Братство чудовищ (Общий файл)

— Это вы сейчас так говорите. Поверьте, на него лучше вовсе не смотреть. Я с ним встречался. Там же, в подвале.

— Они держат его в подвале?!

— Закопали после того, как убили.

Продолжать не было смысла. Элен не пожелала слушать продолжение истории и велела нам идти отдыхать. Её теперь так волновало моё спасение от голодной смерти, что она даже не стала наперёд спрашивать, каким образом Франуса оказался впутан в эту историю. Противостоять её напору было невозможно, так что мы позорно ретировались, так и не сказав главного.

— Сегодня же всё ей расскажем. Обязательно, не будем откладывать до завтра, — заявил Франса, бодро шагая по направлению к кухне. — А пока объясни-ка про Саважей.

Как будто знал, что я остановился на самом "интересном" месте. Рассчитывая на неграмотность окружающих, я заговорил на английском, чтобы посторонних ушей не коснулись слова вроде "призрак" и "оборотень".

Появление на кухне наследника маркиза де Левена вызвало небывалый ажиотаж среди слуг. Те, кто праздно шатался после ужина, вмиг разбежались, как перепуганные курицы, а повар Клод и его приближённые остались, ибо деваться им было некуда. Важного гостя хотели разместить в столовой, но Франсуа категорически отказался ждать, когда ему соберут прибор по этикету.

— Поем по-человечески — одной вилкой из одной тарелки, — он бухнулся на скрипнувший стул. — Прямо здесь, если никто не возражает. Роберт, ты же не возражаешь? И про него, кстати, не забудьте, пожалуйста, мы оба сегодня непозволительно долго постились.

Такая мелочь, как трапеза в родном доме, тронула меня до глубины души. Я ведь только что уже не надеялся, вновь вернуться к привычной жизни. Меня ожидала либо смерть в жутком подвале, либо потребность в человеческой крови. А сейчас я ужинаю в компании с другом детства, как будто ничего не случилось. Да, эти мгновения скоро сменятся важными и наверняка страшными событиями, но как бы мне хотелось, чтобы всё всегда было спокойно.

Неожиданно Франсуа огляделся и заговорщически поинтересовался на английском:

— А чем мы будем кормить этого?

Мне бы его оптимизм. Недавно говорил об Андрее, как о бездушном монстре, а теперь волнуется, что тот проголодается. Или это страх, что вампир может на кого-нибудь накинуться?

— Поверь, Франсуа, это сейчас малая из наших проблем.

— Тогда будем импровизировать, — он легкомысленно пожал плечами и, щедро намазав на булку паштет, отдал этот шедевр кулинарного искусства мне.

Продолжить разговор с Элен не получилось. Со слов Шарлотт, она легла спать, и перед этим велела её не беспокоить. При этом горничная, не стесняясь Франсуа, попыталась устыдить меня в том, что именно из-за бессовестного секретаря, госпожа со вчерашнего вечера сама не своя, и поэтому как никогда нуждается в отдыхе. Пришлось вспомнить о приличиях и отступить.

Зато наш с Франсуа вечер откровений затянулся. Едва ли не до полуночи я рассказывал ему о своих приключениях, только в этот раз большое место в повествовании я уделил не вампирам, а смерти Катрин, последующим моим злоключениям и козням Родерика. Франсуа комментировал мои истории кратко, что было на него не похоже, и в одного выпил бутылку вина, время от времени предлагая мне к нему присоединиться. Я не посмел сделать ему замечания, когда он, вместо того чтобы выплеснуть остатки вина в бокал, вульгарно приложился к горлышку бутылки. Я понимал, как ему нелегко. Хоть они не ладили с Катрин, когда-то она была его невестой. Не по его воле, так их родители решили, и всё же её гибель стала для него серьёзным ударом. По себе знаю, даже со смертью врага нелегко свыкнуться.

Закончив, я испытал облегчение. Боже, самому не верится, что это всё произошло со мной. Мало того, что на меня имеют планы вампиры и оборотни, среди моих злейших врагов оказался родной дедушка.

Я собрался уходить, но Франсуа не отпустил меня. Мол, не дело ночевать в одной комнате с чудовищем, даже если оно полумёртвое. Спорить было бессмысленно, поэтому я согласился разделить с ним комнату для гостей. С детства не люблю делить с кем-то кровать, да куда деваться?

— Ох, Ренар, задал бы нам трёпку, — пьяно хихикая, сказал Франсуа и погасил свет.

Господи, нашёл кого на ночь упоминать.

Я, молясь, чтобы захмелевший друг не сшиб меня во сне, устроился на краю кровати и по привычке подложил руку под подушку. Нечестно, пьяный он, а голова начинает болеть у меня.

Только задремал — за спиной послышался тягостный вздох.

— И зачем тебе такой друг? — прозвучал в темноте не очень чётко произнесённый вопрос.

Знаю ведь, что нельзя подначивать его, когда ему не вовремя хочется поболтать, а ничего поделать с собой не могу.

— Я уже объяснял тебе, что Андрей...

— Да причём тут он, — простонал Франсуа. — Я о себе говорю. Я же такая скотина.

— Дай поспать, тогда будешь молодцом.

Он меня проигнорировал.

— Папа правильно делает, что любит Гастона больше, чем меня. Он умный, талантливый, а я так, никчёмный бездельник. Зато только и жду момента, чтобы его очернить. Это, по-твоему, хорошо?

Он ещё немного поговорил сам с собой и после небольшой паузы захрапел. Я попытался заснуть, да не тут-то было! Спать с пьяным в одной постели просто невозможно. После того, как меня пару раз нехило пнули, я решил, наплевав на всё, пойти к себе, но у меня так разболелась голова, что не было сил встать. В конце концов я провалился в беспокойный, к счастью, незапоминающийся сон.

Проснулся я от холода. Несмотря на то, что в комнате было натоплено, я даже во сне ухитрился заметить, что с меня стащили одеяло. Названый брат постарался, кто же ещё. Стараясь его не разбудить, я кое-как оделся в полумраке и пошёл в свою комнату. Пока есть возможность, лучше поговорить с Андреем наедине, без надзора Франсуа.

Вампир лежал в той же позе, в какой мы его оставили, и это обстоятельство наталкивало меня на дурные мысли. Сколько же ему должно понадобиться времени, чтобы прийти в себя? Не могу же я прятать его здесь годами.

Зажёг свет и, бросив взгляд на бывшего друга, подошёл к комоду, чтобы достать свежую одежду. Не успел я выдвинуть ящик, как вдруг замер, едва услышав за спиной тихий, хрипящий голос.

— Помоги.

Я внутренне содрогнулся, однако подошёл к кровати.

— Как тебе помочь?

Мне стало стыдно от того, как грубо я это произнёс. Как наследничек, раздражённый тем, что больной богатый родственник никак не помрёт.

Андрей открыл глаза и еле заметно пошевелился.

— Молоко...

— Молоко? — искренне удивился я. — Тебе нужно молоко?

В ответ я услышал только тяжёлый вздох. Расспрашивать не было смысла.

Конечно, это могло оказаться всего-навсего бредом, но я ухватился за подсказку и принёс с кухни кружку. Надеюсь, никто не догадается, кто пролил несколько капель на пол...

Честно говоря, я не особо верил, что он станет пить молоко. По крайне мере, больше одного глотка. Будучи вампиром, мне обычная еда в горло не лезла, и приходилось питаться насильно. Может, я по-другому относился бы к этому племени, будь у них привычный для человека рацион.

Я помог Андрею сесть, прислонившись к спинке кровати, и придерживая его, приложил к его губам питьё. Мне было противно. Нет, не от того, что ухаживать за немощным неприятно. Когда он обратил меня, то подобным образом вынудил меня выпить бокал крови. Тогда я был слаб после превращения, и, что ещё хуже, связан.

Первые глотки дались ему с трудом, зато потом он взял у меня кружку и допил сам.

— Я думал, ты только кровь пьёшь, — не удержался я от комментария.

Он вернул опустевшую посудину.

— Это был крайний случай. Дрянь ужасная, — с мученическим выражением лица прошептал Андрей. — Где мы?

— В поместье Элен. В моей комнате.

Он снова вздохнул и попытался сесть более удобно.

— И после всего ты притащил меня к себе, как выпавшего из гнезда галчонка.

— Скорее уж, как недобитого стервятника. Ты можешь мне объяснить, что вчера произошло? Что вампирам нужно от меня, и почему ты раньше ничего не сказал?

Признаю, слишком много вопросов, но у меня уже заканчивается терпение.

— Ты не должен был знать правду с самого начала. Я проверял тебя...

Воспользовавшись возникшей паузой, я подтащил к кровати стул.

— Я не хотел, чтобы ты стал вампиром из чувства долга.

— А совсем недавно ты говорил другое, — перебил его я. — Попрекал тем, что пару раз спас мою жизнь, и не получил ничего взамен.

— Обстоятельства изменились, и поэтому мне пришлось быть более грубым. Мне надо было обратить тебя и представить Братству ещё летом, но ты от меня сбежал.

Одно и то же, только в других выражениях. Ничего нового.

— Отсюда поподробней. Зачем им нужен именно я, и почему мой отказ грозит тебе смертью?

Андрей посмотрел на меня с жалостью.

— Мальчик, твоё сердце снова заглушает разум. В твоём распоряжении столько информации, а ты не хочешь просто подумать.

Стоило ему чуть окрепнуть после нападения нечистых покойников, как сразу принялся меня воспитывать. Похоже, его ничего не может изменить.

— Я принципиально никогда не пробовал человеческую кровь, и тебе давно это известно, — начал объяснять он снисходительным тоном. — И вампиры долгое время терпели меня таким, ведь Отец моего Отца — Старейшина нашего Братства. Не удивляйся, до девятнадцатого века среди нас почти не было женщин, поэтому нет такого понятия как Мать. Традиции, что поделать. Меня никогда не жаловали, но и козней не чинили, так что моё скромное существование можно было бы назвать незаметным. К тому же Владимир не терял надежду, что я одумаюсь.

Да уж. Моисей сорок лет водил евреев по пустыне, а Андрей сорок лет водил Владимира за нос.

— А какое я имею к этому отношение?

— Самое что ни на есть прямое. Меня могли оставить в покое с условием, что я приведу в Братство своего Сына, который будет образцовым вампиром. Мне дали срок до осени, но ты спутал мои планы.

— Невероятно. Столько лет чего-то ждали и вдруг решили, что ты под конец всё сделаешь, как они хотят.

— Твои насмешки неуместны, — нахмурился Андрей. — Раньше о таком условии не было и речи, но в этом году Братство столкнулось с некоторыми трудностями. Охотники вынудили Владимира так поступить. Вижу, ты хочешь снова меня перебить, но не стоит этого делать. Предугадывая твой вопрос, скажу, кто они такие. Это люди, уничтожающие нечисть, в том числе и вампиров. Да, среди них есть не только шарлатаны вроде твоего деда. "Цербер", их крупнейшая организация в Европе, давно пристально следит за членами нашего Братства...

— И вы готовитесь к войне?

Я поёжился от холодного взгляда вампира.

— Поверь, если бы нам были нужны рекруты, мы бы прошли мимо тебя.

Я пообещал себе, что в дальнейшем постараюсь держать язык за зубами.

Убедившись, что неблагодарный слушатель не будет огрызаться, Андрей продолжил.

— Морис Леруа, с ним ты уже знаком, один из самых опасных охотников "Цербера", поэтому мы должны соглашаться на все его условиями. Тем более что он контролирует ситуацию лично.

Я был до того поражён, что нарушил своё же обещание и вскочил с места.

— Леруа человек? Охотник?! Господи, какая чушь!

— Не веришь, что твоего обращения больше всех желает человек, борющийся с вампирами? Мой мальчик, тебе давно пора понять, что люди — самые страшные и непредсказуемые чудовища. Среди них выживают лишь алчные, двуличные, стремящиеся к власти. Вампиры могут сколько угодно считать себя высшей расой, но и они знают, что паразитируют на человеческом обществе. Дело не только в крови. Вампиры пользуются благами человеческой цивилизации, но при этом сами ничего не создают. Они не могут быть учёными, первооткрывателями и изобретателями, потому что ограничены одним временем суток — ночью. Про численное преимущество можно вообще не упоминать.

В висках многообещающе заломило. Головная боль грозилась вернуться. Я отошёл к окну и сел на подоконник, прислонившись спиной к холодному стеклу. Он как будто издевается. Вдруг я не доживу до следующей недели, а он разглагольствует впустую?

— Андрей, можешь хоть раз обойтись без лекций?

— Старые привычки, — отмахнулся тот. — Леруа, подобно псу Церберу, оберегает один мир от другого. Разница лишь в том, что он так же преследует корыстные цели. Некоторым людям выгодно иметь под рукой сверхъестественных существ, которые попадают под их покровительство. Взамен охотники могут закрыть глаза даже на убийства невинных людей, если они проделаны без лишнего шума. Однако, допустим, если Владимир нарушит хоть одно условие договора между охотниками, всех членов Братства перебьют. А такие вампиры, как я, по мнению охотников, могут представлять серьёзную угрозу. Я сильнее обычного человека, обладаю некоторыми сверхъестественными способностями, и, более того, на меня не действуют многие классические способы борьбы с вампирами. Серебро меня обжигает, но не так, чтобы обугливалась кожа и плавились кости. Святая вода и молитвы вовсе не причиняют мне вреда. Видишь, как всё непросто? Если бы не моя репутация затворника, на меня бы давно открыли охоту. Но теперь церберы решили, что им не выгодно закрывать глаза на моё существование, и поэтому они поставили условие: либо я привожу в Братство своего Сына, либо меня... казнят.

Он замолчал. Видимо, воспоминания о вгрызающихся в плоть мертвецах были для него мучительны. Я мигом представил эту сцену, и меня замутило.

— Почему я всё ещё жив? — спросил он внезапно.

— Потому что я дурак, — я встал и бесцельно сделал пару шагов. — Я вымолил твою жизнь буквально на коленях. Даже не знаю, хорошо это или плохо.

Андрей впился в меня взглядом. Я даже не отвернулся. Пусть смотрит. Пусть читает мои мысли. Пусть сам попробует разобраться в моих чувствах.

— Ты явно переоцениваешь мои возможности, — вздохнул вампир. — Я сейчас не в состоянии пользоваться сверхъестественными способностями. Выкладывай, что случилось.

Выслушав меня, он спокойно сказал:

— Значит, так и будет. Я обращу тебя, как только смогу.

Клянусь, я бы ударил его, если бы он не выглядел так жалко.

— Ты что, не понимаешь?! Я ни за что не стану убийцей! Что бы ты о себе ни возомнил, Франсуа мне дороже. Он мой брат, а ты лживый, эгоистичный предатель.

Он дёрнулся, как будто только что получил пощёчину. Это вынудило меня придержать язык. Чёрт, хочу сделать ему больно и не могу.

И какой из меня вампир?

— Мальчик, спустись с небес на грешную землю. Франсуа обречён. Если этого не сделаешь ты, с ним расправиться Филдвик...

— Я не шахматная фигура, мной нельзя так просто управлять. С какой стати ты возомнил, будто можешь решить свои проблемы за мой счёт? Сколько у тебя было Тварей до меня? Что, молчишь? Что с ними стало?

— Ты действительно хочешь это знать?

— Нет, чёрт побери, я шучу!

Он попытался подняться, но смог лишь сесть, свесив ноги с кровати.

— Первый не смог принять свою новую сущность. Он сбежал от меня, и позже я узнал, что он выбросился в море на глазах у многих очевидцев. Второму понравилось быть вампиром, и он стал убивать всех, кто когда-то его чем-то обидел, поэтому пришлось от него избавиться.