Звездный странник. Книга 1. Корабль. (Главы)

Девушка, мягко улыбаясь, чокнулась с бокалами Евгения и командира и выжидательно посмотрела на Сергея, который смутился еще больше и неловко протянул свой, зачем-то при этом привстав.

Выпили. Молча закусили — болтовня Леднева воспринималась ими по старой привычке скорее как фоновый шум.

Элора тоже молчала. Сергей уткнулся в тарелку и, ожесточенно ковыряя вилкой, ругал себя. — Что это с тобой? Заболел? Это надо же так раскиснуть! Не сиди дурак дураком, спроси ее о чем-нибудь... Легко сказать. А о чем? Ну, например, как ей наша еда...

Он тихо кашлянул и, не поднимая глаз, собрался было задать свой, в таких мучениях рожденный, вопрос, но тут его перебил Евгений.

— Что-то пауза у нас затянулась. Я предлагаю по второй.

— Нет возражений, — развел руками Сазонов.

Сергей хмуро переставил свой бокал, чтобы Женьке удобнее было наливать.

— Второй тост... — начал Леднев, привставая...

— Подожди, — решительно перебил его Сергей, — Я предлагаю дать слово нашей гостье.

— Пожалуйста, — пожал Евгений плечами и сел.

Девушка внимательно посмотрела на Кузнецова, и на этот раз он выдержал ее взгляд. Поднялась, несмотря на тихую реплику Леднева — можно и сидя.

— Я, в общем, рада, — начала она в полной тишине приятным грудным бархатным голосом, с легким симпатичным акцентом, — что оказалась у вас на корабле. Приятно ощущать вашу заботу и гостеприимство. Вы все очень симпатичные люди и я надеюсь, что когда-нибудь мы вот также дружно все вместе соберемся у меня, где уже я смогу оказать вам свое внимание, — путано закончила она.

Стало тихо и жутко — как в могиле. Мужчины неловко встали, неловко чокнулись, не глядя друг на друга, молча выпили и сели.

Сергей поковырялся вилкой в полупустой тарелке, думая уже о другом. Она такая же бедолага, как и мы, и даже еще хуже. Мужики ей ничего не сказали. А каково ей будет узнать правду? Ведь для нее время между укладыванием в саркофаг и пробуждением — один миг, и все ее милые и родные лица всё еще находятся где-то рядом, в двух шагах, а Земля — зеленая и шумная... Хотя, наверное, она сама все расскажет.

— Ну как вам наша еда? — спросил он наконец, отложив вилку в сторону, которая ему почему-то мешала и путалась в руках.

Элора подняла свои большие глаза.

— Спасибо, очень вкусно, — ответила она без улыбки и тоже отложила вилку. — Будете у меня в гостях, я вас угощу не менее замечательно.

Все промолчали, и даже Леднев не сказал что-либо вроде — ловим вас на слове.

— Извините, — нарушила она тишину. — Сейчас какое число?

— Двадцать четвертое июня, — машинально ответил Женька и, поймав недовольные взгляды Сазонова и Сергея, виновато замолчал.

— А вы не помните, когда вы легли на обследование? — перехватил инициативу капитан.

— Восемнадцатого февраля? — чуть удивленно ответила она.

— А год?

Теперь уже в ее глазах появилась тревога.

— Две тысячи двести пятьдесят второй.

— Через три года! — не удержавшись ошеломленно выдохнул Евгений.

Она выжидательно обвела стол, недоуменно глядя на сраженных мужчин, у каждого из которых в голове вихрем пронеслась одна и та же мысль — неведомая ужасная катастрофа, уничтожившая все человечество, оказывается, произошла всего лишь через три года после того, как они попали в эту аварию.

— Ну и как там? — попытался разрядить обстановку Сергей, спросив первое, что ему пришло в голову. — Освоили вторую планету у Арктура?

— У Арктура не было никаких поселений. Мы не летали дальше Плутона, — ответила она, внимательно разглядывая мужчин за столом.

— Оба-на! — подскочил Леднев, окончательно обалдев — у Арктура у родственников гостила его семья.

— А эта конструкция, в которой мы вас нашли, для чего была предназначена? — спросил капитан, настойчиво стараясь сменить эту скользкую тему.

Элора пожала плечами.

— Не знаю, — просто ответила она. — Я ведь легла в обыкновенную палату, на обыкновенную койку. Ну а вы? — вернула она разговор на прежне русло. — Я пока ничего не понимаю. Кто вы? Из какого округа? Куда вы направляетесь? На Землю?

Она требовательно посмотрела на капитана. Про вино и закуску все давно уже забыли.

Смутившись под давлением ее глаз Сазонов неловко кивнул, пряча глаза.

— Скоро мы прилетим на место? — тут же последовал следующий вопрос. Стало ясно, что девушка устала находиться в неведении и сил сдерживаться у нее просто не осталось.

— Трудно сказать, — честно признался капитан.

— Ну а связаться с Землей вы ведь можете? — В ее голосе, явно не привыкшем к этому, прозвучали еле заметные нотки мольбы и надежды.

Все молчали.

— Мне очень нужно, — снова сказала Элора и сердце у Сергея защемило. — Я, конечно, не знаю, как я попала с Земли на Марс. Но в любом случае мои там наверняка с ума сошли. Муж переволновался. Вдруг им обо мне не сказали?

Головы у мужчин опустились еще ниже. Никто не решился взять на себя смелость объяснить ей, наконец, как обстоят дела на самом деле, и что ни мужа, ни своих родных она больше уже никогда не увидит.

— Что же вы молчите? — взволнованно и очень тихо спросила она. И мужчины неловко потупились.

— Извините, Элора, — предварительно кашлянув, наконец вмешался Сазонов.

— Да? — полувопросительно, с надеждой повернулась она.

— Скажите, если не секрет, вам Сергей кого-то напоминает? Когда вы увидели его в первый раз, вы его как-то назвали, — напомнил он.

— Да, действительно, — подтвердил Леднев, чувствуя, что они еще морально не готовы к глобальным и трагичным объяснениям.

Она кивнула, недовольно поморщившись. Еще раз серьезно посмотрела на Сергея.

— Очень похож на одного человека. Я не сразу разобралась, в чем отличие.

— Бывает, — согласился Женька. — У меня вот тоже недавно случай был, у Альдебарана... — начал было он развивать эту тему.

— Извините, — решительно перебила девушка. — Вы мне еще ничего не сказали про текущий год, про произнесенные здесь три года, совершенно непонятно про Арктур и звезды. У меня такое ощущение, что вы что-то недоговариваете, скрываете, разыгрывая меня таким образом. Если вы джентльмены, в чем я не сомневаюсь, давайте не будем играть в прятки.

— Вы правы. Давайте, — согласился Сазонов, уже порядком устав от всего этого.

И дальше было что-то страшное. Выяснилось, что их истории после одна тысяча восемьсот девяносто шестого года стали сильно различаться, что в ее мире все было совсем по-другому, что она легла в саркофаг на плановое медицинское обследование, которое должно было идти не больше получаса, что Земля тогда была действительно зеленой и цветущей и ничего ей не угрожало.

Их честный рассказ явился для нее сильным ударом. Она замкнулась, не желая ни во что верить, и командир отвел ее в теперь уже ее собственную каюту.

— Зря мы оставили ее одну, — сказал Сергей, когда они подавленные, остались втроем. — Так, наверное, тяжелее переживается.

— Нет. Сейчас ей как раз лучше в одиночку переварить все это. Здесь мы ничем ей помочь не сможем.

Кузнецов пожал плечами, оставаясь при своем мнении.

— Ну что будем делать, мужики? — спросил Леднев, подавая бокалы со спиртом — бутылки с вином он отодвинул в сторону.

— Ты о чем? — поинтересовался Сазонов.

Они чокнулись. За нас — сказал Сергей. За возвращение — добавил командир. Выпили.

— Каковы дальнейшие наши действия? — уточнил Леднев, закусывая.

— Если ты о девушке, то я думаю, продолжаем вести себя как ни в чем не бывало, — заметил Сазонов. — А если о космосе, то тут тоже все ясно — мы попали в какой-то другой, так называемый параллельный мир, который даже не начал толком осваивать свою собственную галактику, не говоря уже о соседних и дальних. И, значит, лететь нам здесь некуда. И надеяться на помощь поселений из других солнечных систем и галактик нам уже не приходится. Остается только одно — висим здесь, исследуем Марс, посылаем сигналы — мало ли кто еще уцелел, слушаем эфир и ждем, ждем и ждем...

— А дальше? — не унимался Евгений.

— А дальше будет видно, — пожал плечами командир.

— Но ведь тринадцать тысяч лет!.. — воскликнул Леднев, явно ожидающий чего-то более конкретного.

— Ну что теперь, — развел руками Сазонов. — Ну не повезло. Не пороть же горячку. Времени у нас теперь много.

Сергей нерешительно остановился на пороге своей каюты. Нужно было забрать пару справочников. Он осторожно постучал. Тишина в ответ. Спит, наверное, решил Сергей. Неуклюже потоптался — справочники были нужны. Медленно вошел.

Элора лежала с закрытыми глазами и ровно дышала.

Кузнецов, стараясь не шуметь, нашел нужные кристаллы.

— Сережа, — вдруг тихо позвала она.

Он вздрогнул от ее голоса и обернулся. Девушка, слабо различимая в синем свете ночника, лежала прямо и неподвижно, вытянувшись в струнку, пристально глядя на него, и у Сергея создалось неприятное ощущение, что это произнесла совсем не она, а кто-то другой.

— Да?

— Присядьте, пожалуйста.

Он осторожно присел на край кокона.

— Слушаю вас?

— Вы меня совсем не помните? — спросила она, внимательно посмотрев на него.

— Не-ет, — удивленно протянул Сергей.

— Значит, вы не Серж Харви? — уточнила она.

— Нет, — снова честно ответил Кузнецов. — А мы с вами разве встречались? — не нашел он вопроса умнее.

Она подумала немного, потом отрицательно покачала головой.

— Вы извините. И забудьте. Больно уж вы похожи.

Сергею неловко было расспрашивать, кто он такой, этот похожий на него Серж Харви, и что он значил в ее жизни.

— Вы спите, — сказал он, вставая. — Вам надо хорошенько отдохнуть.

И, по совету Женьки, он включил ей режим долгого и продолжительного сна.

Разговор.

Женька как раз застилал простынями самодельный топчан, когда вошел Сергей.

— Сегодня твоя очередь, — кивнул он на свою конструкцию. — Вкусить свою порцию романтики.

Сергей пожал плечами.

— Чем займемся? — спросил он. — Тебе все равно ведь скоро на вахту. Может, пока перекинемся в гусарика? — предложил Кузнецов

— Да ну, — отмахнулся Евгений. — Ты просчитываешь ходы на шаг глубже меня. А это уже много. Видимо, у меня нет такого интереса к преферансу. Мне больше нравится атмосфера игры, народ, чувство единения, сопутствующие разговоры. У меня совсем другое предложение.

И с этими словами Женька выставил на освободившийся прикроватный столик бутылку водки и парочку омулей холодного копчения, взятые им из продуктовых запасов.

— Такое событие надо отметить, — сказал Евгений, поймав недоуменный взгляд Сергея. — Все-таки не каждый день попадаешь в параллельные миры.

— Женька, честно говоря от этой водки меня уже мутит, — поморщился Кузнецов. — Нельзя как-нибудь отметить по другому? Сколько можно? Тут и так проблем вон сколько?!

— Вот как раз водка выбивает из головы вообще все, что там есть — все головоломки, депрессии, упадок и так далее. Поэтому она и является лучшим средством от всех проблем. Опять же голова проветрится, — продолжил он, разливая по мензуркам. — Поверь мне. Это я тебе как медик медику говорю.

Сергей поморщился, но взял свой стаканчик.

— Ну, за множественность миров, — предложил Женька.

Кузнецов кивнул, соглашаясь.

Чокнулись, выпили. Молча закусили.

— Ты знаешь, — ни с того ни с сего признался Евгений, — когда вдруг выяснилось, что мы находимся не в нашем будущем, а в будущем другого, хоть и параллельного, мира — не поверишь, такое облегчение на меня накатило! Значит, мои все еще живы! И не все еще потеряно.

Сергей ничего не ответил, понимая, что это слабое утешение и, если рассуждать логически, то, в принципе, ничего на самом деле и не изменилось. Но говорить об этом Женьке он не стал.

— Ну и как тебе она? — осторожно спросил Кузнецов. Эта тема была ему более интересна.

— Человек, как человек, — равнодушно ответил Леднев. — Красивая, слов нет, — добавил он немного подумав.

— А как ты объяснишь ее хождения?

Женька пожал плечами.

— Честно говоря, вся эта история выглядит довольно странно, — сказал он, снова беря бутылку водки. — И если дверь объясняется странной поломкой масс-спектрографа, то ведь есть еще и медицинские приборы. — Он аккуратно налил по пол-мензурки. — А они четко показывали, что объект все это время находился в коконе. И даже не менял позы. Изменение пульса, давления, все зафиксировано. И ее пробуждение и подъем перед походом в рубку, в том числе. И даже если предположить какую-нибудь форму лунатизма, то все равно она должна была оставлять после себя точную свою копию, этакого клона-двойника. Так что тут я тебе помочь ни чем не могу.

Они выпили.

Сергей усмехнулся, ставя свою мензурку на столик.

— А что там у вас с ней произошло? — спросил он, цепляя вилкой мягкое мясо с ребрышек.

— В рубке что ли? — улыбнулся Евгений.

— Естественно, — подтвердил Сергей уже с полным ртом.

Женька засмеялся.

— Анекдотичная ситуация! — сказал он. — Представь себе. Я сижу в твердой уверенности в своем одиночестве, четко зная, что все находятся в двигательном отсеке. И вдруг в какой-то момент спиной чувствую легкий дискомфорт. Оборачиваюсь и натыкаюсь на привидение в полном смысле этого слова. Стоит этакое длинное и худое, в белом комбинезоне, волосы распущены, глаза по полтиннику! Да и еще и покачивается! Тут у меня, наверное, все первобытные инстинкты разом и проснулись.

И Женька снова рассмеялся, заново переживая эту ситуацию, только уже в другом свете.

— Это все от нервов, — добавил он. — Вот и мерещится всякое в любой простой ситуации.

— Ты думаешь? — осторожно спросил Сергей.

— Конечно! — утвердительно воскликнул Евгений.

— И со мной какой-то странный случай произошел, — неуверенно начал Кузнецов, решая, стоит ли рассказывать или нет. — Как раз перед твоим сигналом. Плавал по отсеку. Осматривал повреждения. Полный вакуум. Тут солнце посветило в отверстия и в отражении я увидел за своей спиной человека. Причем совершенно без скафандра! Представляешь?!

— Да уж, — протянул Леднев, серьезно посмотрев на Сергея. — Я же говорю — нервы. От всех этих событий скоро в каждом углу будут мерещиться зеленые человечки.

Кузнецов промолчал. Он-то был твердо уверен, что человека он видел очень хорошо, и нервы тут ни при чем.

— Вроде никогда подобным раньше не страдал, — произнес Сергей.

— И в такие ситуациях ты тоже раньше не попадал, — усмехнулся Женька. — Так что тут мы — первопроходцы. Давай за это и выпьем.

Элора проспала более двадцати часов и появилась в кают-компании совершенно неожиданно, бледная и осунувшаяся. Молча выпив изрядное количество воды, она снова скрылась в каюте.

После этого она еще два дня ни с кем не разговаривала, полностью погруженная в свои, ведомые только ей одной, мысли. Она не выходила из своей каюты, в кают-компанию не заходила и к принесенной ей еде фактически не притрагивалась. Только на второй день ее заметили сидящей в библиотеке. Она часами неотрывно смотрела на экран — на звезды и на печальный вид Земли. И опять же, на все вопросы отвечала односложно, либо вообще их игнорировала.