Сказка о зеленоглазой колдунье и семи богатырях

— Пробовал, не получается, — так горестно вздохнул Гамаюн.

— Предлагаю тебе работу. Пойдешь с нами в поход против Чернобога, вещуном работать будешь. За каждое не правильное вещание, перо долой! — поставил его перед фактом Святополк.

— Как же это? Люди добрые! — растерялась птица на руках Игоря, — Князюшка, ты же своего друга в обиду не дашь? — и прижался к широкой мужской груди.

— Будешь новый вид — лысый Гамаюн, — погладил по голове птицу Игорь.

Последние слова развесели окружающих, но возмутили Гамаюна.

— И ты туда же?! Я же для тебя старался! Невесту строптивую добыл! А ты меня ощипать вздумал? Эта подпалить хотела, ты ощипать! Эх! — горестно вздохнул Гамаюн и улетел из рук князя.

— Что б в походе был! — грозно понеслось в след обиженной птице.

Князь стоял печальный, провожая вещуна в полете.

— Не печалься, князь, начнешь все сначала. Веселинка добрая, простит со временем, — сказал Матвей, хлопнув Игоря по плечу.

Я же стояла за широкой спиной Доброслава, иногда выглядывая и слушая весь разговор. Стала тихо отступать к терему, стараясь сдержать смех после представления ощипанного Гамаюна. Споткнулась о лежащие на земле грабли, шлепнулась на землю и стукнула от досады по пыли ладошкой.

Земляная волна стала расходиться по кругу от меня, не оставляя сомнений кто виновник в этом безобразии. Лошади, почувствовав что земля уходит из-под ног, заржали и кинулись в рассыпную. Волна побежала дальше, совершенно не заботясь о сотворенном. Дошла до терема встряхнула его от самого основания до крыши с петушком на крыше, и тот захлебнулся криком от испуга.

И вот казалось бы, птица металлическая, чего ей пугаться? Так нет же орала похлеще Гамаюна в перспективе остаться поджаренным курчонком. Заткнуться ей помогли лишь комья грязи, которыми с удовольствием братья стали бросать в птицу.

От второго испуга птица замолчала, но начала громко, с металлическим звуком икать.

— Веселина, да сделай ты что-нибудь! — в который раз обращались ко мне братья по очереди.

Металлический петушок уже второй час икал без перерывов, отчего все братья готовы были придушить сначала птицу, потом меня.

— Что я могу, — разводила недоуменно руками, — Тишину на него наложить не могу, он же не живой. Огнем спалить вы мне не дали.

— Ты еще терем подпали! — воскликнули три брата одновременно.

— Водой пробовали, не помогло, ветром тоже не сдуешь его, — печально перечисляла.

— А трясти терем еще раз не позволим! — заявили мне все в один голос.

Развела руками еще раз.

— Снимите эту птицу кто-нибудь, — простонал Матвейка, у которого был музыкальный слух, и он остро реагировал на металлическое икание.

— А давайте, я на ветре к нему поднимусь? — С готовностью предложила братьям.

— Не смей! — тут же в один голос прикрикнули братья. Обижено пожала плечами.

— Я поднимусь. Веревка есть? — поднялся князь и вышел из горницы.

— Мужик, — уважительно произнес Владимир.

— А расшибется? — испугано спросила их.

— А тебе-то что? Ты ж не хочешь быть у него в невестах? — подмигнул Матвейка.

Надулась на его подковырки. Думает маленькая? Сейчас же побегу останавливать князя и обещать выйти за него замуж? Вот еще!

Князь сам нашел веревку во дворе, прицелился и метким броском затянул удавку на ногах икающего петушка. Тот икнул еще раз и сбился с ритма.

По бревенчатой стене князь стал подниматься, держась руками за пенькову веревку. Ловко у него получалось до того момента, пока не нужно было перебираться на крышу. Крыша с навесом над стеной. Уж князь и так пробовал и эдак перехватиться. Братья советы давали, как лучше ухватиться.

Пару раз чуть не сорвался Игорь, заставляя в страхе закрывать глаза и прижимать руки к груди.

— Ну что ты так боишься? — весело сказал Матвейка. — Подумаешь, упадет и поотрывает кое-что из ненужного.

Косы вспыхнули на него от негодования. Ветерок услужливо ткнулся в ладонь, направила к земле, оттолкнулась и взлетела к Игорю. От неожиданности князь чуть веревку не выронил из рук. Подхватила его и помогла перехватиться за крышу, после чего подставила плечо, помогая удерживать равновесие. Игорь перехватился и залез на крышу.

— Веселина! Ну-ка живо на землю! — услышала бабушкин голос.

Пришлось спускаться.

— Ты чего балуешь с ветром? — строго спросила бабушка.

— Игорю помогала. Там петушок икает, — махнула рукой в сторону крыши, не зная как оправдаться в сотворенном.

— Что там с ним случилось? Стоило отлучиться и сразу же, что делается! — заохала бабушка.

— Игорь полез петушка снимать, потому что он икает, — объяснила бабушке.

— Твоя работа? — беззлобно покосилась на меня бабушка.

— Моя, — со вздохом ответила ей.

Пока мы с ней разговаривали, Игорь добрался до птицы, сел на крышу верхом и старался оторвать икающего петушка. К нему подлетел просохший Гамаюн и уселся рядом, внимательно разглядывая весь процесс отдирания птицы от шеста.

— Парни кто поставит на то, что князь отдерет птицу? — громко спросил Гамаюн.

В сердцах послала такой заряд с ветром, что свалила с крыши всех троих: Гамаюна, петушка вместе с шестом и Игоря, который воткнулся головой в почти мягкий небольшой стожок сена для дворовой птицы. Обитатели нашего птичника очень уважали этот стожок и регулярно его посещали, оставляя на нем свои отметины. Теперь из него торчали ноги Игоря, который вошел в сено по пояс. Ноги сложись, и исчезли полностью в сене.

— Или убился, или покалечился. — Приземлился рядом со мной Гамаюн, — Он же с тобой так до свадьбы не доживет, — поцокал языком в клюве.

— Ребята, вытаскивайте князя оттуда, — распорядилась бабушка.

Эти слова позволили немного прийти в себя, побежала к несчастному Игорю. Братья уже вытаскивали князя.

— Как ты его! Хорошо вошел, твердо! — похвалил меня Гамаюн, — Сомневаюсь, правда, что он после этого на тебе жениться. — Проводил он князя, подскакивая и заглядывая тому в лицо.

— Он и так на Веселине не женится, — раздался голос моего отца.

Братья уже занесли князя в дом. Во дворе замерли после таких слов мы с бабушкой, Матвейка, Доброслав, Добролюб и Гамаюн.

С неба спустились богатырские кони, вокруг них было бело-голубое сияние, что говорило о том, что они не простые, а из конюшен Светлобога. Эти кони могли в его небесные палаты подниматься.

— Почему? — спросила бабушка, и голос у нее был очень серьезный.

— Светлобог видел, как вчера Веселина силу свою показала. В походе против Чернобога разрешил ей участвовать, а на мирского князя благословения не дал. Велел после похода Веселине к нему явиться и показать свою силу, потом решать будет, — отец был суров.

Молчание было ему ответом. Даже Гамаюн призадумался.

— Задумал что-то Светлобог, — Задумчиво произнесла бабушка.

— Нам не понять задумок Светлобога, — согласился отец, — пойдемте в терем. А ты, птица вещая, отцепись от Веселинки. — повернулся к Гамаюну.

— Ярослав Владимирович, я ж только помочь, — заискивающим голосом проговорил Гамаюн и стал отступать.

— Не нравиться мне, что Светлобог стал в дела сердечные вмешиваться, — прошептал мне на ухо Матвейка, придержав за руку. — Сходи к подружкам, расспроси, может, слышали чего.

Согласно кивнула. Беренику с Ягушенькой давно не видела, соскучилась. Побежала в лес на нашу заветную полянку. Позвала подружек, те прилетели и выслушали новости о походе и о запрете Светлобога, призадумались.

— Кажется мне, что нашел он тебе жениха на свой вкус, — задумчиво сказала Береника.

— Ой, ну что ты такое говоришь?! — всплеснула руками Ягушенька, — ты только подумай, когда это Светлобог запрещал кому-то жениться в сказке? В миру бывало, а здесь всегда соединял браки. Наверное, Светлобог что-то про князя твоего против имеет, — строго сказала подружка.

Мы призадумались. Так и эдак крутили, получается права Ягушенька.

— А который князь-то? Не тот ли, которого я в мир отправляла, а ты за ним улетела? — прищурилась Ягушенька.

Щеки сами вспыхнули.

— Тот, — кивнула, а глаза от земли не отрывались.

— А что там у вас было? Что таким румянцем залилась? Рассказывай подружкам, — ласково сказала Ягушенька.

Так они из меня и выспросили и про платье и про то, что женой при народе назвал, что обряд хотел, не спрося моего согласия, провести.

— Шустрый какой! — Высказалась Ягушенька. — А давай я на него порчу наведу, — предложила она.

— Не надо, не такой он и плохой. Да и я его приложила недавно, — вздохнула.

Пришлось рассказать об икающем петушке.

— Вот тебе перышко, Веселинка, — сказала Ягушенька и вытащила из косы вплетеное перо, — когда понадоблюсь, просто сожги его, и я появлюсь. Через огонь к тебе приду.

— Я тебе тоже дам капельку, — Береника протянула травинку, на которой переливалась капелька, — стряхнешь ее в землю или воду и я появлюсь на зов твой.

Дома встретили рассказами, как они князя удерживали от моих поисков. Сначала думали прибить хочет, но потом разобрались, что у него на фоне удара головой беспокойство за меня усилилось. Будто привиделось ему что-то пока без памяти был. Теперь боится меня отпускать.

Поднялась к князю в светелку, Игорь лежал с синяками под глазами, присела рядом.

— Давай-ка я тебя полечу от синяков. А то совсем не хорошо. В прошлый раз с синяком был, а сейчас уже два и все от меня, — вздохнула.

-Веселинушка, посиди со мной, — попросил Игорь и взял мою руку.

— Посижу. Только сначала полечу, а тебе поспать надо. Завтра в мир возвращаемся. Светобог обещал помочь всех разом переправить, чтобы с печкой по дороге не растеряться, — сказала ему и стала водить ладонями перед лицом, проговаривая заклинания на исцеление.

Игорь уснул под мое бормотание, для него сон полезнее всего сейчас. К утру синяков почти не было видно, а после того как умылся ключевой водой, так и вообще прошли.

Утром собрались все на поле для ратных тренировок. Приготовили своих коней и держали в поводу. Ждали, когда отец даст добро переходить грань между сказкой и миром. Он смотрел на небо, ожидая знака от Светобога.

Братья возбужденно переговаривались, поправляли перевязи мечей. Бабушка стояла рядом со мной и поправляла косы.

— Амулет у тебя не простой. Дотронешься до глаз совы и скажешь: "Лети птица", тут же совой обернешься. Не снимай его и менять его на что нельзя. Кто бы не просил, кто бы не уговаривал, — тихо говорила бабушка.

Гамаюн не радостно топтался вокруг ног коней и задирался на дворовую птицу. Петух был в два раза меньше, но свой куриный гарем не собирался отдавать какому-то залетному. Петя набычил хохолок, распушил хвост и с громким воинственным криком атаковал Гамаюна под ногами коней, внеся суету и суматоху вокруг. Вещун был счастлив, наконец-то драка состоялась, а не просто ему перья подпалили.

В это время с неба опустился бело-голубой огонь, открыв проход в мир. Братья и я вскочили на коней. Святополк поймал Гамаюна за ногу в очередном заходе на петуха и поскакал к проходу в грани. Мы устремились следом. Передо мной мелькнуло серьезное лицо отца, бабушка махала рукой.

Проход прошел спокойно по сравнению с нашими переходами через печь, где мы то летели, то падали. Яркая вспышка света все же ударила по глазам. Проморгавшись, огляделись.

— Князь, где мы? Веди в свой город, — повернулся к Игорю Святополк.

Мы были в подлеске. Даже я его узнала. Светобог нас перенес очень близко к городу. В этом подлеске князь меня нашел, когда ночевала тут. Вон и башни виднелись. Все дымом заволокло.

— Город там, — но князь не торопился, внимательно рассматривая стены своего владения.

— Князь, что-то не так? — поинтересовался Владимир.

— Дым. Или чума приключилась и нам туда нельзя идти, или на город напали и все пожгли, — задумчиво сказал князь.

— Тогда нам надо торопиться, — тронул коня Добролюб.

— Не торопись. Князь прав. Если город уже сожгли, мы не поможем, а если чума, то нам туда хода нет. Как узнать? — обратился к князю Святополк.

— А Гамаюн на что? — ткнул в притихшую птицу Добролав.

— Правильно. Слетай и посмотри что произошло, — встряхнул возмущающегося Гамаюна.

— А что сразу слетай? Тут что кроме меня никто узнать не может? — пытался привести в порядок встрепанные перья Гамаюн.

— Еще можешь повещать, что там случилось, — миролюбиво предложил ему Святополк.

— Лучше слетаю, — проворчал Гамаюн, расправил крылья и взлетел в сторону города.

Видно было, как сквозь дым птица кружит, высматривает, спускается и поднимается.

— Сгорел город. На улицах полно раненых. Не чума. — Гамаюн был серьезен.

— Поторопимся братья, — тут вскочил на коня Святополк и посадил птицу на круп.

Небольшим отрядом, во главе с князем, мы очень быстро достигли города. Ворота были заперты. Значит, враг пришел сверху.

Стучал в ворота князь, звал свою охрану, никто не отозвался.

— Веселина, сшибай ворота, — распорядился Святополк.

Спешилась с Огонька, позвала ветер и с силой отправила в ворота, они прогнулись под таким натиском, но выстояли. Позвала свою помощницу. Земля вздрогнула и раскрылась перед нами проходом под воротами.

— Только быстро, — махнула братьям рукой, пропуская их вперед.

Братья спешились по земляному разлому стали проходить в город. Своего Огонька отдала Матвейке. Зашла последняя в проход и замля стала закрываться за мной, заставляя поторапливаться. Корни переплетались и заново срастались.

Город ужасал своим местом побоища. Кругом были погибшие, а раненных было мало, но при первом же взгляде было видно, что шансов у них выжить мало.

— Братцы, берите раненных сколько можете унести и в терем к князю, — распорядилась тут же. — Игорь показывай дорогу.

— Все время прямо, — махнул рукой вдоль бревенчатых домов.

Сам же Игорь, как и братья, занимался раненными.

Некоторые были в сознании и при виде князя у них наворачивались слезы.

— Князюшка, ты вернулся, не бросил нас, — шептали некоторые.

— Кто вас, дяденька? — слезы стояли в глазах, тяжело было смотреть на раненных.

— Волкодлаки. Они с Чернобогом пришли. Много еще всякой нечести было, те дома поджигали. Ночь была, многие погорели, а кто на улице был, тех волкодлаки драли. — прерываясь рассказал раненный.

Терем князя хоть и погорел в некоторых местах, в но был цел. Домовята, увидев нас, побежали рассказывать. Так что, когда мы подъехали к порогу, помощники уже протягивали руки и принимали раненных.

Княгиня Ярина тоже выбежала на порог и первым делом обняла Игоря, потом меня стиснула и тихо прошептала на ухо: "Хорошо, что он с тобой был. Жив остался". А в глазах благодарность и печаль, но лицо тут же стало серьезным и строгим. Она быстро принимала решения и распоряжалась, успевала быть везде и всюду.

Мне выделили в помощь всех целителей, каких смогли найти. Они и сами были пострадавшие, но за работу хватались и мне помогали. Я же, как заведенная, бормотала заклинания и накладывала стягивающие повязки. Раны в основном были рваные, но и ожогов хватало. Очень пригодился бы ведьмин круг, чтобы Светобог мог помогать нам в целительстве. Но сейчас было не до него. Раненых все приносили и приносили. А сначала казалось мало кто выжил. Радовало, что многим удалось спастись.