| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Как у тебя всё просто... — в замешательстве прошептал тариллин, почти против воли отвечая откровенностью на откровенность. — Люблю, не люблю... Это ведь...
— Разве я задал сложный вопрос? — удивился юноша. — Помните, тогда, в коридоре, я спрашивал вас о Фрей. И в ту ночь вы не колебались с ответом.
Вирлисс молчал. Таривил ждал.
— Я люблю Фрей, — наконец произнёс Вир. — Просто временами мне очень тяжело из-за этого.
— Разве любовь может быть в тягость?
— Да что ты об этом знаешь?! — вспылил вампир. — Ты пойди ещё Эету советы давать, как управлять страной! Сначала сопли вытри, щенок!
Таривил поднялся.
— Не смею более надоедать вам, лорд Вирлисс, — сухо проронил он и вышел.
Вампир проводил его холодным взглядом.
— С-советчик... — процедил он сквозь зубы и, резко отвернувшись от двери, подошёл к окну.
В стёкла колотил дождь.
Вирлисс заставил себя вспомнить Фрери: их первую встречу... Объяснение... Первую близость...
Воспоминания были полны света и нежности — но были такими далёкими! Они туманились, расплывались, оставляя после себя ощущение тепла и лёгкой печали — безвозвратные и прекрасные, как юность...
На смену приходило иное. Слов таких он не знал, чтобы выразить его.
Почему мальчику всегда всё так предельно ясно?
Почему мужчине порой всё так сложно?..
— Я люблю тебя... — прошептал он ночи за окном. — Я люблю тебя... Прости...
Вирлисс вздохнул и провёл ладонями по лицу.
Что ж... Значит, теперь, рано или поздно, у трона Атариды появится наследник.
А ему, наверное, не суждено когда-нибудь взять на руки своего ребёнка.
Он будет любить дитя Ариэллы и Эета, как собственное. Что ещё ему остаётся?
Он уткнулся лбом в холодное стекло. Глаза щипало немилосердно.
Вирлисс стукнул кулаком по стене.
Хватит! Всё к лучшему. Неважно, что он испытывает к Ариэлле. Она — с его другом. Неважно, что её и Эета никогда не свяжет брак. Она станет матерью наследника.
А у него есть Фрери. И спасибо политике, теперь он не сможет совершить подлость.
Вир медленно прошёл по комнате, гася свечи. А когда остался гореть лишь камин, забрался на раздольное, как степь, ложе и, натянув на голову одеяло, сжался в комок.
Уснуть не получалось. Приходили ненужные, совсем ненужные мысли.
Злясь на самого себя, Вирлисс поднялся; с размеренной деревянной педантичностью, аккуратно, облачился в одежду — и вышел из номера, спокойно притворив за собой двери.
В нижнем зале почти никого не осталось, сидели только двое мужчин, азартно, с выкриками, игравших в карты, да в противоположном конце холла одиноко притулился за столиком с бутылкой какой-то неприметный господин.
Компания шумных картёжников Вира не прельщала, а вот в приличном человеке, желающем в одиночестве напиться, похоже, можно было найти понимающего собеседника.
По крайней мере, какие-то проблемы у него точно есть.
Однако воспитание не позволяло Вирлиссу бесцеремонно подсаживаться к незнакомым людям — ещё б не хватало, чтобы его приняли за любителя выпить на дармовщину!
Вир направился к барной стойке.
Сонный управляющий поднял голову с конторки и кисло взглянул на нового клиента.
Вирлисс кинул золотой.
— Бутылку лучшего вина... три.
Вир не знал языка, поэтому подкрепил слова телепатией — хотя прекрасно помнил разговор с друзьями на эту тему, но сейчас ему было всё равно.
Однако не проснувшийся толком дежурный администратор не заметил никаких странностей в обращении посетителя. Зато заметил кое-что другое.
Он сумрачно глянул на монету и с мученическим вздохом заявил, что этого мало за три бутылки настоящего дализского.
— Ну и цены у вас... — буркнул Вирлисс.
— Цены княжеского "Отеля", — с трудом сохраняя вежды открытыми, вяло возразил управляющий. И, как механическая игрушка "с голосом", воспроизводящая в который раз свою запись, пробубнил: — Зато вино поставляется прямо из Дализа, в фирменных оплётках и под печатью. Так и подаётся на стол... всё как положено... — он зевнул. — Так будете брать или нет?
Вирлисс бросил на стол ещё одну монету.
— "В оплётках"... — передразнил он. — Золотые они у вас, что ли?
Не дожидаясь ответа, он отошёл от стойки и направился к столику, где сидел одинокий мужчина.
— Вы позволите? — обаятельно улыбнулся вампир, не показывая клыков.
Мужчина поднял на неожиданного соседа совершенно трезвые глаза — серые, цепкие. Вирлисс заметил, что бокал рядом с этим человеком сух, словно солончак, а бутылка, хоть и раскупорена, даже не почата.
Что значилось на этикетке, вампир прочитать не мог. Возможно, это тоже было дализское — а, возможно, и нет.
— Простите? — мужчина нахмурился.
Вирлисс смотрел в его глаза и всё отчётливей понимал, что, используй он телепатию, этот господин моментально обратит внимание на своё странное понимание незнакомой речи. Он трезв как стёклышко и, похоже, отнюдь не дурак...
Решение принять требовалось немедленно. Лучше всего, конечно, было бы устроить так, чтобы собеседник воспринимал перевод чужой речи, сам собой всплывающий в уме, как нечто естественное. А ещё лучше — чтобы и вовсе этого не замечал. Ментальная магия? А вдруг у странного господина под одеждой защитный амулет? Магия вампирская? Уж от неё-то в Невенаре ни у кого не может быть защитных амулетов — за ненадобностью...
Остаётся лишь один вопрос: какие мысли посетят потом, поутру, сего загадочного типа? Какого дьявола он торчит тут ночью — трезвый, словно жрец на служении? Кстати! Зафига парню вино, если он его не пьёт?
Нет, лучше уж, от греха подальше...
Вирлисс изящно поклонился: с самой лучезарной из своих улыбок и — спасибо общению с Ариэллой, отдельные расхожие слова он таки знал! — на ломаном Общем пробормотал извинения:
— Я простить... Не хочу помешать. Ошибаться есть...
Он хотел уже отойти, но тут — "вовремя", чтоб её! — возникла девушка-разносчица, поставив на столик два бокала и три узких металлических ведёрка, в которых, словно в подставках, покоились бутыли тёмного стекла, оплетённые серой металлической сеточкой. Пробку запечатывал сургуч с гербовой печатью — очевидно, либо печатью винодельни, либо самого Дализа.
— Ваш заказ, мой господин, — с дежурной любезностью взмахнула ресницами разносчица. — Ещё что-нибудь?
Вир отрицательно покачал головой.
— Сдача, мой господин, — девица опустила руку в карман и извлекла оттуда монеты. — Шесть серебрушек, прошу вас.
Вирлисс со свистом втянул носом воздух. Серебро!
На Атариде серебро не использовалось ни в быту, ни в украшениях — только в технических и магических нуждах.
И всегда под предупреждающей этикеткой: "Осторожно, серебряное!".
Он сам, при всей своей любви к серебряному цвету, пользовался только белым золотом.
Вампир покосился на неприветливого господина, пристально созерцавшего эту сцену.
Да какого чёрта!
— Оставь себе, — улыбнулся он, подкрепляя свои слова недвусмысленным действием: ласково согнув пальцы девушки и тем самым заставив сжать открытую ладонь.
Хоть он и говорил на языке Атариды, красавица всё поняла: она расцвела и, поблагодарив, упорхнула в свою каморку: досыпать.
Человек за столиком пристально смотрел на Вирлисса.
Тот криво усмехнулся и пожал плечами.
— Вы хотели подсесть, — бесстрастно произнёс странный человек. — Никакой ошибки.
Вирлисс вздохнул и сел напротив.
— Я плохо говорить... — пробормотал он.
Незнакомец буквально ощупывал взглядом.
— Откуда же вы прибыли в нашу страну?
Вполне невинный вопрос... Но тон!
Любой архонт позавидовал бы.
Впрочем, господина можно понять. Наверное, в Невенаре мало таких мест, где не знают Общего языка. На то он и общий.
Мысли помчались в безумной скачке. Не ошибиться, только бы не ошибиться с ответом! Честно сказать"с Атариды"? А вдруг это название упоминается в здешних легендах об исходе нежити? Какие сведения, что принёс Двури, Один передал миру?
Хотя... Как называл Локи их остров?
— Аталанд, — ответил Вир. — Далеко.
— Надо думать... — покивал незнакомец. — А в какой части света, если не секрет?
— Не понимать, — Вир едва удержал невольный смешок. Какая, однако, у него теперь удобная возможность избегать ненужных вопросов!
Мужчина чуть нахмурился, но кивнул.
— Полагаю, моя компания будет вам скучна. Те молодые люди... — он кивнул на азартных картёжников.
— О, нет! — Вирлисс замотал головой. — Не любить... как это?.. такие игра.
В уме человека всплыло слово "азартные" — и Вирлисс тут же ввернул его в свою речь:
— Не люблю азартные игры.
Фраза получилась настолько правильной, что Вир сам удивился — а уж собеседник тем более. Взгляд его стал похож на бурав.
— Ну, что ж... — произнёс с расстановкой мужчина. — Коли уж вы не поскупились на дализское, так давайте же, приступим!
"Сначала от меня хотели избавиться, а теперь вдруг — неожиданная уступка? Неужели он решил меня напоить? — проскользнула у Вира мысль. — Зачем? Он не похож на мошенника, который вытаскивает деньги у пьяных... да и заведение не то... Что ему нужно? Кто он?"
Несколько секунд Вирлисс вполне серьёзно обдумывал, а не вывести ли нового "приятеля" под благовидным предлогом из зала — и отведать, какова на вкус его кровь... но быстро отказался от подобной идеи. Кто знает, что это за тип? Не наделает ли его исчезновение проблем больше, чем его любопытство?
Оставалось принять последствия собственного легкомыслия и вступить в навязанную игру.
— Что ж... Тогда первый бокал поднимать за... как сказать будет? За знакомство! — улыбаясь как можно беспечнее, провозгласил Вир, вновь "считав" мысленную подсказку. — Меня зовут Вирлисс.
— Крок, — склонил голову мужчина. — А вы купец, господин Вирлисс? К нам в Тагин по торговым делам, надо полагать?
Вирлисс про себя усмехнулся. Вопрос-ловушка, причём неприкрытая. Какой же купец не знает общего языка?
— Нет. Путешественник, — покачал головой вампир. — Другие страна, чужой народ... интересно есть. Да?
Он взялся за горлышко бутылки — и, зашипев от резкой, неожиданной боли, отдёрнул руку.
Серебро!
Оплётка, чёрт возьми, оказалась не золотой — но серебряной!
— Чтоб тебя! — невольно выругался Вир. — Лучше б и в самом деле золотой была...
— Что с вами? — нахмурился господин Крок.
— Укололся, — через силу рассмеялся Вир, потряхивая пострадавшей рукой. — Будьте любезны, разлейте вы.
Мужчина хмыкнул.
— Знаете, — нейтрально заметил он, разливая вино по бокалам. — Они ведь, в Дализе, не просто так свои бесценные бутыли серебром оплетают. Церковь настаивает. Чтоб никакая нечисть к их лучшему вину прикоснуться не могла.
— Да что вы! — деланно поразился Вирлисс. — А в сами бутылки, они, часом, ничего такого... лишнего... не добавляют? Святой водицей, например, не разводят, нет? — ответ на этот вопрос для вампира был слишком важен, чтобы допустить даже тень непонимания. Вирлисс рискнул воспользоваться телепатией.
Очень мягко. Осторожно.
И Крок, кажется, не обратил внимания...
— Насколько мне известно — не разводят, — ответил он. — А что же, вы раньше никогда не пили дализское?
— Признаться, нет. Я ведь издалека, — напомнил Вирлисс.
Мужчина только покачал головой.
— Да-с, сударь мой. Нечисть к настоящему дализскому прикоснуться не может.
И снова взгляд! Острый взгляд.
— Ну, к нему и масса простых людей не может прикоснуться, — пошутил вампир. — Дорого оно, в серебре-то.
Телепатия опять не подвела.
— Так ведь... оно того стоит, — уголками губ усмехнулся Крок.
— И какая же нечисть у них обитает? — полюбопытствовал Вирлисс.
— Ну, — собеседник задумчиво пожал плечами. — Домовые, русалки, бесы там всякие... Как везде.
— Ага... — рассмеялся Вир, пытаясь перевести разговор. — Эльфы с дварфами...
Собеседник тоже вежливо рассмеялся — и в уголках его глаз собрались лукавые морщинки.
— Эльфы, мой господин, только эльфы, — поправил он. — Помилуйте, какая же дварфы нечисть? Честный народ! Даже магов у них нет.
И опять укол взгляда.
— По-вашему, эльфы и русалки боятся серебра? — Вирлисс излучал скептицизм.
— Ой, ну что вы! Если бы! Эльфы еретики, спору нет, но не демоны... А чего русалки боятся — так кто их знает? Кому у них спрашивать? Утопленникам?
— Выходит, дализцы от демонов свои изделия оберегают? — изумлённо уточнил вампир. — Мне кажется, этих серебром не испугать!
— О, высших демонов — конечно, нет! — мужчина посерьёзнел. — Я ж говорю: бесы, домовые, винники... Шушера мелкая, которая в домах пакостит. Чтоб вино не спортила.
— Вы суеверны? Верите в домовых? — Вирлисс иронически приподнял брови, рассудив, что лучшее оружие против мистики — скепсис.
Мужчина пожал плечами, не поддавшись на этот древний, как мир, приём. Он смотрел на собеседника, не моргая.
— Как сказать, господин Вирлисс, — наконец протянул Крок. — Что же до виноделов... хм... Думаю, издревле у них такой обычай, а почему — они и сами толком уж не помнят.
Вид у Крока при этих словах был такой, словно он собирался, едва Вир покинет зал, прямиком направиться к инквизиторам.
Вирлисс глубоко вздохнул. Оставалось последнее средство. И, если подозрения Крока не исчезнут — тогда...
Чёрт, ну скверный вариант это! Убийство — скверный...
— А что, господин Крок, вы меня, надо полагать, за нечисть приняли? — полюбопытствовал Вир, очертя голову пойдя ва-банк. — Только неужели же за домового? Как низко я пал! — вампир сокрушённо вздохнул. — Я не нечисть, господин Крок. Я нежить. Хищная нежить. Это от таких, как я, в древности бутыли оплетали серебром. Чтобы предложить разлить вино незнакомому сотрапезнику — и посмотреть, как у него получится. — Он рассмеялся нарочито громко, запрокидывая голову — и уже не скрывая клыков. — Видите, какая красота во рту? Знаете, как прятать неудобно? Доля у нас такая, вампирская! И вина мы пить хорошего не можем, и девушки нас стороной обходят... друзей нам предпочитают... наших лучших друзей!
Вир подпустил в свой смех истерические нотки — тем более что сделать это оказалось не так уж и трудно.
Крок ошеломлённо смотрел на Вирлисса и, похоже, не знал, что сказать. Только моргал.
А потом, покраснев, отвёл глаза.
— Ну... Что ж вы так... — покачал он головой. — Ну, оплётку некачественно зачистили, вы ладонь поранили... Бывает. Скажете тоже, "нежить"...
— А что, непохож? — выдохнул Вирлисс сквозь смех: он уже не мог остановиться.
— Вы ещё прародителем драконов представьтесь! — буркнул Крок. — Или воплощением Вельзерена... Выпейте-ка лучше!
— Крови мне, крови! — Вир понимал, что его несёт, что вынужденное признание в своих чувствах было последней каплей — и у него началась не наигранная, а самая настоящая истерика... И ничего не мог поделать с собой. — Не искушайте меня, застегните ворот. А то укушу! — ржал он.
Крок оглянулся на зал — видимо, надеясь, что оттуда придёт помощь. Но дежурный администратор вновь мирно сопел на своей конторке, картёжники в который раз начинали "последнюю" партию — и никто не спешил избавлять его от неуравновешенного соседа.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
