Мексиканский койот. Общий файл

Корнелиус Финч исполнял обязанности врача и главного химика, именно он ухаживал за Мигелем. Несмотря на юный возраст — парню было всего семнадцать — надсмотрщиком он оказался строгим, без его ведома Мигель не смел даже чихнуть. Его старший брат Шон командовал всем поселком — с важным видом расхаживал туда-сюда и изредка рявкал на бездельничающих солдат. Для командира он тоже оказался слишком молод, но никого это, похоже, не заботило — здесь старшего выбирали не по возрасту, а по личным качествам. В свои двадцать три Шон повидал столько, что хватило бы на двух ветеранов, и с откровенностью пациента у психотерапевта рассказывал все мальчику. Многих подробностей Мигель предпочел бы не знать, но подозревал, что Шону просто не с кем поговорить — все остальные знали его истории вдоль и поперек.

А еще он заведовал складом с оружием, куда Мигель намылился тотчас же, едва ему разрешили встать с кровати. Искать не пришлось — склад был отлично виден из окна комнаты. Насколько мог судить Мигель, дверь запиралась на огромный висячий замок только на ночь, сейчас же вокруг шныряли солдаты, которые не обращали на мальчика ни малейшего внимания. Если улучить момент и проскользнуть туда, пока они таскают ящики...

Солнце внезапно зашло.

Мигель осторожно обернулся, приняв самый невинный вид — мол, он всего лишь гулял и случайно оказался за складом, но подготовленная речь застряла в горле.

На него смотрела настоящая гора.

Высоченную груду мышц венчала голова с коротко стриженным ежиком светлых волос. Белые треугольные зубы скалились в ухмылке, позавидовать которой мог бы и Чеширский кот. Скрещенные на груди руки бугрились мышцами, которые, казалось, вот-вот прорвут кожу. На груди болтался солдатский медальон, такой был и у Шона. Вообще этот гигант напоминал его стероидную копию — блондинов в Мексике, да еще внутри картеля водилось не так уж много, поэтому Мигель справедливо решил, что этот монстр тоже родственник братьев Финч. Странно, что он раньше его не видел, такого трудно не заметить.

Громила улыбнулся шире, и Мигель всерьез забеспокоился, что верхняя часть головы вот-вот откинется назад, как капкан. Еще больше нервировало то, что он не произнес ни слова, просто молча таращился и грозно лыбился. Предполагалось, что одно это повергнет противника в ужас, что было не так далеко от истины. Мигель переступил с ноги на ногу, выбирая лучшую позицию, чтобы дать стрекача, как вдруг улыбка гиганта совершила невозможное и стала в два раза шире.

— Тони! — радостно воскликнул рядом детский голосок.

Малыш Рори топал к верзиле, раскинув руки, и, к удивлению Мигеля, тот сделал то же самое. Да он у тебя в объятиях потеряется, успел подумать Мигель, и в следующее мгновение Тони уже схватил мальчика на руки. Тот обхватил ручонками его шею (целиком не получилось) и ткнул пальцем в Мигеля.

— Длуг. Длуг Лоли. Не обизай.

Мигель почти увидел, как ржавые шестеренки в голове громилы со скрипом сдвинулись с места, и в следующее мгновение он наградил мальчика все той же зверской улыбкой, разве что во взгляде враждебности заметно поубавилось. Мигель таращился на него, не в силах представить, что эти двое — родные братья, но так оно и было. Рори был самым младшим в роду Финч. Тогда этот Халк на гормонах роста, получается, старший? Сколько же ему лет? Ну и зверюга...

— Вот ты где, — раздался позади довольный голос Шона. — Говорил тебе, не лезь к винтовкам, тут у нас мощная охрана. Знакомься, это Тони. Тони, это Мигель, его не трогать. Ясно?

Гигант медленно кивнул.

— Тони у нас контуженный, — негромко сказал Шон, подойдя ближе. — Почти не разговаривает. На мине подорвался. Уцелело все, кроме мозгов, поэтому только элементарщину понимает. Но раз мы с Рори сказали, что ты друг, он тебя не тронет, не бойся.

— Ага. — Мигель не без опаски глянул на Тони, скалящегося, как акула, и вошел следом за Шоном на оружейный склад.

Внутри оказалось совсем не так интересно, как он себе представлял: пыльные ящики были составлены кое-как, выпавшая из них солома клоками валялась то там, то сям. Мигель сунул нос в один приоткрытый ящик и увидел сваленные в кучу гранаты. Как можно так хранить смертельно опасное оружие? Ну и бардак...

— Слушай, Шон. — Он осторожно потыкал пальцем в гранату. — Научи меня пользоваться всем, что тут есть.

— Да без проблем, — отозвался тот, и Мигель удивленно повернулся — он ожидал, что тот будет артачиться, мол, мелкий еще, с пушками играться. — Выбирай себе пукалку и пошли в лес.

— Бегу! — Мигель радостно подпрыгнул и резво принялся рыться в ящиках, пока Шон не передумал.

Так проходил день за днем, неделя за неделей. Изредка звонила бабушка — в этой дыре еле-еле ловила мобильная связь, и когда ей удавалось пробиться, это считалось настоящим чудом. Мигелю приходилось горным козлом забираться куда повыше, чтобы бабуля не крякала каждые пять секунд.

От нее он узнал, что Мехико стоит на ушах — после неудавшегося покушения Жаклин исчезла, дона Алехандро де Вилью едва не арестовали, а cholas наводнили Тепито так, будто это был полицейский участок. Появляться там сейчас было смерти подобно, поэтому Игнасио в спешном порядке Гертруда отправила в Штаты, а сама куковала на нарах. Впрочем, "куковала" совершенно ей не подходило — скорее, царствовала. Все надзиратели и сам начальник тюрьмы уже отлично ее знали и неизменно радовались ее появлению, ведь это означало хорошее вознаграждение за услуги. Даже в тюрьме Гертруда не переставала барыжить, и никто ничего не мог с ней сделать.

Марсело Флавио не залег на дно. Наоборот, распоясался еще больше, объявив награду за голову мальчишки, который посмел испортить ему все дело. О таком персональном враге только мечтать, язвила бабушка. Но Мигель не отчаивался — у него будет время подготовиться к следующей встрече с этим pendejo.

По ночам ему снилась мама. В ярком платье, как у Катрины , в маске скелета, с вплетенными в волосы красными азалиями, она стояла далеко впереди, но как только Мигель принимался бежать к ней, качала головой и отступала: слишком рано, мой мальчик, тебе здесь делать нечего. Во сне Мигель отчаянно рыдал, но когда просыпался, лицо и подушка оставались сухими — ни единой слезы не пролилось из его глаз с самых похорон. В тот день он решил не плакать и не плакал до сих пор. Спектакль, который он устроил Жаклин, не считается.

Делать здесь было решительно нечего, и Шон, как и обещал, научил его пользоваться всем арсеналом без исключения. Мигель оказался прилежным учеником, и довольно скоро вполне мог бы бегать по джунглям не хуже Рэмбо. Со скуки он сунулся и к Корнелиусу — тот, несмотря на молодой возраст, оказался гениальным химиком и экспериментировал с разными способами очистки товара да баловался с химическими соединениями. Мигель с величайшей осторожностью мыл колбы и пробирки, которые Корнелиус ценил на вес золота — Гертруда считала все его эксперименты чухней и не давала денег на новое оборудование. "Какой толк во всей этой новой заразе, если старая продается отлично?" — говорила она. Но Корнелиус не сдавался, и Мигель зауважал его за упертость.

От Корнелиуса он подробно выучил весь процесс создания отравы, но у него никогда не возникало желания попробовать готовый продукт. Мигель немало видывал наркоманов, и становиться одним из них, потерять ясность ума, утратить цель и волю к жизни? Нет, тогда Флавио непременно победит, а этого он позволить не мог. Вдобавок бабуля наверняка накостыляет ему так, что небо с овчинку покажется.

В свободное время Мигель играл с Рори и удивлялся, как такой ангелочек может иметь в родственниках Тони, этого накачанного психа, готового крушить все вокруг, как Халк, по одному только приказу, но который становится совершеннейшим ягненком (зубастым ягненком), когда малыш тянет к нему ручки. Прямо-таки загадка... От Шона Мигель узнал, что Тони побывал в Ираке, и там бедняге туго пришлось. Уж наверное крыша потечет, если вокруг тебя круглые сутки одни взрывы да стоны умирающих товарищей... Но и с ним Мигель нашел общий язык, хоть до сих пор немного побаивался гиганта.

"Ты, блин, приставил пушку к голове самой Жаклин Коллинз! — порой думал он. — А этот дядечка тебя ни в жизнь не обидит, чего страшного-то? Ну скалится... Я тоже так могу, подумаешь".

Благодаря Рори, который частенько тащил Тони играть вместе, Мигель постепенно привык к громиле и однажды даже покатался у него на шее. Правда, изрядно перепугался, когда тот ни с того ни с сего вдруг схватил его и водрузил себе на плечи, но Рори так заливисто хохотал, что Мигель начал смеяться вместе с ним.

А потом безмятежная жизнь закончилась и здесь.

Этой ночью Мигелю снова снилась мама. На этот раз она не смотрела на него издалека печальным взглядом, лицо ее не было закрыто маской, да и вместо платья на ней был наряд ковбоя, включая шляпу. В руке она держала револьвер. Она подбежала прямо к нему, схватила за плечи и закричала "ВСТАВАЙ!". И стреляла в воздух. Снова, и снова, и снова. Она трясла и трясла его, пока Мигель наконец не разлепил глаза.

Над ним навис Шон. Светлые волосы торчат дыбом, выражение лица сейчас ничем не отличалось от Тони, злобно-бешеное, даже с толикой безумия в глазах. Его что, бешеная зверюга покусала?..

— Вставай, Мигелито, подъем! Ну же!

— Да что такое-то? — сонно пробормотал Мигель и только сейчас понял, что мамины выстрелы ничуть не смолкли по пробуждении.

За окном шла непрекращающаяся пальба. Остатки сна как рукой сняло, он спрыгнул с кровати, не зная, куда бежать, куда спрятаться. Во время практических занятий с Шоном он практически перестал бояться этих звуков, но сейчас, пока он еще не отошел от сна, колени предательски затряслись.

— Беги наружу, вдоль стены, потом нырнешь в заросли, там тропинка на гору. Знаешь же? — скороговоркой проговорил Шон, пихнув ему в руки автомат. — С предохранителя снял, увидишь кого незнакомого — пали без предупреждения.

Мигель вопросов задавать не стал и на полусогнутых бросился за дверь. Шон же прикладом выбил окно и принялся поливать огнем темноту.

Оказавшись снаружи, Мигель распластался по стене и тихонько принялся огибать барак. Где-то за углом тарахтели выстрелы, доносились крики раненых, но он уже взял себя в руки и старался не обращать внимания на шум, поставив себе одну цель — добраться до безопасного места.

И вдруг раздался детский рев.

Мигель застыл, сжимая в руках автомат. Кому еще реветь в этих горах, как не малышу Рори? Какого черта он вообще там делает? Почему Шон не отправил его подальше, как Мигеля?!

Рев стал громче, и доносился он как раз оттуда, где грохотали выстрелы. Мигеля захлестнул панический страх, он боялся только одного — что в следующую секунду рев оборвется, резко, как будто выключили радио. Или захлебнется, или превратится в вопль боли, или...

И Мигель бросился вперед, забыв об осторожности, вопя во всю глотку, только чтобы не слышать этот сводящий с ума детский плач. Автомат болтался у него на шее, мешая бежать, и он бросил его, даже не остановившись.

Выстрелы на мгновение стихли — обе стороны совершенно офонарели при виде странного вопящего лохматого демона, выскочившего из-за барака. Его нечеловеческий крик разрывал барабанные перепонки, накрывал паникой, мешал мыслить рационально. Не сразу стрелявшие поняли, что это всего-навсего двенадцатилетний пацан, а когда до них дошло, и они подняли автоматы, Мигель уже схватил Рори и со всех ног бросился обратно в укрытие.

Вслед ему раздался треск выстрелов, пули свистели вокруг, но ни одна каким-то чудом не достигла цели. Нырнув в кусты, Мигель почувствовал, как отрывается от земли, и еще крепче вцепился в ревущего мальчонку. Тони схватил обоих в охапку и громадными скачками понесся прочь, подальше от деревни.

Мигель осознал, что все еще орет, когда внезапно сорвал голос. Из горла вместо пожарной сирены вырвалось лишь тихое сипение, а Тони, легко несущий их на сгибе локтя, осклабился и свободной рукой показал ему большой палец.

Ночь они провели в горах. Зажигать костер было нельзя, поэтому Мигель и Рори завернулись в громадную куртку Тони. Шон и Корнелиус не пришли, выстрелы затихли к полуночи, и беглецам ничего не оставалось кроме как жаться друг к другу, чтобы не замерзнуть, и ждать либо друзей, либо врагов. Рори вскоре засопел. Мигель думал, что не заснет, но усталость свалила его с ног, и он отключился, в кои-то веки не видя снов.

Наутро Тони разбудил их, когда солнце стояло уже высоко. Он сходил на разведку и, вернувшись, поманил мальчишек за собой. Мигель едва стоял на ногах после пережитого, но все же притиснул Рори к себе и поковылял следом за гигантом. Голос еще не вернулся, и он мог только сипеть, спотыкаясь о камень или корень дерева.

Деревня вымерла в буквальном смысле слова.

На единственной дороге валялись трупы. Кровь была повсюду, впиталась в пыль, в стены домов. Распахнутая настежь дверь арсенала была вся забрызгана уже ставшими коричневыми брызгами. Мигель осторожно шел, закрыв Рори глаза ладонью, всматривался в каждое лицо, хотя его жутко мутило, но не мог найти ни Корнелиуса, ни Шона.

— Нет, — вдруг сказал незнакомый голос.

Мигель вздрогнул и повернулся. Оказывается, это произнес Тони. Мигель ни разу не слышал его голоса, и теперь знал, что тот похож на скрежет пенопласта по стеклу.

— Что — нет? — переспросил он.

— Их нет, — повторил тот. Левый угол рта пересекала длинная глубокая царапина, которая только недавно перестала кровоточить — вчера пуля чиркнула совсем рядом, ему еще повезло, что не пробила голову.

— Ну да... Я заметил, — вздохнул Мигель, пытаясь справиться с тошнотой. — Значит, они живы?

Тони пожал плечами. Здесь только два варианта: либо их схватили, либо им удалось бежать. Мигель искренне надеялся на второй.

Ночевали они снова в горах. Оставаться в деревне было опасно — если нападавшие не были полицейскими, значит, приходили за Мигелем и могут вернуться снова. Тони обыскал всю деревню, но никаких следов братьев не нашел. На и так злобном лице застыла гримаса, обещающая смерть всему живому в радиусе двух километров, и Мигель искренне не завидовал тем, кто решится продолжить охоту.

Следующее утро началось с панической атаки. Мигель проснулся и сонно выпутался из куртки Тони. Ярко светило солнце, пели птички, все вокруг было тихо и спокойно, и добрая пара минут ушла на то, чтобы понять — слишком тихо.

— Рори? — просипел Мигель, шаря вокруг рукой. — Рори!

Мальчика рядом не было. И Тони тоже.

Может, они снова отправились в деревню? Почему же тогда не разбудили его? Или Тони ушел, а Рори, проснувшись, решил поиграть, и...

Взгляд метнулся к обрыву неподалеку, и к горлу подкатил ком.

— Рори, — прошептал Мигель и, не в силах встать от придавившей его паники, пополз по траве туда.

От высоты закружилась голова. Везде гора была пологой, но не здесь — давнее землетрясение раскололо ее пополам, и теперь скат резко ухал вниз. Если мальчик сорвался отсюда...

Мигеля затошнило. Закружилась голова, и он приник к земле, чтобы не сверзиться вниз. Перевернулся на спину и зажмурился, стараясь унять бешено колотящееся сердце. Нет, Рори наверняка вместе с Тони, он не мог сюда добраться. Насколько сообразительными бывают дети в два года? Бабуля рассказывала, что сам Мигель однажды прогулялся по карнизу в отеле, где они останавливались, и только Маринелла, не потерявшая самообладания, сумела высунуться в окно, схватить сына за шкирку и затащить обратно. Папа и Гертруда в ужасе застыли, когда заметили неожиданного альпиниста, а мама...