— Я — как раз неудачный пример. Я же нежить, забыл?
— Ты? Да какая ты нежить! Срам один. Так только, называешься нежитью...
— Это понимаешь ты, это понимаю я. А поди попробуй объяснить это обитателям моего мира! Кстати, поздравь меня, я очнулся в презабавные времена: моё Искусство вне закона, мой вид считается вымершим, а сам я явился причиной мировой войны. Кроме того, современные маги одурели до того, что умудрились построить школу магии на Небесных Полях!
— В этом замечательном месте? И что в том плохого?!
— Ах да, извини, я забыл, что существа, там обитающие, являются твоими любимыми детищами. Вернее нет, не совсем твоими, а, скорее, Астральных Сфер. То есть тебе они, фактически, родные братья и сёстры... то есть нет. Скорее уж они твои приёмные дети, ведь вы же со Сферами едины. Или... Час Перерождения, да ну вас к демонам с вашими родственными связями! — окончательно запутавшись, я только рукой махнул.
— Родственные, не родственные, но действительно, давай лучше оставим мои связи, и ты ответишь на один вопрос. Что не так с этими созданиями? По-моему, милейшие существа! Им очень понравится ходить в гости к школьникам. Они вообще любят ходить в гости, а детские сны особенно интересны.
— Да уж, кто спорит! Постой, а ты что, за все годы моего отсутствия так и не покинул ни разу Сфер?!
— Да, понимаешь, то одно, то другое. Да и компании подходящей не было, а это же самое важное! Если не с кем, смысл вообще ходить?! — Владыка улыбнулся. — Наверное, тебя ждал. С тобой путешествовать интереснее всего. Потом возвращаешься домой, и сонный покой Сфер кажется манной небесной! Помнишь, как...
Дальнейшие часа полтора (Сферы перестали дурачиться и запустили время как положено) были лучшим периодом моей жизни со времени пробуждения от летаргического сна. Наконец-то я встретил одного из тех немногих знакомых, с кем было комфортно и интересно общаться. Мы, откровенно наслаждаясь процессом, дружно вспоминали совместные похождения. В итоге Владыка клятвенно пообещал поскорее разделаться со всеми своими делами и всё-таки заявиться ко мне в гости. Я очень обрадовался и поймал его на слове.
Собственно, на этом все радости закончились.
— Знаешь, Владыка, у меня такое ощущение, что мне пора просыпаться. Так что избавь меня, пожалуйста, на прощание от этой проклятой фобии, и выгоняй. В любом случае, до скорой встречи: раз уж я вернулся, то я тебя скоро опять навещу — больно у меня скучная компания подбирается.
— Что ж, удачи тебе. На слове ловить не буду: мало ли, что. Забегаешься, времени не будет. А теперь закрой глаза и попробуй получить удовольствие. Ладно, не скрипи зубами, шучу я! Терпи.
Я послушался, а в следующий момент почувствовал себя клинком на наковальне. Честно признаюсь, ощущение не из тех, которые вспоминаешь с блаженной улыбкой, если только ты не мазохист.
Пробуждение было также не из приятных: родной мир встретил меня ощущением тяжелейшего похмелья со всеми возможными и невозможными сопутствующими ощущениями.
— Так дерьмово мне ещё никогда не было, — пробормотал я с неожиданным укором. Интересно, кому он предназначался? Мне самому или окружающему жестокому и несправедливому миру? С другой стороны, чего тут думать: себя я люблю и балую.
Пострадав немного, я всё-таки соскреб с одеяла ту вялую кашицу, которая ещё совсем недавно наивно считала себя разумным существом (более того, весьма разумным и могущественным магом), выделил в этой массе некое подобие центральной нервной системы и с ещё большим трудом заставил её худо-бедно функционировать, да приводить к общему знаменателю все остальные части тела. Единственное, с чем более-менее удалось справиться, это головная боль. Однако, жить сразу стало гораздо легче.
Я всегда считал, что самое необходимое человеку лекарство — это лекарство от похмелья. Тому, кто этого не испытал, меня не понять, да и не надо. Все равно ни до моего вынужденного анабиоза, ни после подобного лекарства изобретено не было: я специально искал упоминания об этом. Я сам когда-то пытался создать этот чудесный эликсир и не получил желаемого результата. Только время зря ухлопал.
Пострадав ещё немного, я собрался с силами и начал бороться с остальными неприятными симптомами моего нынешнего состояния. Борьба длилась минут двадцать и окончилась моим великолепным триумфом. Приняв этот факт и обрадовавшись ему, как первому кладбищу, я решил оглядеться.
Выяснилось, что эльфы ещё спали. И вообще даже не рассвело. Ну, Владыка... с его Сферами. Опять над временем глумятся! Х-х-х... хулиганы.
Ладно, во всем есть свои плюсы: не пришлось терпеть побудку эльфами. Я вообще терпеть не могу, когда меня будят, я уже, по-моему, об этом упоминал, а этих двоих я б и вовсе не перенёс! Я бы их просто угробил спросонья. А так... Ладно, пусть живут. Что-то я сегодня подозрительно добрый...
И только тут я вдруг сообразил, что моё давешнее состояние было вызвано никак не распитием древнего вина в Сферах: я запоздало вспомнил, что уже давно умер, и не умею ни пьянеть, ни, соответственно, страдать похмельем. Кстати, подавляющее большинство нежити и моих коллег, ей ставших... как бы поточнее выразиться... вообще не умели ни есть, ни пить, ни... получать другие чувственные удовольствия. Но это потому, что они неудачники. Я угробил на эти доработки несколько лет, и в результате живу полноценной жизнью. Поэтому даже не совсем высший лич. Я уже, как бы, единственный в своем роде и неповторимый Верховный Лич. И оба слова непременно с большой буквы!
Так, что-то я опять увлекся. О чём... Ах, да! Состояние моё было вызвано никак не вином, и даже не нетрадиционной медициной Владыки (хотя подобные шуточки вполне в его репертуаре). Вокруг меня (да и на мне самом, чего уж тут... стоп! На мне?! На моём новом камзоле?! Убью. Найду и убью. И буду убивать очень, очень долго...) в изобилии присутствовали клочья липкой серебристой полупрозрачной паутины. И от этой дряни так и смердело каким-то нечеловеческим колдовством. И даже не эльфийским. Однозначно, нечисть.
Так, и какая же <цензура> мне тут похмелье с доставкой на дом организовала? Да ещё и одежду изгадила. Час Перерождения, да оно её будет своими зубами соскребать и жрать! И у него только два варианта: либо соскребет, и я потом сверну ему шею, либо поперхнется в процессе и сдохнет гораздо мучительней. Но сдохнет в любом случае!
Я здорово разозлился, и поэтому позволил себе небольшую слабость: я не стал тратить время на поиски этой твари, а просто немного поколдовал.
Пошарив в воздухе руками и сделав пару шагов туда-сюда, я, наконец, нащупал то, что искал. Изобразив злорадный оскал (эх, жаль, никто не видел; так хорошо получилось! Почему-то всегда так: когда врагов поблизости нет, оскалы просто замечательные. А когда есть враги, я почему-то про них всегда забываю... про оскалы, в смысле, а не про врагов), я с силой рванул невидимую нить, на ощупь больше похожую на жгут, скрученный из мокрой, грязной и малость подгнившей травы. Раздался жалобный скулёж, и из воздуха к моим ногам звучно шлепнулась... та мелкая нечисть, которая весь прошлый день досаждала мне своим вниманием! Надо было сразу её придушить, собирался ведь!
— Ну-с, что мы имеем? Поохотиться вздумалось? — я мрачно взирал на сжавшуюся от почти физически ощущаемого мной страха нечисть. Страх у неё был не то чтоб совсем противный, но очень сильно отдавал нечистью, а я этот запах с детства не переношу! Уж лучше нежить, это хотя бы моя специальность.
Так вот, нечисть взирала на меня с суеверным ужасом на грани безумия в широко распахнутых и оттого почти круглых васильково-синих глазах. Нечисть представляла собой антропоморфное прямоходящее существо, ростом достававшее мне примерно до локтя. Существо было покрыто очень короткой бархатистой серебристой шерсткой, на голове более длинной и тёмной. Самое интересное, что этот вид был мне совершенно не знаком, но странно ассоциировался с кошкой; у него даже хвост имелся — как и положено, длинный и очень пушистый. У нечисти даже была одежда — набедренная повязка — и оружие — длинная заостренная обструганная палка.
— И как охота? Успешно? — существо продолжало испуганно на меня молчать и таращиться. — Тут одно из двух, — принялся я рассуждать вслух. — Нет, даже, пожалуй, из трёх. Либо ты вообще не умеешь говорить, либо не понимаешь моей речи, либо боишься. Если же просто не хочешь... в твоих интересах я это как вариант не рассматриваю. Что скажешь? Ты меня понимаешь? — оно часто-часто закивало. — Уже неплохо. Что боишься, это и слепому видно. А ты говорить умеешь? — существо замотало головой. — Просто потрясающе. И что мне с тобой делать? Выпить жизнь? Да что там пить, плюнуть не на что, как у кошки! А просто убить... как-то даже скучно.
"Не убивай меня, о, Великий, Разговаривающий С Духами И Рвущий Одинаково Легко Паутину И Жизни!" — зазвучало в моей голове испуганное бормотание. Я как-то не сразу сообразил, что эти мысли принадлежали стоящему передо мной существу. А когда понял, удивленно хмыкнул. Значит, оно до такой степени разумно, что способно на телепатию.
— А говоришь, что говорить не умеешь, — хмыкнул я.
"Я умею думать, о, Великий, Разгова..."
— Стой, стой, стой! Это я уже с первого раза понял! Я, конечно, люблю, когда меня почитают и превозносят, но давай не будем попусту тратить время и ограничимся простым и коротким определением "Великий"!
"Как пожелаешь, Великий Шаман!"
— М-да, так меня ещё не называли. Ладно, проехали. И чем это ты таким нас опутал, интересно мне знать? И зачем?
"Вы сейчас находитесь на территории моего племени, а я страж. Я опутал вас паутиной и позвал Старших".
— Значит, скоро здесь будет ещё куча твоих сородичей. Как мило и трогательно, я сейчас удавлюсь от умиления! Тьфу! Почему ты не можешь говорить?
"Нельзя, табу! Я ещё слишком молод!"
— То есть, говорить-то ты умеешь, но не имеешь права?
"Да".
— Прекращай. Я ненавижу телепатию. Очень неприятно, когда в твоей голове звучат посторонние голоса. К тому же, в моей работе это ещё и опасно. Говори вслух, плевать мне на ваши традиции, понял?!
— Да, о Великий Шаман, только не лишай меня жизни!
— Ага, вот и голос прорезался! Я всегда говорил, главное — правильная мотивация. Жить захочешь, не так раскорячишься. А "не убивать"... Знаешь, я удивлён, что ты до сих пор жив. Благодари за это своих богов: тебе сегодня невероятно везет. У меня очень редко бывает настолько благодушное настроение, тем более с утра. Тем более с такого отвратительного утра. О, никак, эльфы зашевелились!
— Ой! — первой приняла сидячее положение Лэни и тут же увидела нашего пленителя (паутину я снял в начале допроса; хотя было у меня практически непреодолимое желание оставить всё как есть) — Кто это? — ахнула она, тормоша за плечо брата. — Смотри, Ланс, какая прелесть! А... почему он не шевелится? Он живой?
— Что ему сделается... — я пожал плечами. — И что мне с тобой делать? — Мохнатая нечисть грустно и торжественно молчала. Отдать должное этому созданию природы, у него имелись мозги, и оно ими пользовалось. То есть мой пленник-то понял, что спрашиваю я исключительно у себя. А вот эльфы, которых принято считать мудрыми существами... их оправдывало только одно: всё-таки, это дети.
Это дети, побери их Тьма! Дети... Всего лишь дети! И поэтому нельзя из-за каждой сказанной ими глупости испытывать желание стереть их в мелкую пыль!! Нельзя... но как же тяжело с этим бороться!
— Конечно, отпустить! Ты посмотри, какой он милый! Такой забавный, пушистенький. Как ты мог его... А действительно, как ты смог его парализовать? Ты умеешь колдовать? А почему сразу не сказал? — завозмущалась эльфийка с видом королевы этой поляны.
Так. Спокойно. Это всего лишь ребёнок. Маленький... и очень, очень, очень тупой!
Ненавижу детей...
Я поморщился как от резкой зубной боли. Нечисть робко подняла на меня взгляд и взмолилась:
— Не гневайся, о, Великий Шаман! Этот эльф недостоин твоего гнева, — я хмыкнул. В словах была доля истины.
— Ой! Он разговаривает! Простите, я назвала вас зверьком. Извините! Ну, отпусти его, Ярогор чего ты застыл?! — в голосе эльфийки прорезались повелительные нотки. Нечисть полными ужаса глазами воззрилась на меня и забормотала едва ли не шёпотом:
— Не гневайся, Великий Шаман! Не гневайся, умоляю! Это глупый молодой эльф, который даже ещё не прошёл посвящения в воины!
— Начнем с того, что это не он, а она, что много хуже... постой, а ты, судя по всему, полов не различаешь? — я прикоснулся кончиками пальцев к виску пленника. — Да уж, забавный ты зверёк. Но, знаешь что? Нравишься ты мне, вот что. Так что радуйся: я оставлю тебя в живых, и даже не покалечу, — я снял заклинание. — Всё, свободен; да, и передай своим, чтобы нас больше никто не трогал. И почему ты до сих пор тут стоишь?
— Моя жизнь теперь принадлежит тебе, Великий Шаман, — с поклоном произнесла нечисть. Я мученически застонал. Вот именно этого мне и не хватало для полного счастья.
— Это обязательно?
— Да.
— И приказать тебе вернуться домой я не могу?
— Нет.
— И в чем же конкретно заключаются твои обязанности?
— Оберегать твою жизнь, пока не заслужу свою жизнь обратно.
— Значит, будешь моим амулетом, — хмыкнул я, делая сложный жест ладонями, потом сложил их лодочкой, и запел. Слова древнего языка сплетались между собой, образуя тонкий узор заклинания. Как же давно я не колдовал хоть чего-нибудь стоящего...
— Моё имя Цссар Быстрый, — тихонько произнесла нечисть. Я слегка кивнул, не прекращая пения. Внезапно поднялся ветер и начал трепать полы моего распахнутого камзола и лохматить волосы.
Безобразие. Докатился. Заклинание не из самых сложных, а побочных эффектов — как у юнца зеленого. Теряю сноровку.
Ветер ещё окреп и начал обвиваться вокруг жертвы моего заклинания, а через мгновение я окончил заклинание и свел ладони вместе. Ветер мгновенно стих, мохнатая нечисть исчезла, а у меня в руках оказался зажат довольно невзрачного вида амулет из кусочка янтаря в оправе из плохонького, но всё-таки серебра. Ну и нечисть пошла!
— Что это было? — зачарованно прошептала эльфийка. — Ты так хорошо поёшь! Подожди, а где это странное существо?
— Я его освободил от данного обещания. Точнее, помог его осуществить, — я надел на шею амулет. Никогда их особенно не любил, но данной вещицей пренебрегать ни в коем случае не стоит — амулет, в который по доброй воле заключено живое существо, может очень многое.
— То есть, ты заточил его в этот камень?! — недоуменно пробормотала она. — Но... это же... это очень сильная магия! А в твоей ауре нет намёка на магию, ты целиком воин! — эльфийка говорила всё быстрей, она была уже на грани истерики, и аура её пульсировала страхом. Я одарил девчонку мрачным взглядом. Как же ты меня достала...
— Я умею прятать свою ауру, это часть моей школы. Из магии я владею артефакторикой, амулетами... и ещё кое-чем, по мелочам, — на секунду задумавшись, добавил я. Чисто на всякий случай, чтоб в следующий раз не пришлось опять какие-нибудь оправдания. Я ненавижу оправдываться! Тем более перед такой... мелочевкой...
