Ангел Специального Назначения (Часть 1)

Ехали долго. Сержант разговорчивостью не страдал. Он сдвинул берет на глаза и задремал, не обращая внимания на дикие рывки и подпрыгивания.

Водитель гнал, как на ралли. Пока шли по трассе, было терпимо, но когда дорога стала похожа на стиральную доску, а водила почти не сбросил скорость, стало тяжко.

Но добрались. Военный городок оказался небольшим. Три казармы, учебный корпус, штаб, полоса препятствий, парашютная вышка.

И все это в окружении вековых сосен. На этом сходство с учебкой и лагерем закончилось.

Сержант привел их в казарму и, показав две койки, буркнул: — Спать здесь будете. Рундуки сдать в каптерку, дальше по распорядку.

И ушел. Настроенный на пристальное внимание старослужащих, Леха удивился тому, что никто их не встретил.

Только из каптерки появился толстенький солдатик, отобрал мешки и "парадку", выдал застиранную п/ш.

— Устраивайтесь, бойцы, — он весело подмигнул. — Не дрейфь, босота, не съедят.

Действительно, не съели. Легкую издевку считать за "дедовщину" смешно. Каждый занимался своим делом и к новичкам не лез. Они попали в спецнабор одного года, из стариков были только замкомвзвода.

Отбор начался с кросса. Их, команду тридцать пять новобранцев, гнали три сержанта. Темп они взяли такой, что даже сами, как заметил Алексей, к концу задохнулись. Бессонов, имевший первый разряд по пятиборью, пробежал нормально, вперед не лез, но и не отставал, держался в середине. Однако после кросса пошло издевательство над организмом.

Остановив их в распаханном поле, сержант отдал приказ: — По-пластунски, вперед.

После десяти метров беречь форму стало бессмысленно.

Преодолев вспаханный участок, рванули. Сержанты уже не подгоняли, а просто бежали рядом.

"Отрезок пять километров, — как понял Алексей. — Гоняют кругами".

Снова пахота и снова ползком. Он насчитал пять кругов, команда растягивалась все больше и больше. Отставших не ждали. Наконец, пытка кончилась. Резкая команда — в одну шеренгу становись. Перекличка.

— Иванов, Петров, Сидоров... — отозвалось семнадцать. Отставших списали в тот же день.

"Сурово", — усмехнулся Леха. Ему это испытание далось не сказать, что просто, но не на пределе. Однако следующий день принес совсем другие тревоги. Началось все обыденно. Их вывели на полигон и приказали пройти по широкой доске строевым шагом, инструктор засек время. Недоумевая, Алексей промаршировал, как и все. Но, когда поступил приказ забраться на пятиметровую лестницу, где была установлена такая же доска, и промаршировать по ней, в животе стало пусто.

Кажущаяся невысокой конструкция сверху смотрелась "пятиэтажкой". Шаг, которым испытуемые проходили по доске, назвать строевым мог только отъявленный льстец. Один из курсантов просто лег на доску, и снимать его пришлось сержантам.

"Не дождетесь, — Алексей выдохнул и, когда подошла его очередь, резко скомандовал себе: — Доска на земле, вперед".

И, почти не глядя, удерживая срез краем глаза, прошагал, казалось, даже быстрее, чем на земле.

Инструктор крякнул и занес время в журнал.

"Отходить" Леха начал позднее. Загнанный вглубь страх вышел наружу, когда возвращались с полигона. Ноги задрожали, бросило в пот. Однако никто не заметил.

На доске отсеялось двое. К концу недели из двадцати осталось трое. Утром, их вызвал командир роты — уже знакомый Василий Кириллович. По кличке "Груздь", как выяснилось, фамилия Грибов.

— Справляешься? Я знал, что ты пройдешь, — он пригласил сесть.

Теперь, взамен мешковатого кителя, на нем был выцветший комбинезон цвета хаки с множеством карманов и берет, заломленный на ухо.

— Поздравляю. Молодец. Показатели хорошие, но это только начало, расслабляться не советую. Готовим мы, как ты, наверное, понял, диверсантов-разведчиков, причем именно в таком порядке. А так же снайперов, — он прошелся по кабинету, однако старый паркет даже не скрипнул. Помолчав, добавил: — На занятиях тебе объяснят, что это, и с чем едят. Рота у вас пока учебная, но все инструкторы воевали и могут научить не только книжным знаниям. Старайся вникать. Все на занятиях не освоишь, курс громадный.

— Вопросы? — он поднялся. — Тогда вперед.

Занятия, тренировки, снова занятия и бег, бег, бег. Как будто из них готовили в первую очередь марафонцев. И все же молодой организм восстанавливался быстро. Появились приятели. Особенно Алексей сошелся с рыжим пареньком, одним из тех, с кем он проходил испытания.

Вовка Сидоров — крепкий, как боровик, смешливый, находчивый сибиряк, простоватый, но в то же время с легкой крестьянской хитрецой. Его сложно было увидеть сидящим. Живчик вечно с кем-то спорил, загорался, быстро остывал, подначивал. Алексей же, спокойный и неторопливый, выглядел его полной противоположностью. Мог подолгу всматриваться на занятиях по маскировке в складки местности и на все уговоры приятеля начать действовать отвечать — Успеется. Иногда они ссорились, но дольше часа Вовка не выдерживал и шел мириться.

— Эх, Алеха, — мечтал Вовка, — вот бы счас в увольнение пойти. Берет, тельник, все девки наши.

— Ага, ты этот берет заслужи еще, — тормозил мечтания Алексей.

— Приземленный ты, Алексеич, человек, уж и помечтать нельзя, — злился приятель.

Три месяца пролетели быстро. Наступил день первого прыжка. Психовали, конечно, все.

Вовка, оживленный даже сверх обычного, чуть ли не носился по казарме, Алексей сидел молча и просматривал конспекты.

— Я слышал, после прыжков увольнительную дадут, — притащил очередную сплетню приятель.

— Вовка, достал. Куда? От нас до ближайшего поселка сорок километров. Кто нас повезет? В лучшем случае, в культпоход съездим. В кино и назад.

— Тоже неплохо, — соглашался приятель.

Первый прыжок описать сложно. Постные лица сидящих вдоль борта товарищей, мерный гул двигателя, полумрак грузового отсека транспортного борта. Мерзкий вой сирены, сигнал на сброс, ледяной поток воздуха. Алексей, зацепив карабин, двигался следом за приятелем. У самого люка заметил, что того заносит к поручню.

Инструктор, провожая очередного бойца, отвлекся и на них не смотрел.

"Прихватило, — понял Алексей, — сейчас вцепится, не оторвешь". Он, опережая движение руки, толкнул друга в люк. Сам шагнул следом.

Занятый приятелем, не то, что забыл испугаться, как-то проскочил момент выхода и сообразил, что летит, уже падая в бездонную яму.

Но тут по спине отброшенный тугой волной шелка хлопнул клапан ранца. Забыв обо всем, он смотрел на раскинувшийся до горизонта зеленый фон леса, стальной блеск петляющей реки. Приземлился удачно, спружинил на бок и погасил купол. Почти не протащило.

Свесив ноги, они сидели на краю парашютной вышки.

— Алекс, — приятель чуть повернулся, опасаясь смотреть вниз. — Я высоты с детства боюсь. Что-то надо делать, а прознают отцы-командиры, отчислят вмиг.

— Ну, все боятся, — Алексей пожевал губу. — Я тоже боюсь, что теперь, всех гнать?

— Ты не поймешь, — Вовка печально вздохнул.

Они залезли на вышку специально. Первый раз, на верху страх зацепил так, что похолодело в ступнях ног. Однако, сев на край, и посидев минуту-две, заметили — бояться словно надоело, страх стал подконтрольным. Еще пару дней, и они могли сидеть уже спокойно. А сегодня даже Вовка сумел оторвать руку от перил и повернуться к собеседнику. Тут их и застал товарищ "Груздь".

— Але, бойцы, — неслышно подойдя к вышке, он задрал голову и разглядывал их с нескрываемым любопытством.

— Вы что там, мушкетеры, заговор устроить решили? Ну-ка, слезайте.

Застигнутые врасплох, солдаты начали было спускаться.

-Э, нет. Куда? — остановил командир: — По перекладинам вниз, — он стоял, ожидая: — Что, слабо?

Командир явно не шутил. Какие шутки? Добряк Вася, как звали его курсанты, прошел три войны и немыслимое число командировок, где, понятное дело, не мед собирал. Поэтому, когда он говорил, его слушали.

Деваться некуда. Алексей уперся взглядом в круглые от ужаса Вовкины глаза, произнес: — Ты сможешь. Если что, удержу, — прибавил металл в голос: — Ты сможешь. Вперед!

Вовка странно глянул на него и внезапно успокоился.

Он развернулся и, поискав перекладину ногой, повис на вытянутых руках. Нащупал, закрепился, перехватил трубу, присел, зацепился и проделал операцию снова. Алексей последовал за ним.

"Земля, не смотреть на землю, — убеждал он себя. — Командир знает, что делает, мы сможем".

Пятнадцать метров они преодолели за пять минут. Мокрые от пережитого страха, соскочили с последней перекладины, но возле вышки уже никого не было.

— Алеха! — вдруг заорал Вовка. — Я смог, тудыть его, смог!

Он упал в траву, глядя на вышку: — Я смог, совсем не боялся, мне казалось, на поясе страховка. Он сел, удивленно глядя на друга: — А ведь это ты мне сказал — страховка.

— Ладно, — Алексей вытер со лба пот, и тоже присел в траву, колени дрожали от пережитого страха, но в душе была радость — "он это сделал". — Главное, мы слезли.

Часовой развернулся и неторопливо двинулся в обратном направлении. До угла ему оставалось еще три метра.

Алексей выждал и двинулся в такт шагам противника. Раз, два, три, разворот. Он опустился на корточки, сжавшись в комок,

Маскировочный комбинезон с нашитыми кусками ткани, ветками, листьями, скрывая контуры тела, превратил его в неприметный на фоне кустов бугорок. Пять шагов, разворот. Часовой вдруг остановился и резко обернулся назад.

"Чтоб тебе", — Алексей едва успел прервать движение и замер в полусогнутой позе. Ноги мгновенно затекли.

Часовой внимательно осмотрел прилегающую территорию, поправил автомат за спиной и нехотя отвернулся.

"Раз, два, три", — Алексей, увеличивая шаги, пошел в разбег и на счет четыре, в прыжке, сбил часового с ног и, падая, рубанул ножом по шее, другой рукой успевая зажать рот.

— Готов, — он поднялся и протянул руку: — Вставай, Вова, ты помер.

— Совсем сдурел? — Вовка растирал шею. — Хорошо, резиновый. А если б настоящий? И вообще, я тебя, кажется, слышал.

— Если слышал, чего не стрелял? — Алексей понимал, что приятель, если и слышал, уверен не был, а открыть огонь по кустам, без противника — это незачет.

— Надо было стрелять, — хлопнул он друга по плечу, — был я там.

— Ладно, погоди, сейчас я тебя сделаю, — Вовка натянул маскировочный комбинезон, а его напарник двинулся к складу. Занятие по снятию часовых продолжалось.

Среди множества инструкторов и преподавателей в роте был свой человек-легенда. Бойцы, на перекурах, пересказывали о нем слухи и домыслы. Ему подражали и побаивались. Хотя, на первый взгляд, невзрачный, худощавый, а в камуфляже и вовсе щуплый, он совсем не походил на супермена.

Однако, как уже успел понять Алексей, в разведке такие здоровяки, как он, конечно, тоже имеются, но хватает и солдат обычного телосложения.

Вел он предмет, который, как оказалось, считался в спецназе вторым по важности после бега. Предмет назывался "Работа с ножом".

— Нож — это главное оружие разведчика, — сказал на первом занятии Влад. В полном варианте его прозвище было "Влад Дракула".

— Почему? — задал он вопрос и сам ответил: — Скрытность и тишина — вот что спасет вас в тылу противника. Оружие, будь оно трижды совершенное, не дает гарантии бесшумности.

— Объяснять почему, думаю, не надо, — он прошелся по залу.

— Нож должен быть продолжением руки. Сейчас модны стали эти боевые искусства, — он косо глянул на сидящего в общей массе Леху. — Так вот, нож гораздо эффективней всех ваших прыжков и криков. А сталь, всяко, тверже руки.

— Во-первых, — он совершенно незаметно вынул нож. — Доставать его нужно мгновенно — это восемьдесят процентов успеха. В неожиданной схватке побеждает тот, кто первый достанет оружие, это понятно? Второе, никаких понтов, вы не в балете. Финты, уклоны оставьте для уличной шпаны. Удар по блокирующей или бьющей руке и добивание: в горло, в лицо или в сердце.

— Первое правило, — начал инструктор. — Рукоять ножа расположена по диагонали ладони, причем, сила захвата в кольце из безымянного пальца и мизинца. Указательный, средний и большой пальцы лишь слегка придерживают оружие и направляют его в цель.

Они учились выхватывать нож в любом положении, лежа, стоя, в прыжке, с разворота. Сотни, а то и тысячи раз, до полного автоматизма.

Следом пошла отработка удара: на манекене, в спарринге, с резиновыми лезвиями, с настоящими ножами. Влад преподавал и метание ножей, тоже необходимую науку разведчика.

В работе ножом прекрасно зарекомендовал себя Вовка, он неожиданно быстро достиг очень приличных результатов. Техника, простая и надежная, а особенно скоростная работа, позволяли ему справляться с партнерами за две, три секунды.

А вот метание пришлось по душе Алексею. Он интуитивно выбирал нужный замах, и процент попаданий у него был лучшим в группе.

Нож для метания — особый: тяжелая ручка, отверстие для тросика. Но, брошенный мастером, имеет силу, в два раза большую, чем удар рукой, а если учесть, что расстояние для прицельного броска около пяти метров, то преимущества очевидны.

Конечно, тренировки важны, но играют роль и природные способности.

Кому-то дано, и тогда тренировки помогут добиться выдающихся результатов. Алексею было дано. Он метал в прыжке и стоя, спиной и с переворота, а нож, как заколдованный, вонзался именно в место, куда был предназначен.

Даже Влад, глянув на Лехины достижения, покачал головой, заметив: — В цирке большие деньги можешь заработать.

Вроде похвалил?

Дни шли. Рукопашка, стрельбы, ножевой бой, работа саперной лопаткой, психологическая подготовка. Ох, как трудно далось это упражнение, далеко не каждый смог запросто возиться в кровавом месиве. Возили их и в морги, на вскрытия.

После этих занятий отношение к службе у Алексея изменилось. То, что раньше считал просто тренировкой, приобрело зловещий и суровый смысл. Как поступить с заметившим разведчиков мирным жителем? Отпустить? Но это гарантированный провал и смерть всей группы. Ответ один, но как даже самому себе признаться в том, что это придется сделать?

И Алексей нашел выход. Он определил для себя: "Это работа. Просто служба, на которую ты попал по незнанию, по недомыслию, из глупой романтики, но это то, что ты должен делать, и делать хорошо".

Он прошел через этот порог. Теперь тренировался серьезно, в полный контакт, не жалея себя. Ему казалось, если он терпит боль и готов к смерти, то и сам, при вынужденном убийстве, морально имеет право на это.

Полгода они провели в классах, а с началом лета перебрались в поле. Ориентирование на местности, подготовка следопыта, выживание, топография.

Снайперская подготовка, вообще-то, относится к специализированной и идет после окончания курса общей, но их учили одновременно и этому.

"Вы, ребята, особый случай", — обмолвился командир роты. Чем особый, не досказал.

Причину узнали позднее. События в Афганистане выходили из-под контроля, требовалось огромное количество снайперов.

Начали с маскировки. Костюмов было только два — для демонстрации. Поэтому шили сами.