Идентификация василиска

Солдаты, стоявшие в оцеплении, поддались общей суматохе — их командир закричал:

— К воротам! Никого не выпускать! — но выполнить этот приказ было уже невозможно — толпа прорвала живую стену, а солдаты, выполняющие запоздалый приказ, только сообщили ей дополнительное ускорение, ввинтившись в бурлящую массу горожан, и раздавая налево и направо удары древками копий.

— Сейчас, — шепнул Борн Кагеру. Путь к стене был свободен, и они побежали к ней со всех ног, стараясь не попасться на глаза охотникам.

Возможно, не будь тут людей Ига, они бы смогли уйти незамеченными, но удача закончилась за несколько шагов до стены. Тензен рванул с места как огромный черный паук, отбивая ногами дробь по мокрой земле. Джейсон забросил Кагеру на гребень и взобрался сам, кинув за спину взрывающийся подарок в недежде ослепить преследователя. Проверять получилось или нет он не стал, скатившись со стены в колючие заросли кустов. Гибкие ветви поймали их не хуже капкана, ноги запутались в побегах. Времени вырубать проход не было:

— Идем по верху, — Борн подал пример, рухнув на колючую массу и перекатываясь, оставляя в кустарнике клочки одежды и кожи. Он молился, чтобы им не попалось какого-нибудь деревца с торчащими ветками — очень не хотелось умирать наколотым как жук на булавке. На секунду Борн потерял ориентацию, весь мир превратился в кружащееся колесо колючих ветвей, вспышек боли и саднящего ощущения, что он что-то упустил.

Кагеру выбралась из ловушки первой, Борн мгновением позже присоединился к ней и огляделся. Кажется тихо — на удивление никто не пытался перелезть стену и догнать их.

— За мной, — показал он знаком Кагеру и направился в сторону от лагеря, чтобы проверить, не последует ли за ними сейчас незамеченный ранее наблюдатель.

15

Мокрая почва липла к ногам, покрывая подошвы смесью грязи и опавших листьев, Борн бежал в полушаге за Кагеру, готовый поддержать девушку, если она оскользнется на мокром склоне. Даже самые напряженные тренировки не смогут помочь против предательски раскисшей земли по которой сбегали вниз рожденные дождем ручьи. Они вырвались, сбежали из расставленной Ига ловушки и выполнили поставленную задачу — Борн даже позволил себе немного расслабиться, сосредоточившись на беге.

Кагеру оскользнулась, практически упав, но он поддержал ее, и они замерли в неустойчивом равновесии, прижавшись друг к другу, замерев в моменте нечаянной близости. Что-то привлекло внимание Борна, что-то, выделяющееся своей правильность из хаоса окружающих ветвей и травы. Мгновение ушло на осознание — под ногами лежала веревка, о которую запнулась Кагеру. Кто-то их ждал и приготовил растяжку. Будь это Вьетнам, их бы уже нашпиговало осколками гранаты или пронзило копьями механической ловушки, но здесь ... В шум дождя вплелось какое-то потрескивание, и Борн сделал единственное, что мог — со всех сил толкнул Кагеру вперед и сам бросился за ней, накрывая девушку своим телом.

Взрыв подхватил его еще до того, как он достиг земли, выбил воздух из легких, и залил все вокруг ярчащим фиолетовым светом. Дьявол, они должны двигаться, должны уйти, до того как охотники, насторожившие на них силки придут проверить добычу. Все звуки пропали, превратившись в звенящий гул, что-то теплое стекало по его щекам, Борн провел по ним пальцем и уставился на темную жидкость — похоже у него повреждены уши. Шатаясь, Джейсон попытался подняться, но земля кружилась под ним, и все, чего он добился — неуклюже воздвигся на четверньки, и упал, пропахав лицом грязь. Звон, наполняющий уши, заглушил все звуки, и Борн не заметил, что они с Кагеру больше не одни до того, как мощный пинок не поднял его в воздух, отдаваясь вспышками боли в каждой клетке превращенного взрывом в сплошой синяк тела.

Короткий полет остановил ствол дерева, зубы клацнули, а виски прострелило так, что Борну на секунду показалось будто его глаза вылетели из орбит. Рот наполнился желчью, все качалось, как будто погребенное толщей воды. Еще несколько жестоких ударов выбили из него все силы, всю волю к борьбе, и Борн не сопротивлялся, когда на его голову нацепили мешок, пропахший рыбой и вызвавший еще один неудержимый приступ тошноты. Так глупо, попасться людям Ига и умереть беспомощный как червяк, вдыхая запах рыбьих потрохов. Обыском они себя не утруждали, просто сорвали одежду, подставив мгновенно покрывшуюся мурашками кожу под ледяной дождь. Джейсона перевернули на живот и, стянув вместе руки и ноги, подняли в воздух, подвешенного на копье как свежепойманного кабана.

Он молился о том, чтобы потерять сознание: каждый рывок, каждое покачивание отдавалось огненными вспышками в запястьях и лодыжках, позвоночник опасно потрескивал, а голова разрывалась на части от миллионов невидимых болтов, вкручивающихся в виски. Что с Кагеру? Эта мысль обожгла его, в краткий промежуток, когда головная боль отступила. Ига появились почти сразу, или нет? Борн не мог точно оценить сколько времени прошло с момента взрыва — вполне возможно, что он потерял сознание или, как это часто бывает, забыл момент травмы. Связанный и абсолютно беспомощный он никак не мог ей помочь и лишь надеялся, что девушка смогла спрятаться от охотников.

Борн потерял счет времени, боль отупляла и лишала воли, желудок выворачивался в спазмах, пытаясь освободиться от несуществующего содержимого, голова казалась паровым котлом, готовым взорваться в любой момент. Перед глазами раскачивалась земля, грязь из-под ног носильщиков плескала на обнаженное тело. Его уже должны были дотащить обратно на постоялый двор, или нет? Тропа шла без уклона — они уже спустились с холма, идут обходным путем, его несут в какое-то другое место? Слух почему-то вернулся только на одно ухо: в левом звенел однотонный гул, правое же начало различать шлепки деревянных сандалий по воде и шум ветвей, избиваемых дождем. Он напрягал все свои чувства, но так и не понял, куда они движутся. Захвативший его отряд не переговаривался, не делал остановок и резких поворотов — его просто несли как мешок к одной им известной цели.

Удар о деревянный пол не стал неожиданностью: сначала шлепанье сандалий сменилось шагами босых ног, а дождь перестал поливать спину Борна, потом его носильщики остановились. Похоже приехали. В его позе сгруппироваться и ослабить падение было невозможно, хоть он и попытался, изогнувшись как прыгающая через речные пороги рыба, рухнуть на бок, а не встретиться с досками солнечным сплетением. Плечо пронзило болью, голова, заранее поджатая к груди, все же мотнулась, ударившись о доски с глухим звуком и вспышкой фиолетового света перед глазами.

— Выйдите все. Что бы не происходило, ни в коем случае не входите внутрь, — женский голос был слышен как сквозь слой ваты, — Я восхищена господин Тензен. Так предугадать куда они побегут!

— Я не гадал, госпожа Офуку, благодаря помощи ваших людей мы поставили ловушки и засады на большинстве троп, ведущих в горы. Инспектор Манзо, вызвавший подкрепления для захвата 'неизвестных преступников' захлопнул ловушку в гостинице, так что моя заслуга в захвате совершенно не достойна упоминания. — несмотря на внешнюю скромность, чувствовалось, что говорящий очень гордится собой.

— Тем не менее, господин Тензен, тем не менее, это было прекрасной демонстрацией силы шиноби Ига. Теперь, я надеюсь, вы убьете этих Кога? — Последняя фраза раздавила Борна могильной плитой. Не потому, что его собираются убить — собственно он уже столько ходил по краю, что близкое соседство с смертью уже не пугало, а из-за понимания, что сейчас рядом с ним лежит еще кто-то, кого не бросили как мешок с грязным тряпьем, а аккуратно положили, и это могла быть только Кагеру.

— Нет, госпожа Офуку, со всем уважением, есть много вещей, которые я должен узнать от них перед тем как убью, — Джейсон ожидал чего-то в этом роде — он не верил, что Тензен просто так лишит их жизни — парень был садистом, и не удовлетворился бы одной лишь смертью противника, а значит у него и Кагеру еще есть шанс — Саэмон приведет подмогу.

— Ах, об этой девчонке Обору и свитке? Как же, как же!

— Прошу вас, госпожа Офуку, не могли бы вы оставить меня, зрелище будет не подходящим для благородной дамы, — Борн услышал шорох шелка и тихий стук дерева о дерева, когда она покинула комнату.

Его вздернули вверх, пропустив веревку подмышками — похоже Тензен подвесил его на потолочной балке.

— Господин Генноске, не могу сказать, что я рад нашей встрече. Накануне вы очень сильно огорчили меня, похитив госпожу Обору, — Борна обожгло болью, когда кулак Тензена впечатался в низ его живота и, что хуже всего мочевой пузырь не выдержал, вызвав ехидный комментарий Тензена, — Похоже, что вы так испугались, что не можете контролировать себя? Не бойтесь, господин Генноске, я проделаю все, что захочу, а вы ничего не сможете с этим поделать. Давайте определимся с правилами, я знаю о вашем маленьком таланте, — Тензен мерзко хихикнул, и еще раз ударил Борна как боксерскую грушу.

Перед тем, как забросить его в ад вьетнамских джунглей, их учили переносить пытки, учили сопротивляться давлению, которые оказывают палачи, лишая заключенных человеческого достоинства, низводя на уровень животных, реагирующих на примитивные раздражители. Он прекрасно знал во что в итоге превратилась эта программа — прикладное упражнение в садомазохизме за деньги налогоплательщиков, периодически пробивающее многомилионные бреши в бюджете вооруженных сил, когда система сталкивается с кем-то достаточно умным, чтобы понять, что практическая часть этого курса — повод для обращения к хорошему адвокату, и достаточно упорным, чтобы довести дело до конца.

Единственная польза, что Борн вынес из тех уроков — умение отвлекаться от сильных раздражителей, концентрируясь на том, что действительно важно. Сейчас таковым были узлы, стягивающие его руки — если, точнее когда, Борн сможет освободиться, у него появится шанс, нет призрак шанса, выбраться из этой передряги, и вытащить Кагеру.

Он крутил запястьями, пытаясь ослабить узлы, пока Тензен превращал его живот в отбивную. Борн уже потерял счет ударам, а веревки понемногу начали поддаваться, мокрые волокна потихоньку удлинялись, давая возможность вскорости освободиться, когда он услышал как в комнату кто-то вошел.

— Инспектор Манзо, — поприветствовал вошедшего Тензен.

— Господин Тензен, прошу передать мне поджигателей, это дело находится в нашей юрисдикции, — инспектор сразу взял быка за рога и Борн, несмотря на свое жалкое состояние усмехнулся — настолько Манзо был похож по ухваткам на представителя современных ему спецслужб.

— Эти люди чрезвычайно опасны, инспектор, кроме того они вам неподсудны — мы действуем по прямому указанию сёгуна, — в голосе Тензена послышалось раздражение.

— Охранников госпожи Офуку зарубили, а гостиницу подожгли по прямому указанию сёгуна? — иронию в голосе Манзо можно было намазывать на хлеб.

— Это ... сопутствующий ущерб, инспектор. Поверьте, альтернатива этому, — Тензен замялся, подбирая слово, — дебошу гораздо хуже, чем вы можете себя представить. Если у вас есть какие-то вопросы, можете написать жалобу господину Масанари.

Возможно у инспектора были возражения, возможно он хотел запросить какой-нибудь документ, подтверждающий слова Тензена, а может быть господин Манзо просто собирался выйти и забыть об этой истории, Борн не стал ждать решения полицейского. Набрав в легкие воздух, он заголосил:

— Господин инспектор Манзо, я — Дзиро из Коцубо, мы с Акеми, моей женой, возвращались из святилища, когда меня что-то оглушило, эти люди схватили меня, завязали голову в мешок, избили и отобрали всю одежду. Молю, скажите, все ли в порядке с Акеми?

Легенда была так себе — настоящий Дзиро еще утром ушел дальше со своей супругой, похожей на худого кролика, имя которой 'ослепительно красивая' было по мнению Борна чистым издевательством. К счастью, приметы в подорожных заполнялись только на мужчин, а при известной вольности мысли описание рыбака из Коцубо можно было натянуть на Генноске, благо провинциальный писарь был ленив, и под приметы в документе Дзиро попадала большая часть мужского населения империи подходящего возраста. На следующей заставе эта парочка обнаружит, что документы пропали, провернутся колеса неспешной, но и неотвратимой бюрократии, и документ, с помощью которого Борн надеялся выгадать немного времени станет абсолютно бесполезным. Впрочем, все решится до утра, и если сейчас Манзо начнет качать права, это позволит Джейсону как можно дольше сохранять свою шкуру более-менее целой, а там — либо он освободится от веревок и как-то справится с Тензеном, или Саэмон придет к ним на помощь.

— Где его документы? — спросил Манзо. Борн услышал какое-то шуршание, похоже одежда путешествовала вместе с ним, хоть и отдельно от хозяина. Он почувствовал, что узел на шее ослаб — Манзо собирался снять с него мешок. Джейсон удвоил усилия, выламывая запястья из пут — лучшего момента для освобождения может и не быть — он завладеет оружием инспектора, и вдобавок тот сыграет роль живого щита.

— Стойте! — вот теперь в голосе Тензена послышался страх. — Даже если это ошибка и настоящий преступник сбежал, а мы схватили невиновного, нельзя рисковать. Отойдите, господин Манзо. Мы проверим приметы, но сделаем это без излишнего риска. Прошу вас, принесите зеркало.

— Зеркало? — удивление Манзо было ничуть не наигранным. — Вы опасаетесь дурного глаза?

— Именно. Если это тот, о ком я думаю, — вокруг Борна послышались шаги, и он начал молиться, чтобы его усилия не были замечены, — то смотреть ему в глаза может быть смертельно опасно. Генноске Кога может подчинить человека быстрее, чем вы моргнете, господин Манзо.

— Хорошо, я принесу зеркало. Эти люди должны остаться в состоянии пригодном для допроса — в любом случае необходимо соотвествующим образом оформить дело о поджоге, — доски пола заскрипели, хлопнула раздвижная дверь: похоже инспектор торопился поскорее покончить с формальностями.

Борн замер, проклиная все на свете. Сейчас Тензен стоял за его спиной, а от долгожданной свободы отделяло не так уж много: левая рука Борна практически была на свободе: веревки ослабли на столько, что даже не пришлось бы выламывать большой палец из сустава, достаточно просто резко дернуть. Но правая не поддавалась, а узлы были завязаны верно: освободив одну руку он не заставит путы бессильно опасть, его правая рука все так же будет притянута к щиколотке. Джейсон сомневался, что Тензен даст ему время развязаться. Секунды сменялись одна за другой, и, наконец, шаги двинулись дальше, прочь от той точки, глядя с которой можно было понять, что подвешенный на потолочной балке человек попытается сбежать при первой возможности.

— Дзиро, да, — видно было, что Тензен ничуть не купился на эту байку, — и Акеми. Очень романтично. Кстати, я насчитал четыре взрыва, хоть и заложил только одну мину. Как так? Может быть твоя жена расскажет? Акеми, Акеми, Акеми ... Просыпайся, красавица!

Борн услышал хлесткий удар и стон Кагеру. Как ни странно, он почуствовал облегчение — по крайней мере девушка жива. Насколько она пострадала при взрыве? Впрочем, это не будет иметь никакого значения, если он не сможет освободится. Сейчас нужно было сосредоточиться на важном, и это было не состояние Кагеру, не то, что собирался делать Тензен, а веревочные волокна все еще плотно обвивающие правую руку.