Чёрный пёс Элчестера. Часть третья.

Милица закрыла глаза, слушая голос любимого, и прислонила свою голову к его плечу. Фрэнсис продолжал говорить: негромко, словно рассказывал сказку маленькой девочке.

— Представь солнце... Какое оно тёплое и светлое... И я вплету белые цветы в твои волосы...

Промозглый холод подземелья заполз под одежду, и ледяными змеями скользил по коже. Откуда-то доносился глухой ритмичный звук падающих капель... Фрэнсис стащил с себя остатки блио и укутал потеплее Милицу, сам оставшись в одной тонкой светлой рубашке.

— Я положу тебя на душистую траву, и на горячие полуденные камни, и мы будем вместе смотреть в высокое-высокое небо, до головокружения голубое...

— Мне...нельзя...спать... — сонно пробормотала волшебница. — Нам нельзя здесь спать... Слишком холодно...

— Хорошо. Мы не будем спать. Мы будем с тобой разговаривать...

— И почему я не разрешила тебе взять еду?..

— А я всё равно взял! — улыбнулся ей Фрэнсис. — Правда, только хлеб, но это лучше, чем ничего...

Милица благодарно взяла из его рук рассыпчатый тонкий ломтик, и аккуратно, чтобы не уронить ни крошки, откусила. Юноша, так же медленно, ел свой.

— Надо же, белый хлеб... — преодолевая тошнотворную слабость, улыбнулась Милица. — Белый... Наверное, Михелю достанется, что он отдал целую ковригу такого дорогого лакомства какой-то побирушке... Славный юноша...

— Этот славный юноша мог бы и удержать тебя! — с невольной ревностью буркнул Фрэнки. — Ты же сказала ему, что идёшь смотреть на дракона!

— Я ему сказала, что ухожу... Он хотел остановить меня... — попыталась оправдать Михеля Милисента. — Он только поэтому упомянул о драконе...

— Так он тебе о нём и рассказал! — возмутился Фрэнсис, а потом вдруг задумался. Ведь он сам услышал о драконе именно от Михеля... — Послушай-ка, Мили, а что ты об этом парне знаешь?

— Ничего, — чуть удивлённо ответила девушка. — Он ничего о себе не рассказывал... Правда, одна из служанок упомянула, что работает Михель у них недавно...около недели...если я правильно поняла... И уже ходит в помощниках хозяина, чему я не удивляюсь: он такой умница и такой расторопный!

— Ага... — задумчиво протянул граф. — Удивительно расторопный. Я, значит, прощаюсь с ним у себя в комнате, а "расторопная умница", минуту спустя, подводит ко мне во дворе осёдланного Уголька...

— Но ты же ещё платил за комнату! — напомнила Милица. — Михель вполне мог успеть выйти во двор. И я не понимаю, куда ты клонишь! Да и о драконе трудно не вспоминать, когда он каждую ночь чуть не над головой летает!..

— Я? Я никуда не клоню, моя радость! — улыбнулся возлюбленной лорд. — Забудь.

"Выйти во двор. Дойти до конюшни. Оседлать коня и вывести к крыльцу. С какой скоростью всё это нужно проделать, чтобы опередить меня, учитывая, что я вышел из комнаты раньше и бежал?.."

Фрэнсис задумчиво поглядел на едва мерцающий меч архангела Михаила у своих ног.

— Тебе что-то не даёт покоя, любимый?

— Что ты, жизнь моя? Скажи мне вот ещё только...

— Да?

— Про Михеля... Этот парень...когда он сложил продукты в твою котомку?

— Я не знаю... Я... просто, когда я её открыла, они там лежали, и я подумала, что, кроме Михеля, некому...

— Тут я не спорю: кроме Михеля, некому. А ведь еды как раз хватило нам с тобой добраться до башни... И воды...

— Ты хочешь сказать, что Михель всё знал заранее и даже спланировал? — невольно рассмеялась Милисента. — Фрэнки... Ты просто очень устал...

— Я просто кое с кого очень хочу спросить за твоё нынешнее состояние... — зло обронил юноша.

— С личом ты уже разобрался...

— Да, любимая. Не обращай на мои слова внимания. Ты права, я очень устал и несу совершеннейший бред...

Девушка улыбнулась, поудобнее устроив голову на его плече.

— Как бы то ни было, от этого хлеба у меня прибавилось сил! — заметила она.

— Я рад, — Фрэнсис поправил на её плечах своё блио. — Тебе они понадобятся, моя голубка.

— И верно. Не можем же мы сидеть здесь вечно! — рассмеялась Милисента. — Мне надо дотронуться до этой книги, иначе как мы отсюда выберемся?.. И, к тому же, я просто хочу получить её, наконец!

Лорд усмехнулся.

— Ты неисправима, моя красавица...

— Прости, — смущённо шепнула Мили. — Ты был прав. Никакое могущество не стоит жизни нашего ребёнка...

— Нас обманул дракон, — вздохнул юноша. — Чёрта с два мы бы сюда полезли, если бы он не сбил нас с толку!

— Не оправдывай меня, Фрэнки... Я сто раз могла остановиться... Я думала только о себе... Мы чуть не погибли, и всё из-за моего каприза...

— Зато теперь у тебя есть магическая книга, которую писал великий волшебник! — ободряюще улыбнулся рыцарь. Милица улыбнулась в ответ.

— Когда я думала, что лич тебя убьёт, я проклинала эту книгу... Фрэнсис! — её голос стал серьёзным и торжественным. — Я обещаю, что отныне всегда буду тебя слушаться во всём. С меня самой довольно моего сумасбродства!

Фрэнсис ласково усмехнулся.

— Правильно, — чуть коснувшись пальцем её носа, хмыкнул он. И произнёс занудным менторским тоном: — Жене должно повиноваться своему мужу, а ему должно руководить ею и защищать её.

Милица иронически изогнула бровь.

— Ах, теперь я вам снова "жена", прекрасный сэр? Интересно, а на сей раз надолго?

— Пока смерть не разлучит нас, — мягко ответил молодой граф, нежно сжимая в своей руке её пальцы. — Поверь мне, Мили!

— Если того желает мой господин... — уголки её губ чуть дрогнули.

Юноша ласково провёл пальцами по лбу волшебницы, поправил упавшую на глаза прядку.

— Шутишь... Тебе лучше?

Милица подняла руку — и с открытой ладошки в воздух вспорхнул голубой магический огонёк.

— Нам надо выбираться отсюда, любимый, — тихо заметила девушка. — Сделаем то, ради чего пришли сюда. Отнеси меня к книге.

Фрэнсис поднялся, бережно прижимая к себе свою драгоценную ношу, и, осторожно ступая, пошёл к погасшим светильникам, окружавшим магический пьедестал.

Милица, пошатываясь, встала на выщербленный каменный пол и взяла книгу в руки.

А потом силы оставили её, и она села, подогнув ноги, и раскрыла фолиант. Магический огонь вспыхнул ярче, свет озарил весь колдовской круг, смутно проступила в отдалении груда сокровищ. Ведьма читала, не поднимая головы...

Граф вернулся туда, где лежал меч Михаила и подобрал его, прицепив к поясу вместо своего. И вновь поразился удивительной легкости клинка, его нежной теплоте... Невольно погладив рукоять, Фрэнсис понял, что из неё в его тело вливается мощный поток силы, прогоняющей усталость и голод. Юноша отнял ладонь от точёной гарды и вернулся к волшебнице.

Она подняла на него совершенно счастливые, сияющие глаза.

— Фрэнки! Ты только посмотри, какое чудо! — её радости не было границ. — Здесь столько всего! О, Свет Несущий, как только у нас родится ребёнок, Фрэнки, я испробую все эти заклинания! А пока буду их изучать и искать ингредиенты!.. Ты только посмотри, милый! Это же золотое дно!

Он глядел на неё сверху вниз, и мог только улыбаться. Мать его ребёнка, чумазая, как землекоп, сидела на полу пещеры и восхищалась колдовскими записями. Он не вникал в смысл её слов, а просто слушал голос; смотрел, как скользят переливы света по её густым волосам, отражаются в глазах — и думал, что нет на свете женщины прекраснее... И как она чудесна, даже вся перепачканная в грязи, бледная — с этой азартной улыбкой, с этой безуминкой во взоре... Такая хрупкая — и такая сильная... И как выразить словами его счастье, что она не умерла, как Фредерика? Она осталась с ним, она носит его сына...

— Я люблю тебя, — хрипло произнёс он.

Милица запнулась на полуслове, и глаза её отразили немой вопрос. Потом девушка аккуратно закрыла книгу и положила в сумку на поясе.

Фрэнсис сел рядом с Мили, обнял её за плечи и снова укрыл блио.

— Тебе всё-таки надо поспать, дорогая, — заметил он. — Это хоть чуть-чуть восстановит твои силы. Ты даже стоять не можешь, а вцепилась в свою книжульку, как младенец в погремушку. Здесь, в круге, хотя бы сухо и чисто... Поспи. А потом мы пойдём искать выход.

— Только ты не уходи, — совсем по-детски попросила девушка, покорно устраиваясь на полу и подкладывая сумку под голову. Фрэнсис лёг рядом, и блио в который раз стало их общим одеялом...

Они крепко прижались друг к другу, спасаясь от промозглой сырости пещеры, и вскоре сон взял своё. Молодые люди уснули, магический огонёк потух, и всё накрыл густой подземный мрак.

...Фрэнсис проснулся оттого, что по камням прошел некий отдалённый гул, земля вздрогнула. Молодой граф стремительно сел, не успев открыть глаза.

Милица испуганно сжала его руку.

Из глубины пещеры потянуло сухим ветром, послышался отдаленный, всё нарастающий свист, эхо суматошно заметалось под загудевшими сводами...

Ветер усиливался, трепал волосы и сушил кожу. В пещере теплело, шум нарастал, от него уже закладывало уши...

— Стена!.. — непроизвольно вырвалось у Милицы — и молодых людей окутало серебристое мерцание защитной сферы.

Вовремя.

Пещеру захлестнул поток огня — огненный фонтан, рассыпающий жгучие искры. Он хлестал по стенам, колоннам, потолку — и бессильно бился раскалёнными струями о волшебный купол колдуньи.

— Добро пожаловать... — пробормотал Фрэнсис, непроизвольным защитным жестом прижимая к себе Милисенту.

Своды дрогнули. Перед гостями пещеры опустился, складывая огромные кожистые крылья, её хозяин.

Дракон.

Его голова возносилась под пещерный свод, и лишь мерцание язычков пламени, вырывавшихся из огромных драконьих ноздрей, освещало чудовище.

Огромные, нависающие надбровные дуги, массивный лоб, увенчанный гребнем, тяжёлая морда с клыками... Серое, похожее на скалы тело. Гигантские лапы, украшенные когтями величиной с двуручный клинок, и матовая, будто каменная, чешуя...

Змей зашипел, и воздух наполнило облако дыма. Милица закашлялась, а Фрэнсис смахнул с глаз невольные слёзы.

— Надо же... Всё ещё живы! — прокатился под сводами пещеры насмешливый гулкий голос. — И помирились, как я вижу...

Милица подняла на чудовище утомлённый взгляд:

— Как я понимаю, выход открылся? — спросила она.

— О да. Благодарю, колдунья, — дракон склонил голову в неком подобии поклона.

— Мы выполнили условия сделки? И теперь можем взять с собой всё, что пожелаем?

— Бесспорно, — кивнул ящер, прищурив свои огромные золотые глаза. — Каждый из вас волен выбрать любую вещь, которую сможет унести на себе.

Юноша и девушка переглянулись.

— Я забираю книгу! — заявила Милица, прижимая к груди свою сумку с тяжёлым фолиантом.

— А твой спутник? — поинтересовался дракон.

— Я возьму с собой этот меч, — быстро ответил рыцарь, опустив руку на оголовье клинка Михаила.

Дракон чуть склонил голову набок и выглядел несколько озадаченным. Словно впервые видел перед собой это оружие.

— Очень хорошо... — медленно прошипел змей. — Итак, условия нашей сделки выполнены? Я разрешил вам взять выбранные вами вещи?

— Да, — ответила Милица, в то время как Фрэнсис молчал. Его не покидало ощущение, что всё окажется не столь просто. Драконы...

Драконы коварны.

— Хорошо, что вы это признаёте... — раздалось над их головами. — Я не люблю, когда меня обвиняют в нарушении соглашений... Теперь я могу вас наконец съесть! — Змей хмыкнул, и искры дождём посыпались на мерцающую защитную сферу.

— Что?! — невольно вырвалось у Милицы. — Ты же сам сказал, что позволишь нам их взять с собой!

— Я позволил, — терпеливо вздохнул дракон. — Но разве в нашем соглашении было сказано, что я отпущу вас с ними?.. Взять — не означает уйти, не так ли, колдунья?.. Всё же ты совсем ещё девочка...

Милица рассмеялась. Совершенно истерически.

Фрэнсис властно, хотя и ласково, сжал её ладонь...

— Мили... — негромко проговорил он. — Успокойся. И не вздумай применять магию! Я думаю, этот меч просто создан для змеев, — юноша положил руку на клинок архангела. — Дракон, где ты отыскал его?..

— Я впервые вижу его, мальчик! — фыркнул ящер. — И не понимаю, с чего ты возлагаешь на него надежды... Возможно, безделушку принёс в сокровищницу некромант...

— Но ты же сам нам о нём говорил, — недоверчиво усмехнулся Фрэнсис.

— Я?..

— Это меч Михаила, дракон...

Чудовище разразилось таким гулким хохотом, что груда сокровищ, загремев, осела.

— Кто тебя обманул, наивный ребенок?.. Я всего лишь повторил вам вздорную легенду, а теперь ты вертишь у меня перед носом какой-то булавкой, глупо веря, что обладаешь мечом Архистратига!.. Мальчишка, подумай сам!.. Меч Архистратига — не волшебный клинок, даже не святой меч... Это оружие Небес. Помыслить нельзя, чтобы его рукояти коснулись пальцы смертного! Как помыслить нельзя, чтобы сам Архистратиг, глава небесного воинства, Князь Света, ступил на землю в облике человека!

Фрэнсис нехорошо усмехнулся.

— Ты сам сказал, дракон... У Князя Света, должно быть, прекрасное чувство юмора...

— Фрэнки! — испуганно вскрикнула Милица, когда юноша сделал шаг к границе защитной сферы.

— Не пугайся, любимая, — полуобернулся к ней рыцарь. — И помни: никакой магии. Я запрещаю. Ты обещала меня слушаться.

— Да, но, Фрэнки...

Рыцарь шагнул за пределы серебристой мерцающей стены.

— Это оружие — лучший щит, поверь мне.

Дракон негромко хмыкнул — и дохнул пламенем.

Милица закусила до крови костяшки пальцев, чтобы не закричать.

Столб огня заключил в свои раскалённые недра человека с мечом — и Фрэнсис вышел из струящегося пламени, как из великолепного солнечного фонтана.

Клинок засиял, опускаясь на крыло чудовища.

Дракон взревел. В этом реве смешались удивление, ярость и боль.

Лезвие ослепительной полосой перечеркнуло кожистые перепонки и металл "перемычек" — и отрубленная часть крыла, хлопнув, упала на пол.

Рыцарь едва успел отскочить.

Ящер взвыл и ударил мощным хвостом. От удара застонали стены и потолок пещеры, жалобно звякнула гора сокровищ. Фрэнсис увернулся и, завершая сияющий полукруг стали, вонзил меч в покрытый булыжниками чешуи бок.

Клинок прошёл сквозь броню, словно сквозь дым. Из пробитого бока хлынула чёрная маслянистая жидкость, издававшая тошнотворный запах. Милица глотала ртом воздух, не в силах дышать носом и чувствуя, как в горле оседает этот густой, липкий дух, такой же радужный, как разводы на поверхности драконьей крови...

Фрэнсис прыгал и крутился меж драконьих лап: ящер пытался раздавить наглого противника, словно насекомое. Милица, расширив глаза, смотрела, как хрупкая человеческая фигурка в белой изодранной рубашке уворачивается от чудовищных когтей ящера...

"Фрэнки... Фрэнки так и не попробовал...как я готовлю сыр"... — эта странная мысль сумасшедшей белочкой металась в голове перепуганной девушки, словно сейчас была самой важной. Как несправедливо и глупо, что за столько месяцев она так и не собралась сделать для него сыр...

Дракон нагнул голову и выдохнул густой столб дыма, потёкший по пещере, как хищный сизый туман. У Милицы мгновенно защипало глаза, заструились слёзы... Она перестала различать, что происходит...