— А вы что хотели? Без магии-то. Но они не так бесполезны, как кажутся. Я все продумал. Моих роботов можно использовать на тяжелых работах, требующих однообразного труда. Сил у них побольше, чем у целой оравы крестьян.

— Прекрати нести чушь! — злобно крикнул из-за щита кибернетик. — Роботы не будут работать. Мы создадим из них армию, уничтожим всех магов и наведем во всем мире железный порядок. Все в атаку!

— Нам тоже? — удивленно переспросил Веспасиан.

— Я же сказал — все!

Роботы дружно двинулись каждый в своем направлении, и тут в пещере появился еще один желающий идти в атаку. Пещерный Ужас напал сзади на кибернетиков. Двое вроде как стражей, побросав жезлы, кинулись наутек. Пещерный Ужас, шипя от переполнявшей его злости, обрушился на предводителя кибернетиков. Кошмарные челюсти клацнули и застыли — щит застрял в пасти. Монстр помотал головой. Щит треснул. Пещерный Ужас выплюнул обломки и злобно оскалился.

Веспасиан, взмахнув рукой, произнес заклинание. Незримый, но от того не менее весомый молот вдарил по треугольной пасти, отбросив монстра на пару шагов. Главарь, отчаянно вереща, на четвереньках умчался в темноту. Пещерный Ужас зашипел. Несколько роботов направились к нему. Пещерный Ужас ловко подсек ближайшего хвостом. Голем упал, поднялся, и, как ни в чем не бывало, продолжил движение по первоначальной траектории, невозмутимо прошествовав мимо опешившего монстра. И тогда Пещерный Ужас взревел. Чувствительная и ранимая душа монстра не вынесла такого отношения. Его, самое злобное воплощение подземного кошмара, игнорировали и прямо оскорбляли, как самого последнего ташаса! Это им так не пройдет!

Пещерный Ужас рванулся в сторону и быстро пополз по стене, хлеща хвостом налево и направо.

— Эй, поаккуратнее! — крикнул Клопациус. — Потолок уронишь.

— По-моему, он этого и добивается, — подозрительно прищурившись, заметил Гримуарус.

— Так чего же мы стоим?! — воскликнул Веспасиан. — Бежим!

Последнее замечание оказалось весьма своевременным. Мощные удары сотрясали своды пещеры, и эти самые своды определенно были не в настроении безропотно сносить подобное отношение. По стенам и потолку поползли трещины, вниз посыпались камни и песок. Клопациус на бегу подхватил Дагона, который, даже повиснув подмышкой у рыцаря, продолжал что-то писать. Големы, не получая команд, замерли.

— Сюда! — крикнула Мириам.

Сюда означало большую дыру в полу, которая под сильным наклоном уходила вниз. Светящийся шар нырнул в нее и осветил длинный прямой туннель с гладкими стенами. Филин влетел в него, следом впрыгнули Мириам, Веспасиан и Гримуарус. Клопациус чуть подотстал. Дагон, уразумев ситуацию, вдруг забился, как сумасшедший.

— Да что с тобой?! — рявкнул рыцарь.

— Потолок падает! — завопил Дагон. — Все засыплет!

— Потому и удираем, — гукнул филин.

— Мои роботы!!!

Дагон с такой силой рванулся назад, что, не подоспей Веспасиан и Гримуарус, Клопациус бы его не удержал. С грохотом рухнула правая стена пещеры, и сразу стало темнее.

— Не дурите! — крикнул Веспасиан, вцепившись в рвущегося навстречу верной гибели человека. — Соберете новых роботов. Мы поможем.

— Обязательно! — заверил Гримуарус. — У нас есть пара големов! Считайте, что они — ваши!

— А зелье?! — завопил Дагон.

— Вы использовали весь запас?! — пораженно воскликнул Гримуарус.

— Да!!! Я должен был показать... доказать! Не-е-ет!!!

Извернувшись, Дагон вырвался и со всех ног бросился к замершим посреди пещеры големам. Потолок рухнул.

— Все назад! — заорал Клопациус. — Бегом!

И они побежали. Почти в полной темноте, налетая на стены и друг друга, подгоняемые грохотом падающих стен. Внезапно путь преградила массивная, обитая железом дверь. Веспасиан на ходу выкрикнул заклинание, но дверь не шелохнулась. Только серебряные искорки прогулялись по ней сверху вниз. Светящийся шар на полном ходу врезался в дверь, и стало темно.

— Свет! — завизжала Мириам.

Веспасиан выдохнул следующее заклинание, и перед дверью заплясал крохотный голубоватый огонек.

— Я иссяк, — грустно сообщил волшебник.

— О, этого мне хватит, — оптимистично заверила его Мириам.

Она уже копалась в замке отмычкой. С некоторым изумлением Веспасиан узрел в астрале знакомый — свой собственный — магический узор. Отмычки в руке Мириам были те самые, что он зачаровал этим вечером. И когда успела?

Дверь распахнулась, и в тоннель хлынул поток яркого белого света. Жмурясь и прикрывая глаза, люди выбрались в идеально прямоугольную пещеру с металлическими стенами. Мириам прикрыла дверь, и грохот обвала моментально стих.

— Похоже, здесь мы в безопасности, — сказал Веспасиан.

Гримуарус, тяжело дыша, привалился к стене и вздохнул. В безопасность он явно не верил, но спорить не было ни сил, ни желания.

— И куда этого дурака понесло? — буркнул Клопациус. — Видел же, что творится!

— Он полвека искал этот состав, — тихо сказала Мириам. — Что по сравнению с этим значит жизнь?

Никто не ответил. Все тяжело дышали. Слева послышался тихий треск. Клопациус повернул голову, и в этот момент сразу отовсюду послышался ровный безжизненный голос:

— Приветствую вас в моем храме.

* * *

Три тысячи лет ожидания завершились. Прямой потомок Датомируса Чернокнижника стоял в центре храма, глуповато оглядываясь по сторонам в поисках источника голоса. Оракул не ошибся. Интерпретация предсказания была абсолютно точной. Пришло время завершить начатую сто пятьдесят лет назад операцию, и прекратить ставшее бесполезным существование. Он заслужил покой. Вечный покой.

* * *

— А ну, покажись! — повелительно крикнул Клопациус, и потряс мечом.

Вопреки обыкновению, он даже ничего им не задел. Конечно, задевать в пещере было нечего, как негде было и спрятаться. Пол, стены и потолок были обиты толстыми листами серого металла — скорее всего, железа, хотя Гримуарус сразу уверенно заявил, что это какой-то неизвестный сплав. В одном конце пещеры стоял простенький на вид каменный алтарь, в другой — имелась большая дверь, которую Мириам предусмотрительно заперла изнутри на толстенный стальной засов. Не было ни изысканных статуй, ни даже обычных в каждом храме колонн. Мириам тщательно осмотрела алтарь, и только пожала плечами.

— Сожалею, — сказал голос. — Но я не могу выполнить вашу просьбу.

— Где вы?

— Большей частью нигде, а то, что еще осталось, рассеяно в пространстве.

— Вы — дух? — осведомился Веспасиан, напрасно напрягая астральное зрение.

— Можно сказать и так, — согласился голос. — Хотя, как я слышал, современная магия отрицает наличие души у механических существ. Скоро мне представится случай проверить это на практике... Но пока что я вполне материален.

— Тем не менее, вас не видно, — с подозрением в голосе заметил Клопациус.

— Вообще-то, вас не видно даже в астрале, — с сожалением в голосе добавил Веспасиан.

— Наверное, мешает антимагическое покрытие стен, — сказал голос. — В противном случае, полагаю, вы бы меня увидели. Точнее то, что от меня осталось... В этом вулкане есть только один источник магии, и я нахожусь прямо над ним.

— Здесь есть свой источник?! — пораженно вскричали в один голос Веспасиан и Гримуарус.

— Да, — подтвердил голос. — Судя по вашему тону, Мерлинус Великолепный не счел нужным уведомить вас об этом аспекте, как и о факте моего существования. Разумный поступок.

— Я бы так не сказал, — недовольно заметил Клопациус. — Здесь, между прочим, граница рядом, и неучтенный источник магии, особенно при нынешних напряженных отношениях с эльфами...

Голос воспроизвел нечто, похожее на вздох.

— Насколько я помню, а моя память простирается на двадцать три тысячи лет в прошлое, у людей всегда были напряженные отношения с эльфами. К счастью, благоразумие одних, помноженное на миролюбие других, всегда перевешивало ваши не такие уж и большие различия.

— Не такие уж и большие? — с усмешкой повторила Мириам. — О, это нечто новенькое. Эти эльфийские следопыты мне и в подметки не годятся.

— Если вы возьмете на себя труд отделить различия видов от амбиций индивидуумов, то увидите, как малы будут первые в сравнении со вторыми.

Мириам только фыркнула в ответ. Филин приземлился на плечо Веспасиану, и что-то тихонько гукнул. Волшебник несколько смутился, и поспешно снял шляпу.

— Прошу прощения, но за столь занимательной беседой мы забыли о правилах вежливости, и даже не представились. Я...

— Не тратьте свое время, — сказал голос. — Ваши имена мне известны.

— А ваше имя? — тотчас поинтересовался Клопациус.

Голос некоторое время помолчал.

— У меня нет имени в привычном понимании этого слова, — сообщил он.

— Даже у големов есть имена, — позволил себе усомниться Гримуарус.

— Големы — это отдельные существа, — сообщил голос. — А я — всего лишь часть некогда великого целого. И, должен признать, не самая лучшая часть.

— А как вы назывались, когда были в комплекте? — осведомился Клопациус.

Вопрос был довольно бестактным, но в ответе голоса не проявилось никаких эмоций.

— Возможно, вам доводилось слышать имя Датомируса Чернокнижника.

Все притихли. Кто же не слышал имени самого могущественного чародея Галланы?! Великий маг, прорицатель, алхимик — простого перечисления его заслуг хватило бы на средних размеров библиотеку. Когда Великая Катастрофа обрушилась на Галлану, едва не погубив всех ее обитателей, именно Датомирус своей магией удержал мир на краю пропасти.

— Вы живы?! — потрясенно вскричал Веспасиан, справившись с первым изумлением.

— Я существую, — сказал голос. — И давно пришло время прекратить это существование. Живая составляющая стала прахом тысячи лет назад, но механическая оказалась на удивление долговечной, а изначальные установки не позволяют мне просто уйти в ничто. Я должен передать то, что мне удалось сохранить, в надежные руки... Мои почитатели не представляются таковыми.

— Вы говорите о кибернетиках? — удивленно переспросил Гримуарус.

— Да. Вскоре после Катастрофы был создан Орден магов, призванный хранить истинное знание о Древних. О тех, кто жил до прихода Хаоса. Большая честь, но и большая ответственность. Древним были ведомы великие тайны.

— Что не помешало им сгинуть с лица земли, — ехидно гукнул филин.

— Возможно, у них были на то свои причины, — спокойно ответил голос, и продолжил. — Или же Великая Катастрофа оказалась слишком серьезным испытанием даже для них. Не знаю. Это знание утрачено, как и прочие.

— Нашли кому доверить такие ценные знания! — возмущенно воскликнул Гримуарус. — Каким-то кибернетикам!

— Ученого Совета тогда не было, — сообщил голос. — А эта подборка магов казалась вполне достойной. Увы, их потомки не оправдали возложенных на них надежд. Отринув магию, они опирались лишь на знания Древних. Они назвали себя кибернетиками, хотя к тому времени не смогли бы запустить даже простого голема. О механической жизни и говорить не приходится. Догма заменила поиск, а искатели знаний отступили перед искателями власти. И чем меньше оставалось тайн, тем непримиримее становились мои почитатели... Тысячу лет назад они уже молились на мое изображение. Сейчас они молятся на мой голос...

— Кстати, — сказал Веспасиан. — Откуда голос? Здесь же кругом антимагическое покрытие, так как же вы с нами общаетесь?

— Радио, — ответил голос. — Древний примитивный аналог волшебного шара. Устойчивая связь только в хорошую погоду и на небольших расстояниях, изображения нет совсем. Зато функционирует даже в нынешних варварских условиях. Это, да еще несколько подобных безделушек — все, что у меня осталось... Некоторые мои функции еще можно восстановить, но нынешнее поколение кибернетиков может только нажимать на руны и молиться. Отчасти, потому я и поддержал затею с големами. Планировал в ходе операции получить ремонтных роботов и хоть немного привести себя в порядок... Увы, нельзя уклониться от предначертанного.

— О, вы знаете свое будущее? — с сочувствием в голосе произнесла Мириам.

Остальные тоже погрустнели. Дар предвидения нередко оборачивался и проклятьем, и уж особенно печально было знать свой последний час, при этом сознавая, что никакие усилия ничего не изменят.

— Да, — сказал голос. — Некогда я был неплохим предсказателем. Сейчас, к сожалению, способности к предвидению полностью утрачены, так что я вынужден обходится астрологией.

— Ну, не такая уж и плохая замена, — попытался подбодрить его Веспасиан. — В конце концов, правильно составленный гороскоп куда надежнее туманного предсказания.

— Не спорю, — сказал голос. — Астрология, конечно, точнее оккультизма, но есть немаловажное обстоятельство. Астрология, как вы знаете, говорит о событиях вероятностных, а оккультизм — о событиях предопределенных. Последнее для меня важнее. С таким количеством шпионов я могу предсказывать вероятное развитие событий не хуже любого астролога. А вот, кстати, и они.

За дверью послышался какой-то шум.

— У нас проблемы? — со стоическим выражением лица вопросил Гримуарус.

— Маловероятно, — отозвался голос. — Просто группа моих последователей пытается высадить стальную дверь дубовой скамьей.

— Это может занять их надолго, — сказал Клопациус, и бодро заржал.

— К сожалению, время — это то, чего у меня нет. Как я уже заметил в начале нашей беседы, мое существование подходит к концу. Но я могу передать дела только прямому наследнику моей живой части.

Все некоторое время пытались осознать услышанное.

— То есть, вам нужен прямой потомок Датомируса Чернокнижника?

— Да.

— Не уверен, что в наших силах его отыскать, — грустно сказал Веспасиан.

— Я уже нашел его, — сообщил голос.

— И кто же это? — осведомился Клопациус.

— Вы.

— Я?!

— Именно. Мои данные абсолютно точны. Надеюсь, вы не откажете мне в последней просьбе.

— Э-э... Все, что в моих силах, уважаемый Датомирус. Но, по-моему, вы ошибаетесь. Я не волшебник.

— У вас нет образования волшебника, но в вас есть частица меня.

— Не уверен, — искренне заметил Клопациус. — Волшебник — это прежде всего особый склад ума. Другими словами, это сплошное ходячее недоразумение, а я...

— О, Клопациус, да это же твой образ, — язвительно вставила Мириам.

— Так!

— Я не ошибаюсь, — сказал голос.

Алтарь вдруг раздвинутся, и наверх выдвинулся большой черный куб. У Мириам глаза на лоб вылезли.

— Я же осматривала алтарь, — удивление в ее голосе смешалось с восхищением.

— Здесь те немногие знания, что мне удалось сохранить, — сообщил голос. — Мерлинус Великолепный знает, как их извлечь. Также, господа волшебники, я оставляю вам созданный мной предсказательный шар.

— Вот это чудо с крикливыми фэйри? — уточнил Гримуарус.

— Можно и так его описать. Там должно быть три фэйри. Одна сообщает о светлых событиях, вторая — о темных, третья — о событиях, связанных с самим артефактом.