Жуан Рибейро. Трагическая история Цейлона. Часть 1

Однажды случилось так, что, когда девушка лежала, простершись ниц, как я объяснил, чтобы дать ответ, она воскликнула: "Среди вас есть некто, кто является моим врагом и кого я ненавижу лютой ненавистью; я не могу дать ответ, пока он здесь". Тогда, осмотрев тех, кто стоял рядом, они обнаружили сына сингальской женщины и португальца, который был христианином, но вырос среди них и хорошо говорил на их языке. Они попросили его удалиться прочь, и когда он это сделал, дьявол дал ответ.

Они также воздают ему большие почести и называют его "Яка" (Jaca) (1) и оставляют ему пищу у подножия некоторых деревьев, которые они называли "Bodiames" (2) и которые украшают множеством цветов, и никто из прохожих не осмелился бы прикоснуться к их подношениям. Они посвящают ему дерево, которое приносит лучшие плоды, и те плоды, которые не съели обезьяны, падают на землю. Во время наших походов мы часто видели эти деревья, сгибающиеся под тяжестью плодов, которые были совершенно зрелыми, и когда мы ели их, они были не хуже на вкус. Однажды, когда я был капитаном, я спросил майорала одной из моих деревень, который хорошо понимал наш язык, является ли Яка их Богом. Он улыбнулся и ответил, что Яка — наихудшее существо в мире. "Если это так, — спросил я, — почему вы и все остальные приносите ему жертвы и даруете лучшее из того, что у вас есть?" Он ответил: "Если мы этого не сделаем, он причинит нам большой вред, потому что он злое и мстительное создание, и поэтому нам выгодно, чтобы он был нашим другом".

Они также очень большие колдуны; с помощью определенного заклинания они вызывают змей, которых на острове водится пять очень ядовитых видов, и эти гады даются им в руки, и они играют с ними, и в то же время они настолько послушны, что по одному их слову они уползают прочь. Они исцеляют укусы, которые эти твари причиняют некоторым из наших людей, с помощью своих чар (3), но если помощь не была оказана немедленно, пациент умрет от яда. Они используют в качестве лекарств от яда травы и коренья, но мало кто знает, что они собой представляют. У них также есть заклинания для крокодилов, и они могут сделать так, чтобы они не мешали тем, кто желает искупаться (4); но они не должны выходить за пределы того места, которое сингалец сделал для них безопасным, потому что, если бы они сделали это, крокодил сожрал бы их. Часто во время похода, когда мы всегда шли босиком через затопленные места и болота, наши люди страдали от сильных болей в животе; тогда кули клал свою ношу на землю и, приложив руку к животу (больного), произносил какое-то заклинание на протяжении времени, (достаточного, чтобы прочитать) "Credo", и сразу же боль утихала. Я часто видел, как они поступали так с солдатами и капитанами, и из любопытства спросил их, действительно ли боль оставляла их, и они уверяли меня, что становились настолько свободны от нее, словно никогда не чувствовали. Говорят, есть много других чар, но я описываю только то, что видел собственными глазами.

Среди них есть астрологи, которых они называют Nangatas (5), они, без сомнения, более великие колдуны, чем другие, поскольку, следуя их указаниям, (сингальцы) берутся за любое дело с бОльшим успехом. Все советуются с ними перед тем, как отправиться в путешествие, о котором у них есть какое-либо предубеждение, относительно часа, в который они должны начать войну, вступить в битву, засеять поле, построить дом или сделать что-либо еще; все делается по их советам. Эти Nangatas — люди низшей касты, соответствующие нашим барабанщикам.

(1) Яка (букв. "демон") — демоны и злые духи в сингальской мифологии. Название происходит, вероятно, от одного из дравидских племен (якхи), населявших Цейлон до переселения на остров сингальцев.

(2) Имеется в виду фикус священный (дерево бодхи, Ficus religiosa) — священное дерево буддистов.

(3) Эти средства сингальцы до сих пор применяют от укусов змей.

(4) Не так давно британское правительство нанимало человека для заклинания акул, которые беспокоили ныряльщиков на Жемчужном берегу.

(5) "Некатийя" (букв. "астрологи") — одна из сингальских каст, члены которой занимались гаданием и предсказанием благоприятных и неблагоприятных часов и дней для совершения тех или иных действий.

Глава XVI

Характер их брака и другие обычаи сингальцев

Их браки носят нелепый характер. Девушка сговаривается выйти замуж за мужчину из своей касты (поскольку она не может выйти замуж вне ее), и если родственники согласны, они устраивают пир и соединяют помолвленную пару. На следующий день брат мужа занимает его место, и если есть семь братьев, то она является женой всех их, проводя ночи по очереди с каждым из них, причем муж не пользуется преимуществом по сравнению с любым из его братьев (1). Если в течение дня кто-то из них обнаружит спальню незанятой, он может уединиться с женщиной, если сочтет нужным, и пока он находится внутри, никто другой не имеет права туда войти. Она не может отказать ни одному из них; кто бы из братьев ни заключил брак, женщина — жена всех; только если самый младший женится, никто из остальных братьев не имеет права на его жену, хотя сам он может претендовать на связь с их женами, если захочет. Если случается так, что братьев больше семи, то те, кто превышает это число, не имеют права на женщину; а если их от двух до пяти, то они удовлетворяются одной женщиной; и женщина, которая замужем за мужем, имеющим большое количество братьев, считается очень счастливой, потому что все, что они зарабатывают (тяжелым) трудом и сельским хозяйством, приносят в дом, и она живет в почете и ни в чем не испытывает недостатка, и по этой причине дети называют всех братьев своими отцами.

У этих людей есть обычай, что их дворяне ни при каких обстоятельствах, даже для того, чтобы выпить воды, не должны входить в дом человека низкого происхождения; а также человек из низкой касты не может переступить порог дома дворян, но должен стоять снаружи и просить то, чего он желает или чего ему не хватает. Если женщина, принадлежащая к благородной касте, вступит в плотскую связь с мужчиной из низшей касты, она неизбежно будет наказана смертью, а ее обвинители — ее собственные родители и братья, ибо от этого зависит вся их честь. Если цирюльники, башмачники или другие люди, изначально принадлежавшие к любой другой низшей касте, проявят особую доблесть, совершив некоторый отважный подвиг на войне, король вознаграждает их деньгами, драгоценностями, деревнями людей их собственной касты и повышением в должности; но он не в состоянии улучшить ни их социальное положение, ни положение их потомков, и они всегда остаются в той же касте, (к которой принадлежат по рождению), и с ними следует обращаться как с таковыми. Среди их воинов также есть люди из низших каст: кариас — рыбаки, майнатос — прачки, и пашас — башмачники. У всех есть храбрые капралы и капитаны, но все служат в одной армии: и если в почетной касте не хватает капрала, даже если есть один из тех (то есть из низшей касты), кто может занимать более высокий пост, он не может командовать представителями высшей касты. Они не могут скрыть свою касту, где бы они ни находились, поскольку она всегда видна по их одежде; ибо они не могут носить одежду ниже колен, в то время как у представителей высшей касты она должна доходить до середины ноги.

Мудальяры, апуамы, адигары (2) и другие выдающиеся люди среди них носят рубашку и камзол, которых представителям низкой касты носить нельзя. Все они имеют кожу цвета айвы, некоторые более смуглые, чем другие; они носят свои волосы a la Nazarene (3), и отпускают длинные бороды по старинной португальской моде. По внешнему виду они хорошо сложены и ничем не отличаются от испанцев. Их тела хорошо сложены и очень сильны; некрасивые женщины среди них встречаются очень редко, потому что у всех красивые глаза. Они очень чистые и аккуратные, готовят вкусно, и много внимания уделяют уходу за своими волосами. Одежда их дам превосходит одежду наших женщин в Индии; они тоже носят жакет и платье, доходящее до кончиков стопы, очень достойно и величественно.

У них есть язык, отличный от общеупотребительного, точно так же, как у нас латынь (4); только их главные люди учатся ему, и они обладают тонким умом. Всякий раз, когда у них есть какие-либо дела с должностным лицом, то, прежде чем затронуть эту тему, они говорят ему две или три учтивости, чтобы он не смог отказать в их просьбе. На свой манер они хорошие поэты, и их пение очень мягкое и доставляет удовольствие; хотя мы не понимали, о чем в них говорится, но обычно прерывали все занятия, чтобы послушать их, потому что их стихи были мелодичными, а слоги — благозвучными. Их ремесленники очень гордятся своей работой и используют очень мало инструментов. Они амбициозны, и это делает их вероломными и готовыми принять христианство; но они возвращаются к своим языческим обрядам с той же легкостью, и всякий раз, когда нашим людям приходится отступать в город (Коломбо), они спешат (вернуться) к поклонению своим идолам.

По отношению к своим дисавам, губернаторам провинций, в случае, если мы потерпим какое-либо поражение, их солдаты сохранят большую верность и уведут их в безопасное место, даже если это будет стоить им жизни. Они очень ленивы по части земледелия, потому что их леса в изобилии дают им пищу, а единственное, чего им не хватает, — это соли (5). Они доживают до преклонного возраста; я знал и иногда разговаривал с двумя из них, отцом и сыном, первому было сто двадцать лет, а второму — девяносто; и эти двое обычно ходили каждое воскресенье и церковный праздник на мессу, хотя жили в лиге от церкви, без палки или какой-либо другой опоры. Я знал и других примерно того же возраста.

Только воины используют оружие; они носят мечи в две с половиной пяди (длиной), которые они называют calachurros (6); солдаты — это ласкарины, некоторые из них — копейщики, и их оружие достигает длины в восемнадцать пядей; другие — стрелки из пищалей, умело стреляющие из них; хотя у них нет кремней и стреляют они с помощью зажженных фитилей, но они дают отдачу, как будто у них есть (кремневые замки); другие используют луки, из которых они могут стрелять очень метко. У некоторых есть мушкеты (7) со стволом длиной в восемь пядей и весом в сорок фунтов, из которых они стреляют пулей в четыре унции (весом). Они не стреляют от груди, но к ним прикреплены на terco (подставке) приклада по две подпорки длиной в ковадо (8) каждая. Когда они хотят выстрелить, то ставят мушкет на землю и садятся, расставив ноги и прижав ступни к подпоркам мушкета, а приклад, имеющий полукруглую форму, кладут на левое плечо, и, поджигая фитиль, без труда стреляют из него; по своей убойной силе он схож с фальконетом (esmerilhao). Это оружие называют ножными мушкетами (mosquete de pe); у короля Кандии было пять тысяч таких мушкетеров, а на нашей территории было еще четыре тысячи, которые служили в наших армиях.

Король Кандии всякий раз, когда он собирался напасть на нас, обычно ставил в авангард своей армии несколько боевых слонов, чтобы прорвать наши ряды, прикрепляя к их хоботам большие мечи или ножи шириной с руку; каждое животное несло на спине по два корнака (9), так что, если мы убивали одного, оставался другой; и он, чтобы не допустить, чтобы мы его захватили, поворачивал слона обратно к своим. Потому что в лагерях нас снабжали огненными копьями, а когда мы знали, что они приводят слонов, в боях (борьбу с ними) доверяли сильным воинам, которые вонзали горящий факел в глаза слона, и животное не могло противостоять этому, но обращалось в бегство и в ярости топтало своих людей, как должно было топтать нас, а корнак был не в состоянии сдержать его. Они настолько доверяли этим животным, что часто поворачивались к нам спиной, и вскоре наши ласкарины появлялись, насадив их головы на острия своих пик. В таких случаях, как правило, капитан-генерал или капитан-майор обещал по одной патаке за каждую голову (неприятеля), чтобы поощрить людей, а они настолько алчны, что отрубили бы головы своим отцам, чтобы получить эту награду. Таким же образом кандийцы обращались с нами всякий раз, когда они побеждали нас, никому не давая пощады; потому что их король ничего не дал бы за живого португальца, хотя никогда не забывал уплатить награду, которую обещал за (отрубленную) голову.

(1) Обычай полиандрии сейчас запрещен на Цейлоне, хотя он все еще практикуется в различных частях мира, как когда-то в Британии. Его происхождение на Цейлоне, вероятно, связано с владением землей по службе, что временами требовало длительного отсутствия мужа дома.

(2) Это были чиновники, которые выполняли определенные судебные функции в коралах. Этот титул применялся в Южной Индии и Джафне к чиновникам из различных каст, выполняющих различные обязанности.

(3) Обычай ношения гребней, вероятно, был введен яванцами столетием позже.

(4) Пали, на котором были написаны буддийские писания.

(5) Контроль над месторождениями соли был мощным оружием в руках их врагов; см. Port. Era., II. п. 79. Ceylon and Hollanders, с. 139.

(6) Описание Calachurros и способ его использования см. в Boccarro, 409.

(7) Имеются в виду гингальсы — крупнокалиберные длинноствольные фитильные ружья (с вертлюгом или без). Использовалось для стрельбы пулями и картечью, применялось как в полевых боях, так и при обороне крепостей.

(8) См. прим. 2 к гл.XIV.

(9) Погонщики слонов, от синг. курунаяка.

Глава XVII

Некоторые особенности слонов

Поскольку мы уже говорили об этих животных, нет причин, по которым мы должны обойти их молчанием: скажем хоть что-нибудь о них; и поскольку другие писали об этом же предмете, мы поговорим только об одном животном, которым мы владели, вместе с его потомками. Он был самым красивым слоном, какого только можно себе представить, и служил нам только в некоторых случаях крайней необходимости, потому что были и другие животные, которых мы использовали в повседневной работе; но этого мы использовали только для поимки диких слонов. Его звали Ортела (1), и он участвовал в знаменитой осаде Коломбо, принося нам стволы пальм днем ??и ночью на протяжении семи месяцев, которые она продолжалась, чтобы восстановить разрушения, вызванные непрерывным (вражеским) обстрелом. Из пятнадцати слонов, которые у нас были, только он один остался не съеден нами, когда мы съели остальных. Король Кандии пытался приобрести его у голландцев, державших его в Бетале (2), и обещал заплатить любую сумму, которую они потребовали бы за столь ценное животное; каждый год он приносил Его Величеству более пятидесяти тысяч патак; и поскольку некоторые могут посчитать это простой басней, то, прежде чем продолжить, мы должны объяснить, как он это делал.

Эти животные бродят по лесу стадами, и среди них всегда есть один крупнее остальных по размеру и более уважаемый, чем другие; его называют хранителем стада. Они уничтожают посевы туземцев и причиняют им значительный ущерб, так что всякий раз, когда те узнают о появлении стада (слонов), они немедленно сообщают о его местонахождении. Как только капитан-генерал получал эти сведения, он обычно отправлял Ортелу одного с двумя корнаками и несколькими alias, т.е. слонихами. Они направлялись к этому месту и оставляли их в ближайшей деревне; и когда корнак узнавал, где пасется стадо, они шли туда, взяв с собой Ортелу. Как только хранитель стада замечал его, он очень гордо направлялся навстречу ему, а остальные оставались позади. Все это время один из корнаков прятался за Ортелой, который тихонько подходил к дикому животному; как только они встречались, Ортела хватал своим хоботом его за шею и держал его так, чтобы он не мог высвободиться, несмотря на весь свой гнев, поскольку наше животное было очень большим и сильным.