| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А что вы хотите? — спросил он, готовый дать стрекача по замерзшей траве прямо в рощу.
— Я хочу знать, кто вы и что с вами случилось? — доброжелательно ответил Алонсо, и достал еще одну монету, что для любого крестьянина могло показаться роскошью — на такую сумму любой мог бы припеваючи жить месяц.
Мальчонка, который пока держался грязными ручонками за ствол, утер тыльной стороной ладони грязный нос.
— Мы из Акавы, это на том берегу реки, — он махнул на северо-запад. — А кто-то из Факаза. Крестьяне вот бегут подальше от местного барона. На западе полно войск, так говорят.
Эдвин нахмурился. Неужели вторжение? Если так, почему молчат разведчики.
— Понятно. Что за вред причинил вам барон Райсар?
— Так голодно, господин. Ищем новое место. Вместе не страшно. А там не на нашем говорят, и бьют за любую провинность. И костры жгут, — мальчик спрятался совсем за дерево, боясь воина.
— Подойди, возьми деньги, — со вздохом сказал Эдвин. — И собери людей, король герцог Сильвурсонни решит вашу судьбу.
Ребенок шагнул с опаской на открытое пространство, всадники смотрели слишком пристально и вообще могли сделать, что угодно, но деньги манили и жгли душу, бродяжка сдался и подошел к лошади Алонсо.
Эдвин бросил ему обе монеты разом.
— Как тебя зовут, мальчик?
— Сальвен, — тот все оглядывался на мужчин в дорогих плащах, а потом робко так сжал в ладошке деньги. — Вы заберите, а то меня за них потом убьют.
— Родители есть? — спросил Эдвин.
— Нет, — тот протянул деньги, — и правда заберите. Люди и за меньшее убьют.
— Не убьют. Со мной пойдешь, — отрезал Алонсо. — Мне как раз нужен кто-то, кто будет чистить мою лошадь. Собирай людей, Сальвен. — Эдвин развернул коня и галопом пустил по полю. Подъехав к королю, коротко рассказал все, что услышал, добавив только, что его величеству дальше ехать нельзя.
Луис напряженно покачал головой.
— Предлагаете, маркиз, чтобы мы вернулись? Насколько же далеко тогда зайдет барон, если так трусить? — качание головой выдавало неудовольствие. — Они нападут, если теперь все оставить, как есть.
— Я предлагаю, чтобы вернулись вы, — настойчиво поправил Алонсо, глядя спокойно в глаза монарха. — И Пьетро. Мне он только мешать будет в баронстве. Дальше я поеду один.
Сюзерен молчал. Он не собирался пугаться каких-то бродяг.
— Я поеду дальше, — сказал настойчиво.
Эдвин подвел коня ближе.
— Вы не имеете права рисковать собой, — с нажимом проговорил он. — Я разошлю гонцов ко всем отрядам в округе. Вы с гвардейцами возвращайтесь в столицу и ждите вестей. Если я не дам о себе знать через неделю, собирайте армию.
— Вы испугались бродяг, Алонсо? — мужчина спрыгнул на землю и направился сам к церкви.
Эдвин покачал головой и, вздохнув, последовал за своим королем.
Здесь уже собрались все бродяги, которые пожелали вылезти и подчиниться приказу. Маленький Сальвен юрко бегал, уговаривая не прятаться и не бояться, а теперь во все глаза пялился на белокурого ангела, который сошел своей милостью до подданных.
— Я ваш король, — объявил Луис бродягам, останавливаясь невдалеке от толпы. — Всем, кто расскажет мне в подробностях, что происходит на границе с Франкией, обещаю надел и пять серебряных. Говорите.
Алонсо внимательным взглядом оглядел толпу, жестом приказав гвардейцам окружить людей, чтобы успеть среагировать в случае нападения на короля. Сам Эдвин держался чуть впереди Луиса, готовый в любой момент прикрыть его собой от стрелы или ножа.
— Я скажу, — старик, который стоял в стороне, опираясь на палку, подошел чуть ближе. — Баронство проклято. Там творятся странные дела. Люди бегут, потому что не хотят стать очередной ведьмой. А еще там полно франков. И барон обдирает крестьян. Ваше величество, — он упал на колени, — вы должны вмешаться. Многие села остались без крова перед зимой.
Эдвин в упор смотрел на старика. О чем он толкует?
— Ты говоришь, баронство проклято? Почему? Кто или что превращает людей в ведьм?
— Там люди дьявола. Они пришли, чтобы убивать. Это все, что я знаю. Моя семья все погибла. Устраивают суды. Но еще грабят и жгут.
Алонсо выжидательно посмотрел на короля.
— Я должен видеть все своими глазами. Маркиз, велите послать за подкреплением и выставить караулы по основной дороге к столице. Мы едем дальше, — приказал Луис.
— Но, ваше величество, — начал маркиз.
— Алонсо выполняйте приказ, — Сильвурсонни вернулся к лошадям, а Сальвен, что крутился около маркиза спросил:
— Это правда король?
— Да. Правда, — глухо ответил Эдвин, глядя вслед Луису. Ну почему он так упрям? Ведь даже дураку ясно, что это ловушка.
Но Сильвурсонни словно и не собирался внимать голосу разума. Появление нищих только убедило его, что следует ехать дальше. И теперь путешествие все больше напоминало военный поход, который вскоре обратится неизвестно чем.
Почти до позднего вечера проведя в пути, обоз остановился вдали от поселений, рискуя заночевать прямо под чистым, высоким и ледяным небом. Собранный хворост послужил большим кострам.
Луис ходил между деревьями и думал о том, что необходимо сейчас, теперь уничтожить осиное гнездо, если таковое завелось на границе, а не ждать и не прятаться по щелям.
— Это безрассудно. — Алонсо шел к королю откуда-то слева, и отблески далекого костра сверкали на его доспехах как вспышки пламени. — Если с вами что-то случиться, кто останется править в Вестготии? Веди это ваш сын, верно? Не короля Фернандо.
— Что? — герцог не сразу понял, о чем говорит Эдвин, а потом резко развернулся и схватил того за плечи. — Кто тебе это сказал? — зашипел он с отчаянием. Если хоть одна живая душа прознает, если будет хоть намек... — Ты не смеешь такого говорить!
— Не хотите, больше не скажу, — со спокойной доброй улыбкой на лице, ответил Эдвин, на полшага приближаясь к Луису. — У принца ваша стать, форма носа и губ, ваши волосы, поворот головы... и когда он взволнован, его щеки розовеют такими же пятнами, как у вас. Если не приглядываться — и не заметишь.
— Ты давно знаешь? — Луис смотрел через деревья на тени у костров, точно опасался, что их услышат. — Фернандо — отец ребенка. Иного не должно быть. Когда ему исполнится восемнадцать, я уеду подальше, чтобы не провоцировать слухи. Может, раньше... Господи, — сюзерен прижался лбом к дереву. Он говорил, что так и будет королю, тот не послушал. Тот... Слеза потекла по щеке.
Эдвин внимательно с большим сочувствием смотрел на Луиса, потом положил руку на его плечо.
— Я всегда это знал, и с тех пор как знал, я контролировал все слухи в столице. Если кто-то догадывался — он исчезал тихо и незаметно. Помните гвардейца из охраны Фернандо по имени Тревон. Он только заикнулся, что у вас похожи волосы — и тут же исчез. Все до сих пор думают, что он сбежал, испугавшись наказания Легрэ за то, что покушался на мою жизнь. Не покушался он на мою жизнь, — это Алонсо уже прошептал на ухо Сильвурсонни.
Луис еще ниже склонил голову. Столько смертей ради прихоти Фернандо? Столько боли? За что?
— Я предпочел бы чтобы это был его сын. Мне было бы проще. Но я тогда совершил глупость. Большую глупость... — Сильвурсонни обернулся и обнял Алонсо. — Когда-нибудь я проиграю, и тогда моему мальчику грозит страшная опасность.
— Тогда не проигрывайте. — Эдвин крепко обнял короля в ответ, глядя, не мигая, в темноту леса. — Всегда одерживайте победу. Вы умеете, я точно знаю. Вы не должны рисковать собой... ради мальчика... и ради меня.
— Ты опять пытаешься уговорить? Сперва ехать, теперь, чтобы вернулся? Ты упрямее, чем тысяча чертей, — Луис потянулся за поцелуем, увлекая Алонсо в темноту леса и не обращая внимания на холод и снег, падающий крупными хлопьями с неба.
— Я пытаюсь хорошо делать свою работу, — ответил Эдвин, ласково касаясь губами губ Сильвурсонни. — Я отвечаю за вашу безопасность и... куда мы?
"В лес", — хотел ответить герцог, но вместо этого жадно поцеловал Алонсо.
— Не знаю, не важно... Я хочу тебя, сейчас.
— Нас могут увидеть. — Вопреки словам Эдвин совершенно не сопротивлялся, наоборот — он сам прижимался к Луису и тело его горело, желая его ласк. — Ваше величество...
— Мы отойдем подальше, — мужчина тянул все дальше от источника света, чтобы в какую-то минуту вжать в ствол Алонсо и пробраться к нему в штаны. Возбуждение было невероятно сильным. Поцелуи практически жестокими. — Повернись спиной и обопрись ладонями на дерево, — приказал тихо сюзерен.
Эдвин так и сделал. Пальцами почти до боли вцепившись в ствол молодой осины, он держался как мог, откидывал голову назад, чтобы подставить шею для поцелуев.
— Мы будем делать это тут? — не скрывая удивления в голосе, прошептал он, стараясь вести себя тихо и не стонать. — Тут патрули повсюду...
— Тогда не говори и не издавай ни звука, — Луис распустил шнуровку на штанах Эдвина, просовывая руку под живот и обхватывая его возбужденную плоть, наваливаясь сзади, тяжело дыша и выпуская холодный пар изо рта. Войти резко теперь, сейчас. Ни к чему прелюдия. — Ни звука, — предупредил герцог и освободил и свой член, чтобы резко толкнуться в любовника.
У Эдвина от неожиданной боли едва ноги не подкосились — он не ждал ее, он думал, что все будет как вчера, и едва не закричал. В последний момент он вцепился зубами в запястье, понимая, что колени дрожат от напряжения. Он пытался расслабиться, но тело само собой только больше коченело и ягодицы сжимались от каждого движения короля.
Но сегодня герцог не был настроен на нежности. Если чувства настоящие, если они должны быть вместе, то не может быть физических преград.
— Потерпи немного, — Луис остановился, чтобы Эдвин привык хоть немного, нежно проводя по стволу ладонью и взывая к тому, чтобы маркиз сдался.
Алонсо позволил себе немного отдышаться, а потом кивнул. Он попытался расслабиться настолько, насколько возможно в подобных ситуациях, и он готов был принять от Луиса даже грубость. Сейчас на всякий случай он держал запястье у губ, и немного прогнулся в пояснице.
Это позволило входить легче и даже касаться заветной простаты, но теперь возникала и другая сложность — гвардейцы, которые охраняли лагерь от возможного нападения.
— Тише-тише, — шептал сюзерен вбиваясь все яростнее и уже ощущая ответную реакцию по стонам и тихим всхлипам.
Эдвин едва не выл, бессильно утыкаясь лбом в холодный ствол дерева. "Боже... Боже, что же ты со мной делаешь?" — хотел он спросить, но только сдавленные стоны рвались из груди.
А снег все сыпал и шуршал каплями по листве, которая опадала под тяжестью вниз, усыпая мокрую и скользкую землю. И мгновения тянулись бесконечно, беспощадно разжигая черноту горячими дыханиями и блаженными вздохами.
Луису даже стало жарко от такой быстрой скачки, от того, что бедра маркиза подаются назад, от того, как до неприличия громкие звуки страсти скрашивают ленивую и смертельную тишину предзимья.
Эдвин безусловно знал и много слышал о пристрастиях Сильвурсонни в постели, но не думал, что испытает их на себе так быстро, и он, честно говоря, не понимал, наказывают его или все-таки любят. Он все пытался кончить, но несколько раз подойдя к самому пику, из-за боли вновь и вновь не мог достичь разрядки. Казалось, что эта пытка продлиться вечность.
— Ваше величество, — дрожа, выдохнул он, — прошу вас... — О чем Эдвин просил короля догадаться казалось сложным, но выглядело вымученной просьбой — толкнуться глубже, резче, и излиться наконец.
Просит, умоляет, желает, Луис скорее обхватил плоть, толкаясь глубже и доводя Алонсо до безумия, когда уже ничего не соображаешь, пока не почувствовал теплое семя на ладони. А потом отпустил и себя, чтобы дойти до звезд в глазах и вдруг очнуться в холодном лесу, со сбитым дыханием и со спущенными штанами.
Эдвин опирался на ствол дерева, широко разведя ноги в стороны, и тяжело часто дышал. Он обернулся, посмотрев Луису в глаза.
— Не думал, что так тоже бывает, — прошептал он, облизывая пересохшие губы. — Вы оденьтесь — замерзнете же.
— Точно не стану так ходить дальше, — Луис потянул вверх штаны, завязывая тесьму, а затем помог одеться и Алонсо, которого во время одевания снова обнял. — Бывает по всякому. Здесь нет рамок и предпочтений.
— То есть, — осторожно спросил Эдвин, — вы не хотели делать мне больно?
— Нет, не хотел, — герцог осторожно поцеловал военачальника, словно просил прощения за недавнюю грубость. — Это все само вышло... Было так больно? Прости, я не хотел, — пальцы прошлись от виска до подбородка.
Эдвин облегченно вздохнул, всматриваясь в глаза Луиса и ощущая жжение между ягодиц, смазанное его теплым скользким семенем.
— Не знаю, что будет со мной и с вами, но я хочу надеяться, что когда-нибудь смогу дать вам то, что вам нужно в самом деле. Мне больно, но эта не та боль, которую нельзя перенести, когда... кто-то тебе очень дорог.
— Я знаю, как тебе помочь, — заулыбался мужчина, понимая проблему. — Есть средство, которое облегчит твое состояние, с травами, пойдем... Прости, что я такой беспамятный, что такой эгоистичный.
— Мне нравиться, когда вы так мило извиняетесь. — Алонсо смущенно улыбнулся и вместе с монархом направился к лагерю. — Так вы не вернетесь в столицу? — спросил он, возвращаясь к теме их разговора, от которого они вынужденно отвлеклись.
Луис промолчал, но из выражения его лица стало ясно, что это отрицательный ответ. А у шатра, когда они уже почти достигли хоть какого-то уюта, Сильвурсонни обернулся с таким выражением лица, что испугался бы всякий: бледный, с равнодушным взглядом и белыми губами:
— И еще, Эдвин, распорядитесь чтобы в пути нас догнали королевские палачи.
Алонсо так же холодно поклонился.
— Слушаюсь, ваше величество, — развернулся и зашагал прочь.
На следующее утро, когда обоз достиг границ баронства, снег резко перестал идти и засияло яркое солнце, которое придавало даже увядающей природе, с ее последней листвой особое очарование. Несколько селений, которые проехали воины короля, оказались действительно заброшены, но дальше, в самом городе, обросшем вокруг замка, кипела жизнь и ничто не намекало на присутствие франков.
Темный замок встречал гостей приветливо. Даже слуги все выскочили поклониться его милости, а барон — он стоял на лестнице и обнимал за плечо юную темноволосую дочь, о которой даже в столице ходили слухи, как о невероятной красавице. Пышногрудая и статная, она была воплощением красоты того времени.
Эдвин впервые в жизни серьезно боялся — за короля в первую очередь — то, что они делали было с родни безумию. Увы, Луис был непреклонен и не желал отступать, а Алонсо оставалось только подчиниться и глядеть в оба.
— Я никак не ожидал увидеть вас, ваше величество, — хозяин замка начал спускаться вниз, когда Луис оказался на земле и направился вперед. — Ваш визит большая радость для нас, — барон опустился на одно колено и склонил голову, в которой поблескивала первая седина. Это был мужчина очень высокий и мощный, некогда принимавший участие в нескольких военных компаниях. — Прошу проследовать в дом. Дни выдались очень холодные. Софи, распорядись, чтобы свиту короля расположили как можно лучше, — обернулся он к девушке, а та скромно кивнула.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
