Джулиус и Фелтон

— Печальная вышла история, да? — Джулиус встретил меня на пороге с чашкой чая в левой руке. — Ведь вы не сердитесь, Филипп?

Он выглядел обеспокоенным и каким-то помятым. Глаза тусклые, под ними залегли усталые круги, а волосы, обычно тщательно напомаженные и уложенные, забавно топорщились. Я прошел мимо и практически упал в кресло:

— Налейте мне тоже. Нет, стойте. На верхней полке был коньяк, что принесла миссис Оуэн на прошлой неделе.

— Миссис Оушен, — машинально поправил Олдридж, но коньяк достал и разлил по чашкам. Чайным.

Мы выпили и немного помолчали.

— Хиггинса отпустят. Его не за что держать под замком, и убийца так и останется ненайденным.

Я не видел Джулиуса, но чувствовал его присутствие где-то за спиной. Он тихо ответил:

— Зато никто больше не умрет.

Был один вопрос, что терзал меня весь день:

— Ланнан Ши нападала только на ирландцев. На что же вы рассчитывали, назначая ей встречу?

— Вы правы, Филипп. Помните, я упоминал своего деда, служившего в Королевском Ирландском полку? Мою бабушку он нашел именно там.

Не ожидая честного ответа, я поспешил воспользоваться моментом откровенности:

— Почему вы не хотели, чтобы в Ланнан Ши стреляли? Ведь она убийца.

— А вы как думаете? Смерть за смерть — дурная справедливость. Человеческая. А Ланнан Ши человеком не была, в ее мире свои правила. Достаточно было просто ее остановить.

Я вспомнил рыдающего Хиггинса и открыл было рот, но Джулиус опередил меня:

— Видимо, не зря бедняжке не дано было познать любовь — это чувство ее убило.

Я повернулся так, чтобы видеть собеседника. Джулиус сидел верхом на стуле, положив голову на руки, казалось, он вот-вот заснет:

— Раз уж мы заговорили так открыто, скажите мне, почему вы не спали прошлой ночью?

— Это же совершенно ясно, — я не понимал, почему подобные вещи никак не укладываются в его странной голове. — Я беспокоился за вас.

— За меня? Вы меня ждали? — столько удивления было в его в голосе.

— Именно, — я улыбнулся и взял со стола вечернюю газету. — И прекрати уже мне 'выкать', я чувствую себя словно в третьесортном викторианском романе.

Оставив Джулиуса свыкаться с новым положением дел, я раскрыл газету и не заметил, как уснул.

Сквозь полудрему просачивался тихий-тихий голос, декламирующий стихи. Последние стихи несчастного Грегори Хиггинса.

Дай мне воды колодезной,

Жар утолить в груди.

Нет мне ни сна, ни радости —

Грустный, сижу один.

Только тобой, любимая,

Брежу в ночной тиши.

Сердце мое похитила

Дева из рода Ши...

* Променад — главная улица Блэкпула

** У. Шекспир

* * *

Агна — целомудренная, святая (ирл.)