— Вы Руршах? — обратился Эрик к хозяину.
— Не слышу! — громогласно заявил дед, раздав кружки двум посетителям и вылив остатки себе в глотку. — Я Руршах, хозяин этого трактира. Нужен ужин?
— Да, и комната, — прокричал Эрик чуть ли не на ухо Руршаху.
— Ты из туннеля? Внучка прибегала, рассказывала, — эти фразы прозвучали гораздо тише предыдущих, а затем трактирщик показал ему ладонь с пятью растопыренными пальцами.
Сообразив, что от него требуется, Эрик вытащил пять золотых монет и положил на стойку. Руршах сгреб короткими толстыми пальцами деньги и мотнул головой по направлению к свободному столу в дальнем углу. Эрик был рад наконец-то удобно сесть и откинуться на спинку кожаного диванчика.
Пока не принесли еду, было время рассмотреть посетителей. Многие из них прибыли сюда вовсе не с целью поесть: кто-то внимательно вглядывался в окружающие лица, где-то под столом передавали деньги. Эрик пока еще не сталкивался с теневой стороной жизни города, но в этом месте определенно происходили нечистые дела.
Хлопнула тяжелая входная дверь, и в трапезной появился высокий мужчина, полностью одетый в черное, включая черные солнцезащитные очки. Осмотрев с недовольным видом столы, посетитель заметил Эрика и незамедлительно направился к нему.
— Не удивляйся, я ожидал найти тебя здесь, — прошептал незнакомец, придвинув стул и усевшись за стол. — Меня послал Алекс, до него дошли слухи, что кое-кому было бы выгодно перехватить тебя по дороге.
— Откуда вы узнали, что я буду в это время в этом трактире? — недоверчиво спросил Эрик.
— На самом деле меня послали, чтобы я доставил эти документы вместо тебя, — он словно невзначай поднял руку, чтобы Эрик мог увидеть медного оттенка часы на руке. — Слишком опасно поручать такое задание неопытному человеку, прости за откровенность. Однако я опоздал, пришлось пуститься за тобой в погоню. Мне чуть-чуть не хватило времени, чтобы перехватить тебя до того, как ты наткнулся на гвардейца. Надо сказать, ты шел исключительно быстро, я не успел добраться до трактира раньше тебя.
— И что я должен делать теперь?
— То же, что и собирался. Я всего лишь буду сопровождать тебя. Причем постараюсь делать это не особенно назойливо, двое путешествующих мужчин вызовут совершенно нездоровый интерес местных жителей. Нас сочтут чуть ли не армией захватчиков, будь уверен.
— А здесь мы не привлекаем к себе внимания?
— В трактире старого Руршаха часто назначают деловые ужины. Купцы договариваются о разделе рынка, здесь же совершают сделки с наемными убийцами и сбывают награбленное. Не самое приятное место, и мошенников здесь достаточно. Надеюсь, твой пакет при тебе? Ты не оставил его в комнате?
— Вообще-то я еще даже не видел своей комнаты.
— Ну ладно тогда, — незнакомец успокоился, немного посидел в задумчивости, а потом добавил: — Чуть не забыл. Меня зовут Марк.
Эрик представился, и тут же к столу подошла внучка Руршаха с гигантским подносом в руках. Еды для посетителей здесь не жалели, а горьковатое темное пиво с крепким ароматом дыма было превосходным. Заодно девушка передала изогнутый ключ от двери и объяснила, как добраться до комнаты.
Поужинав, Эрик побрел по направлению к своей кровати, а Марк остался, чтобы договориться с Руршахом о ночлеге. Человек, планировавший трактир, скорее всего, страдал от мании преследования или просто терпеть не мог прямых линий; так или иначе, Эрик пожалел, что девушка не снабдила его подробной картой этажа. Пробравшись через несколько минут к нужной комнате, он внимательно осмотрел пол и потолок, но не обнаружил ничего подозрительного. Номер был прилично обставлен — мощные деревянные шкафы, регулируемая световая панель, огромная кровать. Закрыв дверь на замок, защелку и засов, Эрик выгреб из сумки свежую одежду и с удовольствием снял с себя неуклюжий тассурский костюм. Переодевшись, он положил пакет с бумагами на полку шкафа так, чтобы он все время находился в его поле зрения, а затем решил побриться.
Он успел выбрить только половину лица, как раздался громкий стук в дверь. Решив не торопиться, Эрик закончил важный процесс, вытерся и лишь после этого спросил, кто там. Услышав голос Марка, он впустил гостя.
— Ты уже успел заснуть? — произнес вошедший, обыскивая глазами комнату.
— Нет, просто был немного занят, — спокойно ответил Эрик. — Что-то не так?
— Конечно, что-то не так, — повысил голос Марк. — Нашел, куда класть груз!
С этими словами гость подошел к шкафу и резким ударом руки выбил заднюю стенку полки, на которой лежал пакет с бумагами, в результате чего открылся темный провал.
— Забери пакет, держи при себе и старайся не выпускать из рук, — добавил Марк.
Эрик последовал этому совету. Заглянув в нишу, он убедился, что через потайной ход вор мог спокойно подползти и стащить ценные документы. Скорее всего, стенки других полок шкафа тоже вынимались.
— Куда ведет этот лаз?
— Не знаю. Подозреваю, что о многих ходах не знает даже сам Руршах. Это здание невероятно старое и спланировано, как настоящая крепость. Сто человек могут оборонять его от десятитысячной армии. Но если те, о ком я думаю, проследили за тобой, то для них не составило труда выяснить, каким путем можно попасть в эту комнату.
— Неужели здесь все комнаты с секретами? Почему же люди останавливаются в столь небезопасном месте?
— Большого выбора у них нет. В Лафраде есть лишь три или четыре трактира, где разрешено останавливаться чужестранцам. А все эти лазы и люки — своеобразная мера предосторожности. Здесь совсем не доверяют иноземцам, ты мог успеть это заметить.
— Ты так и будешь следовать за мной по пятам? — Эрик и не пытался скрыть недовольство.
— Я буду в соседней комнате, — Марк проигнорировал тон, которым был задан вопрос. — Утром тебе стоит идти по туннелю, гвардейцы патрулируют окрестности трактира и у тебя вряд ли получится не попасться им на глаза. Под землей до границы с Аитдангом идти не более часа. Возможно, я буду следить за тобой до самого Эргедрефа, но вряд ли ты заметишь меня. Если возникнет необходимость, кричи, я помогу.
Он повернулся и добавил:
— А стенку шкафа вставь на место, если я ее не сломал. Спокойнее спать будешь.
И, не дожидаясь дальнейших вопросов, Марк закрыл за собой дверь. Эрик последовал его совету и приладил деревянную плиту на место. Как-то все происходящее ему не нравилось. Конечно, это было только первое задание, но в Службе могли бы и поменьше контролировать новичков. Постоянные предупреждения об опасностях и затаившихся врагах все больше напоминали всеобщую паранойю, в случае сэра Альфреда достигшую своего апогея.
Он оставил пакет с документами под нательной рубахой: просторный внутренний карман предназначался именно для таких случаев. Выключив свет, Эрик еще некоторое время лежал в кровати, прислушиваясь к шорохам. Сквозь стены доносились глухие отзвуки разговоров, редкие шаги и скрипы. Затем он различил среди шумов равномерные мягкие шлепки, словно какое-то существо несло караул поблизости. Марк ничего не говорил о том, что за враги могли так здорово пробираться по подземным лазам, однако воображение Эрика рисовало ему неприятных тварей, смотрящих большими глазами сквозь щели шкафа прямо на него, дожидаясь подходящего момента. Он стиснул рукоятку ножа, короткого и не предназначенного для сражения, но все же достаточно острого, чтобы чувствовать некоторую защиту.
"Те, кто убьют курьера, будут иметь большие неприятности. Вряд ли кто-то пойдет на это из-за незначительного повода". Слова сэра Альфреда звучали в его голове охранительной молитвой. Постепенно усталость взяла верх над страхом, и он уснул чутким тревожным сном без сновидений.
Марк сдержал свое слово и на глаза более не попадался. Во время завтрака Эрик осмотрел трапезную, но не обнаружил его среди тех, кто рано утром прятался в темноте закопченных углов. Руршах продал ему пару негасимых дорожных факелов; сначала Эрику показалось, что торговец взял за них непомерно дорого, но в туннеле он убедился, что факелы того стоили. Ровное голубоватое пламя заливало каменный коридор ярким светом, не слепя при этом глаза. Теперь можно было разглядеть надписи на грубо обтесанных стенах — власти Лафрада не скупились на информацию для путешественников. Выдержки из свода законов и указов князя чередовались с рекламными объявлениями лафрадских купцов. Неизвестные художники позаботились и о красочных картинах: здесь преобладали портреты предков князя, запечатленных в исторически важных позах. У Эрика создалось впечатление, что он читает какую-то длинную книгу, бессвязную и не особенно интересную.
Дважды навстречу попались торговцы с грузовыми велосипедами; завидев незнакомца без товара, они торопились проехать мимо. Через некоторое время туннель стал плавно подниматься, и наконец Эрик вышел из кирпичного павильона на свет. Два стражника внимательно следили за ним на поверхности. Лафрадцы забрали у него факел, чтобы потушить, и рассказали, где находится проход на территорию Аитданга.
Впрочем, в их объяснениях здесь не было необходимости. Огромные разлапистые деревья с невероятно густыми кронами, каких не было на Земле, окружали Аитданг темно-зеленым кольцом. Сквозь сплетение веток невозможно было пробраться иначе как через охраняемые просеки. Контраст между красным камнем многоэтажных домов Лафрада и буйной порослью пограничных джунглей был потрясающий. Гвардейцы побаивались живой изгороди и смотрели за тем, как Эрик углубляется в заросли, на приличном расстоянии.
Для него же было истинным удовольствием ощутить под ногами траву, прикоснуться к живым веткам, услышать щебетание птиц и стрекот кузнечиков. Аитданг был своеобразным оазисом в каменном муравейнике окружающих его районов, но и у этого великолепия была своя оборотная сторона.
Пейчев в свое время подробно рассказал, за счет чего жители района смогли избежать перенаселения. Еще в незапамятные времена, несколько тысяч лет назад, старейшины Аитданга осознали, к чему ведет расцвет торговли и строительства в городе, и установили строжайшее ограничение на число жителей района. Люди этих мест издавна были тесно связаны с лесами; а после того запрета Аитданг совсем отгородился от остального города густыми, гибельными для чужеземцев зарослями, скрыв уютные двухэтажные домики в зелени деревьев.
Здесь жили искусные ремесленники, своих товаров вполне хватало, чтобы не зависеть от торговли. Может, именно поэтому Аитданг сохранил нейтралитет во времена многовековых распрей, когда устанавливались границы между некогда обособленными княжествами, превратившимися в районы огромного города. Однако даже самые жестокие воины Лафрада или Эргедрефа суеверно понижали голос, говоря о нравах местных жителей.
Запрет на увеличение численности населения не терпел исключений. Повседневная жизнь Аитданга пестрела преступлениями и трагедиями, когда люди травили зажившихся на этом свете родителей, чтобы спасти беременную жену и будущего ребенка. Даже если молодая семья получала право на ребенка законным путем, то невероятные драмы разворачивались, когда вместо первенца на свет появлялась двойня: ведь старейшины позволяли выбирать, кто из членов семьи должен умереть. Хотя людей в Аитданге было не в пример меньше, чем в иных местах, цена жизни была значительно ниже — здесь казнили за любую кражу или прочие мелкие преступления.
Однако чистый, живительный воздух манил обитателей других частей города, несмотря на бесчеловечные нравы. Этому способствовал и обычай проводить турниры за руку и сердце молодых вдов или осиротевших девушек. Если на таком турнире были убитые из числа местных, то молодожены могли рассчитывать на право завести детей. Это был единственный способ стать жителем Аитданга — старейшины заботились о том, чтобы кровь не вырождалась, но и не разбавлялась сверх меры.
Эрик прошел уже около полумили по узкой тропе, прорубленной сквозь сплетение веток, но никто не встречал его. Это было недоброй вестью — сквозь лабиринт извилистых путей пробраться самостоятельно было тяжело. Дорога все сужалась, длинные плети вьюнков, лиан и каких-то колючек то и дело перегораживали проход. Здесь-то и пригодился походный нож.
Даже в полдень среди ветвей было темно, под ногами сновали ящерицы и мелкие зверьки вроде мышей. Схватившись за очередную ветку, Эрик с отвращением почувствовал в руке холодную гладкую змеиную кожу. Змее не хватило проворства, чтобы извернуться и укусить его, с тихим шипением рептилия ускользнула в сумрак чащи.
Далее Эрик пробирался осторожнее и наконец был вознагражден за свое старание. Его взору открылся светлый лес, где стройные высокие деревья стояли свободно, а мягкая трава покрывала землю сплошным ковром. С удивлением Эрик смотрел на кустики земляники и разглядывал плотные крепкие белые грибы с коричневой шляпкой. Он жалел, что плохо разбирался в лесной природе — ему казалось, что здесь было много земных растений. Например, деревья вокруг могли оказаться обычными ясенями или вязами.
Словно опьянев от этого живительного воздуха, от этого раздолья свободы и одиночества, Эрик остановился, прислонившись к теплому стволу. Послышался шорох шагов, и его окликнули приятным голосом:
— Странник! Странник! Ты там в порядке? Здоров?
— Спасибо, добрая женщина, я... — Эрик обернулся и осекся на полуслове.
— Никто меня так не звал еще, — рассмеялась молодая девушка; точнее, не просто молодая, а на вид — так почти ребенок, невысокая и худенькая. — Ты, верно, в Эргедреф идешь?
— По мне это так хорошо видно? — улыбнулся Эрик.
— А куда еще тебе идти через наши земли? Только если один сквозь лес пойдешь, заплутаешь и не выберешься. Это здесь лес светлый и еды вдоволь, а дальше сложнее будет.
— Может, ты меня доведешь до Эргедрефа?
— Доведу, если попросишь. Дел у меня нет, дорогу я знаю. Можешь в дом зайти пока, если голоден.
— В какой дом?
— Да вот же, за склоном прямо мой дом. Я там одна живу.
— Такая молодая и одна в доме?
— А что тут такого? В большом особняке на востоке Аитданга муж обосновался, а мне здесь домик оставил перед разводом, — заметив недоумение на лице Эрика, девушка добавила. — Да не муж он мне был. Просто назывался так, поскольку в турнире меня выиграл. Когда мы с домами разобрались, то и разошлись тут же. Турнир старейшины затеяли, когда папа скончался, чтобы мой фамильный особняк без хозяина не остался. А мне он зачем? Лучше одна свободно жить здесь буду.
— Что у тебя сегодня на обед? — улыбнулся Эрик в ответ.
— Идем, странник, на месте разберемся. С тебя — несколько интересных историй. Если понравится, то после еды пойдем вместе к границе.
