"Ковчег 5.0. Дело семьи"

— Тор, Джебе, Арам — очень аккуратно идете к выходу и так же аккуратно, страхуя друг друга, смотрите, что там на опушке леса — приказал я — Если что — сразу спускаетесь сюда, вниз. Проход узкий, держать оборону здесь будет удобно.

Сентиментальность прекрасное чувство, но рассопливливаться не время. И платков нет, и место не то. Опять же — меня еще там, в коридоре посетила жуткая мысль, что из мертвых восстали не только обитатели бункера, но и все те, кто полег в лесу. А народу там было, полагаю, немало.

— Даю тебе слово, маленькая моя, что, если мы найдем залежи материи — будут тебе и платки, и парео — пообещал я Милене — Будешь в нем по берегу Реки рассекать всем на зависть.

— Парео — уже совершенно ненатужно улыбнулась девушка и ткнула мне пальцем в лоб — Откуда в этих местах легкие ткани, толстокожий ты мужлан? Парео... У нас на нижнее белье материи не хватает, а он о парео говорит.

Отлегло, стало быть. Ну и славно. И жалко ее, больше других жалко. Тепличная ведь совсем девочка, сама красивая, и жизнь у нее на том свете наверняка была красивая, и занималась она там тем же самым — красоту создавала. А тут — что она получила? Бегала голой по степи, потом ее звероподобный Окунь огулял по полной, причем два раза, да и после него — стрельба, выживание, война, соленые шутки, отсутствие всего, включая исподнее и, как финал, — объятья мертвеца. Плюс— полная неизвестность впереди. Для Насти, которая попала из не своей жизни в свою — самое то. Для этого декоративного цветка... Но она молодец — столько времени держалась, столько в себя это загоняла, тут не всякий мужик сдюжит. И хорошо, что наконец прорвало ее, такие вещи, они как нарыв гнойный — прорвался он, вытекла дрянь всякая, и пошло заживление ранки, главное, чтобы грязь в нее не попала.

А беречь мне ее надо обязательно. Она — магесса. Да и просто — хороший человек.

— Я тебя когда-нибудь обманывал? — нарочито сурово сдвинул я брови — А?

— Пока нет — будь я проклят, если в ее голосе не появились смутно знакомые мне интонации — Надеюсь, что и дальше ты этого делать не будешь.

— Да уж будь уверена — я подмигнул ей — Так что будет тебе парео.

— Да, Сват — подошел ко мне Наемник — С этих тварей опыт капал, у меня двое уровни получили. Совсем немного — но он был.

— Эва как — я почесал затылок — Если честно — то ли я ни одного полностью сам так и не завалил, то ли просто внимания на это не обратил. Но ты меня и удивил, и порадовал одновременно. Проследи, чтобы баллы распределили по уму.

— Само собой — Наемник у меня и в крепости этот вопрос контролировал, на пару с Жекой.

— Вроде тихо наверху? — я прислушался. В глубине бункера то и дело глухо бухали одиночные выстрелы — там добивали по второму разу его защитников. А наверху — да, было тихо, только дождь монотонно шумел.

Разведчики вернулись минут через пять, мокрые до нитки и грязные до невозможности.

— Ух, там и развезло все — сообщил нам Арам — Мама-джян, какая слякоть! Да еще и яма эта, в ней воды уже по самые эти, не при Милене будет сказано.

— Это ясно — оборвал я его — Что там с нежелательным элементом? Все тихо, или кто откопаться решил?

— Мы дошли до опушки — перехватил инициативу Джебе — Все тихо. Никого, ничего.

— Вот и славно — я потер руки — Вот и ладушки. Наемник, двоих в караул к входу, еще парочку, на всякий случай, на внутренний периметр — мало ли, может мы кого не добили? И нас не перестреляйте, когда мы обратно пойдем. Остальным — отдыхать. Завтра будет трудный день, завтра будем разное-всякое носить. Тор, Крепыш — вам идти в лагерь. Одессита теперь не дождаться, он там резвится, а время терять не следует. Что сказать и кому — вы в курсе. И вот еще что — про эту ожившую погань там ни слова пока. Не стоит создавать нездоровые сенсации. Задача ясна?

— Так точно — в унисон ответили волчата и рванули к выходу.

— Азиз, останься здесь — попросил я зимбабвийца и поймал его благодарный взгляд. Ему очень не хотелось идти обратно в глубины бункера — Бди.

Мое последнее слово гигант явно не понял, но белозубо улыбнулся и погладил ствол своего пулемета, как бы говоря: 'Не сомневайся, хозяин'.

— Один не ходи — попросил Наемник — Это не очень хорошая идея.

— Вот еще — в одиночку там бродить — даже удивился я — Джебе, ты со мной идешь.

Мне нравился этот парень. Немногословный, очень четко понимающий свою задачу, всегда сконцентрированный на ней — он привлек моё внимание с первого же дня, и я возлагал на него большие надежды.

Собственно — вопроса 'Где наши' особо и не возникало. Мы просто двигались на шум и стрельбу.

— Слушай, а этот был шустрее — азартно твердил Одессит Фире, когда мы догнали их почти в самом конце бункера, они замыкали отряд — Он даже двигался по-другому, не как те, из предыдущей комнаты.

— Он не двигался быстрее, он от тебя сбежать пытался — расстроила его Фира — Еще немного — и я сама доброй волей отдамся в их костлявые руки, так мне надоела твоя болтовня.

— А потом она удивляется, чего мы евреев не любим? — Одессит закхекал — Так ото ж!

— Можно подумать, что ты русский? — всплеснула руками Фира — Жора Циклер!

— Я одессит — гордо заявил тот — Это и половая ориентация, и национальность, и даже диагноз, чтоб ты знала!

— Один другого краше — поделился я своими мыслями с Джебе, и тот подтвердил согласие со мной кивком.

— Ой! — Одессит застыл на месте — Так мне же ж бежать надо. В Сватбург!

— Спохватился — щелкнул его по носу я — Будем мы тебя ждать. Всё уже, кто надо — тот в пути. А ты остался тут. Фира, ты как?

— Нормально — девушка отмахнулась — Настя подлечила. Я даже удивилась — чтобы она, и сделала что-то доброе для меня?

— Что же вам в мире-то не живется? — посетовал я — У нас толком нет даже ничего, что вы все делите?

— И не говори, Сват — Одессит решил меня поддержать — Это бабье...

Я понял, что с этими разговорами я вообще все на свете пропущу и поспешил вперед.

Тем временем Голд, Настя и остальные добрались до гермодверей, ведущих в самое последнее помещение бункера. И за этими дверями слышался шум, мало того — время от времени там раздавались гулкие удары. Его обитатель явно хотел выйти наружу.

— Это чего же там такое? — удивился Кин — Точнее — кто?

— Генерал там — ответив ему, я переглянулся с Настей.

— Генерал? — еще сильнее изумился Кин — Какой генерал?

— Самый настоящий — удары были неслабые, дверь подрагивала — Боевой и мертвый, с пулей в голове. Это он в свое время мне презентовал портки и ствол, а Насте канцтовары.

— И ножик Павлику — уточнила девушка — Только тогда он себя спокойнее вел.

— Кстати — призадумался я — А как мы его убивать будем?

— А в чем проблема? — Голд глянул на дверь — Все по процедуре, не он первый. Но, надеюсь последний.

— Да он не такой как те — я мотнул подбородком в сторону темного бункера — Он, видишь ли, не облез до костяка. Он — мумифицировался. Сам посуди — он там в двери долбится, как птица в клетке, и ему хоть бы хны. Кабы у нас сабли какие были или мачете — мы бы его хоть разрубить смогли на куски, а так... Я боюсь, что его даже пули не возьмут — их плоть блокировать будет, это как в подушку стрелять.

— И жечь нельзя — понял мои опасения Голд.

— Так может и пес с ним? — предложил Одессит — Тьфу на него, пусть он себе хоть лоб об дверь расшибет.

— Там рация — объяснил я ему — Если мы ее отсюда не заберем, то будем иметь дело с Рэнди, а что хуже — мертвый генерал тут или живой Рэнди там, я не знаю. Но что-то мне подсказывает, что второй вариант реально хуже.

— И не забудьте обо мне — подала голос Фира — Я за рацию этого генерала сама загрызу, если надо. Зубами.

— Соглашусь со Сватом — Рэнди суров и страшен, когда речь заходит о ресурсах — поддержала меня Настя — Что до того — как убивать... Давайте его выпустим сначала, а там увидим.

— Люблю дилетантов — Голд отвесил девушке что-то вроде полупоклона — Ввязаться в битву, а там... Это не вариант, Настя, запомни это раз и навсегда. Сначала подумай, а потом уже делай.

— Голд, давай все-таки попробуем ему ноги пулями перебить — зевнув, предложил я — Думаю, это реально. Ну, а как на пол свалится — прикладами его забьём. Других вариантов — не вижу.

— Жалко, что твой арап свой мечище не взял — Голд не шутил, он говорил совершенно серьезно — Это был бы его звездный час.

Так оно и вышло. Когда мы отодвинули гермодверь, то из нее немедленно вылез генерал — здоровый, страшный, с черной рожей и красными угольками глаз. Выглядел он жутко, даже меня пробрало, но против огнестрельного оружия все-таки оказался слабоват. Товарищ, было, шустро скакнул к Джебе, который стоял совсем рядом с дверьми, но не тут-то было — две очереди перебили ему нижние конечности, и генерал с грохотом упал на пол, а дальше все было делом техники. Мы минут пять месили его прикладами, уворачиваясь от цепких рук неугомонного самоубийцы. Здоров он был — мы эти руки к полу прижимали, даже ножи в них вбивали — а он их раз за разом освобождал.

В какой-то момент мне даже показалось, что мы его никогда не усмирим, но — конечности дернулись в последний раз и бесформенную массу, в которую превратился бывший военачальник, все-таки покинула некая сверхъестественная жизнь, которая в ней было поселилась.

— Ой, какая прелесть — завизжала Фира, как только завидела громоздкую рацию, даже сквозь пыль, поблескивающую тумблерами и выключателями — Армейская, древняя! Винтаж!

— Винтаж — согласился я, усаживаясь в кресло генерала, которое прекрасно сохранилось и даже не скрипнуло под моим весом — Тут все сильно не новое, если ты заметила.

— С антенной только варварски распорядились — укоризненно произнесла Фира.

— К Павлику претензии — Настя примостилась на подлокотнике кресла — Это он тогда ее выдрал. Помню, все сопел и кряхтел, не хотела она выкручиваться ни в какую. Слушай, Сват, а ты в этом кресле монументально смотришься. Давай мы его тоже в крепость переправим?

Ради правды, оно мне тоже понравилось, а потому возражать я не стал. Я бы и стол забрал. Хороший стол, дубовый, добротный. Жалко — тяжелый очень.

— Ладно — я хлопнул в ладоши — Помещения мы исследовали и зачистили, новых сюрпризов, надеюсь, уже не будет. Значит так — всем отдыхать, а завтра утром я хочу услышать от каждого точку зрения по двум вопросам. Вопрос номер 'раз' — что именно из найденных предметов следует переправить в крепость в первую очередь. Вопрос номер 'два' — как именно мы это будем делать, в смысле — технологически. Выслушаю всех, поскольку в споре рождается истина. Время у нас есть, думаю — около суток. И за это время нам надо сгруппировать первый блок грузов, чтобы те, кто придет сюда, передохнули и сразу же после отправились в обратный путь. Но сначала — всем спать, выносливость — она конечна.

Не знаю, как остальные, но я отключился почти сразу, как только мы вернулись к костру — больно хлопотный выдался денек. Все-таки есть в командирстве определенные плюсы — на посту стоять не надо. Проверил их наличие, убедился, что бойцы не спят — и можешь спокойно придавить ухом часов пять.

Собственно, я бы, может, проспал и подольше, но меня разбудил Герман, который как всегда везде поспевал первый.

— Сват — потряс он меня за плечо — Свааат!

— Что тебе? — поинтересовался я у него. Проснулся я сразу, но надеялся, что он от меня отстанет. Наверняка, опять у него какая-то идея появилась или мысли о том, как нам обустроить этот прекрасный новый мир. Если бы что серьезное произошло, то часовые бы об этом дали знать, а так... Все его идеи могут подождать до утра. Хотя — наверное, уже утро.

— Иди, посмотри сам — глаза ученого блестели, он был здорово возбужден.

— Надеюсь, ты хочешь показать мне голую женщину с большой, красивой и мягкой грудью и длинными ногами? — вздохнув, я поднялся на ноги — Если нет — то я расстроюсь.

— Все бы тебе шутить — Герман даже подпрыгивал на месте — Пошли, пошли.

Он припустил в сторону выхода. Я застегнул ремни, прихватил автомат, напялил кепи и последовал за ним. Надо же глянуть, что он такое нашел. Нет, вот не спится человеку, а? Ни свет, ни заря — уже в поле, он уже весь в делах.

А утро выдалось славное. Дождь кончился, тучи ушли, и на небе сияло умытое солнце. Воздух был напоен влагой и сумасшедшим ароматом разнотравья, на листьях деревьев дрожали капельки, в каждой из которых светилось много-много маленьких солнышек.

— Ты видишь? — гомонил тем временем Герман, уже вскарабкавшийся на холм, под которым был бункер — Да о чем я, что оттуда увидишь? Лезь сюда, смотри!

А деревьев-то стало меньше, крепко буря над ними поработала. Вон поваленные стволы лежат, и вон.

— Лезь сюда, Сват — махал рукой ученый — Ну же!

На мокрый и грязноватый холм лезть мне не хотелось, — но Герман был слишком уж возбужден, в такие моменты с умниками лучше не спорить, а потому я забросил автомат за спину и стал взбираться вверх.

— Смотри — схватил меня за рукав ученый, как только я встал рядом с ним — Высота не слишком большая, но даже отсюда все отлично можно разобрать. С земли — нет, а вот отсюда — более-менее видно.

Я понял, о чем он говорит, не сразу, мне пришлось вглядываться в поваленный лес пару минут, но, когда все-таки сообразил — чертыхнулся в голос.

Деревья в лесу были не просто поломаны, они были как будто раздавлены огромными ножищами, возникало ощущение, что какой-то великан прошелся здесь, не слишком разбирая дорогу, и между делом ломая толстенные стволы деревьев.

— Блин — я почесал затылок, сдвинув кепи на лоб — Это что ж такое было?

— Или кто — Герман говорил тихо, почти себе под нос — Кто пригнал тучу? Чье лицо в ней было? Кто сделал вот это?

Он вертанулся на месте, вытянув руку и как будто очерчивая вокруг себя круг. Я проследил за его указующим перстом и присвистнул.

Деревья вокруг бункера тоже были повалены не хаотично. Возникало ощущение, что их разложили в определённом порядке, рисуя вокруг нашего убежища что-то вроде солнышка с лучиками. Или просто сверху хлопнули немаленькой ладонью.

— Вопросов пока больше чем ответов — Герман был очень возбужден — Почему воскресли все эти мертвецы? Лежали бог весть сколько, никак на вас тогда не среагировали, когда вы тут бродили в первый раз, а потом вдруг как будто включились, будто кто-то пальцами щелкнул.

— У тебя есть ответы или предположения? — мне все это не нравилось. Очень не нравилось.

Я не Азиз, я мистики не боюсь, но одно дело воевать с себе подобными, то есть с людьми, с дикими зверями, даже с теми тварями из болота и скелетами, это зло осязаемое и самое главное — его можно убить пулей, ножом, палкой. Оно — смертно. А вот нечто, чему нет имени, но что оставляет такие следы и показывает свой лик из тучи — это перебор. Небожители нам ни к чему, я в бога на том свете не верил, да и на этом... Кстати — небеса.

— Слушай, Герман — я пощелкал пальцами — А может с этим делом связаны те двое?

— Хлюп и Лют — торжествующе сказал ученый и ткнул меня в пузо кулаком — Я тоже к этому пришел! Не сразу — но пришел.