Уроки практической магии.

Встав утром, хозяин увидел, что гость сидит в той же позе. Только количество спитой заварки указало на то, что он не сомкнул глаз.

От помощи в организации и денег Сергей отказался.

— Все сам сделаю. А деньги эти, извини, принять не могу.

Посоветовав сидеть дома, едва за окном посветлело, он ушел.

Вера проснулась поздно и, заварив себе крепкого кофе, вновь вернулась к личности товарища Сергея Ивановича.

— Зря ты так, нормальный мужик, — отозвался Петров. — Мы с ним за одной партой десять лет просидели. Потом его призвали, он там, где служил, и остался. Я с покойной разговаривал. "Пишет, — говорила. — Все нормально". Лет пятнадцать назад сам приезжал. Посидели. Сказал, где-то в Восточной Сибири живет. Лесхоз, что ли... — Сергей Иванович замолк, вспоминая. — А вообще, я о нем и не знаю почти ничего. Как-то вышло, он все больше спрашивал, — удивленно пожал плечами.

— Он ведь троих убил, и не поморщился, — ответила Вера.

Не зная, что ответить Петров замолчал. Память невольно вернулась к происшествию в кафе. А именно к тому видению, что настигло его, когда взял в руки кота.

В сомнении покосился, на уютно устроившуюся возле батареи собеседницу. "Рассказать"?

Но тут же одернул себя. "И так за психа держит, и вряд ли пропустила мимо ушей эту фразу про царапины. Ни к чему усугублять". Он допил кофе и заметил на подоконнике забытый Сергеем портсигар. Убрать нужно. Потянулся к безделушке. Тяжелая вещь удобно легла в ладонь. "Ого, — мимолетно удивился Петров. -Интересно, все же чем он занимался все это время. Золото, что ли, добывал?"

И тут навалилось. Мелькание цвета, уже знакомые искры, все это закружилось в голове, выбрасывая из реальности. Ноги подкосились, и он рухнул на пол. Он не потерял сознание. Переход прошел, словно нырнул в глубокий омут. И вынырнув, обнаружив, что как и в первый раз, перенесся в тело хозяина предмета. Однако не растворился в его сознании. И хотя все окружающее видел именно глазами Сергея, воспринималось это слегка отстраненно, как в стереофильме. И звук чуть приглушенный и нечеткий. Мозг осознавал эту двойственность.

Небольшая чистая комната. Светлая. Краска серая, но не мутная, а даже в некотором роде приятная. Две кровати, аккуратно застеленные однотонными покрывалами. Стол и вкрученные в пол табуреты, чуть в отдалении умывальник и невысокая перегородка, за которой, судя по всему, скрыт унитаз. Только решетка на пластиковом окне и плотно закрытая глухая дверь говорит о несвободе.

"Камера?" — удивился Петров. Странная какая. В маленьком зеркале виден профиль Сергея. "Без шрама еще", — успел разглядеть Сергей Иванович.

Сергей делает шаг и садится напротив соседа. Его напарник — маленький человечек в очках с огромными диоптриями, отчего глаза его кажутся похожими на глаза большой рыбы.

— Ваше заблуждение в том, что говоря о гипостазировании, вы ошибочно приписываете абстрактным объектам особые, пространственно-временные, присутствующие наряду с обычными, эмпирическими свойствами внешнего мира.— Обращается старик к собеседнику.-Абстрактные объекты нельзя смешивать не только с внешними, но и с внутренними перцепциями.

Сергей задумчиво кивает, слушая эту абракадабру, однако отвечает хоть и доброжелательно, но с долей несогласия:

— Марк, в этом я с вами полностью согласен. Однако, дорогой профессор, если мы примем в качестве принципа тождества интуитивного очевидный постулат, который выразил еще великий Бользано: "Во вселенной нет двух совершенно равных вещей, а следовательно, двух совершенно одинаковых атомов, и даже простых субстанций".

Петров потерял нить беседы и воспринимал диалог скорее как шумовое оформление картинки.

Дверь заскрипела, щелкнул замок.

— Эй, Иван, на выход, — Служащий в непонятной форме стоял на пороге, держа в руках резиновую дубинку.

Неторопливо кивнув собеседнику, Сергей поднялся, и, привычно заложив руки за спину, шагнул в коридор.

В помещении, куда ввели заключенного, его ожидал вальяжный господин. Тоненькие усики, взгляд довольного жизнью человека. Он сидит за безликим столом. За его спиной квадрат окна с неизменным перекрестием решетки.

— Садись, — кивнул хозяин вошедшему. — Ну, что, подумал? Времени у тебя было предостаточно. Или профессор совсем утомил философскими беседами? Он хоть и сумасшедший, но весьма эрудированный человек. Маньяк, правда, ну так это только ночью, — с плохо скрытой издевкой приветствовал гостя человек.

Сергей задумчиво глянул на произнесшего монолог и перевел взгляд на окно, в котором виднелся кусочек голубого, с кучками белоснежных облаков неба. "Такое небо, наверное, бывает над безбрежным океаном", — мелькнула в сознании Петрова нелепая идея.

-Ну? — уже нетерпеливо повторил пижон.

От малопонятной сцены Сергея Ивановича отвлек новый голос или голоса. Но звучали они не в комнате, а скорее, если можно сказать, в мозгу Петрова.

Да он и не смог бы однозначно утверждать, где. Слышались, это главное. И возникло чувство неловкости, как у человека, застигнутого за подглядыванием.

Голоса обсуждали его, Петрова, персону.

Причем, вовсе не старались скрыться от слушателя, или им это было совершенно безразлично.

— Растет, — констатировал первый, чуть дребезжащий, но разборчивый и понятный голос.

— Не спорю. Это объективно, — отвечает второй. Этот звучит чуть глуше. Они словно продолжают начатую беседу. — Но это неосознанный рост. Метание духа, схоластические попытки уловить суть вселенной. Сомнения, страх. Обычный набор неофита. Ничего особенного.

— Однако, магистр, вы, как всегда, привередничаете. — Звонкий голос оппонента явно настаивает на своем. — И что, пускать на самотек? А что в итоге? Зачатки будут на корню задавлены логикой. Поверьте, не лучший способ ...

— Это не ко мне, — обрывает старший из говорящих. — Делать выводы — не наша прерогатива. В одном я согласен. Предлагаю не торопиться, пусть идет как идет... Хотя, возможно, имеет смысл упорядочить, зачем все сразу, и кучей... — Голос вдруг прерывается. — А вы знаете, ведь он нас слышит. Да, да, не спорьте. Определенно.

И тут щеку Петрова обожгла нестерпимая боль. Это собеседник Сергея, внезапно рассвирепев, взмахнул чем-то, зажатым в руке, и со всего маху ударил его по лицу. Падение и темнота.

Пробуждение вышло медленным и плавным. Напрягая зрение, разглядел силуэт спящего на раскладушке. "Вера"?

Как и в первый раз, возникло дикое желание съесть что-нибудь сладкое. Нехотя встал с постели и, шлепая босыми ногами по прохладному линолеуму, отправился в кухню. Без особой надежды потянул дверцу древнего "Саратова". И обомлел. Такого обилия разнообразных продуктов аппарат не имел никогда. Забитые полки вызвали чувство голода. Он наугад вытянул пакет с кефиром и несколько сырков. Подумал и захватил пластиковый контейнер с салатом из овощей.

-Ожил? — Чуть хрипловатый после сна голос Веры оторвал его от трапезы.

— Угу, — кивнул Петров с набитым ртом. Быстро прожевал и запахнул полы старенького халата.

— А я думала, все. Привет. Как Ильич три дня лежал, — пошутила она, присаживаясь на табурет.

Помедлила, но все же решилась спросить.

— И часто это у тебя? Так.

Он развернул еще один батончик. Съел и честно признался.

— Второй раз. Впервые после того, как тебя из машины вытащил, и сейчас.

— Ну, ну. — Она неодобрительно глянула на помятую физиономию путешественника в нирвану. — Вам, Сергей Иванович, побриться бы не мешало, а то на вурдалака похож, — путаясь в обращениях, посоветовала Вера. — Я, кстати, вашего Василия три дня вырезкой кормила, а он, паршивец, так на руки и не идет.

— Ревнует, наверное, — неловко пошутил Петров.

— Ага, — хмыкнула гостья, — к холодильнику.

— Три дня? — удивился Сергей Иванович. — А словно пять минут. Странно.

— Да, Вера, — крикнул он уже из ванны, размазывая пену по отросшей щетине. — Что слышно?

— Тихо пока, — ответила Вера. — Ни машины под окном, ни звонков. Вчера похороны были. Сергей все организовал. Зашел вечером, забрал портсигар. Еле руку разжали. Обещал сегодня заглянуть.

— С работы вам звонили, интересовались, — вспомнила она. — Спросили, кто, я ответила — любовница, ничего? А про вас сказала, мол, утомился, спит, — сообщила Вера.

— Пропади они пропадом, — ответил он, пропустив мимо ушей рискованную шутку. — Я для себя решил. Увольняюсь. Все равно, пока с твоим олигархом не прояснится, ни на работу, ни на улицу не выйти.

— А что потом? — поинтересовалась соседка. — Я смотрю, накоплений особых у тебя нет. Так, что... Хотя, хозяин барин. Ладно. Ты ожил, пора мне и честь знать. — Она поднялась, собираясь, и тут прозвенел входной звонок.

Пришел Сергей. За эти дни он словно похудел на несколько килограмм. Шрам стал особенно заметен, глубокие морщины прорезали лоб.

Прошел в комнату и без особого удивления констатировал:

— Проснулся? Хорошо. Я ей говорил, это нервное. Бывает.

Сергей уселся на скрипнувший под ним стул.

— Чаем угостишь, хозяин?

— Сиди, я налью,— Вера, протянула руку к заварнику.

Они уселись за стол. В кухне тут же стало тесно.

. — Ты, Муха, как знаешь, а я с этим делом хочу разобраться. — Отхлебнув горячего чаю, произнес Сергей

— Как? — Вера удивленно глянула на него.

Он поднял тяжелый взгляд.

— Что?

— Как ты его назвал, — Муха?

— А,— смущенно махнул рукой Петров, — у меня в школе прозвище было. Муха. А его мы Сергейом звали. Помнишь, Серега?

Сергей вздохнул.

— Был Сергей, да весь вышел. Короче, пойдем, прогуляемся, — кивнул он за окно, явно не желая посвящать постороннюю в свои планы.

— Сейчас, — вскинулся Сергей Иванович. — Оденусь.

— Мы на улице покурим. А ты побудь дома. Не выходи никуда. Хорошо? — обратился Сергей к Вере. — Не сердись. Это мужские дела. — Он улыбнулся, отчего его лицо внезапно и разительно изменилось.

Дверь хлопнула.

Петров натянул пальто и шагнул за порог следом за приятелем. Обернулся.

— Дождись, ладно, и двери не открывай,— зачем-то предупредил он Веру об очевидном.

Выйдя из подъезда, Петров увидел белый седан. Сергей уселся на водительское место, приоткрыл соседнюю дверь, и окликнул приятеля.

— Садись.

Аккуратно развернул автомобиль в узеньком проезде и плавно выехал со двора.

— Купил, — немногословно объяснил он, предупреждая вопрос. — Без колес сейчас никуда. — Он замолчал, внимательно следя за дорогой. Вписав машину в поток, наконец произнес то, что собирался. — Откуда ты про царапины узнал?

Петров задумался. Вопрос естественный, но ответить правду...

И тут вспомнил свое видение. Комнату, беседу со смешным профессором. И задал встречный вопрос.

— Сначала ты на мой вопрос ответь, ладно? А потом и я расскажу.

— Ладно. — Сергей перестроился, обогнал попутную машину и вновь вернулся в свой ряд.

— Что такое гипостазирование?

Приятель ответил не задумываясь:

— Понятие логики. В переводе с латыни — сущность, субстанция. Зачем тебе?

Петров дождался, когда они объедут стоящий у остановки троллейбус, и произнес:

— А ты откуда знаешь?

— Читал где-то, — пожал плечами Сергей, не отрываясь от дороги.

— А может, это Марк тебе рассказал? — закончил Петров.

— Какой Марк?...

То, что пассажир остерегся затевать этот разговор без подготовки, уберегло их от неминуемого столкновения. Позабыв обо всем, водитель уставился на собеседника.

— Впереди, — предупредил Сергей Иванович.

Тот аккуратно включил поворот и припарковался у обочины.

— Ну, говори?

— Если бы я начал без этих вопросов, боюсь, ты бы мне не поверил. Не уверен, что сможешь и сейчас, но все-же... Вобщем дело в том, что с недавнего времени у меня возникают... как бы видения. Достаточно взять предмет и напрячься, и я вижу то, что происходило с его хозяином.

— Что ты видел про меня? — нетерпеливо перебил его приятель.

— Немного. Твой спор с профессором, коридор, беседу с каким-то пижоном, в блестящем костюме. А еще клочок неба в окошке, куда ты смотрел, в тот момент, когда он тебя ударил, — указал Петров на шрам. — Все вроде...

Вера выглянула в окно, проводила автомобиль взглядом и задернула штору. "Мужики. Вечно у них тайны, планы". Оглянулась, разглядывая убогий интерьер чужого дома.

"Чужие люди, чужая жизнь. Нескладно все. И не разбилась, и Гнус н е достал, а все равно на душе кошки скребут. Одно радует — на тот свет расхотелось". Опустилась на стул, вертя в пальцах пустую чашку.

"Нашла тоже из-за чего. Подумаешь! Не вышло захомутать толстого борова? А представь, если бы удалось? Что дальше? Жить, долго и счастливо. С такой скотиной? Да не смешите. И уж верхом глупости было разбиваться. Только за это нужно спасибо несуразному мужичку сказать". "Что толку ныть. Ехать, так ехать. Конечно, попрощаться бы не мешало, ну да ладно. Смешной. Надо же, придумал тоже — маг. Тогда я — фотомодель. — Вера отложила в сторону расческу со сломанным зубом. — Откуда у меня эти грабли? В гостинице, что ли, захватила? Хотя, правду сказать, духи воняли совсем непотребно. Даже для подделки. Чистый спирт и никакого аромата. Ну и что, мало ли какую бурду лавочники в красивую упаковку льют. К чему забивать мозги человеку. Он и так на теме слегка "подъехал".

Быстро собралась и вышла в коридор.

— Прощай, Василий. — Почесала за ухом высунувшегося из коробки кота.

Отсекая пройденный этап жизни, хлопнула тяжелой дверью.

Шаги, почти не различимые, заставили Веру испугано оглянуться. Увидела только движение фигуры в темном. Потная рука сдавила шею, и тут же в нос ударил одуряющий запах эфира.

"Говорили -же не выходить",— мелькнуло в уплывающем сознании запоздалое сожаление.

Несмотря на кажущуюся дикость рассказа, Сергей поверил.

— Бывает. Я с таким хоть и не сталкивался, но другого объяснения выдумать не в силах. Значит примем, как данность.

Петров, довольный тем, что сумел избежать подозрений в сумасшествии и не выглядеть в глазах приятеля полным идиотом, приободрился.

— А какую идею ты мне хотел изложить? — перевел он беседу в практическую плоскость.

Сергей помедлил.

— Пожалуй, сейчас, думаю, стоит мои планы слегка изменить. Я собирался без особых изысков свернуть шею этому борову, но в свете последнего... Надо помыслить. Это твое свойство дает весьма неплохие шансы приготовить совсем другое блюдо. Я не из тех, кто считает, что месть нужно подавать холодной. Но потерплю. Кстати, этим мы и твои с девчонкой проблемы решит. Ладно, давай вернемся и попробуем...

Исчезновение Веры Сергей воспринял совершенно бесстрастно. А вот Петров в тайне расстроился. Почему? Ну, понравилась. Чего скрывать, хотя и моложе его чуть не вдвое. Может, потому и глаз положил. Однако вздохнул и смирился. Вольному воля.

Он устроился на диване, достал трофейный бумажник, и, предупредив друга о необходимости вернуть его в реальность минут через десять после начала опыта, отправил мысленную команду.