожёг немного то ли пакли, то ли сухого мха, наблюдая, куда уходит дым и как горит.

— Тяги нет, — вынес он своё заключение. — Выше кто живёт?

Я задумался, вспоминая расположение заселения комнат. Тайра меня опередила.

— Парни седьмого года. Но у них камин с другой стороны комнаты, труба от нашего в стене проходит, оттуда доступа нет, мы проверяли.

— Понятно, — протянул печник и начал возиться с кладкой возле камина. Что-то простукивал, что-то осматривал, вынюхивал. Результат его разочаровал.

— Надо перекладывать, — сообщил он, складывая свои инструменты. — Минимум, месяц, — ответил он на ещё невысказанный вопрос.

— Как месяц? А как же мы? — возмутились девушки.

— А не надо до последнего тянуть! — отрезал печник. — Вот сидят такие, молчат, а как приспичит, так бегут "сделай нам, да побыстрее!". А шиш вам! Нельзя быстрее, и так месяц это ежели только вами заниматься, а у меня и других забот хватает.

— Мы, между прочим, уже два года жалуемся. Нам всё обещали, что наладят, а всё без толку. Раньше он хоть как-то работал, — Тайра почему-то обратила своё возмущение на меня. А я-то тут при чём? Меня здесь три года не было! Да эти три года меня вообще не было, не существовал я!

К ректору Марк я шёл в глубокой задумчивости. Ремонт камина был необходим, но для этого девушек придётся куда-то переселить, а свободных комнат в студенческом общежитии не было. Если расселять, то в комнатах вместо четырёх человек, будет жить пятеро. А там и так места мало. Отдельное здание для проживания строить только собирались, пока с трудом, но хватало жилых комнат в самой Академии. Выселить в Бирент и оплачивать проживание на время ремонта? На это прижимистый Марк не согласится.