Заговорщик говорил это, пока двое телохранителей медленно приближались к бывшему командующему армии Кристальной Империи, который пусть и был вооружён парой тонких ножиков, но славился если не сильнейшим, то одним из лучших воинов города-государства, из-за чего его нельзя было недооценивать. Однако же Джафар, вопреки всем ожиданиям, совершенно не собирался драться "честно": совершив стремительное движение руками, он отправил в полёт обе заточки, одна из которых оцарапала щёку левого мятежника, а вторая вошла прямо в глазницу их лидеру. Кристальный пони даже не осознал, что с ним случилось, в отличие от двух других жеребцов, лихорадочно схватившихся за закреплённые на поясах амулеты.

"Осознали наконец?", — констатировал единорог, плавным шагом сближаясь с левым наёмником, который не отвлёкся на гибель господина и продолжил движение, в то время как его напарник остановился и обернулся.

Противник оказался опытным, умелым и быстрым, так что справиться с ним голыми руками, при этом не получив ран, да ещё сделав это быстро, было невозможно. Пришлось подставлять ладонь левой руки, в которую вошло лезвие прямого клинка, а затем сжав пальцы и напрягая мышцы, удалось отвести его в сторону, одновременно с тем нанося удар кулаком правой руки в лицо, а коленом — в пах.

Наёмник успел отклонить голову, из-за чего костяшки только чиркнули по его морде, а вот "грязный" удар ниже пояса прошёл идеально, в очередной раз доказывая несовершенство лёгкой брони. Мысленно Сомбра даже отметил, что нужно будет в обязательном порядке ввести в униформу стражи такой элемент как защитная раковина. Впрочем, тут же он себя одёрнул, так как думать о подобном было не время и не место.

Выпученные глаза телохранителя и открывающийся в беззвучном крике рот, в какой-то другой ситуации могли бы повеселить Джафара, а то и заставить посочувствовать бедняге, который без помощи целителя теперь вряд ли сможет даже думать о том, чтобы сходить в туалет без боли (о жеребятах речь вовсе не идёт). Отстраняясь от противника он нанёс удар локтем в висок, а затем всё той же рукой схватился за рукоять меча, вырывая её из ослабевшей хватки, чтобы затем рывком высвободить клинок из левой руки.

"Теперь я вооружён и опасен", — позволил кривому оскалу проступить на морде бывший визирь.

Тело убитого аристократа, который всё же выпустил негатор на пол, словно мешок с отбросами осело на пол. Второй телохранитель, увидевший гибель хозяина, успел застать только финал расправы над напарником и теперь... откровенно боялся за свою жизнь. Двое других заговорщиков, осознав насколько близко к ним прошла смерть, лихорадочно закричали и попытались спрятаться за своих же стражей, веля им и защищать себя, и "Убить его!".

Взмах раненной рукой и собранная в горсть кровь летит в голову паникующего горе-воителя, который рефлекторно попытался уклониться, за что и поплатился ударом трофейного меча в живот (повезло, что оружие оказалось без сюрпризов, вроде выскакивающих из рукояти отравленных игл, а все возможные зачарования сделал бесполезными негатор).

"Помощь ждать бессмысленно", констатировал хранитель Кристального Сердца, пинком отправляя вскрытое тело навстречу ещё двоим противникам, одновременно с тем отступая назад.

Однажды, когда Сомбра был ещё маленьким, его тренер по фехтованию сказал, что тело настоящего воина является оружием само по себе. А из этого следовал следующий вывод: мастер без меча — это как мастер с мечом, но без меча. Звучало, конечно, глупо и как-то наивно, но осознав свою бездарность в чародействе, принц загонял себя на тренировках и добился того самого уровня, чем теперь пользовался новый хозяин тела.

"Выбежать из зоны воздействия негатора и попытаться призвать силу Сердца? Не вариант: увидев моё бегство, эти недоумки перестанут бояться и начнут думать, что может позволить им догадаться о моем плане и воспользоваться артефактом. Кроме того, зона воздействия не ясна, так что может быть и то, что она покрывает весь замок. Вывод? Пока к противнику не подошло подкрепление нужно уничтожить негатор".

* * *

Сердце Рэдиант дико стучало в груди, а в глубине души всё болело от чувства собственного предательства. Прямо сейчас она бежала по коридорам, огибая сражающихся лоялистов и мятежников, пользуясь проходами для слуг и тайными ходами, а где-то там, далеко позади, генерал бился с превосходящим противником, прикрывая их отступление, ставя на кон даже свою жизнь.

Сколь бы неприятным ни стал Сомбра в последнее время, как бы Хоуп ни ужасалась его поступкам и суждениям, но не уважать его было невозможно. И тем чётче ощущалась вина за собственные действия, совершаемые во благо Кристальной Империи, но несущие смерть и кровь прямо сейчас.

— Да остановись же ты! — вскрикнула маленькая аликорница, второй рукой хватаясь за очередную дверь, из-за чего старшая кобыла едва не врезалась в угол стены. Пришлось вправду остановиться и осмотреться, чтобы понять тот факт, что они находятся в задней части замка, где сейчас практически никого не было.

— Ваше Высочество, мы должны бежать... покинуть замок и... — начала было увещевать жеребёнка Рэдиант.

— Мы должны привести помощь брату, — вырвав свою руку из хватки старшей пони, сердито топнула копытцем Каденс. — Нужно найти кого-нибудь из гвардейцев: они точно не предали нас.

— Ваше Высочество, сейчас самое главное... — снова попыталась убедить аликорницу Рэдиант.

— Они убили мою маму! — срывающимся голосом воскликнула кобылка и тут же глубоко задышав, тихо заплакала, обнимая себя руками и садясь на корточки. — Они убили маму и обвинили в этом брата... Но он не мог этого сделать... Он поклялся Сердцем, а мама говорила...

"Как же мерзко", — подумала старшая кобыла, доставая из поясной сумочки тряпку, на которую вылила прозрачное зелье, не имеющее запаха.

— Мы должны уходить, — предприняла Хоуп новую попытку. — Если мы вернёмся... Сомбре придётся защищать ещё и вас.

— Нет... Я не брошу брата... — всхлипнув, аликорница вскинула голову и уставилась лихорадочно горящими решимостью глазами на собеседницу. — Он — всё что у меня есть. Я не могу потерять ещё и его.

Старшая кобыла замешкалась, сердце в груди пропустило удар, но в следующую секунду она присела рядом с жеребёнком, а затем схватив принцессу за голову левой рукой, правой прижала к её мордочке тряпицу. Принцесса дёрнулась, попыталась ударить Рэдиант, но вскоре потеряла сознание и обмякла.

— Простите меня, Ваше Высочество, — подхватив лёгкое тельце на руки, кобыла побежала дальше по коридору. — Простите меня, но так будет лучше. Сомбру нужно остановить, пока он окончательно не сошёл с ума и не привёл всех нас к гибели...

* * *

Из-за ограниченного пространства, наёмники не могли в полной мере воспользоваться численным превосходством, а в мастерстве один на один, как и двое на одного, уступали Джафару, который без зазрения совести эксплуатировал навыки прежнего владельца тела, при помощи медитации отстранившись от боли и переходя все природные ограничения организма, что обещало множество "великолепных" ощущений после боя. В той или иной степени он ранил всех четверых телохранителей, а одного из них порезал настолько серьёзно, что без лечения он рисковал истечь кровью. Только вот и сам не смог избежать всех ударов, из-за чего сдавал всё сильнее.

В какой-то момент на врагов со спины налетел красный вихрь, орудующий мечом и кинжалом, наносящий удары руками, ногами и крыльями. Первыми, кого он достал, оказались двое заговорщиков-недоумков, которые не догадались даже вооружиться...

— Командир?.. — после того как был убит последний наёмник, пегас подскочил к привалившемуся к стене единорогу.

— Сломай негатор, — приказал бывший визирь, взглядом указав на артефакт, лежащий в луже натёкшей крови.

— Понял, — Скринфайр метнулся к продукту магических технологий, с явной готовностью нарубить его на кусочки.

Ощутив, как связь с Кристальным Сердцем восстановилась, тёмно-серый жеребец оскалился и отключил городской щит, одновременно с этим потянувшись по поводкам, которые тянулись к виндиго. Раз уж заговорщики решили играть грубо, то и он не намерен мелочиться и кого-либо жалеть...

(11)

Свет луны пробивался через магический щит, накрывающий Кристальную Империю, улицы и дома которой были припорошены снегом, а воздух дрожал от негромкой, но проникающей в самые отдалённые уголки города-государства песни, заунывные нотки коей заставляли сердце болезненно сжиматься, а разум утопать в безразличии ко всему происходящему. Джафар, левая рука которого была обработана целителями, перевязана и уложена в перекинутую через шею перевязь, выйдя на балкон кристального замка смотрел вниз, на медленно собирающихся на площади пони. Он был одет в чёрное, с тяжёлым плащом на плечах, который неплохо скрывал перетягивающие торс повязки...

"Как же неудачно всё получилось", — мысленно скривился тёмно-серый единорог, перед мысленным взором которого ещё стояла картина распростёртого тела королевы Аморе, так и не ставшей его марионеткой на троне.

Заговорщики, когда поняли то, что их план провалился и Сомбру схватить не удалось, предпочли не геройствовать и не лить кровь понапрасну, вместо этого сбежав из охваченного снежной метелью города, где словно ищейки шныряли остатки гвардии и армии Кристальной Империи. Бывший визирь не обманывал себя тем, что под куполом у него не осталось врагов: сбежали лишь те, кто сами себя раскрыли, а вот основные виновники всего произошедшего, которые и составили план мятежа, просто затаились и ждут...

"Аристократия... сейчас самое время от неё избавиться. Но нужно сделать это так, чтобы народ меня поддержал", — сжав и разжав пальцы правой руки, которая тоже не избежала травм, но всё же осталась более целой чем левая, Джафар мысленно пробежался по своей речи, при помощи Кристального Сердца и его новых-старых помощниц, должной пробиться к сердцам каждого жеребца и кобылы, вне зависимости от статуса и возраста.

После того как нападение было отбито, всё же мятежники явно недооценили остатки войск Сомбры и стражу замка, тёмно-серый жеребец совершил то, что многие его подчинённые назвали бы безумием: он провёл банши к Кристальному Сердцу, а затем напитал их магической силой наполненной любовью. Метаморфозы Арии, Сонаты и Симфонии были радикальны: во-первых, они вновь обрели живые тела молодых крылатых кобыл; во-вторых, вместо того ущербного огрызка, жаждущего уничтожить всех вокруг и пожрать эмоции жертв, у них проснулись полноценные личности, пусть и лишённые большинства личностных воспоминаний; в-третьих, их силы заметно возросли и стали более гибкими, позволяя не только разжигать злость, но и подавлять её, вызывать чувство радости и подобие любви, беря под контроль слабовольных существ. К счастью, их привязка к Джафару оставалась прочной, а угроза потерять подпитку от столь ценного артефакта как Кристальное Сердце пугала хуже смерти (воспоминания о бытности полудикими хищниками остались в полном объёме).

Благодаря песне бывших банши, разносящейся по всему городу-государству, Сомбра сумел организовать всех союзников и восстановить хотя бы иллюзию контроля над ситуацией. Правда, из-за известия об исчезновении Рэдиант Хоуп и принцессы Каденс, всё едва не рухнуло вновь, как карточный домик под порывами ветра.

"Ещё один ключик к власти утерян, не говоря уже об утрате мага с потенциалом сестры. Удастся ли теперь её найти? В городе её нет, иначе Сердце наверняка ощутило бы близость прямой наследницы королевы, о чём не замедлило бы сообщить мне. Хоуп... Могла ли она меня предать? Старый Сомбра сказал бы, что "нет", но я далеко не столь идеалистичен. Голден Лауриэль...", — воспоминание о волшебнице, которую тоже нашли погибшей в схватке, заставило зло стиснуть зубы.

Пусть любви к своей невесте Тёмно-серый единорог не испытывал, но она была политически удобна, верна, красива и сильна. Сейчас, из-за шаткого положения власти, держащегося исключительно на авторитете бывшего генерала и силе его новых помощниц, артефакторы могли взбрыкнуть, что вынудит принять непопулярные меры. Впрочем, оставался и ещё один путь, который позволит закрепиться на вершине прочнее, нежели кто-либо из прежних правителей Кристальной Империи раньше.

Мысленная команда Сердцу и оно передаёт приказ бывшим банши, которые тут же прекращают свою песню. Пони, словно вынырнув из состояния полусна, вскидывают головы и устремляют тысячи пар глаз на балкон, к краю которого подошёл мрачный жеребец.

— Сограждане... кристалийцы, — рокочущий словно далёкий гром голос прокатился по площади, заставив затихнуть начавшиеся было перешёптывания. — Совсем недавно наш народ столкнулся с тяжёлыми испытаниями: сперва десятитысячная орда яков, угрожающая разорить Кристальную Империю и перебить её жителей была остановлена, разбита и обращена в бегство; затем армия грифонов с юга, жаждущих крови и плоти наших братьев и сестёр получила достойный отпор... оказавшись полностью разгромленной в честной битве. За эти победы мы заплатили высокую цену, но каждая жертва была не напрасной и если в будущем новый враг подступится к нашим стенам, я в первых рядах защитников встречу его с оружием в руках... чтобы наши жеребята и жеребята наших жеребят жили в мире и безопасности... Однако же, в тот момент когда мы праздновали победу и провожали наших соратников на Вечнозелёные Луга, удар был нанесён оттуда, откуда никто из нас не ожидал: предатели решили избавиться от королевской семьи.

Сделав паузу Джафар оценил результат первой части своей речи, пробежавшись взглядом по мордам заворожённых жеребцов и кобыл, чутко ловящих каждое его слово, тревожными взглядами прося продолжить...

— Мне больно об этом говорить и тяжело быть проводником дурных вестей... — голос тёмно-серого единорога упал до хрипа. — Возлюбленная народом королева Аморе... убита. Её наследница и надежда Кристальной Империи на расцвет величия, была похищена из замка во время мятежа и сейчас находится в руках предателей, сбежавших из Кристальной Империи на юг.

Толпа взорвалась: кто-то требовал отправить погоню, кто-то причитал, кто-то даже плакал. Когда же напряжение достигло пика, бывший визирь вновь повысил голос, усиливая его магией Кристального Сердца, вновь заставляя пони умолкнуть и слушать себя:

— Кристалийцы, я понимаю и разделяю ваши чувства. Смерть королевы Аморе, которая была для меня чем-то большим нежели просто приёмная мать — это ужасная трагедия... Но исчезновение принцессы Каденс... моей маленькой, доброй и наивной сестры... светлая улыбка которой позволяла никогда не забывать о том, ради чего я сражаюсь и продолжаю бороться — это чудовищная личная трагедия. Можете не сомневаться в том, что я приложу все усилия, чтобы вернуть принцессу домой и наказать предателей, повинных в этих отвратительных преступлениях. Не будет мне покоя, пока каждый из мятежников не понесёт наказания за то, что они отняли у нас королеву, похитили принцессу... оборвали жизнь моей невесты. Отныне и впредь, они — мои личные враги.