— Все? — тонкий прут пополз вверх, изгибаясь дугой, потому что мужчина шагнул еще ближе. — Все... Возьми... — Фернандо сомкнул тонкие пальцы на рукояти розги.

Сильвурсонни обхватил пальцами предложенный прут и отвел глаза.

Кристиан медленно обернулся через плечо.

— Фернандо, ты разве не сам? — спросил он немного иронично. — Жаль...

Король медленно закатал рукав рубашки и вытянул руку в сторону.

— Луис, — и вновь тихий голос, не допускающий возражений. — Ударь.

— Тебя? — брови поползли вверх, а личико вытянулось. Он покусал губы, прежде чем решился на удар — не сильный, но ощутимый.

Монарх продолжал улыбаться, даже запястье, на котором остался чуть видный след, не дрогнуло.

— Еще. Сильнее.

Герцог посмотрел нерешительно сперва на Кристиана, а потом вновь на короля, как будто тот не понимает, что так нельзя. Ударил чуть сильнее и содрогнулся, словно больно было ему.

Легрэ наблюдал, с подозрением поглядывая на происходящее

— Плохо, маленький, — взгляд Фернандо разгорался все больше и больше. — Сильнее.

— Хорошо, — герцог выдохнул и сосредоточился на розге, чтобы сделать удар болезненным и безопасным. Он умел обращаться с таким оружием и теперь ударил сильно, но кожу не рассек.

— Ударь, как он меня, — тихо подсказал Легрэ.

Три полосы цвели на руке короля, и он все продолжал держать руку и в упор смотреть на мальчика.

Луис сосредоточился на своем ощущении "оружия", таковым оно и было на самом деле. Если бы эти двое знали, что боль прожигает и наказывающего... Удар прошелся по груди короля обжигающим укусом.

А в глазах юноши появились слезы. Такие горькие, словно красные линии цвели на коже герцога. Ксанте говаривал, что наказание бывает бесполезно только если в человеке сидит дьявол.

А дьявол Фернандо довольно содрогнулся, позволив только шипение сквозь стиснутые зубы. Капельки крови крохотными рубинами оказались на пальцах мужчины, которые сразу же нежностью опустились на губы мальчика. Алые и соленые. Теплый поцелуй, странно мягкий, любовный, растворил вкус крови на языке Луиса.

— Спасибо, милый, — монарх обнимал мальчика, сцеловывая драгоценные блестящие капли с бледной щеки.

Луис был мягким и податливым сейчас, нежным, как цветок, которого касается ледяной ветер. Он опять полыхал в руках монарха. Ожидал его дальнейших действий.

Легрэ хитро улыбнулся. Это еще не конец — он знал, знал, что король готовит юношу к большему, а потому Кристиан остался стоять на четвереньках.

— Мальчик мой, это было красиво, — то ли вопрос, то ли утверждение голос Фернандо отражался от стен камеры, отражаясь в осколках льда, искажая реальность. — Жаль ты не видел себя со стороны. Покажи мне еще себя. На нежном.

Взгляд Сильвурсонни переместился на барона.

— Хорошо, — кивнул робко и коснулся кончиком прута его спины, словно выбирал точку по которой ударит. Сердце стучало гулко. Голова гудела. Рука подбирала силу удара и, наконец, зашлась со свистом и прошлась по ягодицам Легрэ.

Кристиан так выругался, что даже у отъявленных негодяев его сквернословие вызвало бы настоящий шок, а потом рассмеялся. Когда же он взял себя в руки, то посмотрел на короля.

— Ну знаете...

— Ты чем-то недоволен? — благожелательно спросил Фернандо, поглаживая мальчика по плечу.

Луис поднял глаза, чтобы понять, что желает его монарх.

Легрэ попытался сосредоточиться на игре, но его пробивало на смех.

— Про..стите, ваше величество.

— И все? — так же благожелательно осведомился Фернандо, разглядывая любовника. — Просто простите? — а пальцами продолжал нежно оглаживать герцога, проходясь по шее, спускаясь на позвоночник.

Луис выронил прут и вздрогнул.

— И все, — выдохнул Кристиан, утирая лицо ладонью. Он не знал, что будет дальше. Возможно, Фернандо рассвирепеет, возможно, нет. Что ж, остается подождать.

— Луис, подними, и продолжи, — холодный голос, легкая дрожь под рукой и синий взгляд, в тьме даже более яркий и манящий, чем на свету.

Несмотря на страх наказания, герцог отрицательно покачал головой. Он чувствовал себя все глупее в этой странной ситуации. Неужели Фернандо этого не видит?

Дьявол воспрянул — маленький сопротивляется? Забавно. Король опять обхватил Луиса со спины, обнимая его как воздушную хрупкую драгоценность.

— Кристиан, — шелест голоса по коже. — Поднимись встань к нам спиной.

"Нужно доверять, — шепнуло сознание Луиса, — я обещал им верить во всем". Горячее тепло, исходившее от монарха, через кожу передавало что-то еще, но сейчас юноша тщетно повторял себе, что ничего не случится и что его любовники никогда не перейдут грань, за которой наступает смерть. А потому он стоял и ждал... сам не зная чего.

Легрэ поднялся и встал спиной к любимым.

— Что-нибудь еще, Фернандо?

— Молчи. Луис, посмотри внимательно. Это красиво? — и монарх заставил мальчика осторожно, самым кончиком пальца, дотронуться до чуть кровящей полосы на коже Кристиана.

Ноздри подрагивали, когда мужчина заставлял вести по ране. Это боль, жжение, они саднят... Но Сильвурсонни не отнимал руки и подчинялся желаниям короля. Он совсем сходит с ума, раз здесь... где причиняют боль.

— Это красиво... Это желанно... Не только мне... Нам... — говорил монарх, а руки продолжали изучать выступающие капли, подбирать желание. Зов крови кружил голову Фернандо все сильнее и сильнее. — Продолжай, маленький, и все время смотри на свои руки, — с этими словами он чуть развернул герцога, опустился перед ним на колени и принялся ласкать.

Конечно, можно было бы растеряться и раньше, но сейчас Луиса выкручивали противоположные эмоции: стыд и желание, страх и вожделение, сопротивление и одновременно подчинение. Он провел дальше по красной линии и невольно прижался губами к лопатке барона.

Легрэ обернулся в пол-оборота и мягко улыбнулся мальчику. Его губы были как бальзам на кожу — теплые, мягкие и такие осторожные.

— Все в порядке, — шепнул Легрэ.

Уткнувшись носом в спину Кристиана, герцог застонал.

Негромкий звук, так ясно отображающий желания мальчика, заставил Фернандо проявлять еще большую активность и, как ни странно, нежность. Оглаживая ягодицы мальчика, лаская мошонку, он то дразнил Луиса легкими прикосновениями языка и губ, то глубоко вбирал его член, и каждым движением приближал его к желанной разрядке.

Кристиан тем временем закинул руку за плечо и осторожно коснулся пальцами светлой макушки герцога.

— Отпусти себя... теперь можно.

Да, с ними в бездну, хоть в самую тьму, чтобы там гореть и не видеть солнца, с ними... если можно, то с ними. Юноша потянулся с новым поцелуем по коже, золотистой и загорелой, обвивая рукой Легрэ и касаясь в первой ласке его плоти. Хотелось больше, хотелось чувствовать... Дышать их запахами, животными и страстными, почти звериными. Хотелось! Пальцы обвили член Кристиана и жадным кольцом двинулись от головки к основанию.

Кристиан вздрогнул и задохнулся от наслаждения. Он постанывал в такт движениям руки герцога, и это был его рай — боль и страсть, и Фернандо, и Луис.

Ладонь короля легла поверх пальцев мальчика, ласкающего Легрэ, и, ведомая ими, вносила дополнительную остроту в их сумасшедшее единение. Сам же Фернандо продолжал изнурять юношу своей меняющейся — то медленной, то страстной — любовной нежностью.

Теперь уже Луис не мог себя контролировать, он таял... И хотел еще и еще, бархатная кожа Кристиана, рука Фернандо, их близость ослепляли душу и тело.

Кристиан излился и тихо вскрикнул, запуская пальцы дальше в волосы Луиса. Легрэ почувствовал тяжесть в висках. Он открыл глаза — стена перед его взором то обретала четкость, то становилось размытой. Кристиан непонимающе зажмурился. "Черт с ним со всем..." — подумал он, восстанавливая дыхание и лаская юношу.

А Фернандо переключил все внимание на мальчика и очень скоро вкус семени Луиса на языке придал красоте мира новое направление. Шепча что-то ласковое на ушко мальчика, король аккуратно снимал ленты с его шеи и запястий.

Герцог стоял с закрытыми глазами и боялся, что упадет. Прикосновения, нега, тепло... Они здесь... Рядом с ним, и душа пела от счастья.

Легрэ немного отступил от любовников, предоставляя их друг другу и любуясь ими, но уже скоро перевел взгляд на дверь.

— Куда я ключ дел? — вслух подумал он.

Фернандо хмыкнул и достал ключ из-под рясы "исповедника", валявшейся на полу, и вручил оба предмета Кристиану. Временно отложив ленты, ранее украшавшие мальчика, сноровисто одел того в монашескую одежду и подхватил на руки. Ленты монарх зажал в руке.

— Нежный, тебе придется нам посветить, — еще один ласковый поцелуй опустился на лоб герцога.

— Спать? — устало шепнул юноша, обвивая шею Фернандо.

Кристиан кивнул и осмотрелся — свечей, вроде, было полно, но он словно не знал какую выбрать.

— Фернандо... можно я задержусь ненадолго?

Герцог приподнял голову от плеча монарха и посмотрел внимательнее на Легрэ. Он всегда чувствовал, когда что-то не так — голос менялся, нотки неуловимо становились другими.

— Зачем? — спросил как будто и не дремал сейчас.

— Отлить хочу без посторонних глаз, — озираясь, ответил Кристиан. — Вы идите, я догоню скоро.

— Ты грубиян, Кристиан. Ужасный грубиян, — Луис взглянул на короля.

Фернандо пристально смотрел на брата, не отрываясь, после странного заявления, а потом кивнул.

— Луис, держись крепче, — с этими словами король снял со стены один из несгоревших факелов и, дождавшись когда Легрэ откроет дверь, поднялся с Луисом в отведенную им келью.

Ночь царила в монастыре, удерживая монахов от прогулок по коридорам, слепя глаза Фернандо лунным светом и чуть остужая голову прохладой.

Уложив мальчика на постель, король накрыл его одеялом и, шепнув "Я скоро приду, не беспокойся и спи", вышел прочь.

Но герцог даже тогда не уснул, а теперь сидел на кровати и смотрел на дверь. Сердце недобро чувствовало. И душу терзали сомнения...

Убедившись, что Фернандо и Луис поднялись наверх, Легрэ запер дверь подвала на ключ — и ноги его тут же ослабли, словно только и ждали этого. Перед глазами все плыло и боль начинала вгрызаться в мозг так, что Кристиан ничего не соображал. Он сидел, обхватив голову руками, и ругался сквозь зубы.

— Кристиан, если ты не откроешь дверь, я ее выломаю, — голос короля был ледяной и хорошо слышался из-за дубовой, уже чуть рассохшейся, обитой железными полосами рухляди.

— Прости, но я хочу один побыть.

— Не выйдет, — если в прошлой фразе можно было увидеть какое-то подобие теплых чувств, то в этой они отсутствовали напрочь. — Я сейчас принесу топор и тебе придется выйти. Только еще потом придется объясняться с настоятелем монастыря за разгром. Тебе.

У Кристиана заломило виски от одной мысли о громких звуках. Он разозлился на Фернандо за то, что тот так настойчив.

— Послушай, — Легрэ был терпелив, или хотел таковым выглядеть, но его речь становилась замедленной, — почему бы тебе просто не подождать немного наверху... Я приду сразу, как только... смогу, Фернандо.

— Ты придешь прямо сейчас со мной. Открывай дверь.

— Нет... не хочу, чтобы Луис видел меня таким... И ты тоже... А он придет, он не станет сидеть в спальне.

— Кристиан, еще одна подобная фраза и дверь будет точно выбита, — Фернандо уже ярился и сдерживаться становилось все сложнее. — Если ты потеряешь сознание, то вытащить тебя наверх будет намного сложнее. Сейчас ты откроешь дверь и поднимемся во двор. Тебе все понятно?

Кристиан не ответил. Он утер со лба холодный пот и это движение тут же отозвалось болью в висках. Теперь Легрэ и сам был болью, целиком. Он попытался дотянуться рукой до ключа в замочной скважине, но не смог. Это было ему не по силам, ему — сильному воину, мужчине, который всю свою жизнь полагался только на свое могучее тело и ловкость, он не смог открыть замок.

— Я в порядке... Прошу, Фернандо, уходи. Ну чего тебе стоит?

Монарх застыл под дверью, вслушиваясь в происходящее за дверью.

— Один вопрос. Ты где сидишь?

Легрэ долго молчал — не потому, что не хотел отвечать, просто смысл слов Фернандо доходил до него очень медленно, и словно издалека.

— Здесь, — тихо ответил он. — У двери.

— Хорошо, жди, — ответ брата подтвердил подозрения монарха. Придется вытаскивать. Поднявшись во двор, Фернандо задумался. Кузня закрыта, идти искать ключи — долго. Самое простое — взять алебарду у сопровождавших. Хотя там можно и что-нибудь попроще найти, тот же топор...

Через полчаса король опять очутился около двери в комнату для наказаний.

— Кристиан, отодвинься от двери.

Легрэ не ответил.

Фернандо стиснул зубы — не успел. Кристиан... Упрямец чертов... И дверь открывается внутрь. Вырубить замок удалось легко, но вот с открыванием двери пришлось повозиться. Ярость и желание разбить все вокруг, лишь бы добраться, помогли.

— Кристиан, — он похлопал брата по щекам.

Легрэ был без сознания, бледен сильнее обычного. Волосы его влажными прядками липли ко лбу и вискам, на губах застыла мертвенная синева.

Фернандо зачем-то убрал волосы со лба брата. Сжал пальцы в кулак. Успокоиться... Не получивший удовлетворения дьявол бился, крася мир алым туманом и звездами. Монарх укусил себя за запястье, сильно, до крови — хоть чуть отрезвить... Еще через полчаса он барабанил в дверь лекарни, а сзади стояли гвардейцы с импровизированными носилками из плащей, на которых лежал Легрэ. Обрычав непроснувшихся монахов, пообещал им кары небесные и гнев настоятеля, если Кристиан не будет приведен в чувство как можно скорее.

— Ты и ты! За мной! — Фернандо ткнул пальцем в двух своих солдат. Гнев и тянущаяся, как густой мед, красота пространства, требовали своего. Благо достаточно выйти за стены, дабы не смущать монахов и не вызывать суровых взоров настоятеля и его помощника. — Так, а ты, — выбран следующий гвардеец, — в мою келью, быстро. Предупредить, что я буду не скоро!

Через два с небольшим часа король вернулся в лекарню и присел около неширокой кровати, на которой лежал Кристиан. Вновь аккуратно поправил волосы брата.

— Как он? — вопрос был в пространство, но Фернандо не сомневался, что ответ будет получен мгновенно — в комнате было целых два монаха. Если не ответят, будут не целыми.

— Он без сознания, — раздалось из полутьмы, и от стены отделился герцог Сильвурсонни, бледный, как сама смерть.

После ухода короля он почти час сидел неподвижно на кровати в келье, смотря в одну точку — дверь для него была единственным, что держало в этом мире. И то, что король не вернулся с Кристианом, говорило только об одном — барон опять убежал от своих страхов, предоставив боли власть над собой. Но потом сердце не выдержало, и юноша отправился вниз по коридорам, по пути ища факел, чтобы спуститься вниз. Дверь была выбита, замок практически уничтожен. И ни монарха, ни Легрэ здесь, конечно, не наблюдалось.