Черная магия

— Не стоит даже пытаться,— прервал её размышления голос неожиданно вернувшегося ей в голову Гарри,— На то, чтобы найти её тебе придётся потратить очень много времени. Лучше помоги мне, и я сам тебе принесу одну вещичку, которая совершенно точно сможет вернуть тебе воспоминания.

— Ладно,— не стала спорить Ангелина,— Я могу тебе помочь. Ты слышал о "Низвержении во Тьму"?

— Краем уха. А что это за магия?— в голосе Поттера слышалось любопытство.

— Это комплекс заклятий, позволяющий отправить на тот свет душу человека, оставив его тело при этом вполне живым.

— Ага, понятно. Но это вряд ли подойдёт. Как ты собираешься вселить меня в это тело? Ни одному тёмному магу подобное ещё не удавалось,— скептически произнёс парень.

— Это потому, что тёмные маги идиоты,— ехидно ответила слизеринка и добавила.— Впрочем, как и светлые. Я просто совмещу "Низвержение во Тьму" с... одним любопытным ритуалом сексуальной магии. Использую нашу связь, и дело в шляпе.

— Браво!— восхитился Гарри, когда пришёл в себя,— Кажется, моё возвращение пройдёт очень приятно. Элегантное и до гениальности простое решение. Только вот прописи соответствующие достать сможешь?

— А куда я денусь?— риторическим вопросом ответила Ангелина и отправилась на боковую.

Завтра намечался очень насыщенный день.

* * *

Ален Нотт был очень и очень рад. Когда он подошёл к ней в прошлый раз, у него было ощущение, что она сейчас применит к нему Круциатус или Аваду Кедавру только за одно предложение прогуляться с ним в Хогсмид. Странная девушка. Такая умная, красивая, из древнего рода, но в то же время ещё большая одиночка, чем даже все слизеринцы вместе взятые. Иногда ему казалось, что она видит его насквозь— все его желания, увлечения и надежды на будущее. Иногда она, наоборот, не обращала внимания даже на то, что было буквально у неё под носом. Ещё одним странным моментом в её поведении было то, что она никогда не встречалась и даже не гуляла ни с одним из парней в школе. Ален специально проверял это.

Однажды он поинтересовался у своей матери, признав невозможным самому разобраться в этой девушке, что она думает по поводу таких странностей. Та лишь улыбнулась и сказала ему, чтобы он просто подождал. Если он понравиться Ангелине рано или поздно она совершенно чётко даст ему понять это, если же нет... то лучше её просто не раздражать— слизеринки всегда были довольно стервозными представительницами прекрасного пола и покушающихся на их свободу помимо их воли обламывали так, что те до конца жизни это помнили.

И Ален ждал, изредка пытаясь ненавязчивыми предложениями привлечь к себе внимание девушки. Он уже, честно говоря, совсем отчаялся— ведь всего через неделю должен был состояться выпускной бал, после которого он мог уже её и не увидеть ни разу. И тут такая удача! Когда он подошёл пригласить её пойти на бал с ним, она согласно кивнула и даже улыбнулась ему. Весь остаток дня Ален чуть ли не прыгал от радости.

* * *

Дав согласие Нотту, я тем самым выбрала его тело для того, чтобы вселить туда Гарри. Почему этим беднягой стал именно Ален? Ну, во-первых, внешне он мне всегда нравился, а учитывая мои чувства к Поттеру, я хотела, чтобы парень получил хорошую физическую оболочку. Во-вторых, семейство Ноттов было очень старым, уважаемым и, ко всему прочему, богатым. Деньги же и положение в обществе никогда не бывают лишними. Кроме того, Ален был единственным ребёнком в семье и вся собственность вскоре должна была перейти к нему— его мать не так давно погибла при родах, а отца как раз судили за пособничество Тёмному Лорду. Наконец, он сох по мне уже в течении нескольких лет, так что если мы вдруг обвенчаемся (а я в обязательном порядке собиралась женить на себе Гарри) никого это не удивит. Все просто посчитают, что он таки добился меня.

В общем, тело я Поттеру обеспечила, оставалось найти все потребные для проведения магической операции указания. Это также не стало для меня проблемой. Я выбралась за пределы антиаппарационной зоны вокруг Хогвартса и перенеслась в Лютный переулок, где и приобрела все необходимые мне книги. Весь вечер я потратила на детальную разработку объединённого ритуала.

Да, по поводу оного, что же это за сексуальную магию я решила использовать? Дело в том, что в моменты... э... гм... половых актов выделяется большое количество так называемой "эссенции жизни", которая является магическим отображением вполне материального процесса зачатия. Так вот, эта самая эссенция формирует энергетическую систему будущего человека, а раз так, то и для восстановления разорванных связей между телом и душой её вполне можно использовать. Другое дело, что для этого надо суметь управлять ей, что, как вы понимаете, в процессе... э... да, в этом самом процессе проделать довольно трудно, но мне кажется, что я справлюсь. Хотя если честно у меня начинался самый настоящий мандраж, когда я начинала задумываться о том, что собираюсь завтра отдаться парню, причём не просто так, ради обоюдного удовольствия, а чтобы этого молодого человека вытащить из мира мёртвых...

А на следующий день должен был состояться выпускной бал. С платьем я не стала мудрить и просто трансфигурировала немного свою повседневную мантию. Получилось очень даже ничего— чёрный мокрый шёлк мне очень шёл. Для контраста с одеждой я одела, опять таки, превращённые из подручных материалов серебряные серьги и серебряное же колечко с чёрным агатом. Единственное, чему я уделила гораздо больше внимания, было бельё. Оно должно было быть как можно более сексуальным, чтобы Ален раньше времени ничего не сообразил. Думаю, мне и это удалось как нельзя лучше.

* * *

Гарри пребывал в глубоком ауте. Причиной этому послужил предложенный Ангелиной метод возвращения в мир живых. Во-первых, это было довольно оригинальное решение, до которого мог додуматься далеко не каждый. Он вот не додумался! А во-вторых, он ещё раз убедился, что это была именно его подруга. Кто бы ещё мог предложить заняться любовью, чтобы вернуть какого-то малознакомого человека с того света на этот? Нет, до такого могла додуматься только Гермиона. Она и раньше могла пойти ради друзей на многое, но то, что девушка предложила сейчас... это было очень неожиданно. Хотя и очень приятно. Да и, похоже, она всё-таки не считала его каким-то незнакомцем, с которым её ничего не связывает. Видимо подсознательно она всё-таки помнила его... а может даже, по-прежнему любила. Поттер надеялся, что это действительно так.

Кстати, предложенный Ангелиной способ снимал и одну довольно важную проблему— после длительного пребывания в мире смерти человеку были необходимы какие-нибудь чрезвычайно сильные ощущения (как то: ненависть, злость, наслаждение). Иначе с его рассудком могли произойти всякие нехорошие патологические изменения. Становиться же сумасшедшим Гарри совсем не хотел, поэтому на ура (хотя чего уж там, этих самых "ура" было никак не меньше сотни) воспринял инициативу девушки. И сейчас он, уже по привычке поддерживая заклятие Далековидения, с нетерпением ждал нужного момента.

* * *

Когда я увидел её, одетую в чёрную облегающую мантию из шёлка, мне показалось, что моё сердце перестало биться. Она была прекрасна. И она согласилась идти на бал со мной. Я был счастлив настолько, что даже моя обычная подозрительность молчала в тряпочку и ничего не вякала по поводу того, что всё это не очень хорошо пахнет.

Взяв её под руку, я прошел в большой зал. Здесь были расставлены кресла. Мы сели рядом друг с другом в ожидании начала официальной церемонии. Долго нам ждать не пришлось. Сначала выступил Дамблдор и поздравил всех с успешным окончанием Хогвартса, затем слово по очереди взяли деканы. После этого нам вручали дипломы. А затем директор взмахнул палочкой, и кресла исчезли, освободив место для танцев.

Я тут же пригласил Ангелину. Она согласилась, и мы закружились под медленную приятную музыку. Это было волшебно. На протяжении всего танца она так ко мне прижималась, что я был готов заняться сексом прямо тут. Затем последовал небольшой перерыв, и мы перевели дыхание, выпив немного вина, бокалы с которым стояли на парящих по всему залу подносах. А затем снова был танец, и я опять чувствовал все соблазнительные выпуклости её тела.

Так продолжалось почти весь вечер и неудивительно, что к его окончанию я уже почти ничего не соображал от желания. Ангелина же, несмотря на своё смелое поведение, очень нервничала, словно собиралась совершить какой-то очень важный для неё поступок. Мне очень хотелось надеяться на то, что это именно то, о чём я думал уже несколько часов подряд.

Когда же она предложила сходить к ней, я окончательно убедился в верности своей догадки. Довольно быстро мы дошли до её комнаты. Оказавшись внутри, она безо всякого предисловия поцеловала меня и повалила на свою кровать. Я с удовольствием отвечал её нежным губам, а мои руки, казалось, обрели некоторое подобие самостоятельной жизни, гуляя по самым интимным местам её тела. В промежутках между страстными поцелуями и прочим мы потихоньку разоблачались. Когда я увидел её бельё... мне показалось, что если я немедленно ей не овладею, то просто лопну от возбуждения. Поэтому я начал решительно избавлять Ангелину от украшавших её стройное тело почти невесомых трусиков.

* * *

Надо сказать, я и сама не ожидала, что так сильно заведусь. Поэтому я почти не могла думать, и до меня с большим трудом дошло, что пришло время для магии. Он повалил меня на кровать и не очень умело, но с большим пылом вошёл в меня. Боль, сопровождавшая потерю девственности, оказалась как нельзя кстати, хоть немного прояснив моё затуманенное страстью сознание. Я начала шептать слова составленного накануне заклинания. Ален, не обращая на этого никакого внимания, продолжал пронзать меня и вскоре я почувствовала, что боль сходит на нет, а вместо неё появляется чертовски приятное ощущение. Мне стоило очень больших усилий закончить заклинание, но я всё же смогла сделать это. Когда последнее слово сорвалось с моих губ, Нотт по инерции двинулся вперёд, но его тело уже опустело.

"Гарри! Пора!"— мысленно позвала я и открыла своё сознание, выступая проводником для духа парня.

В обычной ситуации это бы не сработало, но сейчас тело Алена и моё были связаны нитями "эссенции жизни" (не говоря уж про донельзя близкий физический контакт), так что Поттер легко сумел перейти с их помощью в тело Нотта. И как только он это сделал, тут же продолжил незаконченное слизеринцем дело. Я опять почувствовала накатывающий вал наслаждения и даже сама не заметила, как начала двигаться навстречу парню, помогая глубже проникнуть в своё тело. Единственным, что портило этот момент, была плавающая где-то в сознании далёкая мысль, что мне нельзя терять контроль. Иначе все усилия пропадут впустую, и Гарри не сможет вселиться в это тело до конца. Вскоре наступил момент, когда моё сознание практически покинуло меня в сильнейшей вспышке удовольствия, но я всё же успела прошептать короткую магическую формулу, заканчивавшую магический ритуал. А после этого всё потеряло значение. Мне было как никогда ещё в моей жизни хорошо. Я пришла в себя через несколько минут и утонула в зелёных очах, глядящих в самую душу. Выражение, которое можно было заметить в них, ясно говорило о том, что ими смотрит влюблённый в меня человек. И это не был Ален Нотт.

— Получилось,— радостно прошептала я.

— Получилось,— нежно поцеловал меня он.

Глава 7

И злость, и радость, и любовь—

Всё, что случилось, даже кровь,

Я буду снова вспоминать—

Вернётся прошлое опять.

Ангелина и Гарри, обнявшись, молча лежали на кровати. Парень рассеяно перебирал прядки волос девушки. Им было хорошо и спокойно, но ничто (в особенности ничто хорошее) не длиться вечно, поэтому раздавшийся вскоре стук в дверь послужил лишним напоминанием об этой свинской особенности вселенной. Но на этом дело не закончилось: в полной мере проявил себя закон подлости— не успели ни Поттер ни хозяйка комнаты пошевелиться, как дверь была открыта с помощью Аллохоморы.

На пороге возник встревоженный Альбус Дамблдор. Правда, через мгновение беспокойство на его лице сменилось удивлением, а затем и смущением. Буркнув, что он извиняется, директор Хогвартса ретировался, однако перед тем, как покинуть комнату всё же нашёл в себе силы попросить их зайти к нему. Видимо, хотел извиниться за своё неожиданное и очень несвоевременное появление.

Лучшая ученица и мальчик-который-выжил не стали затягивать с исполнением просьбы старого мага, и как только за ним закрылась дверь, выбрались из-под одеяла, в которое они совершенно рефлекторно завернулись, когда глава Ордена Феникса нарушил их уединение. Быстро одевшись, они поправили друг на друге одежду и уже собирались идти к Дамблдору, когда у посмотревшей Гарри в глаза Ангелины случилось видение...

В камине пустой гриффиндорской гостиной потрескивал огонь. Было поздно и все уже легли спать. Лишь староста, лучшая ученица факультета Гермиона Грейнджер ещё бодрствовала. На коленях у неё сидел её кот, которого она изредка поглаживала.

На улице раздался гром и пошёл дождь. Гермиона всё сидела и всматривалась в пляшущие язычки огня, а по щекам у неё текли слёзы. Было тихо. Очень тихо. Капли дождя вторили блестящим алмазам, падающим из глаз девушки.

Одна... совсем одна... Нет смысла... теперь ни в чём нет смысла... Зачем она учила эти никому не нужные заклинания? Зачем что-то вообще делала, зачем жила, если никого нет рядом? Родители мертвы, идеалы Ордена Феникса и прочей магической общественности в свете предательства (а по-другому это не назовёшь) Дамблдора, стали просто противны. Ещё бы, после таких-то известий... Жить просто незачем, никакого желания продолжать эту муку нет.

Теперь только тишина заглядывает в глаза... и болит в груди... и не хочется жить... В какой-то момент сердце Гермионы придавила такая сильная неподъёмная тяжесть, что захотелось умереть, исчезнуть, прекратить это глупое существование, эту бесконечную пытку.

Смерть... Девушка подняла палочку и посмотрела на неё. Всего два слова. Два простых слова и она будет свободна. Свободна от всего. Авада Кедавра. И всё. Больше никаких страданий, ничего... Какая-то особенно жгучая слеза затуманила на миг взор. Гермиона прерывисто вздохнула. Комок боли под сердцем тихо вздрогнул в такт.

Почему-то захотелось выйти под дождь. И она так и сделала, наплевав на то, что она староста, и на то, что должна следить за порядком. В коридорах замка гуляли сквозняки, было прохладно. Гермиона шла, опустив голову вниз.

Оказавшись на улице, она подняла к пасмурному плачущему небу, свои карие глаза тоже ронявшие влагу. И слезы небес смешались с её слёзами. Она плакала, и ей было больно. Больно от одиночества, от потери и пустоты ею вызванной.

Гермиона сама не обратила внимания, сколько времени она провела вот так, обратив лицо к небу. Но когда её уже стало трусить от холода, она решила всё же вернуться в гостиную факультета, хотя меньше всего ей сейчас хотелось быть именно там. Но её чёртова ответственность требовала вернуться туда и она не стала бороться с ней.