Ласурские хорьки

— Как же вы познакомились? — осмыслив ситуацию, искренне изумилась Вита. — Где встретились?

— Я — хороший ювелир, — вздохнул Йож, — точнее, был им... Отец Виньо заказал мне для дочери головной убор, украшенный колтами из самоцветных камней, а она умудрилась в них так волосы запутать, когда примеряла, что оставалось или налысо брить или скальп снимать вместе с убором! Пришлось им вызвать меня...

— А дальше? — с горящими глазами спросила Вителья. Как и всякая девушка она обожала слушать истории о чужой любви.

— А дальше... — гном чуть изменил положение, чтобы видеть зардевшуюся рассветной зарей Виньовинью, — я на неё посмотрел... и пропал! Вот как есть пропал, с потрохами, бородой и инструментами!

Гномелла ответила ему взглядом таким горячим, что волшебнице было странно, как Йожевиж ещё не вспыхнул синим пламенем!

— Я немолод, Зоя, — продолжал гном, не отрывая взгляда от возлюбленной, — и с бешенством сердца всяко бы справился. Кто я? И кто — она? Да её отец, узнай о моём чувстве к ней, меня бы выпер не только из Синих гор, но и из Драгобужья! Только не в этом дело! Что бы я дал ей? Обычный дом против старшинского чертога? Ворчание пожившего гнома против удали молодого, что рано или поздно стал бы ей мужем? Пришёл я к себе, разложил инструменты, набил трубочку и сел у окна. Смотрю на улицу — а вижу голубые глазищи, и смотрят они мне прямо в душу...

— А дальше? — прошептала Вита, поёживаясь от сладкого ужаса.

— Ночью она сама ко мне пришла, — мечтательно улыбнулся Йожевиж, а Виньо прижала его ладонь к губам, держа обеими руками. — Промучились мы с ней так-то несколько недель... Когда жить друг без друга невыносимо, воздуха не хватает, что ли? А потом решили сбежать. Наши женщины на мужчин смахивают, особливо когда сильно обрастают, но и молодых сложно отличить, если одёжка правильная подобрана. Вот в таком образе и бегаем до сих пор!

— Но вы ещё не женаты? — уточнила Вита. — Или просто пояса не носите, чтобы внимания не привлекать?

Гномы не дарили друг другу кольца, обмениваясь поясами верности, которые будущий супруг выковывал сам, а будущая супруга украшала затейливым плетением из разноцветных шнуров.

Йожевиж Синих гор мастер вдруг покраснел и отвернулся.

— Не хочет он меня замуж брать, — впервые с начала разговора тихо подала голос Виньовинья, — покуда не осядет где-нибудь и не заведёт собственное дело. Говорит: 'Такой, как ты, муж-бродяга не нужен!' А я сама знаю, — звонко довершила она, сердито глядя на Йожа, — что мне нужно!

— Подерётесь? — обрадовался Дробуш.

— Ну не могу я! — простонал Йож, не поворачиваясь. — Дедами завещано жену в дом приводить... а не к костру!

Вителья смахнула невольные слезы и неожиданно обняла обоих.

— А я за вас рада! — сказала она. — Просто сама не знаю, как рада! Всё у вас будет хорошо! Ты, мастер Йож, откроешь в Вишенроге ювелирную мастерскую, а ты, Виньо, будешь учиться там в Целительской школе, а после немощным помогать! Столица Ласурии — город свободных, но честных нравов — мне мама рассказывала! Там на ваш брак никто косо не посмотрит!

— Правда? — спросила гномелла, с надеждой глядя на Виту.

— Правда!

Волшебница отвернула воротник куртки и показала ей серебряный четырёхлистник клевера, украшенный зелёной эмалью.

— Этот талисман мне подарила мама, когда я отправлялась в Драгобужский университет. Она сказала, что он поможет сдавать все экзамены и зачёты на отлично. И знаешь что, так и было!

— Хоу! — восхищённо прошептала Виньо. — Вот здорово!

— Можно мне посмотреть? — заинтересовался Йожевиж, прекращая сердиться и смущаться одновременно.

Кинул короткий взгляд на брошь, ухмыльнулся в бороду, откинулся на плащи.

— Я бы съел что-нибудь! — сообщил он в потолок пещеры.

Девушки радостно захлопотали вокруг него. Небогатое меню — подмокшая кабанятина, сухари, которые удалось спасти, ибо были упакованы в деревянный ящик, и ягодный отвар с мёдом — сделало своё дело. Наевшись, Йожевиж снова уснул, но сон стал спокоен, дыхание — ровнее, а цвет лица уже и не отличался от здорового.

Из воды вылез Яго — без всплеска, без звука, подтянулся на каменной кромке, сел, свесив ноги.

— Йож пришёл в себя! — воскликнула Виньовинья, делясь с ним своей радостью.

— И мы знаем, что она — девочка! — тут же сдал её Дробуш.

— Меня так долго не было? — пробормотал Ягорай, встал и принялся одеваться. — Зоя, как скоро Йож сможет нормально двигаться?

— Если сейчас вечер — к утру! — улыбнулась ему Вита. На душе было легко и радостно — прикосновение к чужому, пусть и непростому счастью, давало ощущение правильности пути и, — впервые! — судьбы верной, как пёс!

Яго на мгновение застыл — увидел её улыбающуюся так заразительно и... ослепительно.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты красивая? — буднично спросил он и сел у костра.

Виньо прыснула в косу, улеглась под здоровую руку Йожевижа, свернулась уютным клубочком и мгновенно уснула.

— Так что там, под водой? — не зная, что ответить на поставленный вопрос, спросила Вителья. — Мы проплывём?

— Только один участок может представлять опасность, остальные безвоздушные — короткие, даже ты справишься!

— Даже я?! — оскорбилась Вита.

— Я заметил, — спокойно улыбнулся черноволосый, — что плаваешь ты не очень!

— Зато кастую неплохо! — вздёрнула нос волшебница, забрала свой плащ и пошла укладываться у дальней стены, не замечая, что вожак, следя за ней, тщательно скрывает улыбку.

Костерок съёжился и залез под остатки углей, будто замёрз. Яго задумчиво разглядывал слабое пламя. Если предатель находится среди них — а в это ему просто не хотелось верить, но он, к сожалению своему, был реалистом! — значит, преследователи нагонят их очень быстро после выхода на поверхность. Не сразу, потому что никто из них не знает, в одном или в нескольких местах подземная река выбирается наружу! Он надеялся на сообразительность Дикрая. Надеялся, что оборотень, даже учуяв их запах в воздухе, не поспешит навстречу, а затаится, выслеживая того, кто оставлял шайлу тайные знаки на протяжении пути. Не будь этого — они не настигли бы их так скоро у моста! Самого оборотня Ягорай и не думал подозревать — не в их привычках было подличать, вот в бою горло порвать, это да!

Он окинул взглядом спящих гномов и сердито ворочающуюся у стены волшебницу. Нет, не может быть! Йожа он знает тысячу лет! Виньовинья скорее даст отрубить себе все конечности, чем предаст возлюбленного! Ну не тролль же, в самом деле! Тем более, что с ним они познакомились только у моста, а погоня началась раньше! Фарки? Но парень погиб у него на глазах...

Были две странности, которые никак не совпадали друг с другом: охота на хорьков стражников и погоня за волшебницей шайлу. Как человек, прекрасно знающий Крей-Лималль, Яго, едва услышав имя жениха Виты понял, что девушке крупно не повезло. Первый советник асурха был не из тех, кто отказывается от запавшего в душу, а волшебница, к несчастью, относилась к той категории женщин, которые 'западают' если не навсегда, то надолго. Зою хотелось одновременно и оберегать, и злить, её улыбка заводила так же, как и сердитый блеск глаз... Там, на камне, на Яго накатило предчувствие, которыми была полна его жизнь, но тайну которых он не разгадал до сих пор. Они просто появлялись в голове — мысли о том и о сём, вспыхивали, как свеча в тёмной комнате, позволяя ему в юности избегать жестоких наказаний отца, в более старшем возрасте, на войне, раз за разом обманывать смерть, спасая от неё сослуживцев и друзей. Предчувствия и нынче не покидали его, благодаря им он уводил своих людей с маршрутов погранцов или стражи, избегал встреч, а значит стычек, с такими же группами контрабандистов, тут и там звериными тропами пересекавших границу.

Предчувствие опасности, предчувствие, заставившее его повалить девушку навзничь и тем самым уберечь от стрелы, появилось позже. А вначале... Вначале свет рысьих глаз запалил для него небо. И с тех самых пор ему всё время хотелось находится рядом с волшебницей, касаться её, не выпускать из рук. Он уже знал, что рано или поздно искра, проскочившая между ними в ту ночь, вспыхнет гудящим пламенем. Единственное, чего он не мог предсказать — к чему это приведёт обоих!

* * *

На спине мастера Йожевижа, густо поросшей волосом, красовался ярко-розовый шрам, стянутый нитью. Выдёргивать шёлк Вита не стала — просто развеяла, чтобы не бередить рану, благо нить была не длинной и много магических сил для избавления от себя не требовала. Между тем, энергия волшебницы так и не восстановилась, отчего она ощущала себя опустошённой, никудышной и, как следствие, раздражительной. Без причины нашипела на Ягорая, который наложил Йожу не идеально ровные стежки, споткнулась о ногу Дробуша и высказала тому всё о не к месту брошенных конечностях, прочитала строгую отповедь о здоровом образе жизни Йожу, который попросил выпить чего-нибудь, крепостью отличающегося от ягодного отвара. Раздражение не перекидывалось лишь на Виньо, то ли начала сказываться женская солидарность, то ли рыжая гномелла правильно себя вела, то есть, её не было слышно и почти не было видно, т.к. она пряталась за спиной возлюбленного.

Пока Вителья колдовала над гномом, Ягорай собирал и упаковывал вещи, с сожалением думая о том, что их потом опять придётся раскладывать, сушить... если обстоятельства позволят. Когда слушать волшебницу ему надоело — а она к тому времени закончила с Йожем — он просто взял её за шкирку и кинул в поток, как кутёнка. А затем, нацепив на себя три вещмешка — её, свой и Йожа, прыгнул следом. Остальные разобрали остаток вещей и яблоками попадали в воду.

Вителья шипеть перестала — вода заливала рот и иногда нос, но жгла Яго взглядом с такой ненавистью, что ему вдруг стало весело и легко, когда он представил, как использует этот темперамент в своих целях.

Первые три безвоздушных отрезка подземного русла прошли без труда. Волшебница, наконец, позволившая вожаку взять себя за руку и сделать ведомой, храбро зажмуривалась и миновала их с закрытыми глазами. Последний участок перед перекрёстком, в котором русло расходилось на пять коридоров, был самым длинным.

— Слушай меня внимательно, — сказал ей Ягорай, — если поймёшь, что воздуха не хватает, не впадай в панику. Просто дёрни меня за руку!

— И что ты сделаешь? — испуганно-насмешливо спросила она. — Высосешь воду из русла?

— Поделюсь им с тобой! — сказал Яго и отвернулся, чтобы плыть дальше.

Вителье стало бы стыдно... если бы не было так страшно! В другое время она воспользовалась бы заклинанием 'Рыбьи жабры' или 'Воздушный колокол', но для этого требовалась Сила, а волшебница была сейчас пуста, как выпитая бутыль вина. Ещё остались аромат и несколько капель, но на полноценный глоток их бы не хватило! Хватило лишь на Светляков, в воде отмечающих их местонахождение для остальных членов группы.

И всё-таки она упустила момент, когда воздух в лёгких кончился. Забилась, как рыба об лёд. Яго резко развернулся в воде, обхватил её и прижал к себе — словно стальным прутом обвязал. Приник губами к её губам, с силой раздвинул их языком и втолкнул немного воздуха. Крепость его рук помогла Вите прийти в себя. Лишь на мгновение она подалась к нему — как к берегу после долгого плавания, как к солнцу — после полярной ночи, но он успел заметить движение. С трудом оторвавшись от неё, потащил дальше.

Дробуш Вырвиглот, который первым достиг перекрёстка, уже стоял на дне, широко расставив ноги, и без труда держал на ладонях обоих гномов, поднимая их над водой. Под ложной личиной иногда проступали черты тролля — энергии Виты не хватало на поддержание образа. Хорошо, что гномам сейчас было не до разглядывания его лица, оба пытались отдышаться!

— Подохнем мы здесь! — проворчал Йожевиж, когда над водой появились головы Ягорая и Вительи. — К Торусу и Руфусу подохнем!

— Предлагаешь плыть назад? — поинтересовался вожак, отпуская руку спутницы — вода здесь доходила ей до шеи.

Выглядела волшебница так, будто вернулась в того света.

Мастер Йож пробормотал нечто такое, от чего щёки Виньо вспыхнули рубиновым.

— Ну? — обратился Яго к Дробушу. — Ты говорил, нам в один из этих коридоров, а там и до выхода на поверхность недалеко. В какой?

Тролль, уронив Виньовинью, оглушительно почесал в затылке. И сокрушённо признался:

— Забыл!

— Пресвятые тапочки, Дробуш! — возмутился черноволосый. — Вспоминай быстрее, иначе мы тут околеем!

Вода, действительно, не теплом отличалась.

Тролль сердито постучал пяткой по дну. Подумал и постучал ещё — видимо, ему так легче вспоминалось.

Лицо Ягорая вдруг потемнело. Ни говоря ни слова, он схватил Виту и притянул к себе.

Раздался скрежет, словно льдина налезала на льдину. Пол подземной пещеры дрогнул и провалился под грохот осыпающихся камней и гул воды, с радостью устремившейся по новому пути.

Эхо от визга волшебницы ещё долго не затихало под каменными сводами...

* * *

Ягорай в последний раз встряхнул Вителью и поставил на ноги. Она, наконец, замолчала, но вовсе не от его внушения, а просто от того, что осипла. Перепуганные магические Светляки сгрудились над её головой, придавая хозяйке цвет лица свежевыловленной утопленницы.

— Сейчас ты получишь от нас на орехи, поганый тролль! — раздался из-за спины черноволосого рык. Следом другой, молодой и звонкий голос торопливо добавил:

— Не ешь его, прошу! Он жёсткий! Меня возьми!

— Виньо, что ты несёшь, я его сам уложу и упакую в лучшем виде!

— Ва-а-агх?

Услышав последнюю реплику, Ягорай вздохнул и развернулся. За ним стоял Дробуш, с которого чары спали окончательно и бесповоротно. Оба гнома, размахивая один своим молотом, а другой — охотничьим ножом, который троллю пригодился бы как раз в качестве зубочистки, наскакивали на него, как блохи на не желающего их подсаживать пса. Нарушитель спокойствия почёсывал себя подмышкой и укоризненно качал головой, стоя на куче камней из обрушившегося дна верхней пещеры.

— Боги, — сипло сказала Вита и от этого нехарактерного голоса Ягораю стало жарко... везде. — Виньо, Йож, прекратите!

Гномы, конечно, не услышали.

— Упакую, как породу очищенную! — рычал Йож. — Виньо, не путайся под ногами!

— Я тебя не брошу! — кричала в ответ гномелла и сверкала глазищами почище самых синих сапфиров. — Пусть давит обоих! Жаль только, ты на мне так и не женился! Теперь придётся тебя разыскивать невесть сколько времени в чертогах Руфуса и Торуса!

— Ой, не начинай! — взвился Йож, чуть было не попав молотом самому себе по ноге. — Я тебе уже тыщу раз всё объяснял!

— Тебе мастерская дороже семьи! — вдруг всхлипнула Виньовинья и залилась слезами, опуская руки и забывая об обороне.

— Ну хватит! — пробормотал Ягорай и, одним прыжком вскочив на кучу камней рядом с троллем, рявкнул: — Замолчали! Все!

Когда изумлённый Йожевиж опустил молот, Виньо протёрла глаза, а Вита, взобравшись на камни, встала с другой стороны от тролля, Яго сделал приглашающий жест: