| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
балканском театре военных действий. И для этой цели вполне может подойти
стоящая в данное время в ремонте в Николаеве императорская яхта "Ливадия".
* Баканов упустил возможность замены колёсных пар поезда.
Офицеры в зале зашевелились, кое-кто даже покрутил пальцем у виска.
— Как вы знаете, господа лаборанты, государева яхта уже использовалась для
ведения боевых действий на море, и ничего в том удивительного нет, — произнёс
генерал-адмирал, — продолжай, капитан.
Фраза охладила пыл самых ярых скептиков, остальные, по всей вероятности,
собирались дождаться конца доклада.
— Как всем вам известно, яхта, построенная для морских прогулок семьи его
императорского величества у крымского берега, имеет гребные колёса. По нынешним
временам это может и должно считаться недостатком в морских сражениях.
Но зато значительная ширина судна позволяет хранить на нём немалые запасы
расходуемых материалов, и, следовательно, придаёт высокую автономность всему
соединению. Аналогичному переоборудованию, позволяющему этому же или подобному
аппарату базироваться на судне, при необходимости можно подвергнуть любой
крупный пароход Балтийского флота.
На "Ливадии" нам необходима установка стрелы, подвижной опоры, которая
послужит причальным креплением и единовременно по ней будут подаваться
заправочные рукава. Я хотел бы представить вашему вниманию чертежи и
пояснительную записку проекта, предполагающего внесение некоторых изменений
в надстройки яхты, а также чертежи собственно причальной конструкции.
Последние разработаны нашим научным консультантом из военного министерства
штабс-капитаном Барановским с учетом уже существующих конструкций. Стрела
представляет собой анкероподобную*4 маятниковую конструкцию в кардановом
подвесе, свободно раскачивающуюся в двух плоскостях. Это способствует
компенсации даже той малой килевой и бортовой качки, которая присутствует
у государевой яхты и может помешать при ошвартовке.
Изготовление новой мачты и собственно стрелы займёт не более двух дней,
поскольку штабс-капитан, — Павел слегка поклонился в его сторону, — уже
предоставил рабочие чертежи деталей.
У меня всё, господа.
* Адмирал Николай Андреевич Аркас — командующий Черноморским флотом.
** "Учебник психиатрии".
*3 Блистательная Порта — официальное название правительства Османской империи
на тот момент, часто употреблялось как название государства.
*4 Похожую на якорь.
Великий князь Константин Николаевич кивком поблагодарил докладчика, и,
оглядев в неизменное пенсне чертежи, сказал:
— Тезисы твоего доклада, Баканов, я получил накануне телеграфом, и в Ливадии
уже говорил с Государем. Его императорское величество согласен оказать нам
честь и разрешить использовать необходимое судно для благой цели...
Последние скептические взгляды тут же угасли. Баканов задёрнул шторками
чертежи и сел на своё место. Генерал-адмирал оглядел присутствующих и обратился
к одному из них, своему бывшему юному адъютанту, старшему лейтенанту Гуляеву.
— Эраст Евгеньевич, ты, как я помню, сначала Морское Инженерное училище, а
потом кенсингтонскую школу корабельной архитектуры заканчивал?
— Так точно, ваше императорское высочество.
— Значит, тебе карты в руки, займёшься этими причальными приспособлениями. К
работе над проектом привлечёшь на Николаевской верфи инженера Мордвинова и...
яхту строил, если я верно помню, полковник корпуса морских инженеров Шведе,
так что он тоже посодействует.
Ты, Джевецкий, отправляйся-ка в Одессу, доделаешь и покажешь Аркасу своё
изобретение, когда он вернётся от государя. Макет во дворе я видел, дельно,
помогай тебе Бог.
Я думаю, господа, что излишне будет упоминать о строжайшей секретности всех
дел. За общей безопасностью будет следить капитан первого ранга Можайский,
занимаясь также своими делами, а курирует работы великий князь Николай
Константинович, рапорты ему подавать можете на имя полковника Волынского, как
и раньше.
Баканов кашлянул.
— Ваше императорское высочество, мы хотели ходатайствовать перед адмиралом
Аркасом о допуске на собрания автора основного проекта Костовича, который уже
находится на долечивании в России.
Генерал-адмирал несколько оторопело взглянул на Павла.
— Ох уж эти порядочки в нашем Отечестве... Автора до реализации не допускать...
— Так ведь иностранец, — Павел для вида немного смутился, — ваше высочество.
— Пётр Великий таких иностранцев русскими делал, да и попозже сслучалось.
Само собой, разрешаю. Так, так... — великий князь привычным жестом достал и
глянул на брегет, — нуте-с, господа офицеры, приступим к ланчу? Пока подадут
блюда, доставай па-троны, как говорит Государь, — великий князь встал из-за
стола, — прошу в курительную.
Офицеры потянулись за портсигарами, и один за другим покидали столовую.
Обед протекал весело и непринуждённо. Молодые офицеры, в курилке говорившие
на известные "моряческие" темы вполголоса, после рюмки аперитива перестали
дичиться его императорского высочества генерал-адмирала, который оказался
прост и доступен, как всякий истинный джентльмен.
Неожиданно вбежал кавторанг Зинченко, адъютант.
— Ваше императорское высочество, я из Ливадии, получена телеграмма из Тифлиса,
войска генерала Лорис-Меликова вновь разбили турок!
Троекратное "Ура!" было ему ответом.
Генерал-адмирал предложил тост за здоровье брата, августейшего наместника на
Кавказе Михаила Николаевича, за победителя турок генерала Лорис-Меликова, и,
по старой морской традиции славу русскому оружию возвестили вдвое громче, чем
здоровье государя императора.
Между тостами граф Ростовцев засёк лакея, при перемене блюда подавшего Николе
записку. Тот развернул её и, прочитав, начал несколько неадекватно себя вести —
вертеться на стуле, поглядывать то на двери, то на отца, то на часы.
В какой-то момент Николай Яковлевич обратил внимание на подопечного,
уставившегося на дверь, и, проследив взгляд, увидел симпатичную женскую
мордашку, заглядывающую в столовую, и перемигивающуюся с полковником Романовым.
Никола при появлении сей особы просто расцвёл, но волевым движением бровей всё
же явно отослал неизвестную.
Граф побелел. Налицо вопиющее нарушение режима, очередная пассия, да ещё и в
присутствии отца. Николай Яковлевич вначале подумал, уж не попытаться ли
незаметно выйти из зала, дабы найти постороннюю особу, и потихоньку удалить её.
Мысленно он сопоставил внешность незнакомки со словесным портретом госпожи
Демидовой. "Среднего роста, волосы каштановые, глаза темные, губы пухлые,
фигура стройная", и это несмотря на наличие нескольких детей.
Опекун молодого великого князя готов был рвать и метать, естественно, это
была она, Александра Демидова, урождённая Абаза, давешняя пассия Николы, чтоб
ей пусто было...
При очередной смене блюд Константин Николаевич привычным жестом достал часы,
и отбыл на прогулку. Большие часы в столовой пробили половину четвёртого
пополудни. Офицеры потянулись в курительную, Никола вышел с ними за дверь и
пропал, а граф Ростовцев, упустивший подопечного из виду, отправился его искать,
планомерно обходя дворец.
Осмотрев апартаменты младших сыновей генерал-адмирала, он вошёл в комнаты
Николы, никого там не обнаружил, и сам пошёл в курительную, кипя от ярости.
Тем временем молодой великий князь в глубине своей гардеробной, скрытый от
глаз опекуна дверцей потайного шкафа, осыпал сам и был осыпан поцелуями своей
возлюбленной.
— Аликс, милая Шурочка, ты явилась так вовремя, что едва не столкнулась с
моим отцом в дверях. Я ждал тебя неделю назад, я так рад тебя видеть...
— Ах, Коко, у нас же дети, они иногда болеют. Я начала собираться, как только
получила телеграмму, такую загадочную... Текст ещё такой выдумал — "полковник
волынский имеет честь сообщить зпт проведет рождественские каникулы известном
вам родительском имении крыму"... Как же ты ухитрился её послать? Тебе не
помешали, ты обманул своих аргусов?
— Бог помогает влюблённым, одна милая барышня помогла мне отослать тебе...
— Барышня?! Я выцарапаю тебе глаза... милый, любимый...
Глава 6
Смертоносный танец
Суббота, 19 ноября 1877
Ореанда, Крым
#
Между тем офицеров в курительной было едва видно в клубах дыма. Макаров и
Гуляев вполголоса обсуждали бой "Весты" с турецким броненосным корветом, за
который лейтенант Рожественский получил орден Георгия четвёртой степени.
— Ну и врут же газетчики, не могла "Веста" за "Фетхи-Булендом" гнаться, чай,
не "Петр Великий", обычный ропитовский пароход, наскоро вооружённый.
— Давайте Рожественского спросим, — Макаров усмехнулся в бороду, — за что
он "Егория" получил?
— Да ну, Степан Осипович, будто вы не знаете вашего бывшего подчинённого, к
нему не подступишься, нервический тип. Его сам адмирал Бутаков лишний раз не
трогал, хотя и бравым моряком считает.
С десяток офицеров обступили Баканова и выспрашивали его о причинах
последнего нашего топтания за Дунаем. Штабс-капитан едва успевал отвечать на
не всегда лицеприятные вопросы. Немалое количество выпитого поспособствовало
раскованности разговора; досталось и Зотову, и Непокойчицкому, и окружению
государя, великому князю Николаю Николаевичу с его мамзелью Числовой. Тотлебена
все сдержанно хвалили, добрым словом упомянули о Гурко и о Скобелеве, о великом
князе Владимире Александровиче, несмотря на его грандиозные недельной давности
успехи в разгроме Сулеймана-паши на русских позициях у реки Мечки, мнения
разделились. Старший лейтенант Гуляев спросил о качестве снабжения, и Баканов,
набычившись, произнёс сакраментальную фразу:
— Интендантов вешать надо, желательно за ноги, чтобы дольше висели!..
Старшие офицеры поморщились, но молодёжь внимала фронтовику. Павел, завладев
общим вниманием, продолжил:
— А шушеру придворную, что за государем в десяти поездах за наградами
мотались, тех лучше Дунаем пускать... Знаете ли, господа, в Крымскую войну
Володя Большое гнездо, князь Долгоруков, нынешний московский генерал-губернатор,
высоким чинам зуботычины раздавал, а кого и вздуть приказал; пошло на пользу
дела... Начальник тыла армии генерал Дрентельн вовсю их гонял, сам солдатскую
кашу ел, а толку мало. Вон, Куржицкий тогда проворовался, теперь сын его
государственные деньги на поставках в армию прикарманивает. Известны подлостью
прославленных отцов...
Взъярённый граф Ростовцев, только что вошедший в курительную, и услышавший
лишь последнюю фразу, резко развернулся к Баканову.
— П-позвольте, с-сударь, я, видимо, не расслышал?
— Ну и причём тут вы, граф... Ах, да, наследственный надзиратель...
Граф побагровел.
— П-позвольте мне обойтись без т-традиционнной оплеухи!
— Думаете, отдача замучить может? — гибкий как стальная пружина Павел,
качаясь на носках, поглядел на своего немолодого визави.
— С-стреляться, не-мед-ля!
— Я принимаю ваш вызов. Возьмите вашу саблю, — Баканов в карман за словом
не лез, — На пистолетах опасно — курорт для августейших лиц, не для "turkey
shoot"*.
* Баканов каламбурит, turkey shoot (амер. англ.) — охота на индейку, часто
обозначает дуэль на огнестрельном оружии; плохо говорящий по-английски может
воспринять дословно, как "охоту на турок".
Никола, вошедший вслед за опекуном, услышав последние слова, побагровел не
менее своего ментора. Сабельная дуэль заведомо означает ранение или смерть и
с такими сторонами он или теряет раненым единственного человека, который сможет
управляться с изобретением Костовича, или, что более вероятно, он лишается
более-менее лояльного опекуна, по причине его внезапной гибели. И он, поправив
мундир, решил вмешаться.
— Господа, без секундантов дуэль будет слишком mauvais tone*.
Противники переглянулись. Ближе всех стояли самые молодые офицеры.
— Я пригласил бы в секунданты, — Баканов оглядел присутствующих, — капитан-
лейтенанта Макарова.
— Господа, позвольте на пару слов... — Никола взял за пуговицу опекуна.
Бледнеющий Ростовцев перешёл на французский:
— Mon Prince... Pardonnez-moi, для меня это слишком важно. Честь у меня одна.
Позвольте нам самим разобраться с этим господином, я только выберу секунданта.
Никола отвёл его в сторону, и неожиданно рассмеялся.
— Николай Яковлевич, кандидатура полковника э-э... Романова вас устроит? Я
осмелюсь предложить вам условие боя до первой крови...
— Какого чёрта, Ваше высочество, Вы влазите ещё и в эту историю?! Неужели Вам
не хватает собственных былых неприятностей?
— Во-первых, мы с вами в одном чине, полковник. Во-вторых, ссора произошла
в моём доме. И даже если вы собрались изрубить друг друга в капусту, это
будет происходить в наших семейных огородах.
— Какие ещё о-огороды, Ваше высочество, м-мы ведь не шутим...
— Так ведь и сабли придётся прихватить из батюшкиной коллекции. Могу лишь
предложить подаренную покойным султаном Абдул-Азисом, или вы, как и Павел,
предпочитаете златоустовские? Жаль, здесь нет моей, хивинской — вот это был
булат... Что до места и времени, я бы предложил через полчаса на поляне. Вы
как раз можете написать покаянную записку отцу, пока он здесь. Или
ограничитесь завещанием?
— O mon Dieu! Я не собираюсь умирать, просто проткну этого юнца-к-капиташку,
а еще лучше — отрежу ему уши и у-укорочу нос.
— Да помилуйте, граф, он вдвое вас моложе, и только что с театра военных
действий. Реакция у него, стало быть, не чета вашей. Да и на французский вы зря
перешли, он говорит на нём лучше, чем по-русски. Всё-таки кадровый разведчик...
Ростовцев смутился.
— Я его совсем не знаю, но ведь не в этом же дело... Не идёт вам роль моего
секунданта. Не нужно это.
Никола улыбнулся.
— Я сам предпочитаю выбирать, что мне идёт. В отличие от Баканова я знаю,
чем _наша_ семья обязана _вашей_, но стоит ли это обнародовать... Позвольте
мне поговорить с Бакановым.
— А, ваше высочество, — Ростовцев махнул рукой, — делайте что хотите! Я
буду здесь, в курительной.
* Дурной тон (фр.)
Никола направился на веранду, куда ранее вышли Баканов и Макаров.
— Пасхо, чёрт тебя дери!
— Да, ваше императорское высочество.
— Я выступаю в качестве секунданта графа Ростовцева.
У молодых офицеров вытянулись лица.
— Уф... Уломал старика. Пришлось прибегнуть к недозволенным приёмам. Капитан-
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
