Мара

— Хорошо, хозяйка, я попрошу Божедома.

— Вячеслав Сергеевич, давай я тебе баней похвалюсь, заодно и покажу кое-что.

Во дворе уже ждали все обитатели острова и волк с капканом на лапе. Арина облегченно выдохнула, просто так убивать ей не нравилось, а вылечить перебитую лапу не менее зрелищно.

— Божедом, пожертвуй мне дерево.

— Хорошо, Арина, вон ту пихту бери, она все равно долго не простоит. Только уж за это кедры мне подлечи.

— Вячеслав Сергеевич, помоги мне, сними капкан, — волк сильно измучился и не сопротивлялся. Лапа была явно перебита и уже сильно загноилась.

Арина присела на корточки, подняла взгляд на Волина и стала гладить животное.

— Ты такой хороший мальчик, всякие живодеры железяк дурацких понаставили, — по мере того как Арина гладила волка, рана очищалась и заживала, через минуту волк твердо стоял на всех четырех лапах и преданно смотрел на девочку, — вот так лучше, — Арина, не отрывая взгляда от впечатленного Волина, поднялась и подошла к пихте. Дерево за спиной девочки начало быстро засыхать, вскоре на месте пихты лежала древесная пыль. — Но это я, Вячеслав Сергеевич, вроде как в чужой огород залезла, моя епархия живая плоть.

— Мда, — Волин пересыпал из руки в руку древесную пыль, — все это я осмыслю позже. Сейчас же о другом. Как я понимаю, тот, кого ты опасаешься, может не хуже?

— Может много лучше. Чуть по-другому, но лучше. У нее гораздо больше опыта.

— Ты хотела банькой похвастаться, вот и пошли, а после уже вы мне все обстоятельно расскажете.

Следующие полгода Вячеслав Сергеевич гонял Арину почище солдата первогодка. Она стала забывать, что такое передвигаться пешком, бег по тайге мог дать фору любой полосе препятствий. Зимой это вообще напоминало плавание в снегу. Различным способам калечить и убивать людей с помощью рук и подручных средств Волин учил Арину сам, а для уроков боя с двумя мечами Вячеслав Сергеевич привез своего знакомого. Его поселили в охотничьем домике километрах в шестидесяти от острова, и леший каждый день открывал Арине к нему путь.

В начале мая Божедом пожаловался, что на территории Арины появились браконьеры. Да бес бы с ними, с браконьерами, не до них сейчас. Но они не просто незаконно охотились, они беспределили, уничтожали зверей ради забавы, пристрелили даже егеря, и все это они творили в Аринином доме, и его обитатели ждали от нее защиты.

Волин нашел ее на любимой наблюдательной вышке.

— Арина, ты же понимаешь, что разбираться с этой проблемой надо. Нет, ты можешь оставить все как есть, ну побеспределят еще недельку и растворятся на просторах России, вот только тебе этого не простят. И на возраст скидку не сделают, и хозяйкой ты будешь только формально, а фактически станешь пустым местом. Это твой дом, никто в нем за тебя мусор не уберет!

— Сергеич, — Волин был в курсе, что Арина младше его, фактически, всего на четырнадцать лет, и они наедине были на ты, — я поняла, что мне их нужно убивать и излишним гуманизмом по отношению к падали не страдаю, но как-то мандражирую. Все ж таки одно дело животинку губить, и совсем другое идти сознательно убивать человека, пусть он на деле и хуже бешеного пса.

— Во-первых, убивать тебе уже пришлось, пусть это была самооборона, но как это, для тебя шоком не должно стать. Во-вторых, твой мандраж оттого, что ты до сих пор считаешь себя человеком, и для тебя убить себе подобного вроде как не комильфо, — Волин ненадолго задумался. — Даже не так, нет. Твоя проблема в том, что ты воспринимаешь себя как часть нашего общества с его принципами, законами, моралью.

— А кем и как мне себя считать, если я и была тридцать шесть лет человеком и жила по законам нашего общества?

— Ключевое слово, — Вячеслав Сергеевич поднял вверх указательный палец, — БЫЛА! Теперь ты принадлежишь другому миру, и или ты живешь по законам уже своего мира, или через десяток лет тебя тупо прирежут. И стезя тебе досталась не цветы опылять, а распоряжаться живыми и не очень живыми существами. Я, конечно, могу подождать, пока ты решишь все свои моральные проблемы, и если хочешь, выпишем сюда мозгоправа, вот только времени не осталось, совсем скоро тебя начнут немножечко убивать.

— Славочка, — Арина шутливо изобразила одесский акцент, — не трепите мне нервы. Прикончу я этих беспредельщиков. Тем более, давно пора переходить на человечинку с, так сказать, подножного корма.

— Вот умница! Только я так понял, ты намылилась провернуть с ними тот фокус, что мне на пихте демонстрировала?

— А ты, если судить по твоему кровожадному взгляду, хочешь предложить другой вариант.

16.

Вариант Волин предложил другой.

Конечно, Арину страховал и Вячеслав Сергеевич, и десятка два различных хищников, но появиться перед пятью отморозками и заявить, что они, мягко говоря, не правы, было...волнительно.

— Ты оборзела, ссыкуха?! — ближайший к Арине мужик подошел и схватил ее за ворот куртки. Трое сидели у костра, четвертый был опаснее всех, он держал на сгибах рук карабин.

Яся мгновенно раскрутилась с шеи хозяйки и впилась в руку ее обидчика.

"Все. Понеслась!".

Укус Яси был как выстрел стартового пистолета: до него ты как сжатая пружина, все страхи, все волнения — все спрессовалось, посторонние звуки ушли, ты ждешь,...выстрел — пружина свободна. Все! Бояться уже нечего, впереди только цель. Летящая пуля ничего не боится.

— Ах ты, тварь..., — мужик отдернул руку и еще пытался нащупать нож на поясе, а Арина уже вспарывала ему брюхо. Разорвала дистанцию и, одновременно прикрываясь еще стоящим на ногах телом, резко, как тогда с кабаном на охоте, вытянула всю жизнь из бандита с карабином.

"Минус два".

Арину переполняла энергия. И если та, которую она вытянула уже привычным способом, была знакома, много насыщеннее, но знакома, то энергия крови, которую получила через мечи, заставила "вскипеть" ее собственную. Появилось ощущение всемогущества, все чувства обострились, мечи становились продолжением рук. С каждым убитым врагом, с каждой каплей впитанной крови Арина становилась сильнее, хотелось бить еще и еще...

Когда Арина смогла адекватно воспринимать все окружающее, оказалось, что стоит она в куче кусков мяса, опознать в этом фарше людей было невозможно.

— Что, очухалась, — голос Вячеслава Сергеевича выплывал словно из тумана, — ты, если богиней наскучит быть, иди на мясокомбинат, фаршик строгать. На вот, гляди, что я тебе принес, — и он бухнул в кровавый фарш первого нападавшего. Его труп чудом остался цел в Арининой карусели. Кишки, вывалившиеся из распоротого живота, стали последней каплей.

"Тренер чертов!" — повторила Арина.

— Пошли домой, отмоешься и поговорим.

Вещи, вымазанные кровью и остатками плоти, Арина скинула еще на причале и, укутавшись в протянутый Ольгой плед, побежала в баню. Никак не отмывались волосы, кровь будто въелась в седину, и сколько бы их не мылили и терли, такими и оставались.

Сели за стол. Есть, по понятным причинам, никто не стал, выпили только настойку из трав.

— Странно, — Вячеслав Сергеевич взял в руки пряди окрашенных волос Арины.

— Удивительный ты человек, Вячеслав Сергеевич, полгода живешь в сказке и еще чему-то удивляешься. Так что тебе странно?

— Пока не готов ответить, завтра утром увидим. Пока рассказывай: как действовала, что чувствовала, все нюансы.

Рассказ занял много больше времени, чем само действо. Что-то Волин просил рассказать точнее и подробнее, что-то Арина сама уточняла после раздумий.

— Да, пищу для размышлений мы получили обильную, есть с чем работать. И нравится тебе или нет, но сегодняшнее придется повторять и не раз. Ты не должна терять контроль над собой как сегодня и тебе нужно развиваться.

С утра, когда Арина прибежала на тренировку — никто выходной давать ей не собирался — Вячеслав Сергеевич вновь начал рассматривать ее волосы:

— Ты их на ночь еще раз не мыла?

— Нет. А что?

— Вчера на поляне они были гораздо краснее.

— Ты смеешься, Сергеич? — Арина удивленно посмотрела на учителя. — Вчера и полянка была чуть краснее обычного.

— Ты не поняла, вот сейчас они гораздо светлее, чем вчера вечером. Ты говорила, мечи пьют энергию крови. Мне думается, ты собираешь эту энергию в себе и питаешься ею во время боя, а краснота волос некий индикатор заряда, так сказать. Я уверен, что после утренней тренировки ты вновь будешь седая, как лунь. В любом случае, скоро узнаем, и если это так, появляются неплохие шансы против многоопытности Кали.

Во время бега очень хорошо думалось, и Арина пыталась определить свое отношение к произошедшему вчера:

"Странно, совсем не переживаю о том, что вчера жестоко убила пять человек. Убила и убила, зрелище, конечно, малоприятное, но терпимое. И не сказать, что меня примиряет с убийством их, так сказать, моральный облик. Нет, для меня как-то обесценилась человеческая жизнь. И большой вопрос: а не становлюсь ли я маньячкой? Может, прав Волин, и я уже не человек. Прав, конечно, я богиня смерти.

Вот, кстати, ху из ит "Богиня Смерти?" В смысле, чем мне заниматься-то придется, не по лесу же за браконьерами носиться?

Как бы там ни было, но забирать жизни станет делом обыденным. В конце концов, чужие жизни это часть моей пищи: глупо переживать о съеденном поросёнке".

Следующие "практические занятия" по душегубству случились через полтора месяца.

Арина успела отметить одиннадцатый год своей новой жизни. Приезжали родители и брат, так что праздновали всей семьей. Мама осталась гостить дальше, Сашка укатил сдавать выпускные экзамены и должен был приехать с отцом на свой день рождения. Мама частенько пропадала на озере с русалками, и их заливистый смех порой разлетался на километры. Арина понемногу вливала в Елену Григорьевну силы, и когда она через две недели вышла встречать мужа, перед остолбеневшим Александром Витальевичем стояла совсем молодая девушка.

"Как-то я перестаралась, — Арина смотрела на офонаревшего отца и срочно прикидывала, что успеет сделать с ним за неделю. — Вот я чучундра, да он же просто стесняется матери".

Елена Григорьевна, увидев, насколько она шокировала мужа, обняла его и стала зацеловывать.

В общем, провожая через неделю сильно помолодевших родителей, Арина была уверена — новый медовый месяц им обеспечен. И шепнула похихикивающему Сашке, чтобы имя братику или сестренке без нее не придумывали.

А еще через неделю на Арининой территории объявились несколько беглых зеков. Волин определил их в качестве новых "учебных пособий", сказал, что он ее, конечно, подстрахует, но всю работу по подготовке и проведение всей акции оставляет на Арину.

"Старый пенек, — ворчала на Сергеича Арина, — я планируй, а он пузо грей! Вот выучусь и как наколдую ему бяку. Э-хэ-хэ, все на мне маленькой! Что там планировать-то? Чай, не злыдни пиндосские, а наши родненькие уголовнички".

На первый взгляд, все казалось еще проще, чем с браконьерами: тех пятеро, хорошо откормленных и вооруженных, этих всего трое, довольно жалкого вида после неведомо скольких дней в тайге, и из оружия Арина разглядела только нож.

Она вышла к роднику, где устроились бандиты. Ринувшиеся было в рассыпную урки, увидев, что перед ними девчонка, похабно осклабились.

Арина, чтобы не сорваться, старалась не размышлять об их желаниях. Вообще, она думала, что все произойдет примерно так же, как и полтора месяца назад.

Но уголовники начали действовать слаженнее браконьеров, никто расслабленно не сидел, подходили все вместе и явно зажимали с почему-то только двух сторон. Почему только с двух, Арина поняла, когда, полоснув мечом первого нападавшего, стала уходить в открытую сторону. В ближайших кустах раздались выстрелы, и правый бок ожгло болью. С испугу, не разбираясь что и кто, Арина выпила все живое в радиусе метров пятнадцати и только потом испугалась за Волина.

Когда Вячеслав Сергеевич появился у родника, Арина кинулась ему на шею и разревелась.

— Это хорошо, что я предполагал такое и встал подальше, — Волин обнял свою подопечную. — Все, Аника-воин, утирай слезы и давай рану твою лечить.

Рана быстро затянулась, и только мокрая от крови порванная куртка напоминала о ней.

— Ты какого хрена оставила стрелка в кустах?! — начал ругать ее Вячеслав Сергеевич.

— Я не знала, что он там есть, — буркнула Арина, — я думала, их трое.

— Нет слов! Ты что, своим радаром не пользовалась?

— Ну,...он как-то не нужен был последнее время, я и...

— Ясно. С этой спокойной курортной жизнью ты совсем расслабилась и перестала следить за окружением. Как следствие, неверно оценила количество, да и качество сил противника, — Сергеич поднял за подбородок заплаканную мордашку. — Арина, я понимаю, что ты могла даже не показываться им, просто, вот как сейчас, умертвить все и не думать, сколько врагов, как они сильны. Но с твоим главным врагом это не пройдет, да и ситуации в жизни разные будут. Скорее всего, тебе предстоит учиться в другом мире, полном магов и магии, и о нем мы ничего не знаем.

— Я поняла, дядь Слав.

— А волосенки твои, — Вячеслав Сергеевич взял прядь волос, — и правда, кровушкой наполняются.

Волосы, действительно, были слегка розового цвета на концах.

— Ну-ка, пока ощущения свежи, оцени самочувствие.

— Ты знаешь, Сергеич, — задумчиво протянула Арина, — несмотря на ранение и прочие переживания, чувствую себя довольно бодро.

Арина извлекла уроки из своей самонадеянности и расслабленности. Теперь она, как и раньше, постоянно сканировала окружающую местность и даже заставила стражей своих границ ежеутренне делать доклад.

17.

Волин на месяц уехал в Москву. За все это время накопилась куча дел, требующих его личного присутствия, также нужно было аккуратно проверить сеть по сбору информации на Кали.

Загруженная ценной информацией и инструкциями, Арина проводила утреннюю тренировку. За три часа убежала она довольно далеко, и пора было возвращаться, лешему запретили открывать ей короткие пути. Чтобы не расслаблялась.

Возвращаться Арина решила не привычным путем, а чуть в стороне, пусть так выходило длиннее, но хоть какое-то развлечение. Внезапно самым краем своего уже почти километрового "радара" она почувствовала живое существо. Это был явно человек и не вполне здоровый. Арина пробежала в его сторону чтобы лучше почувствовать кто это. Ребенок! Она побежала еще быстрее.

На берегу ручья сидела маленькая девчушка лет четырех-пяти и, держась за явно поврежденную ногу, плакала. Чтобы не напугать ребенка еще больше, Арина спустилась вдоль ручья метров на сто и стала подниматься по берегу так, чтобы ее увидели издалека.

— Привет, — сказала она как можно приветливее, — меня зовут Арина. Разреши, я посмотрю, что с твоей ногой.

— Привет, — девочка утерла ладошкой слезы, — я Варя, — и протянула к Арине ногу, — я ее подвернула когда ручей переходила и сильно ушиблась.