Волшебник

* * *

К моему великому счастью, поразительные свойства гаврилычева самогона на похмелье не распространялись. До Магадемии я с похмельем не сталкивался — как-то не было ни повода, ни желания, во время учёбы — "я столько не выпью", так что знал я об этом ужасе больше понаслышке. Небольшая тяжесть в голове и ползучая жажда были на мой взгляд более чем приемлемой платой за лёгкую дымку забвения между моим "сегодня" и ужасным письмом Влады. Нет, я по-прежнему всё прекрасно помнил, я по-прежнему был в полном отчаянии и недоумении, по-прежнему при одной мысли о ней сердце начинало колотиться, как бешеное или наоборот пропускало такт, но... всё это уже произошло и меня не раздирали на части внезапные порывы что-то немедленно делать и куда-то бежать. Я наконец-то мог думать, а не метаться, как курица без головы.

От довольно мрачных, но уже всё-таки соображений меня отвлёк тихий скрип. Крышка фляги, с несколькими дырками в ней, которых вчера перед выходом точно не было, медленно откручивалась — совершенно самостоятельно и без всякой магии. Несколько секунд я смотрел на неё в шоке — ну не мог я столько выпить, чтобы наутро были глюки! Или Гаврилыч туда что-то такое подмешивает, в свой самогон? А потом я вспомнил: мелкий щупалец, который, видимо, благополучно проспал всё это время во фляжке, куда я его сам же посадил, чтобы потом сдать в научный отдел... Крышка откручивалась медленно — видимо, ему было неудобно упираться... Или он не хотел рисковать, вдруг подумалось мне. К чёрту научников, перебьются! Скажу, что это мой фамильяр и пусть идут лесом до самого Загорьевска *.

* — мифический город, внезапно, расположенный за горами, находящимися в диких землях, но видимыми практически с любой точки побережья. Вроде нашей Караганды, только точно мифический, по мнению местных жителей.

Похлопав по карманам и порывшись в тумбочке, я наковырял кусок пеммикана и решительно открутил крышку. Мелкий сначала затаился на дне, но потом узнал меня, учуял запах еды и оперативно, хоть и осторожно, выбрался наружу. Пеммикан ему понравился.

— Слушай, мелкий, надо тебя как-то назвать! Мне вот не нравилось, когда меня так называли, думаю, и тебе тоже. — Щупалец с явным интересом за мной следил... без глаз, но следил, я точно это чувствовал! — Было бы неплохо тебя как-нибудь подкрасить, чтобы на больших не похож был, и назвать... А давай, я назову тебя Хвостик? Если бы ты тогда не начал вилять — скорее всего, мы бы сейчас не разговаривали, уж поверь мне.

Хвостик явно вздрогнул, похоже, он тоже чувствовал мои эмоции, как и я его. Занятно... Имя ему, по большому счёту, было безразлично, насколько я понял, так что "Хвостик" остался. Пока я думал, что и как буду про него врать, успокоившийся на счёт своей судьбы щупалец тщательно обследовал мою каморку. Некоторые вещи он даже пробовал на вкус — но весьма аккуратно, видимо, положившись в плане пропитания на мою добрую волю... пока не нашёл набор карандашей. Прежде, чем я успел его остановить, он выдернул из коробки два — красный и оранжевый, и моментально сгрыз. Слова, которые, думаю, легко представить, так и остались невысказанными: цвет Хвостика стал медленно меняться. Ядро его налилось краснотой, а клубок конечностей приобрел отчётливый оранжевый оттенок. Самодовольно покосившись на меня, он ещё раз залез в коробку, вытащил и съел синий карандаш. Оранжевые нити в ярко-синюю полоску, ровно носки, связанные бабушкой на зиму, и алое ядро — да, это был по-прежнему щупалец, хоть и необычайно мелкий, но ничего общего с теми чудовищами, которыми так любят пугать новобранцев, не имел — это вам кто угодно теперь подтвердит! Самый подходящий фамильяр для ушибленного на всю голову колдуна!

— Да уж, Хвостик, удивил ты меня. И порадовал. Молодец! Надо бы тебя чем-то наградить, только у меня ничего не осталось съедобного... Ой, блин, а нам ведь ещё ехать же! И контроль проходить, а ты магией фонишь! А фамильяр — это ведь кучу бумаг надо делать, до отъезда не успею...

Хвостик выглядел несколько озадаченным — вот как ему это удаётся, ведь форменный же клубок! После небольшого раздумья он решительно подкатился ко мне. Я рефлекторно напрягся — хоть и маленький, а большого-то он уделал! Затормозив, щупалец робко — другого слова и не подобрать — протянул одну нить ко мне... Блин, а ведь верно — он же их почти на четыре метра вытягивать может, а моя каморка даже по диагонали меньше будет, что-то я с головой поссорился, явно.

Я протянул руку навстречу — мол, да, давай дружить. Быстро перехватывая нитями по чешуе, он закатился по руке под рубашку и стремительно рванулся вниз. Я едва успел перехватить его на уровне пояса.

— ТУДА — не надо! — я более-менее понял его идею. Да, магфон у щупальца довольно высокий, но всяко ниже моего. Если он аккуратно спрячется на моём теле и, к примеру, заснёт — обнаружить его будет практически нереально. Хвостик, немного поёрзав по животу, перебрался на спину, в ложбинку между моими четырьмя лопатками — места ему там хватило с большим запасом — уцепился за чешую и действительно уснул. Я проверил магфон и ауру, насколько смог перед зеркалом — пришлось порядком повертеться, но никакого криминала видно не было. Я легонько потыкал Хвостика пальцем по нити, как специально выпущенной поверх моего плеча. Он встрепенулся и выбрался наверх. Вот теперь и аура, и магфон "поплыли", но всё равно довольно слабо: был бы чароплётом — вообще мог бы списать на резидентное плетение... Стоп, а чем я хуже? Да, плетения мне даются теперь трудно, но ведь учебные-то я уже освоил, а теперь такой неожиданный повод потренироваться! До отправления ещё около полутора суток, сплю я мало, так что вперёд!

* * *

К грузовику я вышел по-прежнему мрачный и в тоске, но удовлетворённый результатом. Если бы не мысли о Владе, регулярно меня посещавшие и буквально заставлявшие всё из рук валиться... С другой стороны, именно после этих мыслей я с новым упорством набрасывался на посетившую меня идею: если мой магвыброс, который я направляю внутрь себя, реализовать в виде плетения — получится, во-первых, потрясающе полезная штука, а во-вторых, я смогу держать эффект гораздо дольше! Ну и самое главное на текущий момент: "плавающий" магфон и взбаламученные верхние слои ауры, являющиеся очевидным и не требующим проверок следствием моих экспериментов, прекрасно скроют Хвостика от постороннего любопытства! Результаты пока были, прямо скажем, почти нулевыми, но всё равно обнадёживающими. Пару раз мне удалось настолько погрузиться в работу, что я даже пропустил еду, и если бы не голодный Хвостик, дёргавший меня за рукав, сам бы и не вспомнил. Он, кстати, проявил поразительный интерес к моим занятиям, сидя рядом на столе или на моём плече, и внимательно разглядывая мои кривые и косые плетения. Видимо, для восприятия окружающей действительности он пользовался чем-то вроде моего собственного чувства пространства, и в других органах чувств не нуждался. Это, кстати, хорошо объясняло и поведение больших щупальцев, несмотря на свою изрядную тупость, вполне успешно обходивших ловушки — хоть волшебные, хоть простые.

Глава 7. Повороты.

Разговор с Владой вышел тяжёлым и невразумительным. Я так и не понял, почему она вдруг решила со мной расстаться и вообще, что и как произошло. Точнее что — понятно, а вот как — вопрос...

Словом, она выходила за Рыжего, что было странно вдвойне: помимо нашей взаимной антипатии, о которой Влада прекрасно знала, были ещё и невнятные слухи, что он "не по этой части", в смысле "предпочитает медный таз яшмовым воротам", как сказали бы наши велеречивые западные соседи, но свечку я не держал, так что наверняка не знаю — и не хочу. С трудом, но искренне пожелав счастья — Владе, и только ей — я отправился в Магадемию: раз уж не получилось провести отпуск с удовольствием с невестой — проведу с пользой в лаборатории.

Нескольким встреченным знакомым, попытавшимся что-то сказать про Владу и Рыжего, я с натужной улыбкой выдал довольно злую шутку, мол, Рыжий везде меня безуспешно догнать пытается, даже вот и девушку мою подобрал бывшую — не очень хорошо по отношению к Владе, а вот Рыжему так и надо.

Лабораторию я оккупировал очень плотно. Во-первых, провёл все доступные исследования Хвостика и подал заявку на фамильяра, мол, случайно призвал в бою, видимо, с перепугу. Начальство похмурило брови, поцокало языком и подписало. Во-вторых, обложившись справочниками, продолжил опыты с плетениями. Мне было интересно, почему они ведут себя так активно и можно ли с этим что-нибудь сделать. Главной же целью, конечно, оставалась моя защита. Иногда мне удавалось заманить в лабораторию знакомых колдунов из бывших чароплётов — посмотреть, как ведут себя их плетения и попробовать их стабилизировать. Хвостик, как и положено фамильяру, везде неотступно следовал за мной, точнее, просто спал у меня на плече, перебираясь на лабораторный стол, как только я начинал работать. Я же за эту неделю проспал в сумме часа четыре — после ритуала посвящения я вообще стал спать очень мало, но теперь даже пара часов раз в три дня не казалась мне чем-то особенным, настолько меня вдохновило наличие нормального оборудования.

Результаты были странными. Все бывшие чароплёты могли создавать нити плетений, а вот дальше начинались различия. У кого-то они очень быстро истаивали, не давая время закончить структуру. У кого-то, как у меня, непредсказуемо плясали. У кого-то не получалось нити скреплять — узлы просто не фиксировались, а нити свободно проходили одна сквозь другую. Кто-то не мог напитывать нити маной — они просто сгорали от малейшей дозы энергии. Мой способ одновременно плести, вязать и напитывать никому, кроме меня, не подходил — тупо не хватало скорости. Попытки найти более универсальный способ успехом не увенчались, зато мне удалось — как ни странно, благодаря Хвостику — уловить закономерности в пляске моих нитей. Когда я наблюдал, как дёргается свежесозданная изначально прямая нить, он стал перебирать щупальцами в такт — и только после этого я понял, что ритм действительно есть, пусть странный и рваный, но всё же уловимый. Немного поэкспериментировав с разными нитями, я смог вполне уверенно плести волшебные заклятия: надо было лишь подгонять параметры свободных фрагментов, чтобы они плясали синхронно, и фиксировать, как только они занимают нужное положение. Что совсем забавно — я фиксировал их на второй-третий такт, чтобы быть уверенным в результате, но если не ждать, то по времени укладывался бы в нормативы — о чём мог лишь мечтать в школе. Впрочем, даже двукратное превышение меня более чем устраивало — после школьных пяти-шести раз.

Хорошенько рассмотрев структуру своего защитного выброса, я очень аккуратно стал её разбирать. Главная причина более высокой эффективности плетения по сравнению с выбросом — отсутствие лишних элементов, главное только не ошибиться, какие из них лишние, а какие — нужные. Именно этим я и занимался последние два дня перед отъездом. Собрав все результаты вместе, я, по старой памяти, передал их Эльфу, для архива — вдруг ещё кому пригодится — и отправился обратно в часть.

Много напряжённой работы — хороший способ отвлечься от мрачных мыслей. Я ещё раз убедился в этом на обратном пути: избыток свободного времени, которое было нечем занять, кроме теоретических выкладок, дал простор для воспоминаний о Владе, и я снова стал впадать в тоску. Бездумно перекладывая бумажки, наткнулся на сканы Хвостика, вчитался... и ожил. Ничего похожего на известные данные о щупальцах, совсем. Сложная многослойная аура, сравнительно слабый магфон, но с широким спектром — всё это было бы нормально для фамильяра... скорее, даже для колдуна или чароплёта, но чудовище? Вместо грубой силы — точность, вместо огромного резерва — тонкий контроль... И мозги у него тоже есть, хоть и негде. Такое впечатление, что его делали для совершенно другой цели... Как... разведчика?

— Так ты что, шпион, что ли? — Спросил я Хвостика, внимательно его разглядывая. — Шифруешься, понимаешь, под моим прикрытием, а сам вынюхиваешь, да?

Вид у него был крайне невинный, признаваться он явно ни в чём не собирался.

— А может, и не разведчик? Большой щупалец тебя просто массой задавит, может, это ты от них и шифруешься, чтобы подкрасться и... И что? Вот зачем ты на большого напал, а? Чего ты от него хотел?

Вид у Хвостика вдруг стал очень-очень смущённый. Но признаваться он не хотел всё равно, эдакий упрямец! Ну и ладно, много он от меня всё равно не узнает... я надеюсь. В любом случае, настроение он мне улучшил и обратную дорогу скрасил.

В части меня ждали... ну не то чтобы с распростёртыми объятиями, но всё равно: сверху пришёл приказ провести рейд по дикой территории — очередная "разведка боем", чтобы какой-нибудь генерал повесил себе ещё одну медальку ценой нескольких жизней — а я, как ни крути, был весьма солидной ударной силой, пусть и не основной в нашем отряде.

Наверное, в моём состоянии это было не самое удачное совпадение, но меня устраивало донельзя: физические нагрузки, адреналин и возможность как следует набить морду ни в чём не повинным тварям, главное — самому не угробиться и ребят не подставить. Командир моё состояние оценил, но спорить не стал, видимо, решил, что риск окупится.

Рейд прошёл сравнительно спокойно: без потерь и тяжёлых ранений, хотя в отчёте всё было куда пафоснее и драматичнее, некоторым бойцам даже благодарность перед строем объявили. Я же воспользовался многочисленными стычками, чтобы обкатать на практике своё защитно-ускорительное плетение. Серёга, наш отрядный чароплёт, не сразу допёр, что же я делаю, и сначала был настроен крайне скептически: виданное ли дело, колдун — и плетения? Однако упоминания об обучении в довольно-таки уважаемой школе, вместе с краткой историей моей жизни и результатами замеров, сделанных в Академии, убедили его всё же принять участие в этой "безумной авантюре". Правильно говорят, что одна голова — хорошо, а две — лучше. Совместными усилиями мы довольно быстро сначала выделили основные нити, а потом отсеяли и часть безусловно ненужных*.

* — магический волевой выброс представляет собой, фактически, тело (на самом деле — фрактальную фигуру), а волшебное плетение — каркас из нитей. Одной и той же фигуре можно сопоставить несколько разных каркасов (например, для шара — меридианы+параллели или многогранник; первый проще масштабировать, а второй даёт гораздо более равномерное заполнение поверхности), и какой вариант будет эффективнее как плетение — заранее определить сложно. В целом выбросы несколько мощнее и заметно быстрее, зато гораздо прожорливее по энергии, чем плетения.

Для практического применения оно пока не годилось — слишком сложное и энергоёмкое, но я всё равно им пользовался: магический выброс по эффективности оно всё-таки догнало. Посоветовавшись, мы с Серёгой параллельно стали отлаживать упрощённую версию, без поглощения и лечения, только ускорение и усиление. Честно рассказав командиру и бойцам, чем это мы по ночам занимаемся вместо того, чтобы спать, как все нормальные люди, мы неожиданно получили командирское благословение и кучу добровольцев для испытаний, даже несмотря на наши предупреждения о возможных побочных эффектах. Как сказал один матёрый сержантище, "побочные, мать их, эффекты бывают только у живых, и это всяко лучше, чем грёбаный труп". Вдохновлённые таким оптимистичным напутствием, мы продолжили наши исследования и — очень осторожно — эксперименты.