В воздухе тварь бешено крутится, но траекторию изменить не может. Она действительно похожа на странную помесь толстой змеи и длинной восьмилапой крысы. Дым от твари становится гуще, пепел сыпется практически дождём и с яркой вспышкой она падает в ведро.

Все замирают, чтобы через миг начать удивлённо переглядываться, но...

— Чирик! — выпрыгнувшая из ведра тварь себя прежнюю напоминала только крысиной формой морды и очень приблизительно — размером.

Сантиметров шестьдесят длиной и толщиной в мой мизинец, вся покрытая радужно переливающейся чешуёй, тварюшка расправила целое облако полуметровых стрекозиных крыльев и порхнула ко мне, ловко проскочив между всеми пытающимися её поймать руками, лихо обвилась вокруг моей руки, скользнула вверх и лизнула меня в щёку длинным тоненьким язычком. На автопилоте я почесал её под челюстью и она неожиданно громко замурлыкала, как кошка.

— Бетти! Как ты? — спохватился я, вспомнив, с чего вся кутерьма началась.

— Ожог, небольшой, до завтра заживёт. Она мне в руку огнём дыхнула неожиданно... — ответила та, внимательно изучая пострадавшую конечность и что-то с ней делая, что-то не вполне видимое, а, скорее, ощущаемое. Видимо, та самая лечебная магия.

— А... ага, хорошо, полагаюсь на твой здравый смысл! — только и ответил я, с трудом задавив желание лишний раз напомнить, насколько могут быть опасны ожоги. Раз уж она здесь за доктора — и сама должна знать...

* * *

Больше всего непонятная тварюшка напоминала огромную стрекозу. Похожий бочонок туловища, быстро сужающийся к хвосту, похожие фасеточные глаза, хоть и не во всю голову, несомненно стрекозиные крылья, только целых шесть пар ровными рядами, а не две из одного горба.

Дальше шли различия. Мордочка, покрытая такой же сверкающей и переливающейся чешуёй, как и всё тело, была совершенно крысиной, но вот зубы на мой далёкий от профессиональной биологии взгляд скорее подошли бы хищнику, той же кошке, например: без здоровенных резцов, зато с вполне себе конкретными клыками. Ушки тоже имелись, маленькие и круглые, скорее мышиные, насколько я помню крыс. Четыре совершенно крысиные лапки — ловкие и проворные. Хвост... Хвост — это отдельная история. Насколько я помню биологию, у стрекоз хвост гнётся весьма посредственно, и нужен не только для аэродинамики, какие-то внутренние органы в нём тоже есть, вроде бы, не только яйцеклад, но школа была давно, а память моя и без того забита всякой фигнёй, хрен что найдёшь, если само собой к слову не придётся. Этот же хвост, составляя три четверти длины неведомой зверушки, гнулся, как верёвка, и, учитывая количество крыльев, для полёта необходим не был совершенно. Зато для развлечения почтенной публики в нашем лице хвост пригодился как нельзя лучше — тварюшка им виляла, размахивала, сворачивала во всякие колечки, даже в какой-то момент взяла в передние лапки свёрнутый...

Повадками же мелкое чудо больше напоминало птицу — характерный наклон головы (особенно странно смотрящийся с её фасеточными глазами), очень узнаваемые прыжки по столу на задних лапках полубоком — ну прям вылитая любопытная ворона!

Чем бы ни было то мерзкое чёрное чудище, из которого эта кроха получилась, на новорожденное создание оно, похоже, никакого негативного влияния не оказало. Во всяком случае, ни плеваться огнём, ни кусаться малышка не пыталась. Наоборот, с весёлым чириканьем и громким мурлыканьем радужная змейка пыталась со всеми подружиться, хотя демонстративно предпочитала моё общество, меняя его только на вкусняшку, которыми охотно делились довольно быстро оттаявшие девушки.

— Нарекаю тебя Кетцалькоатль, по-простому Кеша, — пафосно провозгласил я, когда стало окончательно понятно, что зверушка твёрдо намерена остаться у нас насовсем. Кеше имя, похоже, понравилось... ну или оно было согласно вообще на любое, лишь бы кормили... Вопрос половой принадлежности остался открытым: никто о таких тварях даже не слышал, и поиск в библиотеке не особо помог — найденные бестиарии как-то больше сосредотачивались на тварях побольше и поопаснее. Общим консенсусом как-то решили, что пусть будет девочка...

А ещё оказалось, что Кеша сказочно любит водные процедуры — стоило ей с одной из девушек зайти в ванную, как мой авторитет был жестоко поколеблен и бессовестно променян на бассейн.

10.

Меж тем неожиданно подошёл обед, а с ним и понимание, что сегодня мы в лес уже не пойдём: пока туда, пока обратно, уже ночь, а ночевать в лесу — плохая идея, даже без меня. Со мной — вообще кошмар и ужас для хрупкой психики местных женщин... по моему глубокому убеждению, это вообще у них единственное хрупкое место, и то, только когда вопрос касается мужчин, а в остальном это натуральные терминаторы! А я ведь просил без лишней халявы — взаимовыгодное и взаимно приятное... ну, с приятным — тут спору нет, тут да, всё очень-очень приятно и очень-очень взаимно, а вот с пользой... как-то слишком много отпуска в этом отпуске... И если эта халява — НЕ лишняя, то я чую проблемы...

В соответствии с уже вполне сложившимся расписанием, в этот раз меня на обед звала Минни, чувствующая себя довольно-таки некомфортно в узковатых для её габаритов проходах меж библиотечных шкафов: "война — войной, а обед по расписанию", в смысле, что как бы ни хотелось побездельничать, но нужно "ещё информацию, Стефани", как тому роботу из "Короткого замыкания", и я опять рылся в индексах, пытаясь найти сам не знаю что, что бы помогло в нашей ситуации... ещё бы я хотя бы приблизительно представлял, чем и как тут можно помочь!

Обойдя Минни сзади, я с удовольствием прижался к её спине, немедленно ухватив за грудь... мне показалось или она стала больше? Тщательное ощупывание довело великаншу до заметной дрожи в коленях, но всё же раскрыло секрет: она перестала так туго затягивать свой эрзац-бюстгальтер. Видимо, мои комплименты сделали своё дело и она перестала пытаться стать похожей на местных красавиц, и это просто замечательно! Если Стерва действительно соответствует местным эталонам красоты — то, во-первых, у Минни всё равно не было шансов, а во-вторых — ну их нафиг, такие эталоны, любая из моих "диковинок" гораздо привлекательнее и симпатичнее!

Не заставляя женщину ждать, я осторожно развернул её лицом к столу, о который она тут же и опёрлась, аккуратно задрал подол и с наслаждением ухватился за совершенно роскошную попу. То ли дрожь в коленях её подвела, то ли мой рост она недооценила — но сначала я ткнулся немного не туда, вызвав у неё испуганный писк, больше подошедший бы Бетти, но мы быстро исправились, и дальше процесс помчался по накатанному, перемежаясь сладострастными спазмами и негромкими стонами сквозь стиснутые зубы, когда я не скрывая удовольствия гладил мощные бёдра, красивую узкую на контрасте спину или дотягивался до тяжёлой груди с закаменевшими сосками.

На обед Минни шла донельзя задумчивая, будто мы не сексом занимались, а решали задачи по квантовой механике какой-нибудь. Буду надеяться, что обдумывает очередную "интересную идею", а то с инициативой у неё как-то всё же грустновато даже на фоне местных традиций...

* * *

— Интересно, а как Кеша попала в подпол? — задал я совершенно очевидный, но почему-то ото всех ускользнувший вопрос, когда от обеда остались только крошки и приятное тепло в желудке.

Девушки переглянулись и старательно оттёрли меня от лидирующих позиций, когда мы все двинулись на кухню и дальше в подпол. В свете свечи ответ был прекрасно виден едва ли не от самого входа: в углу зияла довольно большая, сантиметров двадцать, дыра, явно не прогрызенная зубами, а выжженная в дереве.

— Ой! Бедненький! — я сочувственно погладил ближайшую стену, представив, каково это было для древодома — ощущать огонь и не иметь возможности ничего сделать... Девушки покосились на меня очень странно, но от комментариев воздержались. Вместо этого они откуда-то быстро достали пилы и стамески и, немного посоветовавшись, споро срезали-соскоблили все обгорелые места, увеличив дыру раза в полтора, зато оставив лишь чистое дерево... которое буквально на моих глазах стало нарастать, закрывая дыру. Не дожидаясь завершения процесса, мы вернулись в столовую.

— Ну ладно, Кешу мы поймали и перевоспитали, дыру заделали, — начал я задумчиво, — Но это ведь не решает основную проблему: где была одна такая тварь — наверняка есть и ещё, и им ничего не помешает снова подкопаться, хоть к нам, хоть к соседям... хоть вообще в самый центр к кому-нибудь!

Мысль о покушении на центр хутора напугала бедных женщин настолько, что я пожалел о своих словах. Всё же, безопасность мужчин и центра вообще — для них крайне болезненная тема. Надо бы как-то осторожнее...

Повисшую тяжёлую атмосферу немного развеяла Полли, сразу после обеда куда-то убежавшая и уже вернувшаяся — та-дам! — с описанными мною буквально позавчера катарами, сделанными для всех четверых женщин и точно по руке. Видимо, местный кузнец... кузнечиха? сильно сомневаюсь, что этим мужик занимается! — словом, специалист своё дело знает хорошо. А ещё, как оказалось, она встретила по дороге тех самых охотниц, которых давеча поминала Бетти, и те по страшному секрету рассказали, что незнакомый рык слышали совсем недалеко от хутора, едва в часе ходьбы, и как раз это их больше всего и напугало. А ещё на деревьях возле того места были какие-то странные чёрные, будто обгорелые пятна, с которых время от времени осыпались непонятные чёрные хлопья, похожие на пепел...

Мы все переглянулись. А потом я очень внимательно и пристально осмотрел всех женщин, явно заставив их сильно занервничать. Вид у них сделался жалобно-понурый: они сразу поняли, что я задумал очередную выходку, которую они категорически не одобрят, но при этом всё обосную так, что и не поддержать её они не смогут, и они уже заранее смирялись с выбором меньшего из двух зол... бедненькие! сколько я им ещё шаблонов порву — даже представить боюсь! Но выбора и вправду нет, увы.

— Минни, а у тебя не сохранились случайно какое-нибудь снаряжение, которое бы на меня налезло с минимальной подгонкой? Идти в лес в этом, — я демонстративно приподнял край халата, — не самая здравая идея. И ещё обувь. Если тут всего час ходу — значит, есть смысл прямо сейчас и сходить, разобраться. Я, конечно, сам тот ещё прокрастинатор, но даже я знаю, что откладывать решение проблемы — это верный путь к катастрофе!

Проще всего оказалось, как ни странно, с обувью: некое подобие мокасин с усиленной лишним слоем толстой и жёсткой кожи подошвой, которые с помощью шнурков легко подгонялись по ноге в крайне широких пределах.

Костюм для выхода в лес разительно отличался что от мужского хитонохалата, что от женских сарафанов. Фантастически тонкие и мягкие кожаные (хотя я сначала подумал про какой-нибудь латекс, настолько они тянулись) гольфы, несколько более плотные кожаные штаны с усилениями на голенях, бёдрах и — особенно — на коленях, с целой системой ремешков для утягивания манжет, аналогичная кожаная же водолазка, с непривычно тугим и высоким горлом, которая со штанами сопрягалась в скатку, как гидрокостюм из моего прошлого мира, такие же перчатки, тоже с усилениями, как штаны, и поверх всего этого — ещё куртка с усилениями на локтях, плечах и спине, наименее отличающаяся от той одежды, к которой я привык в прошлой жизни. "Детский" комплект Минни сел на меня как родной, будто прям по мне шили, только в пузе чутка внатяг, и я в очередной раз помянул добрым словом неведомую сущность, отправившую меня сюда. Пока я облачался в незнакомую одежду, женщины нагрузились, как в последний путь, и мне пришлось в высшей степени эмоционально им объяснять, что за два часа, и даже за три, я не помру ни от голода, ни от жажды, ни от усталости, а через три часа максимум мы обязательно вернёмся домой, безотносительно успеха нашей миссии, ибо уже начнёт темнеть, и мне не больше их хочется в это время оказаться на улице. А на случай всяких внезапностей они возьмут свежеизготовленное оружие в дополнение к обычному охотничьему, и мне тоже какое-нибудь копьецо полегче тоже пригодится, не от зверья отбиваться — то просто как посох при ходьбе.

В очередной раз тяжко вздохнув дамы согласились с моими доводами и мы бодро двинулись в сторону леса. В прошлой жизни сколько себя помню — всегда отвратительно бегал. Зато просто ходить пешком, даже когда уже повредил колено, мог часами и довольно быстро. Ну то есть классические "четыре с половиной километра в час" из школьных учебников по математике — это не про меня, пишите сразу шесть, и это, опять-таки, с уже попорченным коленом. Если идти далеко — то чуть поменьше, зато хоть два часа, хоть три... и даже четыре, но это лучше заранее планировать и всё же не гнать чрезмерно. Сейчас же я ощущал себя чуть ли не лучше, чем в институтские года, и продолжал потихоньку поднимать темп, раз уж и дорога, и здоровье позволяли. Мелькнула было мысль и вовсе перейти на трусцу — но решил воздержаться, ибо, во-первых, мы не на прогулке в парке, а во-вторых — что я буду делать, если вдруг выяснится, что бег мне по-прежнему чужд, как класс?

Погода была отличная, одежда — удобная, даже мокасины, вызывавшие у меня наибольшие опасения, сидели ровно, не тёрли и не сползали, и вообще по удобству оказались на уровне любимых по прошлой жизни "Карриморов", купленных ради сравнительно сложного похода по горам, да так и прописавшихся в качестве основной обуви.

— Коля, мы пришли! — как-то не очень радостно сообщила Полли.

— Да уж, похоже на то... — не смог не согласиться я, оглядевшись по сторонам.

Тёплый солнечный денёк, ещё только собирающийся превратиться в ранний вечер, здесь уже не выглядел ни тёплым, ни солнечным. Листья на деревьях были какие-то тусклые, в воздухе витал едва уловимый неприятно запах, вызывающий ассоциации с самой дешёвой синтетикой моего прошлого мира.

Я резко остановился. Деревья к дороге подступали довольно близко, но более подходящего места в пределах видимости не было.

— Как вы обычно действуете в таких ситуациях? — спросил я, и уточнил: — В смысле, когда вот надо найти неизвестный источник неизвестной опасности.

Все посмотрели на меня, а потом — на Лиззи, заставив ту немного смутиться. Я вздохнул.

— Ещё раз. Я — не охотник и не следопыт, я даже турист очень так себе. Моё присутствие здесь — не более чем необходимое условие приключения. Так что самое разумное, что я могу сделать — это сидеть здесь, пока вы очень осторожно разведываете обстановку, а потом вместе с вами со всеми пойти наносить добро и причинять справедливость, пока вы будете меня прикрывать и страховать.

Приятно удивившись моему внезапному благоразумию, Лиззи немедленно назначила Минни и себя (со вздохом сожаления) моими охранницами, а Бетти с Полли послала налево, где даже с нашего текущего места было видно заметное сгущение нехорошей атмосферы. Вернулись они буквально через десять минут, очень мрачные и недовольные.