* * *
ГАЗ-21 "Волга" — машина для таксомотора неподходящая. Тут дело не в том, что я не хотел — просто если уж таксовать — то надо чем-то выделяться. Насколько я узнал — правила были составлены таким образом, что машину можно было использовать свою — но это формально. По факту — это была лишь юридическая заплатка, в таксопарках всё было иначе — машины выдавали, и таксисты очень редко имели собственные колёса — убивать их на таксомоторе — ещё чего!
Сама профессия была весьма уважаемой и престижной — всё, что связано с машинами здесь престижно — даже автомеханик — пользовался большим уважением и мог иметь очень несоциалистические заработки. Юридическая заплатка состояла в том, что машина не обязательно должна принадлежать парку — то есть при возникновении трудностей — в такси могла пойти например машина из другого ведомства, которая дооборудовалась счётчиком и шашечками. Шашечки как символ такси правда ещё не появились — на двери рисовался круг, внутри которого буква Т — и это всё белой краской. А если машина светлая — чёрной.
Посмотрев на то, как вороновский РР выглядит среди других машин — я тоже решил использовать машину этой марки — Сильвер Шадоу. Это была неплохая, классическая, угловатая — очень модно сейчас, машина, которую и в двадцать первом веке нельзя было назвать внешне некрасивой или старомодной. Это была классика в чистом виде — бессмертная в веках.
Получить, зарегистрировать, провести по документам, получить ПТС, и прочие документы на машину — вопрос десяти минут — если знать как это проделывать с советскими "базами данных". И вот уже я накрутил с помощью аккумуляторной отвёртки советские номера на элитный британский автомобиль. Он был ещё лучше оригинала — подвеска лучше, двигатель — немного, но лучше, и главное — шумоизоляция... двигатель маломощный и всё нацелено на создание максимальной тишины в салоне — машина тихо урчала, и при разгоне лишь немного слышалось в салоне урчание двигателя.
Задние сидения оставил оригинальные, как и оригинальную схему открывания дверей — на этой машине задние двери открывались против хода движения, а передние по ходу движения. Это было сделано, чтобы выходить из машины было комфортнее. Не то чтобы на других хуже — но тут это признак шика и традиции.
Новенький корпус машины сиял на солнце, а управление ею было очень приятным — акпп такая же как на "волге" — которую я вывез и поставил в гараж к Шелепину. Потом он разберётся, что к чему.
Чисто советский таксопарк находился в Сокольниках — это относительно новый район, и таксопарк относительно новый — это большая такая площадка, где было много автомобилей, боксы для ремонта, КПП на въезде, и на заборе перед въездом висела табличка — "Требуются". Водители требуются. Я подъехал к КПП и мне открыли дверь. Остановился, опустил клавишей стекло. На въезде сидела девушка, в зимней куртке, платке, и девушка — это очень мягко сказано. Скорее типичная среднерусская баба, кровь с молоком, и ещё горячий чай попивала. Но видимо сейчас настрой улетучился.
— Девушка, добрый день, у вас висит объявление — вам водители требуются?
— А... ну... да, — она замялась, видимо получив диссонанс от того, что видела перед собой и что слышала, — конечно. А вам...
— А я хотел бы устроиться к вам на работу. Если это конечно возможно — могу я поговорить с вашим менеджером по персоналу?
— С директором, — ещё больше смутилась хозяйка шлагбаума, — он в своём кабинете должен быть.
— Благодарю. А как мне к нему проехать?
— Вон то здание, первый этаж и направо.
— Благодарю ещё раз, — улыбнулся я, — я поехал.
Остановил машину около входа и думаю, вызвал некоторый переполох. Впрочем, так и задумывалось — потому что директор видимо увидев меня в окно, вышел сам — мы встретились ещё до того как я вошёл в здание.
— Добрый день, товарищ, добрый день. Могу узнать, по какому поводу к нам? — это был пухлощёкий, низкорослый мужчина с голосом изрядно кричащего на подчинённых начальника. Но судя по тону и интонациям — это был незлой человек, активный, даже немного весёлый.
— По поводу работы, — честно сказал я, — Товарищ...
— Мякинин, Мякинин Георгий Павлович, — представился он.
— Леонид Шелепин, — я протянул ему руку, — я к вам по поводу работы — у вас висит объявление — требуются таксисты. Молодые, активные, с водительским удостоверением. Вот собственно я — за молодость не ручаюсь, всё остальное в наличии и при мне.
Георгий Павлович слегка сбился с толку:
— Работы? Вы что, хотите у нас работать?
— Почему нет? Вам же нужны таксисты? Да, есть только одна маленькая неувязка — я бы хотел на своей машине. Вот на этой красотке, — похлопал по крыше.
— Ну знаете ли... — у него аж пот выступил на лбу, — это не смешно.
— А я и не шучу. С чего вы взяли — я хочу работать. Машина вот, я вот. Оформляйте, показывайте что и как надо делать — с удовольствием поработаю. Опыт вождения у меня большой, машина новенькая — только что с конвеера, пробег сто километров.
— Ну... — он замялся, — пойдёмте в тепло.
Мы зашли в здание. Это было относительно старое административное здание — здесь всё пахло казённым духом. Дверь, обитая кожей молодого дермантина, с кнопочками, защищала директорское место от шумов снаружи. Кабинет у директора таксопарка оказался относительно маленьким.
— Можно к вам? — заглянул молодой худощавый парень.
— Да подожди ты.
— Ну Георгий Павлович, вы же обещали.
— Да кому сказал подожди, — он чуть не запустил в него карандашницу, — посиди пока.
— Ладно, — хмыкнув сказал молодой парень.
Георгий Павлович сел за стол, посмотрев на меня испытующе.
— Честно скажите — вот зачем вам? По виду вы человек не местный, одеты с иголочке, машина у вас — я таких не видел никогда. А я видел многое, поверьте.
— Это Роллс-Ройс этого модельного года — новинку начали продавать только две недели назад, — пояснил я, — так что её мало кто видел и ещё меньше людей на ней ездили. Но машина классная.
— Дорогая, — вторил мне Мякинин.
— Да уж, стартовая цена сто двадцать тысяч фунтов — в рублях не пытайтесь представить.
— И зачем вам это всё?
— Потому что захотел. Разве работать нужно обязательно от безнадёги и нужды?
— Ну раз так... — он подумал, — хорошо. Правила такси вы знаете?
— Изучил на досуге. Ничего сложного или необычного.
— Тогда можете оформляться. Оставьте свои документы, я передам — а вам нужно поставить в машину счётчик, и нанести на борт символ такси.
— А можно его приклеить?
— Наклейка? Ну думаю большой беды не будет — но у меня таких нет.
— Я знаю где достать, всё в порядке. А счётчик...
— Наши ребята установят. Правда пускать их к вашей машине боязно — не дай бог царапину оставят — до конца жизни не расплатятся.
— Ничего страшного. Если вы про таксомоторный счётчик — то я слегка предусмотрел эту возможность и приделал необходимые выводы с одометра. Так что просто воткнуть его в бардачок, сняв крышку, и подключить — невелика работа. Если хотите — я сам справлюсь за десять минут.
— Ну что вы... хотя если желаете — не имею ничего против. Итак, с нашим парком вы знакомы, со спецификой работы в такси тоже?
— Никогда не работал в такси. И плохо представляю, как вы находите клиентов.
— Клиентов как правило полным-полно — правила работы такие — есть дневной план — сейчас это сто двенадцать рублей — если план выполнил — молодец, можешь ехать в парк и домой, или перевыполнять — это уже по желанию. Машины есть заказные или свободного полёта — свободные ищут себе клиента в городе — заказные только по телефону — люди звонят в такси, заказывают минимум за два часа — если есть свободные машины — передаём. Работа у нас круглосуточная — графика нет, такси хоть в полночь, хоть в полдень — на линии. Вопросы пока есть?
— Пока всё понятно.
— Проблем в нашем такси много — не хватает новых машин, с покрышками дела обстоят тяжело, так что стёртые скаты мы тебе не компенсируем.
— Это почти ерунда, — отмахнулся я от вопроса, — содержание своей машины я беру на себя. К тому же у меня есть знакомые и способы достать хорошие ГСМ и прочее.
— Вот как? — Мякинин подумал немного и спросил, — а что можешь достать?
— Вы как интересуетесь — для себя или для автопарка?
— Для парка, конечно.
— Это ведь не бесплатно. Достать можно всё — запчасти, расходники, да хоть те же покрышки. Некоторые вещи долго, некоторые — в больших количествах и когда хотите, но не мгновенно.
Георгий Павлович подумал ещё немного и спросил:
— Что именно ты можешь помочь достать? Пойми меня правильно — автопарк конечно состоит на балансе минтранса, никаких частных закупок мы не проводим — это официально. Неофициально — всё-таки за машинами приходится ухаживать больше, чем положено по документам.
— Понял вас. Что ж, дайте подумать... припомнить... Масло моторное — с присадками, минеральное, импортное. Топливо — этого достаточно много. Автомобильная полироль, химия для очистки — шампуни, пены, средства для моек, есть смазки.
— Смазок и у нас достаточно.
— Советских — у меня советских нет и даже нет возможности достать. А вот загранишных — хоть бочками. Правда цена немаленькая — но если правильно похимичить — можно достать не слишком дорого. Советские смазки — это вообще кошмар, ужас и полная депрессия. Хотя бы моторные масла заменить, и химией нормально обработать мотор.
— Автол не устраивает? — спросил Мякинин.
— Двигатель волги будет и на автоле хорошо работать, ему то пофиг. По крайней мере сразу — но износ частей и вообще его ресурс сильно зависят от моторного масла — в стране с большими запасами нефти — никак не могут освоить производство нормальных автомасел, — вздохнул я, — хорошее масло, как мне известно и проверено — более чем вдвое увеличит ресурс по сравнению с автолом или АС-8 например.
— Такие можно достать?
— Говорю же — могу. Понадобится время — пара дней, но масла будут. Если вы хотите другой автохимии — то через несколько дней я смогу их получить — и к вам. Но там немного — на весь автопарк не хватит.
— Хватило бы самым нуждающимся.
— Кое-что у меня с собой есть — я подготовился к приезду. Считайте это просто подарком коллегам. Пойдёмте, я покажу. У меня всё в багажнике.
* * *
У машины столпились работники автопарка — их было человек шесть, все говорили о чём-то. Надо понимать так, что подобных машин они не видели и визит сюда реактивного истребителя — вызвал бы меньше интереса. Я минуя толпу открыл багажник, достал оттуда несколько ящиков и пластиковых кейсов, директор тоже.
— А ну расступись ребятня, — прикрикнул на них Мякинин, — помогли бы лучше.
— А что делать то надо? — спросил уже известный нам молодой человек.
— Тащи в тепло ящики. Там разберёмся.
— Канистры возьму я.
Мы занесли это всё в здание администрации и поставили на пол у входа. Трое водителей, я так понимаю, зашли следом, один из них поинтересовался:
— А это что?
— Вот всё тебе нужно знать, Зырянов.
— Нет никакого секрета, — ответил я, — здесь два бочонка моторных масел — хороших, очень хороших, и кое-какая автохимия. Смазки, и защитные покрытия, и немного химии для чистки салона.
Я раскрыл ящики, воспользовавшись маленьким ножиком, разрезав скотч, — меня очень интересуют результаты эксплуатации машины в режиме такси, с полностью обновлённой химической частью. Могу я попросить у вас взять две машины, и полностью заменить все жидкости — использовать смазки, которые здесь есть. Масло моторное тоже, и вообще — и
— Можно, почему нет — можно... Эй, Зырянов, позови Артюшева, пусть заберёт и использует. И чтобы отчёты потом мне на стол. Сделаем, — обратился он ко мне.
— Что ж, в таком случае — когда я могу приступать к работе?
— Да боже мой, хоть сейчас — счётчик только поставьте и всё. Документы вы...
— Оставил в вашем кабинете в папке. Там всё, что нужно.
* * *
С мужиками из таксопарка я познакомился просто — в процессе оприходования моего автомобиля в таксомотор. Собрались здесь все кто был в автопарке из водителей и мы некоторое время обсуждали особенности работы, а так же особенности английского автопрома. Они залезали в машину один за другим и слегка прифигев, выходили обратно — ничего шокирующего там не было, но на фоне Волги конечно это был совершенно другой уровень. Что уж говорить про техническую составляющую и дизайн.
Счётчик-таксометр установил в бардачок, это был стандартный, выданный таксопарком, таксометр. Опломбированный.
Пока я его ставил — успел поболтать с другими водителями о том, как у них с автомобилями дела — а дела обстояли плохо. Пробег у машин был большой, безопасность хуже некуда, резина лысая, в общем — всё как всегда восхитительно, прекрасная маркиза. И не то чтобы мне жаловались — просто ставили перед фактом, это не было чем-то странным или из ряда вон выходящим.
— А новых машин вам не дают?
— Нет, куда там. Иногда приходят, в прошлом году прислали шесть москвичей.
— Серьёзно что ли? — я удивился, ведь, — москвичей?
— Представь себе. А ты судя по реакции представляешь себе, что это за ведро — Волга то — на порядок живучей — и то от работы в такси сыплется только в путь. Нет, Москвич — машина неплохая — за отсутствием другой, конечно же. Но для такси она совершенно непригодна.
— Это конечно плохо, да что там — ужасно.
— Текучка, — заметил Лёха, потирая руки, — людей у нас полно — приходят-уходят постоянно. Некоторые думают что пойдут в такси работать — и им тут же золотые горы и сверх счётчика постоянно — а поездят на разваливающихся корытах и как-то романтика быстро улетучивается. Слушай, а как ты такую машину достал?
— Это подарок. Есть у меня друг — в западных странах жил, вот и подарил — я съездил к нему в Берлин, забрал. У него там есть знакомый — торгует подержанными машинами — держит небольшой автосалон вторички. При желании можно достать. Правда, стоимость... рыночный курс рубля где-то десять за доллар — вот и считай, подержанная машина — почти убитая, стоит тысячу-две баксов, десять-двадцать тысяч рублей. Сносная новая — вроде того же вольво амазон — пять-семь тысяч. То есть пятьдесят-семьдесят тысяч в рублях.
— Да ну нахер, за что такие деньги? — удивился Лёха.
— Это по рыночному. Точнее в СССР цены искуственно и очень сильно занижены. Учти их там зарплаты — получается, что им купить машину не только дешевле, но и без очередей — пришёл — и выбирай что хочешь.
— Да... живут же люди.
— Разница — не их заслуга, это наша недоработка. К слову — тот знакомый, о котором я говорил, через него вполне можно купить подержанную иномарку. Так что если интересует — обращайся.
— Ха, ты думаешь у меня такие деньги найдутся?
— Разница цен так же парируется разными ценами на товары — то, что в СССР стоит — по рыночному, доллар, там может стоить десять-двадцать. Фотоаппараты и прочая оптика высоко ценятся, и ещё много чего.
— Это же контрабанда, не?
