Другой Взгляд

— Так, что тут у нас... — пробормотал мальчик. — А, точно... Первое от Дамблдора, — он показал конверт Филиппу, который увидел почерк старика на нём. Мальчик достал само письмо и бормоча про себя некоторые строчки, быстро прочитал всё.

— Так, тут старик забеспокоился, решил выйти из тени. Приглашает к Уизли, беспокоится по поводу Дурслей... якобы, — усмехнулся Поттер. Гарри передал письмо наставнику и взялся за второе. — Так, это от Уизли... расстроены, надеются, что изменю своё мнение, думают, что... что за нафиг? "Дурсли наверное совсем тебя замучили, так что мы прилетим к тебе двенадцатого числа и заберём к нам..." — прочитал Гарри, чуть не рассмеявшись. Но улыбка всё равно выползла на лицо.

— Двенадцатое — это сегодня, Гарри, — подсказал Филипп. Поттер, посмотрев на часы, тут же вскрыл третье письмо.

— Это от Регарора, — сказал мальчик, — пишет про... так, так... доводим до вашего сведения что... короче, пишет подробности того, как Уизли за меня волнуются.

— В смысле? — не понял Синицын.

— В прямом. Побег с помощью близнецов отменяется — сегодня утром к Дурслям заявились Молли и Артур Уизли собственной персоной. А наблюдательница от Дамблдора ещё вчера куда-то исчезла...

— Дело пахнет керосином, Гарри, — подтвердил Филипп. — Кажется, началось веселье. Сейчас они обнаружат, что тебя нет, начнётся переполох...

— Вот только этого нам не надо, — сказал Гарри, недовольный тем, что наставник не даёт ему дочитать письмо.

— Вот, — он хлопнул по бумаге, — уже обнаружили. Утром к Дурслям заявились Уизли, Вернон их обматерил, они всё равно вошли, а через десять минут на тисовой улице был сам Дамблдор. Кажется, скоро начнётся пора писем с "вежливыми" просьбами идти к доброму дедушке...

— От этого не отвертишься, Поттер. Тебе не кажется, что наша утренняя прогулка затянулась? Мы же в Брайтоне! Это южное побережье острова! — Филипп махнул рукой на полоску пляжа, которую омывали волны Ла-Манша.

— Да ладно тебе, наставник. Сейчас в таком же темпе... — Гарри хитро улыбнулся, заводя машину, но по требованию Филиппа они приехали обратно втрое медленнее. Зато не так экстремально, как в первый раз.

Входя в дом, Поттер остановился в прихожей и спросил:

— Так, стоп, шеф, что-то я забыл...

— Наверное, про свою подружку ты забыл? — поднял бровь Филипп.

— Точно! — Гарри Поттер хлопнул себя по лбу, и спросил:

— Так что с ней делать то? Готов поспорить, Дамблдор рассчитывает меня вытянуть не с помощью Уизли, так с её помощью...

— Понятия не имею, — отмахнулся от Гарри Филипп. — Ты сам решай, Окей?

— Решай, решай... — пробубнил подросток. С одной стороны, Гарри можно было понять, так как на него навалилось много проблем за это лето, но с другой — все решения он принимал сам, чего раньше никогда не было — всё ему подавалось на блюдечке с голубой каёмочкой — в Хогвартсе его зачислили задним числом, в команду по квиддичу — даже не спрашивали, хочет ли. Камень искать? Так Поттер сколько пытался предупредить старших, но от него отмахивались.

Теперь Гарри почувствовал всю "прелесть" того, что он сам принимает решения — помимо приятных и интересных решений есть и совсем не приятные, однако их тоже следовало принять.

Гарри устраивало всё, как есть, текущий статус-кво — он живёт в своём доме, тренируется с утра до ночи, отдыхает за рулём, пока учитель учит его управлять не магическим транспортом в виде автомобиля, но сейчас... Многое изменилось — письма, сколь настойчивые, столь и лживые. Гарри не сомневался, что друзья может бы и пригласили его к себе, но это внезапно принявшее масштабы зуда желание пригласить Поттера под крылышко Уизли было целиком и полностью продиктовано Дамблдором. Устав от мыслей, Поттер решил не таиться — всё равно, хочет он или нет, лето закончится, так что ничего с ним не поделаешь — прятаться от людей — плохая идея, так как, по мнению Поттера, это только подстегнёт желание пригласить его к себе, или наоборот, прислать ему "друга", Рона, Гермиону, или ещё кого, что бы ненавязчиво наблюдать.

— Решил. — ответил Гарри. — Я должен всё-таки хоть раз появиться на публике...

— Это правильно, — поддержал ученика Филипп, — иначе будет интрига, и целый спектакль вокруг тебя. А самые глупые, особенно те, кто занимает место серых мышек в обществе, любят любых выделяющихся из толпы обвинять в саморекламе. А сейчас — марш в зал. Тренировки никто не отменял!

* * *

*

Утром, стоя перед зеркалом в гостиной, Поттер взлохматил волосы, проворчав:

— Что надеть?

— И правда... какой кошмар... — поцыкал зубом учитель. Поттер поднялся в свои комнаты и попытался одеть старую одежду, но не получилось. За лето он вырос не только вверх, но и в плечах. Гарри и не думал, как на него повлияют тренировки, но после того как порвал рубаху, просто сведя руки вместе, призадумался. Сквозь натянутые рукава были отчётливо видны бицепсы. Конечно, Поттеру до Сильвестра Сталлоне было как до луны пешком, но всё же — в тесной одежде ему было неудобно — после того как он целое лето ели и тренировался, ел и тренировался... В конец разозлившись, Гарри сбросил рубаху и нашёл в комнате зеркало. Видок у него был — то, что надо — рельефные мышцы, шрам на лице и разноцветные глаза, что было слишком заметно. Взлохматив волосы и прекратив самолюбование, он, за неимением других вариантов, оделся в спортивную одежду и спустился вниз. Наставник сидел на диване и листал какие-то записи...

— Наставник, это... — начал Поттер, но Филипп его перебил, лекторским тоном зачитав:

— Итак, Поттер! Запомни. Основные факторы, влияющие на рост — питание, сон, спорт. Приблизительно с одиннадцати до шестнадцати лет у человека наблюдается скачок роста, который трудно не заметить. Правда, у всех по-разному — кто-то начинает расти в одиннадцать лет, и вырастает до итогового роста в тринадцать-четырнадцать, а кто-то начинает расти в тринадцать, и растёт до шестнадцати. Как правило, девочки начинают рост раньше, чем мальчики. Этот скачок — основной признак полового созревания. Однако, как я и сказал, образ жизни сильно влияет на него — если будешь лежать на боку, или просто в школу ходить, по ночам пить пиво, и кушать всякую гадость, то не рассчитывай вырасти таким высоким, как я. Вот в моём безоблачном детстве следили за этим — будь здоров. Сначала мне казалось, что меня в чём-то ограничивают, решают за меня, но потом, будучи взрослым мужчиной я остался благодарен учителям за это.

— Организм человека в подростковом возрасте — одиннадцать — четырнадцать лет, растёт часто непропорционально. Грубо говоря, у кого-то мышцы растут слабо, а скелет быстро, у кого-то наоборот. Первые вырастают эльфами, а вторые — гномами... — улыбнулся Наставник, видя, что Поттер сильно загрузился лекцией. Он тут же продолжил:

— Шутка, Поттер! Первые просто тощие подростки, а вторые коренастые. Но ты у нас получал питание в лошадиных дозах — если посмотришь на список всего, что ты съел, то обнаружишь, что это раз в пять больше, чем необходимо нормальному здоровому растущему организму. И не удивительно — такие тренировки, как у нас с тобой, сильно влияют на процесс роста. Конечно, их проводят в основном в другом возрасте, но бывают исключения. Твой рост на сегодняшний день — сто пятьдесят один сантиметр, а вес — пятьдесят четыре килограмма, и они соответствуют средним показателям тринадцатилетнего подростка. Для твоего возраста это показатели стабильно-высокие, особенно если учесть, что мышечная масса значительно увеличилась на первом этапе тренировок — больше такого стремительного роста не будет, но это не значит, что можно бросать тренировки — наоборот, тебе требуется мышечный аппарат из розовых мышц и стабильно-низкие жировые запасы, чтобы не терять формы. Первое уже начло формироваться — если ты смог крутить баранку Феррари так легко, то я думаю, всё у тебя в порядке. Второе... второе со временем появится — но не сразу.

— То есть вы хотите сказать, что я выгляжу на тринадцать лет? — спросил Гарри, обходя диван и вставая напротив учителя.

— Ты выглядишь... да, старше на год-два своего возраста, из-за тренировок и влияния зелий. Я полагаю, на фоне неправильно развивающихся студентов твоего возраста, тебя даже можно назвать "бугай" или "дылда". А если учесть, что в тринадцать у девочек начинает башню рвать на почве гормонального бума... — Филипп хитро улыбнулся, а Гарри в ответ покраснел до кончиков ушей — он, конечно думал о девочках... из-за того, что режим тренировок подстегнул половое развитие, Гарри как-то обнаружил наличие в себе не совсем детского интереса к представительницам прекрасного пола, но подросток полагал, что его взгляды на аппетитно выглядящих барышень наставник не заметит. Напрасно полагал, как нетрудно догадаться.

— То есть вы знали, что мне не подойдёт та одежда?

— А что тут знать? Я сюда приехал три месяца назад, тут был хилый подросток, сейчас — типичный мальчик-спортсмен, широк в плечах, и так далее по списку... — пожал плечами Филипп. — Конечно я понял, что придётся тебя одевать. Давай бегом в машину, я поведу, — Филипп закрыл свои записи о прогрессе Поттера, а Гарри трусцой выбежал из дома и сел в Феррари. Купер он уже считал конечно неплохим, но слишком медленным автомобилем. Через пять минут вышел и Филипп, и они поехали приводить гардероб юного графа в порядок.

В первом же магазине одежды для подростков, Синицын подошёл к продавщице и, спустя минуту ожесточённой перестрелки глазами, девушка увела Поттера, чтобы выбрать ему одежду. Синицын сел на диванчик в зале и сидя, ждал, пока Поттера подвергали пыткам — сначала продавщица подобрала Поттеру довольно классическую одежду, в которой Гарри был похож на юного аристократа, но тут уже он возмутился:

— Это что такое? — вышедший Поттер сверкнул глазами в сторону продавщицы. — Нет, так дело не пойдёт, несите что-нибудь не такое вычурное. Филипп! Ты, Казанова, сказал, что мне нужны графские одежды? — громко спросил Гарри через весь зал. Синицын встал и ответил вопросом на вопрос:

— А что не так? Ты же у нас граф?

— Но блин, давай без этих аристократических замашек, а? — Гарри посмотрел на наставника, а потом на продавщицу, и стянул с себя непонравившуюся ему одежду, вызвав у продавщицы приступ покраснения, так как выглядел голый по торс Поттер более чем привлекательно. Синицын, видя реакцию девушек, гордо поднял голову, разве что только не объявив "моя школа". Продавщицы хихикая, бросали на Поттера косые заинтересованные взгляды, и даже некоторые другие покупательницы поглядывали в их сторону. А Гарри, показательно не замечая их, взял из рук подошедшей, тоже красной как рак, девушки, новый комплект и ушёл в примерочную. Там он оделся и уже согласно воскликнул:

— Ну вот, другое дело, — вышел он из примерочной в чёрных брюках и тёмно-алой сорочке, а кожаный ремень и туфли вершили картину. Таким он выглядел ещё старше своего возраста, что и заметил Филипп:

— Ну мачо, теперь ты точно разобьёшь все девичьи сердца...

— Филипп... — Поттер хотел было грубо высказать, всё, что он думает о подколках учителя, но с одной стороны, тут были дамы, а с другой — наставник был прав — несколько косо поглядывающих девушек с подозрительно красными лицами, подтверждали слова сенсея.

— Граф?

— Ничего, — покачал головой Поттер, — теперь едем домой. Расплатись.

— Как прикажете, милорд, — Филипп шутовски склонил голову и достал деньги.

Наставник и ученик тут же поехали домой, начав думать о том, каким образом им устроить выход в свет. Гарри уже согласился и Гермиона прислала ему свой домашний адрес, — в отличии от Рона она и обидится может, если Поттер её вежливо пошлёт. Да и Дамблдор от него точно не отстанет...

Приехав обратно в свой дом, Гарри почувствовал облегчение от того, что наконец оказался в своих, родных стенах. Правда омрачало эти чувства предстоящая встреча с Гермионой. Не то что бы Поттер был не рад подруге, но ему пришлось признать, что вечно сидеть дома, где ни Дамблдор, ни Волдеморт не достанет, не получится. И опять же, в Хогвартс обязательно надо вернуться...

Решив действовать самым неожиданным образом, Гарри переоделся обратно в тренировочную одежду и призвал Филиппа продолжить боевые тренировки, пока не подошло время уезжать...

* * *

* * *

*

Гермиона Грейнджер встала в шесть утра. Не то что бы ей было привычно просыпаться в такую рань, но она волновалась, так как ей вчера пришло письмо от Гарри, в котором он согласился пройтись с ней за покупками. Рону Гарри почему-то отказал, и Гермиона уже было обрадовалась, как обнаружила одну деталь — ей совершенно нечего одеть. Гарри Поттер обещал приехать в её дом, родители остались, чтобы встретить друга дочери, а ей — нечего надеть. Возмущённая до глубины души такой несправедливостью, Гермиона Грейнджер обыскала все свои шкафы, но ей хотелось что-то более... что-то более, чем синее платьице или джинсы и футболку, в которых разве что в лес и идти. Бросив всё, что могло подойти хоть чуть-чуть на кровать, она принялась рыться в одежде. Джинсы она нашла, но они из простых джинс превратились в вульгарные, так как были теперь обтягивающими. А вот всё, что выше пояса — не подходило. Во-первых, у Гермиона активно в последнее время увеличивались формы, и пора было уже обзаводиться бюстгальтером, на который она раньше, по детской привычке, не обращала внимания, во-вторых, ни одна из кофт и свитеров не подходила для встречи Гарри Поттера. Обидевшись на весь свет, Гермиона накручивала себя до десяти утра, когда встали родители. Стоило чете Грейнджеров выйти на завтрак, как спустилась пышущая недовольством Гермиона. Её отец, мистер Грейнджер пил кофе, когда девочка, встав позади него, упёрла руки в бока и сказала:

— Мне совершенно нечего одеть.

Мистер Грейнджер чуть не подавился кофе, и даже пролил немного, когда услышал самую страшную фразу для любого мужчины. Миссис Грейнджер же наблюдала за этой картиной с улыбкой. Отец Гермионы медленно повернулся, и обнаружив за спиной злую как чёрт дочь, обречённо вздохнул:

— Ну Герми, что, у тебя нет одежды?

— Ничего не подходит. Чем вы слушали? Ко мне друг приедет, я не должна выглядеть как бобёр-переросток! А Мне уже ничего не подходит по размеру!

— Доча, ну...

— Хорошо, Гермиона, папа свозит тебя в магазин. Ведь свозит? — прищурилась миссис Грейнджер.

— Дорогая... — мистер Грейнджер оказался зажат между молотом и наковальней, то есть между двумя женщинами. — Может лучше вы с Гермионой съездите... я денег дам.

— Конечно! — улыбнулась миссис Грейнджер. — И машину я возьму твою. Ты же не против?

— Нет, — недовольно буркнул Грейнджер. У него были другие планы, но ехать на розовом форде своей жены на рыбалку он точно бы не стал — друзья не поймут-с...

Миссис Грейнджер вместе с дочерью взяли кредитку мужчины и погрузившись в его "Вольво", угнали в Лондон. Через полчаса езды по лондонским лабиринтам дорог, дамы притормозили около магазина одежды и направились внутрь. Миссис Грейнджер, конечно, уже думала, насколько расширить свой гардероб так, чтобы муж не устроил скандал. В этом она была благодарна дочери, которая всё прекрасно устроила. Войдя внутрь магазина, дамы отправились по одним им ведомым лабиринтом вешалок и стеллажей, оглядывая каждую замеченную вещь.