Попадос-6. И на поле Шевардино

Но, если корпусам генерала Лекки и Нея удалось относительно успешно перейти на северный берег, где они даже развернулись вдоль реки, формируя линию, совместно с войсками гвардии. То вот уже корпусу Даву повезло гораздо меньше. Когда по мостам повалил поток солдат из первого французского корпуса, то оставшиеся мосты, повреждённые к тому же русскими ядрами, не выдержали и рухнули. Опрокинув массу французских солдат в воду. Которые, барахтаясь, и порой скрываясь в воде с головой, стали вплавь перебираться на северный берег, внезапно раздувшейся реки Колоча. Что не сказано, удивило Кутузова. Который, опустив подзорную трубу, проследил взглядом вдоль русла реки. Пытаясь понять, из-за чего это речка внезапно стала полноводной. И так он проводил взглядом, по руслу реки, пока его взор буквально не упёрся в мост возле села Бородино. Где пространство между его опорами было буквально забито телами павших, в сражении, людей и погибших лошадей. Образовав довольно высокую запруду. Что и подняло уровень реки Колоча. Превратив её в очень серьёзное препятствие. Которое образовалось перед отступающими французскими солдатами. Сначала из первого корпуса маршала Даву. А потом и пятого генерала Понятовского. А тут ещё и русская артиллерия посылала в скопище французских солдат, куда ещё добавились и пытающиеся перебраться на противоположный берег солдаты корпуса Понятовского одно ядро за другим.

А потом на южный берег реки Колоча вышли русские солдаты. Которые стали посылать залпы в пытающихся выбраться, на противоположный берег, французских солдат. Правда, их переправу тут же прикрыли залпы французов, стоявших на северном берегу. В том числе и Старой гвардии Наполеона. По иронии судьбы оказавшихся напротив, вышедших прямо на них русских гвардейцев из Петровской бригады. Состоявшей их Преображенского и Семёновского лейб-гвардейских полков. Ну а сидевший на своей кобыле Кутузов, опустив подзорную трубу произнёс:

— Похоже, сражение пора заканчивать, господа. Распорядитесь, что как только все французы покинут наш берег, всем войска отойди из расчёта, что северный берег Колочи будет на дистанции эффективного ружейного огня. Артиллерию так же вывести из боя. И прикажите начать разбор тел у Бородинского моста, не дай бог рухнет, а он нам ещё пригодиться. И поедем, господа, глянем на французов. Надо бы оценить, что от них ждать. Особенно завтра.

И кавалькада во главе с Кутузовым, на смирной кобыле, неспешно порысила в сторону Шевардино. Как-никак поле сражения осталось за русскими.

Интерлюдия 2

Уже второй раз, за этот проклятый день, эти проклятые схизматики были везде вокруг. Сначала, утром он нарвался на шедших ему навстречу русских драгун. Но прежде чем он успел развернуть, свой корпус для боя, на одном из флангов появились русские пехотинцы, а на другом русские кирасиры. И везде были эти вездесущие русские егеря. А потом, когда он попытался атаковать русскую пехоту, чтобы выйти навстречу корпусу Даву, то тут, его корпусу в тыл ударили, невесть откуда взявшиеся русские казаки. Которые лишили его и артиллерии, и обоза. А сам корпус оказался в окружении, обстреливаемый со всех сторон. Но тут на выручку пришёл Мюрат, который привел всю свою кавалерию. Да и как оказалось, отвлечённые борьбой с ним, русские не смогли противостоять натиску доблестных войск маршала Даву и отошли. Разжав кольцо окружения. После чего в разгоревшемся сражении со схизматиками его корпус оказался на самом правом фланге французской армии. И хотя его солдаты доблестно сражались,но когда казалось, что победа уже близка, пришёл приказ отступать. И его корпусу выпала судьба прикрывать отход Великой Армии.

И вот сейчас небольшая кавалькада, во главе с генералом Понятовским скакала по узкой дорожке через лес. Стремясь выйти к реке Колоча. И тут они встретили небольшой отряд русский егерей. Из сорок второго егерского полка, если судить по такой цифре на их погонах. Которые непонятно как тут оказались, но которые успели дать один залп из своих карабинов, прежде чем, тут же, поспешили скрыться в кустах. И одна пуля попала в бок генералу Понятовскому. Заставив того упасть из седла. Бывшие при нём офицеры просили генерала, чтобы он сохранил свою жизнь. Сдавшись русским в плен. Однако с помощью адъютантов он с трудом сел на коня и, поддерживаемый с обеих сторон, решил попытаться переправиться через реку Колоча.

Но когда их отряд достиг реки, то оказалось, что не осталось целым ни одного моста. А практически весь южный берег реки оказался занят русскими войсками. Времени на раскачку не было и, истекая кровью, теряя с каждой минутой силы, Понятовский бросился вплавь в воды Колочи. Конь с трудом добрался до противоположного берега. Но тут грянул залп с южного берега. Генерал оказался ранен пулей, и ещё раз упал, правда теперь в воду. Где начал тонуть. Капитан Блешан поспешил было ему на помощь. Но грянул ещё один залп ружей русских солдат, и они оба, и генерал, и капитан, навсегда скрылись в водах реки.

Интерлюдия 3

Ей было страшно, ей было очень страшно. Утром, они с мамой перебрались, на своих фургонах, вслед за своим полком на противоположный берег, этой речки, как только отстроили мосты. Причём перебрались одними из первых. И если мама, подхватив свой полный коньяка деревянный бочонок, умчалась на позиции полка, то она осталась с двумя фургонами рядом, с полковой походной кухней, где нестроевые, из их полка, стали готовить мясную похлёбку[28]. Что бы потом продавать её желающим солдатам. Ну а она просто присматривала за фургонами. Помогая готовить. При этом мама, пару раз, прибегала к фургону, с напитками и табаком, чтобы вновь наполнить бочонок. А потом что-то пошло не так.

Их Великая армия начала отступать. И она, привязав упряжку второго, маминого, фургона к своему, попыталась было направить свои фургоны к ближайшему мосту, но не успела. Возница полевой кухни попытался было проскочить перед ней. Что бы успеть раньше на мост. А она не справилась с управлением. Задний фургон ударил передний. Тот подался вперёд. И дышло её упряжки ударило вбок одну из лошадей, что тянули кухню. Та упала, задёргалась, и в результате, упряжи обоих повозок перепуталась. А их колёса, из-за того, что при ударе её кони пошли в сторону, сцепились. Быстро это всё разобрать не получилось. И тут рядом появились русские солдаты. Французские нестроевые солдаты, вооружённые только короткими полусаблями, искушать судьбу не стали, а бросив всё, побежали к мосту. Возле которого падали в воду ядра русских пушек. А она, в ужасе, забралась под кухню. Зная, что в горячке боя, и её могут пырнуть штыком. Хотя нигде убийство маркитанток, даже из чужой армии, не приветствовалось. За это, виновника гибели безоружной женщины, могли убить и свои. И теперь она дрожала от страха, наблюдая за русскими солдатами, которые были вокруг везде. Стреляя в сторону противоположного берега. А по ним стреляли, оттуда, с того берега, в ответ. И буквально пули свистели над головой.

11

Кутузов ехал, на своей кобыле, по заваленному телами погибших, умирающими и трупами лошадей полю, осознавая, что и в этот раз бойни избежать, не получилось. Уж больно сильны были личные чувства русских и французов друг к другу. Но ещё оставалась надежда, что потери будут меньше чем в том варианте Бородинского сражения, что он знал. И в прошлый раз, именно значительные потери русских войск[29], привели к отказу Кутузовым продолжать сражение на следующий день. И к отказу от повторного сражения уже перед стенами Москвы. И глядя на груды тел главнокомандующий русской армии понимал, что и сейчас решение будет во многом завесить от того, какие потери понесла его армия. Ну а сейчас он, приближаясь к новой линии соприкосновения войск, возле селения Алексинки получил известие, что Московское ополчение прибыло к месту сражения.

И показав на казаков, которые уже дуванили дуван[30], с павших французов, в то время как их атаман Карпов присоединился к штабу Кутузова, и увидев, при этом, на одном из казаков, французскую кирасу, которую он нацепил в знак захвата и потрясающего, поднятой за конский хвост, каской французского кирасира, фельдмаршал приказал ратникам ополчения позаботиться о раненых, собрать тела наших павших и трофеи. На вопрос же, что делать с французами, ответил, что кроме раненых, которых можно спасти, и соответственно взять в плен, всех остальных, за исключением погибших старших офицеров, тела которых так же собрать, для демонстрации ему, оставить на месте. Что бы потом с ними разобрались сами французы. Так как, через два дня, армия будет отходить за реку Москва. К Можайску. И встанет там. На Можайском рубеже.

А сам командующий, под приветственные крики солдат, выехал на берег реки Колоча, отметив про себя, что уровень воды в реке стал спадать, но само русло реки было буквально завалено телами павших и убитых лошадей. Которых там были тысячи. И посмотрев, на эту картину, фельдмаршал запел[31]:

— Как на тёмный берег, на высокой берег

Выгнали французы тридцать тысяч лошадей.

И покрылся берег, и покрылся берег

Сотнями порубанных, пострелянных людей.

Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!

С нашим....

Тут Кутузов на миг замолчал, а потом продолжил:

— Генералом не приходится тужить!

За царя, за веру, буйну голову сложить!

А первая пуля, а первая пуля,

А первая пуля, дура, ранила коня.

А вторая пуля прямо в сердце у меня.

После чего сидевший рядом на своём коне, и начавший было ранее подпевать, Карпов продолжил:

— А в станице жинка выйдет за другого,

За мово товарища, забудет про меня.

Жалко только волю, во широком поле,

Жалко мать-старушку, да буланого коня.

После чего атаман добавил:

— Не думал, что вы ваше высокопревосходительство, знаете эту песню. И почему вы, ваше высокопревосходительство, генерала помянули, вы же фельдмаршал?

— Ну не влезает моё звание в песнью, ни как не влезает. И почему бы мне, ваше превосходительство, не знать легенды, о битвах одних, из лучших, русских воинов, казаков, с нашими общими, заклятыми врагами, — усмехнувшись произнёс в ответ Кутузов.

— Ну да, Матвею Платову это было бы лестно услышать, — кивнул казачий атаман. Но в этот момент кавалькада Кутузова достигла позиций русских войск. Где их встретили торжествующими криками. И ответив Карпову, "Платова тоже не обидим", Кутузов снял свою бескозырку, склонил седую голову в сторону солдат и произнёс:

— Спасибо вам братцы. Ни бог, ни государь, на народ наш, русский, ваш сегодняшний подвиг, эту вашу победу, не забудет. Ведь сегодня именно вы, братцы, и были непобедимы. И простите меня, что я этим посмел этим воспользоваться. Но теперь нам, братцы, надо сделать так, чтобы они и там, у себя, у городу Парижу, об этом веками помнили.

И сопровождаемый криками воодушевлённых русских солдат, которые уже отошли от берега на дальность эффективного ружейного огня, и что тоже начали делать французы, давая понять, что сражение закончилось, фельдмаршал направился вдоль берега. Повторяя русским солдатам эту фразу, держа бескозырку в руке. Благо прямо впереди он увидел три грудившихся в кучу повозки. У одной, из которых, был весьма интересный силуэт. Явно показывающей её предназначение. Что тут же вызвало интерес русского главнокомандующего. Отлично понимающего роль полевых кухонь в военном деле.

Интерлюдия 4

Наполеон развернул свою ставку возле селения Валуево. Ожидая продолжение сражения. Но увидев, что после того как линии русских войск, прекратив огонь, стали оттягиваться от берега реки Колоча, так что бы река оказалась на самой грани эффективного ружейного огня, дав, тем самым, понять о прекращении сражения, то и Наполеон приказал отойти на такую же дистанцию и линиям французских войск. И тоже прекратив огонь. Благо солдаты уже практически расстреляли ту дюжину зарядов, что имели при себе в начале сражения. Да и они, практически, больше уже не могли, без чистки, применять оружие[32]. Так что обе стороны, не сговариваясь, прекратили сражение. И теперь по полю между двумя линиями бродили только редкие одиночные фигуры. Что-то разыскивая.

В том числе Наполеон заметил и одиночную фигуру солдата в синем, с белым на груди, мундиром и кивером-конфедераткой, с квадратной верхней частью, свойственным польским частям его армии. И который, явно, тоже что-то, или кого-то искал на берегу стремительно мелевшей реки Колоча. В которой спадавшая вода открывала буквально груды павших людей и лошадей, опрокинутые повозки и упавшие в реку орудия. Причём погибших было много и Наполеон осознавал, что его армия понесла огромные потери. Что сильно отразилось на моральном состоянии войск. Чувствовалась общая подавленность среди его солдат. И если возгласы, в здравницу императора, от проходивших мимо него войск ещё были слышны, но вот ни торжества, в этих криках, ни особой восторженности, в них, слышно не было. Скорее солдаты следовали дани традиции, чем искренне выражали свои чувства. И, глядя, при этом, на русских солдат, на другом берегу реки Колоча, Наполеон произнёс:

— Передайте в Париж сообщение, о нашей победе, в этой битве на Москве-реке[33].

— Но мой император, но как же? Как это объяснить? — послышалось сзади из свиты.

— Мы вели сражение, что бы спасти корпус Понятовского, и мы его спасли. Что не понятно то? — в сердцах произнёс Наполеон. После этого сложил руки на груди, положив ноги на стоявший перед его стулом барабан, и склонив голову вниз, стал, насупившись смотреть на ликующих русских. А потом французский император добавил:

— Начинайте, с закатом, отход армии в Гжатск[34]. Сначала корпуса Даву и Понятовского. Кстати где он сам? Следом за ними гвардия. Потом корпуса Нея, Лекки и Жюно. Кавалерии Мюрата прикрыть отход армии. Оставаясь на позициях до рассвета. Затем отходить следом. Благо, именно это поможет нам заявить, что это мы, простояли ночь, на месте сражения. Французы показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право считаться непобедимыми[35]. В Гжатске мы переформируем армию, и продолжим наступление.

И в этот момент он услышал приветственные, торжествующие крики с противоположного берега Колочи. Русские солдаты приветствовали проезжавшего мимо них, на старой серой кляче, полного, одутловатого седого старика, в расстёгнутой на груди серой шинели. И этот старик, махая зажатой в руке бескозыркой, что-то говорил русским солдатам. Мимо которых проезжал. От чего, русские солдаты, начинали кричать ещё громче, потрясая при этом оружием. И Наполеон понял, что видит русского командующего. Объезжавшего войска. Тут же возникло желание отдать приказ обстрелять эту кавалькаду из орудий. Но Наполеон тут же подавил это желание, поняв, что это вызовет такую ответную атаку русских, что не факт, что его французы выдержат этот натиск.

А теперь его больше всего волновала мысль, как ему выбраться из этой западни. И тут он видел только один способ как это сделать, сохранить армию. Без армии ему тут будет смерть. После египетского похода это была вторая неудача. И снова он, опять, как тогда, оторвавшись от своих тылов, и уйдя далеко на восток, оказался в западне. И опыт подсказывал, что просто необходимо выбираться из западни. Иначе будет поздно. И самым простым образом уйти сейчас, это было бы заключить мир. На прежних, довоенных условиях. После чего восстановить силы и снова вернуться. Окончательно разрешив Восточный вопрос, с Россией. И нельзя сказать, что он не пытался это сделать. Пойти на мир. Когда попросил, одного из пленных русских генералов, написать письмо своему императору, с его предложением о мире. Но от письма своему императору генерал, с чудной фамилией Тучков, отказался. Согласившись написать письмо только своему старшему брату, командовавшему одним из русских корпусов. Но ответа Наполеон так и не получил.