Непреклонный туман

— Отпусти, козел! — крикнула она. В конце концов, под ней был всего один этаж. С уже опущенными ногами она без проблем сможет упасть с такой высоты.

— Не отпущу, пока ты меня не выслушаешь, — крикнул ей в ответ Ранма.

— Я не хочу тебя слушать! — закричала Аканэ. Она энергично принялась извиваться и выворачиваться.

— Эй! Смотри… — Его ноги потеряли хватку, и они упали. Даже не подумав о том, сумеет ли Аканэ безопасно приземлмиться сама, Ранма развернул их. Его спина врезалась в землю, а через мгновение Аканэ рухнула ему прямо на живот. Она немедленно вскочила, но тут же упала на колени, когда Ранма не отпустил ее руку.

— От-пус-ти!

— Только. Когда. Выслушаешь!

Аканэ замахнулась свободной рукой, пытаясь отвесить жесткую пощечину, только чтобы и эту руку перехватили. Презрев представление о том, что она делает из себя посмешище, она попыталась продолжить. Вложив в свой голос как можно больше яда, она прошипела Ранме прямо в лицо:

— Я тебя ненавижу. Иди женись на Касуми и оставь меня в покое.

Ранма приблизил свое лицо, пока кончик его носа не оказался в сантиметре от ее. Глядя прямо ей в глаза, он резко сказал:

— Я пытаюсь сказать тебе, что я был не прав!

Аканэ откинулась назад.

— Ч-что? — Она не могла ослышаться. Саотоме Ранма только что сказал, что он в чем-то был не прав?

Ранма вздохнул.

— И какого черта ты заставляешь меня это повторять? Я был не прав. Довольна?

— Н-насчет чего? — спросила она. В данный момент она уже не обращала внимания, что он по-прежнему держал ее руки.

— Насчет спаррингов с тобой, — сказал он ей, говоря более нормальным тоном. — Насчет занятий с тобой в додзе. Если хочешь… — Его глаза опустились, он не в силах был смотреть на нее. — Я могу начать. Спарринговать с тобой. Показывать тебе приемы.

Аканэ отвернулась. Обратив, наконец, внимание на свои руки, она рывком их освободила, когда Ранма решил их отпустить. После минутного раздумья она спросила:

— Почему я должна тебе верить? Что изменилось? Ничего! Я знаю тебя. Ты терпеть не можешь, когда тебя игнорируют. Сейчас ты так говоришь, но едва ты посчитаешь, что все вернулось к норме, ты прекратишь.

— Не прекращу.

— Вздор.

Ранма провел рукой по волосам.

— Черт возьми. — Он на минуту задумался, затем медленно заговорил: — Слушай, боевые искусства это то, к чему я отношусь серьезно. Это то, что я достаточно хорошо знаю, чтобы… чтобы правда понять, что я думаю. Что касается всего остального, ты вполне можешь быть права. Я не уверен, насколько хорошо я справляюсь с остальным, так что, возможно, я слишком много от этого уклоняюсь. Но если что-то такое я говорю о боевых искусствах, я так просто не передумаю.

— Почему Касуми? — спросила Аканэ, все еще не глядя на него. — Почему ей тебе гораздо проще было сказать да? Думаю… о ней ты правда заботишься куда больше, чем обо мне.

— Все… все не совсем так. Я не хотел обучать ее, не сразу. Но я не давлю на нее, потому что она еще не готова в сложному. — Его голос стал почти неслышен. — Не как ты. На твоем уровне все, что я тебе покажу, причинит тебе боль. Мне… было не просто решиться на это.

Несколько секунд Аканэ ничего не говорила, переваривая его слова.

— Иными словами, ты никогда не верил, что я мастер боевых искусств. Не взаправду. Иначе ты бы знал, что я вполне была готова к боли. Это часть цены, что мы платим.

Ранма в отчаянии стиснул зубы. Не то чтобы он должен был это сделать. Он пытался сделать это ради нее. Почему же она все усложняет?

— Ты ошибаешься, — решительно сказал он ей. Затем он добавил: — Но разве это важно? Сейчас я предлагаю помочь. Что бы ты обо мне не думала, если ты так заинтересована в искусстве, как утверждаешь… — Он позволил вопросу повиснуть.

Аканэ задумчиво посмотрела вдаль, ее рот сжался в тонкую линию. Затем она едва заметно кивнула.

— Ты прав. Боевые искусства слишком много для меня значат, чтобы сказать нет, даже назло тебе. Даже если ты первоклассный козел. — Она горько вздохнула. — Ладно. Я принимаю твое предложение. Но я не верю, что ты и правда имел в виду то, что сказал. Пока не верю. Если ты этого хочешь, тебе придется постараться, чтобы меня в этом убедить.

Аканэ покачала головой и скорбно добавила:

— Почему я никогда не могла тебе доверять?

Ранма безуспешно попытался проигнорировать воспоминания о прошлых событиях, о которых напомнил этот вопрос. Он прошептал свой ответ:

— А ты хоть когда-нибудь по-настоящему пыталась?

Следующие несколько минут они оба сидели там, молча и не двигаясь. Когда они, наконец, зашевелились, они сделали это одновременно, поднявшись на ноги. Ни один не смотрел в сторону другого. Ранма откашлялся и сказал:

— Встретимся в додзе, когда Касуми будет готова. Я поработаю с вами обеими.

Аканэ просто вздохнула. Они оба разошлись, двинувшись в разных направлениях.

Глава 4. Невесты наносят ответный удар.

Ранма несколько минут наблюдал за Аканэ, чтобы убедиться, что она сможет справиться с упражнением, которое он ей задал. Сдержанно кивнув, он повернулся к углу, где разминалась Касуми. Когда она закончила и обратила на него все свое внимание, он объявил:

— Я хочу сегодня показать тебе новое ката. Оно почти полностью защитное, его стоит использовать, если на тебя одновременно нападают несколько человек. Если ты видела, как Аканэ сражается с теми уродами в школе, до того, как я прибыл в Нэриму, то ты видела, как она использует многие из этих движений.

Касуми обеспокоенно посмотрела в сторону своей младшей сестры.

— Ты уверен, что она будет в порядке?

— Конечно, — без каких-то сомнений ответил Ранма. — Скорость у нее есть. Ей только нужно сосредоточиться. Она быстро это поймет или же…

— О чер… Уф! — донесся из-за спины Ранмы резкий рык боли, и Касуми, заглянув через его плечо, в ужасе распахнула глаза. Оттуда же донеслись новые звуки. — А! Ауч! Нет… Ах! Прок… Оуу!

— … и вот это и было «или же», — закончил Ранма. Он вздохнул, но не обернулся. — Я не слышал, чтобы сломались кости, так что поднимайся снова на ноги, пацанка! Еще раз!

Касуми смотрела с по-прежнему широко раскрытыми глазами, как свернувшаяся на полу Аканэ осторожно поднялась на ноги и снова встала. Морщась, она потерла в нескольких местах и вновь шагнула в круг свисающих с потолка тяжелых молотов. Аканэ глубоко вдохнула, а затем стала быстро вертеться, ударяя по одному молоту за другим, откидывая их от себя. Она завершила оборот как раз вовремя, чтобы снова ударить по первому молоту, как раз перед тем, как он вместо этого ударил ее. Ей надо было продолжать быстро крутиться, по очереди ударяя их с точным количеством силы, чтобы сохранить смертельный ритм и не стать жертвой множества ударов. Той жертвой, какой она стала минутой ранее.

— Я… Я думала, ты сказал, что все будет в порядке, — тихо сказала Касуми.

— Будет, — заверил Ранма старшую сестру. — К концу дня Аканэ даже не придется над этим думать. Я в этом уверен. Конечно, до этого ее много раз ударит.

— Вот дерь… оуу! Аргх! Не… ауч! А… ой-ой-ой!

— Внимательно следи за мной, — сказал Ранма Касуми, начиная в замедленном темпе демонстрировать ката, — и попытайся представить, как на меня нападают несколько человек. Это поможет тебе понять мои движения. — Возвысив голос, он крикнул через плечо: — Еще!

Касуми услышала бормотание своей младшей сестры, когда та вновь поднималась на ноги.

— Я это слышал, — отозвался Ранма. — И я вполне уверен, что это физически невозможно. И если хочешь, я могу сделать упражнение поинтереснее.

Касуми увидела, как Аканэ побледнела, и опустила голову. Младшая Тендо вздохнула, затем снова встала посреди молотов и начала их бить.

— Ты смотришь на меня или на нее? — сухо спросил Ранма.

Касуми дернула голову обратно в сторону своего жениха.

— Прости. Ты уверен, что она будет в порядке?

— Если она настоящий мастер боевых искусств, то да, — ответил Ранма. — Она будет чувствовать себя как собака… избитой и с тремя-четырьмя слоями синяков, но… — Он почти пожал плечами, но сдержался, чтобы не добавлять движения, что не были частью ката. — Если она не настоящий мастер боевых искусства, то она на этом успокоится и все закончится.

— Я и так настоящий мастер боевых искусств! — выкрикнула Аканэ. — Ой! Да! Ха! — Звук ударяемых молотов все продолжался.

— Просто следи за тем, что ты делаешь, пацанка! — отозвался Ранма, переходя к заключительным движениям ката. — Разговоры во время боя это более продвинутое упражнение.

Он повернулся обратно к Касуми.

— Ладно. Теперь повторяй за мной.

Два дня спустя, утром, Касуми открыла входную дверь и удивленно моргнула, обнаружив стоящую там Куондзи Укё. Был будний день, и Ранма с Аканэ ушли в школу почти полчаса назад. Именно поэтому старшая девушка и удивилась, так как Укё должна была быть в школе вместе с ними.

— О! Здравствуй. Не хочешь войти? — отошла Касуми в сторону, чтобы пропустить внутрь Укё.

Девушка молча сняла свои туфли с серьезным, но решительным выражением лица, скрывающим все испытываемые ею чувства. Она последовала за хозяйкой по коридору до гостиной.

— Хочешь чаю? — вежливо предложила Касуми.

— Нет, спасибо, — тихо ответила Укё. — Я хотела поговорить с тобой наедине. Я ради этого пропускаю класс, но не хочу опоздать больше, чем необходимо.

— Ясно, — старшая девушка уселась на колени, тщательно выдерживая доброе и благожелательное выражение лица, догадываясь о том, что сейчас произойдет. — О чем ты хотела поговорить?

— Я… — Укё остановилась, поняв, что она не может быть настолько резкой, насколько она планировала, когда представляла этот разговор. — Ты правда помолвлена с Ран-т… Ранмой?

— Да, — тихо ответила Касуми, но без намека на извинение. — Я уверена, что ты видела объявление в газете.

Укё поморщилась.

— И… и это не трюк? Ты правда собираешься выйти за него замуж?

Касуми пристально изучила свою гостью, затем посмотрела на свои руки на коленях.

— Я бы, конечно, предпочла, чтобы он женился на моей младшей сестре. Но ты видишь надежду на то, что это произойдет? Соглашение между нашими семьями требует, чтобы он женился на одной из дочерей моего отца. Этот долг должен быть исполнен.

— Саотоме Генма и с моим отцом заключил соглашение! — сказала молодая шеф-повар, не в силах удержать свой голос спокойным. — Он должен жениться на мне!

Касуми мягко продолжила:

— Мне, конечно, жаль, что Саотоме-сан действовал столь бесчестным образом, оставив вам с твоим отцом обещание, которое он не имел права делать. Как я поняла, ты поклялась наказать его за это и потратила большую часть десяти лет в погоне за этой целью.

Настала очередь Укё опускать глаза.

— Я… я передумала. — Прикусив губу, она снова взглянула на нее. — Я, я люблю его. Ты нет. Ты делаешь это лишь из чувства долга.

Глаза Касуми все еще были опущены.

— Пожалуй, это немного самонадеянно с твоей стороны утверждать, что знаешь мои чувства. Не то чтобы это имело значение. Что касается твоих чувств, их можешь знать только ты, и я не буду просить доказательств. Но так уж ты уверена? Скажи мне, рискнешь ли ты задать себе вопрос, сколько раз ты ставила потребности Ранмы выше своих?

Укё чуть дернулась как от удара.

— Я забочусь о том, чего хочет Ран-тян!

Касуми ничего не сказала, лишь молча сидела, разглядывая свои сжатые руки.

— Я люблю Ран-тяна! — уже громче сказала Укё. Она встала, уперев кулаки в бока. — Я люблю его! — выкрикнула она. — Кто ты такая, чтобы говорить, что это не так! Я не должна тебе что-то доказывать, ни я, ни кто-то еще!

Закрыв на мгновение глаза и заметно взяв себя в руки, Укё вновь уставилась сердитым взглядом на молодую женщину перед ней.

— Я люблю Ранму. И я выйду за него замуж! — Она развернулась на месте, затем пошла, делая длинные шаги. Она резкими движениями натянула туфли и едва не хлопнула дверью на выходе. Когда она открыла ворота, чтобы уйти, Укё прошептала себе: — Он мой жених. Он должен жениться на мне! Должен!

После того, как другая девушка ушла, Касуми ослабила жесткий контроль над своими эмоциями, и по ее щеке скатилась слеза. Ее глубоко огорчала мысль, что она сама стала причиной боли других. Она медленно поднялась и вышла из дома, после чего вошла в додзе, где опустилась на колени перед небольшой святыней. Касуми вытащила сохраненный ею фарфоровый осколок разбитой посуды и подняла его перед собой, медленно сведя пальцы.

— Мама, — тихо спросила она, — правильно ли я поступаю? Так многим людям сейчас из-за меня больно. Аканэ, Ранма-кун, Куондзи-сан… остальные. Я думала, что это единственный способ. Права ли я? Неужели нет никакого способа выбрать будущее, не прикладывая таких усилий? Возможно, будь я более терпелива…

Молодая женщина сжала в кулаке осколок фарфора, достаточно сильно, чтобы порезать кожу острыми гранями, затем покачала головой.

— Нет. Терпения было бы достаточно, если бы Аканэ и Ранму можно было бы оставить в покое, чтобы мирно решить все противоречия. Но это невозможно. Столько людей тянут их во всех направлениях. И все, что произошло между ними, только привносит еще больше давления. Продолжись все так, они бы…

Касуми снова затихла и вздохнула.

— Я должна верить, что сделала правильный выбор. Я не вижу иного выхода из этого… беспорядка. Я знаю, что будет трудно. Мама, пожалуйста, дай мне сил довести все до конца. Присмотри за нами в эти темные времени и помоги мне с надеждой увидеть в конце свет.

Она снова замолчала, спокойно сидя на коленях, пересматривая свои планы. Она знала, что остальные преследующие Ранму девушки не сдадутся, просто услышав о помолвке. Вполне ожидаемо, что они ясно выразят свои чувства. Не было никаких сомнений, что будут и новые столкновения, и они могут быть не настолько мирными, как этим утром.

Как оказалось, следующее такое событие произошло всего через два дня. Касуми шла домой с рынка, когда вдруг обнаружила, что ее путь перекрыт велосипедом. Сидящая на нем китаянка целенаправленно спешилась, скрестив руки и пригвоздив угрюмым видом Касуми.

— Я могу тебе чем-то помочь, Шампу? — вежливо спросила Касуми, тщательно контролируя свой голос.

— Держись подальше от айженя Шампу, — жестко сказала ей другая девушка.

Касуми потребовалась вся сила воли, чтобы не задрожать, продолжая без видимого страха смотреть в глаза Шампу.

— Если ты говоришь о Ранме, — мягко сказала она, — то, боюсь, это невозможно. Он мой жених, и сейчас идет подготовка к нашей свадьбе.

И так угрюмая Шампу помрачнела еще сильнее.

— Нет свадьбы. Ранма жениться только на Шампу.

Многие проходящие неподалеку прохожие остановились, озабоченно наблюдая за двумя молодыми женщинами. Некоторые и сами были мрачны.