Однако же не успела. Оглушительный треск буквально взорвал партизанскую тишину, мигом прекратив шушуканья под осинкой, и я полетела вниз, выпустив почти обломанную ветку из рук. Полет был недолгим, но весьма результативным. Треснувшись спиной об одну ветку, я выронила из зубов виноград, и в стремительном полете разбила локоть о следующую, по щекам захлестали листья, выжимая из глаз непрошеные слезы. Следующая ветка изменила мое направление и положение на лету — теперь все радости приземления я познаю, буквально не щадя живота своего. Странно, все это заняло всего-лишь пару секунд — залезла я все же далеченько, но набить себе успела все, что только возможно. Стремительно приближаясь к земле, я зажмурилась, пытаясь как-то сжаться.. и повисла, зацепившись рубахой за толстый обломок недалеко от земли. Дышать не получалось — удар спиной временно лишил меня такой возможности, да и ворот рубахи врезался в горло. Секунда — и старая ткань треснула, рывком отправив меня прямо в подставленные руки предполагаемой очень коварной, но ловкой принцессы.

В глазах потемнело, и мой потрясенный организм отказался исполнять свои обязанности, погрузившись весь целиком в милосердный мрак. Ныряя в вынужденный обморок, я услышала напоследок сдавленное шипение и замысловатое ругательство. А вот кто это ругался и шипел — понять не успела.

Александр Ниррийский, будучи всю свою сознательную, и весьма продолжительную, жизнь вольным наемником, повидал много всякого. Хорошего, плохого, страшного, прекрасного...самого обыкновенного.

Однако же от зрелища голой спины Велеи Мары, названной внучки наемника Сириуса, вампиру делалось...несколько склизко в горле.

Пытки и увечья любому солдату Удачи, даже тому же Маре, не в новинку — сами с усами, как говорится. Однако же это.... Вампир сглотнул и отвел глаза. Однако, как бывалый воин, сразу же невольно припомнил и представил, что нужно было сделать добрым людям, что б такое сотворить.

Вся спина ее была исполосована, и в свое время, очевидно, едва не до кости. Если б эту горластую скандалистку просто высекли — она б залечила раны со временем, и следа бы не осталось. Однако же народные умельцы, видать, не лыком шиты были.

Есть в эльфийских лесах такое растение — жигунец называется. В малых количествах сок его очень полезен — разгоняет кровь и бодрит. Девки втирают разведенный сок жигунца в волосы, что б косы быстрее росли.

А вот если взять солидную охапку свежей травы, надавить свежего соку со всей осторожность, да полить этим неразведенным соком свежеизбитую, скажем, спину — так будь папа хоть дракон, заживить такое не получится. Дай Бог, что б кости не попортило.

При всем этом шрамы выглядели так, как будто кто-то дополнительно, для вящего успеха предприятия, выворачивал разорванную кожу и мышцы, на манер пергамента.

При мысли о толпе благочестивых селянских баб, поливающих борозды от хлыста на тощей детской спине разъедающим соком, вампир покрылся гусиной кожей, невзирая на теплую покамест еще погоду, и вампирскую общую прохладность организма врожденную.

Однако ж это было еще не все. Всем нелюдям ведь известно, что люд сельский в забавах подобного толку на выдумку гаразд.

Поверх изрывших худощавую спину шрамов криво сбегало от лопаток и до поясницы клеймо — кривая буква 'i'. А все почему? Потому как Инкуба — так окрестили ее наиболее интеллигентные представители Признанных Рас. В честь знаменитого папы, видать. Предусмотрительный кузнец, знать, заранее клеймо специально выковал, дабы доброе дело совершить — выгнать из девки 'бесовской дух' при первом же удобном стечении обстоятельств.

Сириус вспоминать это не любил. Но и забывать — не забывал никогда. И перед тем, как отправить соратника по следам своего сокровища о двух резвых ногах, в каких-то измывательских, не иначе, целях, сухо поведал вампиру необходимые подробности.

Мол, приметы у внучки такие: волос долог, росту дробного, и спина ее выглядит так, что аж мутит, ежели подумать да припомнить, от чего это она так выглядит.

А выглядит она так от того...

Вампир потряс незаметно головой, пытаясь отогнать напавшее наваждение с ликом Сириуса среди зарослей жигунца.

Дроу прикрыла глаза, но лишь на мгновение. Бережно перевернула Велею на спину (вампир невольно дрогнул — казалось, такие раны должны болеть по сей день), и склонилась к спокойному лицу нефилимы.

— Она дышит — отметил тут же вампир, пытаясь не смотреть слишком пристально на эльфийку. Оббежал взглядом бледное лицо благословенно молчащей Велеи, и едва не выругался вслух.

На лице, том, которое пряталось под блондинистым мороком, было выжжено еще одно клеймо, значительно меньше, разумеется. Но клеймо. Выжженное раскаленным железом.

Раньше он его просто не разглядел — вертлявая нефилимка, очевидно, наловчилась прятать его, стратегически вертя головой, да и некромантские чары были сильны, пряча лик инкубского дитятки. Но вблизи оно все же смутно проступало — расползалось почти на весь висок, заезжая змеящимся концом диковинно витых рун к правому глазу.

— И они называют нас нелюдями — едва слышно пробормотал Александр, чувствуя неудобную какую-то тошноту. Прям как девица нежная, ей-Богу.

Эльфийка перехватила внучку Мары поудобнее.

— Будет лучше, если ее понесу я — непринужденно предложил вампир. — Полагаю, все встречные — поперечные будут сильно удивлены, встретив благочестивую сестру-послушницу с девицей в разорванной одежде на руках.

— Конечно. А вот увидев вампира, удирающего с такой девицей вдоль по тракту, никто, несомненно, удивлен не будет — холодно ответствовала дроу, продолжая легко шагать чуть поодаль.

— И на кой вампиру это надо? Вы же сказали, что с Марой связались, и вам не верить в этом вопросе я почему-то не склонен. Давайте ее мне, не привлекайте излишнего внимания.

— Сколько, позвольте полюбопытствовать, Мара вам заплатил? — эльфийка и не подумала отдать свою ношу. Александр утомленно вздохнул и махнул рукой. Нагнав дроу, он снова на всякий случай заглянул в лицо неподвижной нефилимы.

— Не в деньгах дело — Лицо под мороком было... необычным. Даже чуть неровный рот. Вампир слабо усмехнулся. Видать, с детства кривляться привыкла.

— О да, разумеется. Слова истинного наемника.

— Артефакт. Древний и ценный, Мара его в молодые годы умыкнул у одного из наших старейшин. Нужен мне — ну просто позарез.

— Понятно. Благодарю вас за сопровождение и — эльфийка замешкалась у ворот небольшого постоялого двора и спокойно посмотрела прямо в глаза вампиру — за сдержанность и скромность. Дальше мы уж сами.

— Вы так любезны — ощерился наемник — но, во-первых, я тоже здесь ночевать собирался, пока вас в корчме не увидел, а во-вторых — артефакт мне все еще нужен. Где вас будет ждать Мара?

Эльфийка ощутимо заледенела всем телом.

— Уж не ослышалась ли я?

— Ооо, нет, смею Вас заверить. Не ослышались, Ваше.... Высочество. Итак, где?

Эльфийка так стиснула зубы, что Александр почти ждал, что они вот-вот полетят крошкой во все стороны.

— Сириус прибудет ко двору. Естественно, двору дроу.

-Вот и чудесно. Давненько не бывал я в гостях у темных.

Первое, что я почувствовала, просыпаясь — спине, ногам и голове было непривычно мягко. Я повернулась на бок, блаженствуя от прикосновения к щеке гладкой, пахнущей весенним лугом и солнцем ткани, потерлась об нее для полноты ощущение, и еще сильнее зажмурила глаза. Самую малость ныла спина и левая нога. Зудело в районе локтя, однако зудело не смертельно абсолютно. Задумчиво пошевелив обеими конечностями, я определила, что ходить могу, ибо шевелились ноги исправно.

Прямо на голову мне шлепнулась рука.

Я, даже не завизжав, умудрилась так крутнуться на месте, что и руку эту не сбросила.

На одной постели со мной мирно почивала ее Высочество.

Я уставилась на безмятежное лицо принцессы. Боги, почему эльфы так совершенны? Почему не может эта странная девица быть несуразной? При таком росте и определенной доле суровости в чертах, любая человеческая девица была бы просто на потеху зевакам — тыкали бы пальцами и дразнили, самое малое, мужичкой. А эта?

Тианиэль, глубоко вздохнув, подгребла меня аккурат себе под бок, ткнув носом куда-то в район плеча. Я пискнула придушенно и завозилась в попытке вырваться из цепких рук ее Высочества.

Принцесса утомленно хмыкнула над моей головой, и чуть ослабила хватку.

— Чего тебе неймется, ненормальная? — хрипло и низко прошептала прямо мне в ухо дроу.

Я, в тщетной попытке обрести хоть сколько— нибудь достойную позу и возможность маневра, только барахталась и бубнела себе под нос, неистово тыкая принцессу коленками.

Тианиэль лениво приоткрыла один глаз и сонно на меня поглядела.

— Святая сестра — высоким писклявым голосом вопросила я — а почему это мы с вами опять возлежим, э-э-э, в одной постели? Заветы Евпидия Сводника блюдем?

В чадных глазах принцессы мелькнула какая-то неуловимая тень, но тут же пропала.

— Прости, я просто не знала, больше ли тебе по душе твой вчерашний знакомый, или же мэтр в качестве соседа. А комнат всего две.

-Мэтр прельстился компанией этого упыря? — разом позабыв обо всем, и даже о возмутительных инсинуациях о ночевках с вампиром, я едва ли не навалилась на Тиа.

— У мэтра особого выбора не было — чуть улыбаясь совсем близко от меня, ответила Тианиэль — Тем более, когда он узрел тебя в обмороке. Обморочных девиц, независимо от степени крупности, мэтр тоже не переносит.

Я хмыкнула и уперлась подбородком в сложенные руки. И чего, спрашивается, волноваться? Тианиэль даже положения не поменяла, по-царски возлежа и косясь на меня заспанными глазищами.

— Расскажите-ка мне лучше, Ваше Высочество, что это вы давеча упырю рассказывали?

— Магистр связался с вашим, мисетрисс Велея, почтенным дедом не далее, чем вчера.

— Ага, это, наверное, тогда аккурат, когда меня вампир гонял по селу!

— Не исключено. Или, может, когда ты этому вампиру глазки строила.

— Я?! Ему?! — от возмущения я начала напирать на принцессу, но ее Высочество соизволили только ехидно улыбаться на это.

— Ну не я же. Вплоть до своего бесславного падения с дерева ты только и делала, что любовалась на этого рыжего кровопийцу.

Тут возразить было нечего, если уж на чистоту. Грешна, любовалась. Потому как...ну кто б не залюбовался? Эти его треклятые огненные волосы, и глаза невероятные...

Очевидно, эти самые воспоминания очень явно отразились на моей физиономии, поскольку Ее Высочество весьма кисло улыбнулась.

— Значит, его компания тебя будет только радовать в пути. Вот и ладненько — дроу неуловимым движением соскользнула с постели, и я только сейчас заметила, что почивать псевдосестра по-прежнему предпочитает во всем своем монашьем облачении.

— Что значит — компания?? Он с нами пойдет??!! — взвизгнула я, только сию секунду осознав смысл сказанного.

— Угу — равнодушно произнесла принцесса, запихивая прямые пряди под капор.

— Не пойду я с ним никуда! — взвизгнула я на весь постоялый двор.

Ну и ничего страшного, теперь и упырь точно осведомлен, что компании его не рады, и всячески избегать хотят.

Принцесса что-то пробурчала себе под нос. Я вскочила на кровати, что б быть с ней вровень, и ткнула пальцем едва ли не в глаз сиятельной дроу.

— Интриги! Недаром вы вчера на праязыке шушукались!

— Недаром ты вчера с дерева свалилась. Небось, извелась вся, пытаясь уши подальше высунуть и чужие приватные беседы послушать. И да. Это твой дед тебя такими попутчиками обеспечил.

И вновь ответить нечего. Я надула губы и гневно зыркнула на принцессу, едва не шипя. Та мрачно скривила рот и отвернулась к жалких размеров умывальничку.

— Давай, слезай с постели и пошли завтракать, пока ты еще от криков своих не охрипла — буркнула дроу сквозь хлюпанье воды.

Продолжая гневно сопеть, я спрыгнула с кровати, приглаживая наспех волосы, и мельком глянула в крошечное, под стать умывальне, зеркальце. Морок был на месте — мэтр свое дело знает, как это ни угрожающе прозвучит, учитывая, что он — некромант.

Тианиэль выпрямилась, перестав яростно плескать себе воду в лицо, глянула в зеркало на мои блондинистые патлы и задранный нос, брезгливо поморщилась, и двинулась по направлению к ободранному комоду, по всей видимости — за полотенцем.

С неменьшей, нежели ее Высочество, яростью, я умылась и, не дожидаясь некоторых вздорных особ, громко потопала к дверям.

И почти уже была в коридоре, когда обнаружила, что рубашка на мне чужая.

Мигом захлопнув открытую было дверь, я волчком развернулась к безучастно вытирающей руки эльфийке, только сейчас отметив какую-то странную заторможенность ее движений. Тианиэль терла руки просто так, они были уже вполне себе сухие, но она продолжала, неотрывно глядя на меня.

Словно выжидала, когда же на меня снизойдет озарение.

Ну и.. дождалась.

Стыд — понятие относительно, любит говорить мой дед, и происходит из материй нефизических, как известно. Но сейчас, в эту самую секунду, я вдруг ощутила его как вполне ощутимую, живую и очень, очень физически тяжелую ношу. Эта ноша навалилась мне сразу и на плечи, и на грудь, сдавила затылок и запульсировала под кожей, вскипев в крови и окрасив щеки в рубиновый цвет.

Рубиновый цвет.

Рыжие волосы упыря.

Рубины! Бусы рубиновые!

Нет, увы и ах. Даже мысли о разнуздано — красных самоцветах особого облегчения не принесли.

— Сядь — четко проговорила принцесса. Я стиснула руки и мотнула головой.

— Я постою, Ваше Высочество, я эээээмммм...

— Сядь, Велея.

Не глядя на нее, я нащупала рядышком какой-то утлый стул, подтащила его поближе, и примерно уселась, скрестив ноги и сложив руки на коленках, на манер ученицы приходской школы.

Однако же смотреть на принцессу не решалась.

— Велея, мне жаль, разумеется, тебя расстраивать, но ничего ошеломляющего или нового я, переодевая тебя, не заметила. Уж прости. Так что оставь свои.... манерности, сделай милость.

— Вот прямо совсем и ничего? — с живейшим интересом спросила я, решившись, наконец, посмотреть на принцессу прямо.

— Угу, вот так прямо совсем и ничего.

Я смотрела ей в глаза, и понятия не имела, какое же из слов, стремительно проносящихся вот прям сию секунду в моей голове, стоит сказать именно сейчас, именно ей?

'Врешь ведь?!'? 'Спасибо'? 'Вы, Ваше Высочество, находитесь во власти серьезных заблуждений, либо по поводу своей зоркости, либо же по поводу того, что считать новым и ошеломляющим!'?

Тианиэль высокомерно поняла брови.

-А чего ты, собственно, ожидала, позволь спросить?

Я ожидала, признаться, чего угодно, но только не вот этого. И, чувствуя, как потихоньку меня начинает разбирать нездоровый приступ веселья, прикусила поспешно кулак, продолжая глазеть на Ее Высочество почти с обожанием.