Елизавета. Охота на ведьм (часть 3)

Ганна появилась только под вечер, когда все вещи были упакованы, а кое-что сложено в машину.

— Ты где была? — спросила я обеспокоенно.

— Отогнала живность к Настасье, непонятно сколько мы у вас пробудем, не могу же я их без присмотра оставить.

— А, понятно, — кивнула я.

— У вас тут было без происшествий, пока я отсутствовала? — спросила она с подозрением, оглядывая насупленную Мотину рожицу.

— Да тихо все, — пожала я плечами.

Мы спокойно поужинали и разбрелись спать. Завтра дорога будет длинной.

Анна разбудила меня в семь часов, отправив умываться и приводить себя в порядок перед дорогой. Мотя уже тоже не спал и активно копошился возле машины, что-то время от времени укладывая в багажник. Анька носила ему все новые и новые торбы. Я наблюдала за этим непрекращающимся процессом минут десять, а потом не выдержала.

— Ань, ты к нам на ПМЖ перебираешься? — спросила я с любопытством.

— Какое ПМЖ? — удивилась она.

— А что это за сумки? — не поняла я. — Да еще в таком количестве.

— Лиз, ну ты странная. Тут малосольные огурчики, свежее варенье, мед вчерашний опять же. Не оставлять же это все тут, пропадет. А там съедим.

— Да, практичность — это наше все, — пробурчала я и поплелась переодеваться в джинсовые шорты и свежую футболку. Я как раз успела заплести волосы в косу, как ко мне в комнату ввалилась Анька, но в каком виде! Она опять приняла облик стареющей мадам на выезде, правда уже не шокировала меня крошечным топом на сморщенном, дряблом тельце. Теперь на ней были элегантные джинсы, легкая свободная рубашка, нитка жемчуга, ну куда уж без нее в дорогу, туфельки на каблуке. Естественно маникюр, педикюр и макияж присутствовали. Впечатление она производила этакой благородной старости со вставной челюстью и голливудской улыбкой. Сюда еще бейсболку и фотоаппарат на грудь, и образ американской бабушки на каникулах будет полным. Правда, они в основном ходят в удобной обувке, а наша на каблуках, ну не суть.

— Как я тебе? — спросила она лукаво и повертелась передо мной.

— Зашибись, — не удержалась я от толи ехидной, толи восхищенной реплики.

— Знай наших! — и походкой от бедра, что смотрелось особенно зубодробительно на стареющей фигуре, выплыла из моей комнаты.

Я только покачала головой, кажется, мое возвращение обещает быть не скучным.

Домой мы приехали аккурат после обеда. Встречать нас высыпали все домочадцы. Они с огромным интересом рассматривали Мотин фейс, все еще в цветных разводах, хоть и не такой опухший. Бедный оборотень производил впечатление запойного алкоголика со стажем, о чем я не забыла его просветить прямо сегодня утром, когда поближе разглядела его лицо после всевозможных вчерашних процедур. Мотя только стоически молчал, считая, что даже такие шрамы... кхм, и не только украшают истинного мужчину. Ну не зря же он с пчелами вчера боролся. Вторым объектом изучения была Анька, которая вынесла себя из машины с достоинством истинной королевы и тут же подплыла к дедуле.

— Анна, — протянула она ему морщинистую ручку для поцелуя, — наставница Елизаветы.

— Но Вы же, — начал растерянно дед.

— Поживу пока у Вас, не могу же я оставить подопечную в такую минуту, — перебила она его и просемафорила глазами, что все потом. Вот как ей это удается? А?

— Ааа, ладно, — сказал растерянный дед и пригласил всех в дом.

Тетя Зина тут же озаботилась багажом. Мне пришлось ее просветить какие из сумок нужно отнести в мою комнату, какие в Мотину, а что из этого всего багаж несравненной доньи Анны. Особняком стояли торбы со съестными припасами, баночками и скляночками.

— Куда столько-то? — всплеснула руками сердобольная бабулька, и оглядела квадратными глазами выкладываемые мной на рабочую поверхность кухни соления и варения.

— Ой, теть Зин, не пропадать же добру? — отмахнулась я. — Мои сумки уже наверх отнесли?

— Да деточка, не переживай, иди, отдохни с дороги, а потом возвращайся обедать, — улыбнулась она.

Душ, какое это блаженство, после долгой дороги в жаркий полдень очутится под тугими, прохладными струями воды. У Моти в машине был климат-контроль, но все равно ощущение плавящегося асфальта никуда не девалось, а помноженное на километры и километры выводило из себя. Дорогу и скорость я люблю, но не в такую жару. Мчаться вдаль намного приятнее ранним утром или ароматным, благоухающим травами вечером под стрекот цикад. А уж ночью, под светом звезд и проказницы-луны, время от времени скрывающейся за облаками — истинное удовольствие. Не замечаешь, как колеса байка съедают километры, ты словно паришь в пространстве, только тугие струи ветра в лицо. Ты и дорога и наконец-то можно почувствовать себя живой, наполненной энергией и искрящимися пузырьками адреналина. Именно это я люблю, именно этим наслаждаюсь, когда удается выкроить время.

— Лиз, ты там не утонула? — услышала я Анькин голос.

— Сейчас, — я выскочила из душевой кабины и стала энергично растирать свое тело. — Что ты хотела?

— Да вот уточнить у тебя, когда твой благоверный приезжает?

— Никакой он не благоверный, — огрызнулась я. — Приезжает сегодня вечером, сейчас поедим, и часа через два нужно будет выдвигаться в аэропорт.

— Ладно, одевайся, а я пойду.

— Ань, а о чем ты с дедом говорила? — не утерпела я и задала мучавший меня вопрос.

— Да так, — донья Анна неопределенно махнула рукой и вышла из комнаты.

Не иначе как мозги ему промывала. Ну да ладно, иногда и это полезно. Я быстро оделась и спустилась в столовую, там уже собрались все, ждали только меня.

— Что ты так долго? — спросил дед чуть раздраженно.

— Ничего, — я только удивленно пожала плечами и приземлилась на свое место.

Обед прошел как-то тягостно. Не было ощущения беззаботности и легкомыслия, разбавленного мужской расслабленностью, как раньше. Все были собранны и настороженны. Только Раська не обращая ни на кого внимания, возилась с малышней, вытирая их перепачканные в каше мордашки. Дед был как натянутая струна, Руслан тоже, Матвей хмуро оглядывал нашу компанию, а Анна... Анна вела себя как герцогиня на приеме у короля. Она вкушала пищу с достоинством и неторопливостью истинной аристократки, не демонстрируя никаких эмоций вообще. Мда, как-то не такого приема я ждала.

— Лиза, — сказал дед, когда мы закончили с обедом. — Зайди ко мне.

— Хорошо, — я поднялась вслед за ним и поплелась в его логово.

— Садись, — он указал мне на кресло напротив себя, когда мы зашли в библиотеку.

— Итак? — начала я, когда молчание с его стороны стало уже совершенно неприличным.

— Ты помнишь, о чем мы говорили прошлый раз? — решил уточнить он.

— Это о долге перед кланом? — насмешливо спросила я. — Не переживай, я помню. Я дам ему шанс, а вот как Коннор им воспользуется, зависит только от него.

— Хорошо, — сказал он довольно. — Тебе что-нибудь нужно?

— Это ты меня решил подкупить, чтобы я вела себя прилично? — решила уточнить я.

— Что-то вроде того, — не стал скрывать он своих мотивов.

— Нет, не нужно, но если понадобится, помни, ты мне должен, — я поднялась и вышла из комнаты. Ощущение было неприятным. Я фактически смирилась с присутствием в своей жизни незнакомого человека, а вот такие вот разговоры опять поднимали в моей душе, улегшуюся было муть. До выезда из дому я металась по своей комнате, накручивая себя и доводя почти до невменяемого состояния, представляя всякие ужасы с участием шотландца.

— И как это понимать? — с комнату вошла Анька и уставилась в мои лихорадочно блестящие глаза. — И зачем было себя доводить до такого состояния?

— Ань я боюсь, — взвыла я и рванула рукой за волосы.

— Чего? — спросила она спокойно и уселась возле меня в кресло.

— Того, что он может оказаться сволочью, которая потопчется по моим чувствам, а мне с ним всю жизнь придется быть вместе ради интересов клана, — прошептала я.

— Уймись, — рыкнула она. — Что на тебя нашло опять? Ты же разумная девушка и мы с тобой этот момент не раз обсуждали. Неужели этот старый козел опять влез со своими нравоучениями? — по моим глазам она поняла, что именно так и было. — Порву!

— Ань, не нужно, он ничего мне такого не сказал, просто напомнил про долг перед кланом, остальное я сама.

— Знамо сама, зачем нам дипломированным мозгоправам кто-то другой, мы и сами в состоянии довести себя до большей части профильных болезней, — вздохнула она и потрепала меня по макушке. — Одевайся, давай и спускайся вниз. Мотя уже ждет пора выдвигаться.

— Ты с нами поедешь? — спросила я с надеждой.

— Я там буду лишней. Тебе нужно самой пройти через это, не оглядываясь на мнение кого-то, я там буду лишней, ты будешь слушать не свое сердце, а меня. А нам это не нужно. Собирайся и держи себя в руках.

Она вышла из комнаты, а я заметалась в поисках наряда. Хотелось произвести приятное впечатление, в тоже время не выглядеть слишком торжественно. В итоге я остановилась на легком шифоновом сарафане и босоножках на низком каблучке, волосы в косу, совсем немного косметики и я была готова. Из комнаты я выплывала с уверенностью на лице, которой совершенно не ощущала.

Как и сказала Анька, Мотя ждал меня внизу возле машины, он помог мне сесть в салон и мы наконец-то выехали за ворота поместья. Дорога много времени не заняла и в аэропорт мы прибыли за полчаса до прибытия самолета. Пришлось провести их в кафе, давясь невкусным кофе. Мотя, было, попытался завести очередную беседу, но я ее не подержала, не было настроения очередной раз переливать из пустого в порожнее и он от меня отстал. Нужный нам рейс объявили вовремя и мы, не медля, пошли в зону для встречающих. Минут через десять после объявления посадки, стали появляться первые пассажиры, прошедшие паспортный контроль. Я с волнением вглядывалась в лица, проходивших мимо меня людей, пытаясь понять, кто из них Коннор, но так и не смогла. Никто не подходил под полученное мной описание, да и, то, что я видела при гадании тоже создало определенный образ, под который никто из прошедших мимо меня не подпадал.

— Лайза, — раздалось у меня над ухом басовитое мурлыканье, я резко обернулась и уткнулась в грудь настоящему гиганту. Он был выше всех знакомых мне мужчин, широк плечах, мышцы под простой футболкой с логотипом Гринписа, бугрились и перекатывались. Тонкую талию обтягивал килт, ноги, как и в моем видении были затянуты в гриндерсы. Я, наконец, решилась взглянуть ему в лицо и утонула в зелени роскошных, чуть раскосых кошачьих глаз, опушенных длинными ресницами. Четко очерченные скулы, твердый волевой подбородок и средней величины губы и не припухлые, что вызывает обычно недоумение, когда видишь их на мужских лицах, но и не тонкие. Все в меру. Венчала же этот шедевр матушки природы шикарная грива, заплетенная в мелкие косички, что придавало ему вид несколько шаловливый и не такой грозный.

— Вот ты какой, северный олень, — сказала я и искренне улыбнулась.

Глава 5.

Домой мы доехали быстро, дорога была пустой, только время от времени на встречной полосе мимо нас проносились фуры, везущие что-то в сторону столицы. Ночь набирала свои права, раскрашивая все вокруг в темные тона. Коннор молчал на заднем сидении автомобиля. Мотя рулил, время от времени посматривая на него в зеркало заднего обзора, но тоже старался не отсвечивать. В салоне играла тихая умиротворяющая музыка, не дающая почувствовать неловкость от молчания. Развлекать гостя как-то совершенно не хотелось и после нескольких дежурных фраз о перелете, погоде и самочувствии я замолчала, задумавшись о своем. Кажется, общение с Коннором обещает быть приятным во всех отношениях. Он произвел на меня неплохое впечатление, внешне очень привлекателен, обаятелен, и что самое главное, пока не лезет со своими ухаживаниями и заявлением на меня своих прав, хотя времени для чего-то такого практически не было, а дальше будет видно.

Поместье встретило нас гомоном голосов, лаем собак и раздраженным мявом Василия. Встречать иноземного гостя вышли практически все, начиная с деда, заканчивая прислугой и членами клана. Всем было интересно посмотреть на моего возможного жениха, тем более что слухи о моем предполагаемом замужестве облетели кланы оборотней со скоростью степного пожара. И теперь народ замер в ожидании очередного представления. Мы их не стали разочаровывать. Коннор показал себя истинным джентльменом, выскочив из машины быстрее Моти, он помог выйти из машины и мне. Минут пять заняло знакомство с дедом и Прасковьей. С Русом он обменялся крепкими, мужскими объятиями и похлопываниями по спине.

— Что же мы тут стоим? — засуетилась тетя Зина. — Там ужин стынет. Вы же наверно голодны с дороги?

— Да мне бы сначала душ принять, — сказал он на чистейшем русском языке и мило улыбнулся, от чего на его щеках тут же образовались милые ямочки.

Ух, ко всему прочему еще и это! Наверно не одно девичье сердце умудрился разбить такой улыбкой. Даже меня пробрало, а я себя считала закаленным бойцом невидимого фронта, думала, что после Матвея мне уже ничего не страшно. Ан, нет, есть еще в душе потаенные струнки, за которые может подергать вот такой умелец, вызывая к себе как минимум симпатию, а как максимум и говорить-то не хочется. Не ко времени эти романы.

— Ох, ну конечно, что же это я, — засуетилась она. — Лизонька, покажи гостю его комнату, а я пока накрою на стол.

— Пошли, — я махнула рукой в сторону дома, пристраиваясь рядом с ним и показывая дорогу. По пути естественно пришлось провести небольшой экскурс на предмет где у нас что, и потом оставить гостя в его пенатах, давая возможность расположиться с удобствами и принять вожделенный душ после тяжелого перелета. — Подходи через полчаса в столовую.

Я улыбнулась парню и вышла за двери. Уединятся, не было смысла, и я спустилась в холл, где и были отловлена неугомонным Матвеем.

— Лиз, давай по саду пройдемся? — попросил он.

— Ну, давай.

Сад был залит лунным светом, то тут, то там раздавалось пение цикад, жара давно спала, и по всему саду разносился упоительный запах цветущих роз и разнотравья. Мы добрели до моей любимой беседки и расположились на уютных диванчиках.

— Я тебя слушаю, — сказала я, чинно сложив руки на коленях.

— Лиза, — замялся он. — Я давно хотел с тобой об этом поговорить, да все откладывал и откладывал, тянул, не знаю зачем.

Он взъерошил волосы руками и с надеждой уставился на меня, как будто я должна сама догадаться, что его грызло все это время. Я и правда догадывалась. Только идиот не поймет всех этих намеков, которыми он меня окружил в последнее время. Но жизнь я ему облегчать не буду. Он мужчина, в конце концов.

— О чем? — я придала лицу самое невинное выражение и поощрительно улыбнулась.

— О нас.

— А что есть мы? — сказала я с удивлением. — По-моему, ты сам по себе, я тоже сама по себе.

— Ты не хочешь облегчить мне задачу, да? — сказал он чуть грустно. — Что же я сам виноват. Лиз, я хочу, чтобы ты стала моей девушкой.

— Нет! — сказала я как отрезала.

— Почему? — у него на лице было написано такое искреннее удивление, что мне даже стало его даже немного жаль.