| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Возглавив Военно-научное управление Генштаба, он создал комиссию и разослал командирам частей и соединений начального периода войны, специальный опросник с пятью вопросами:
«1. Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы, когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?
2. С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?
3. Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня; какие и когда были отданы указания по выполнению этого распоряжения и что было сделано войсками?
4. Почему большая часть артиллерии находилась в учебных центрах?
5. Насколько штабы были готовы к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны?».
После смерти «настоящего» Сталина, расследование комиссии Покровского было свернуто и, даже чисто теоретически — наказание отдельных виновных за катастрофу 1941-го года стало нереальным.
Когда при Поп-корне министром обороны стал маршал Жуков, он распорядился всем материалам присвоить гриф «Совершенно секретно» и сдать в архив…
Очканул правды стало быть «Маршал Победы», иначе ничем не объяснишь сей казус.
В годы, когда пиплу разреши гафкать, «Военно-исторический журнал» напечатал ответы командиров РККА на первые два вопроса…
И тут же прекратил.
Электорат должен знать и гафкать в соответствии с генеральным курсом, озвученном жопоголовым Хрущём на ХХ съезде КПСС: в трагедии 41-го года — виновен Сталин, только Сталин и никто кроме Сталина. Так как он был параноиком и кровавым маньяком — который расстреливал, запрещал, не верил разведке и далее по списку. И пипл в целом, до сих пор послушно хавает и резво гафкает в унисон с государственной идеологией.
Увы, но большинство людей — не только не умеет думать, но и не хотят это делать.
* * *
Были назначены военные советы и председатели военных советов трёх армий — отвечающие за всё и за вся. У отдельных корпусов пока останутся командующие из профессиональных военных. То же самое, с дивизиями входящими в состав общевойсковых армий и полками в составе дивизии.
Но при каждом соединении, объединение и части, будет группа «стажёров» из вчерашних штатских — которые будут наблюдать, учиться и возможно — вносить какие-то дельные предложения.
Свежий и непредвзятый взгляд «постороннего» на привычные вещи и извечные проблемы — очень дорогого стоит!
Кроме этого, временно находящиеся под «патронажем» генералов Ерёменко и Конева — представителей Ставки Верховного Главнокомандующего, «стажёры» будут ответственными за то, чтобы на место дислокации — в Выборг, части и соединения — прибывали из округов полностью укомплектованными по новому штату боевой техникой, вооружением, тройным боекомплектом…
И главное: бойцами — прослужившими не менее года и командирами — занимающими свои должности не менее тех же двенадцати месяцев.
Кстати, вопреки опасениям и упрёкам маршала Бонч-Бруевича, я не стал отбирать в «Особую группу армий «Выборг»» «сливки» советского генералитета — которые согласно «послезнанию» отличились в «реальной истории». Не стал стягивать в неё и элитные дивизии — вроде московской «Пролетарки».
Ради чистоты эксперимента, мы с Михаилом Дмитриевичем буквально «надёргали» самые обычные части и соединения. А если в списках командного состава мне попадались знакомые фамилии: Алябушев, Батюк, Куликов Константин Ефимович…
То тут уж, я ни при делах!
От слова «совершенно».
Кроме трёх общевойсковых армий, в группу генерал-полковника Завенягина входил 4-й кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Тимофея Тимофеевича Шапкина, про которого в моём «послезнании» абсолютный ноль. Из биографии же, он их казаков и до 1919-го…
Воевал против красных в составе деникинской армии!
Артиллерийский корпус в стадии формирования. Командующим его мне «сосватали» генерал-майора Сергея Сергеевича Варенцова — до этого Заместитель начальника артиллерии 6-й армии КОВО. Про него мне известно лишь то, что он станет после войны главным маршалом артиллерии, а потом за что-то слетит с должности.
Авиационный корпус…
Тот, вообще ещё на бумаге!
Как и все Военно-Воздушные Силы ВС СССР, с которыми я просто не могу понять, что делать.
А может вообще, разогнать всю боевую авиацию к чёртовой бабушке?
Ресурсы она пожирает прямо-таки гигантские, а толку от неё в 41-м — было практически круглый ноль, без единой палочки.
Уцелевшие под непрекращающимися бомбёжками фронтовики, так и говорили:
«Своей авиации мы практически не видели».
Так, так, так…
Надо семь раз отмерить, прежде чем рубить с плеча.
* * *
Вопреки марксистко-ленинскому определению роли личности в истории — советской, а вслед за ней — пост-советской пропагандой, было принято ведрами лить елей: как на весь генералитет времён Великой Отечественной Войны — так и на его отдельных представителей…
Вот типа, не было бы во главе Главного управления Тыла РККА — Андрея Васильевича Хрулёва и, всё:
ВСЁ ПРОПАЛО!!!
Я же этой особенностью не страдаю и, вполне разделяю мнение Реципиента:
Незаменимых у нас нет!
Поэтому, как только узнал от Михаила Дмитриевича Бонч-Бруевича о том, что своими успехами генерал-лейтенант интендантской службы Хрулёв обязан не только личным организаторским дарованиям — но и консультациям бывшего царского генерала Константина Ефимовича Горецкого, как тут же с ним распрощался.
Почему?
Дело даже не в том, что в приграничных военных округах насчитывалось около 900 крупных баз и складов вооружений и боеприпасов, горючего, продовольственных, автотракторных и прочих… На которых после 22-го июня было потеряно 25 процентов боеприпасов, 60 процентов продовольствия и фуража и, наконец — все 100 (сто, Карл, сто!) процентов вещевого имущества.
Предположим, это он делал по распоряжению боящегося спровоцировать Гитлера Сталина-параноика…
Кому хочется быть стёртым в лагерную пыль?
Поймём товарища Хрулёва и простим!
Но во-первых, «не всё ладно было в королевстве интендантском» — историки как обычно врут, иначе им не обломится от бюджетного пирога. А во-вторых, поменьше язык надо было распускать после смерти Сталина, реалибелитатор фуев.
Ладно, это к делу не относится.
К делу относится то, что товарищ Хрулёв начал проявлять своим организаторские особенности слишком поздно… И многие его деяния накануне войны, были не просто преступными…
Они были ошибочными!
В июле 1940-го года, централизованные управления были расформированы и, к началу войны единого управления тылом не существовало. Организация снабжения РККА была раздроблена между десятком управлений и Главных управлений Наркомата обороны. На уровне фронта, за снабжение и материально-техническое обеспечение войск — отвечали несколько человек: замначштаба по тылу, начальник автобронетанкового управления и начальники отделов.
Возможно делая это, товарищ Хрулёв рассуждал так:
«Меньше ответственности — крепче спишь».
Не знаю и, по правде — знать не хочу.
Возможно, в мирное время такая система имела какие-то свои преимущества…
Без понятия!
Но сразу же после начала войны, снабжение войск посыпалось.
И вот вопрос на засыпку:
Так за что дифирамбы товарищу Хрулёву петь?
За то, что дальше носа не видит?
Лишь 30 июля 1941-го года было утверждено «Положение об управлении Тылом Красной Армии в военное время», которое стало основой новой, централизованной системы тыла, с выстроенной вертикалью власти: Главное управление тыла РККА — управление тыла фронта — управление тыла армии. Новая система позволила разгрузить общевойсковые штабы от необходимости руководства тылом и сосредоточить их деятельность на боевых действиях. Принимались суровые меры к наведению дисциплины и обеспечению своевременной эвакуации техники и запасов. Всё это позволило к концу года стабилизировать снабжение войск, а в последующем постепенно его улучшать.
Так почему бы мне не подсуетиться раньше?
Вот я и подсуетился!
«Главное интендантское управление Красной армии», буквально вчера переименованное в «Главное управление Войск тыла Вооружённых сил СССР» при Генеральном штабе — это не один человек и, оно не заметило «потери бойца».
Благо что, вместо одного я ввёл в состав сразу троих:
Присвоив звание «генерал-лейтенант», во главе управления поставил Косыгина Алексея Николаевича — бывшего Заместителем председателя Совнаркома СССР и Председателем Совета по товарам широкого потребления при СНК СССР. В «реальной истории», он после начала войны был ответственным за эвакуацию промышлености и с этой задачей справился на оценку «хорошо». Ну значит и со снабжением войск справится, я в этом ни капли не сомневаюсь.
Ему в заместители Устинова Дмитрия Фёдоровича — бывшего директором ленинградского завода «Большевик». Тоже — организатор не из последних.
Тому я сразу поставил задачу:
— Войска тыла должны быть так же механизированы, как например — танковые и обладать соответствующей техникой. Поэтому товарищ генерал-майор, присмотрите себе в ведомство заводик (а лучше десять!) с конструкторским бюро и, в первую очередь — разработайте и запустите в производство фронтальный погрузчик.
Рассказал что это такое, нарисовал пару набросков:
— Это — очень полезный механизм. С его помощью бригада из трёх человек, могла бы разгрузить поезд со снабжением примерно в двадцать раз быстрее, чем сотня солдат.
В ответ, услышал от товарища Устинова заверения, что тот приложит все силы — чтоб выполнить задание Верховного Главнокомандующего.
Конечно, нам такое счастье станет светить не скоро…
Но когда-то ж начинать надо?
Хотя, постой…
Может в Америке они — фронтальные погрузчики, уже имеются?
Скоро — уже на следующей неделе, в Штаты отправляется так называемое «Великое посольство»: весьма представительная делегация от департаментов и наркоматов СССР во главе с самим Зверевым и, надо обязательно не забыть — озадачить товарищей.
Заместителем «Косыги» стал по совместительству и генерал-майор авиации Молоков Василий Сергеевич.
Последний не «бывший», а действующий начальник «Главного управления гражданского воздушного флота при Совнаркоме СССР». Эта организация, больше известна как «Аэрофлот», теперь будет заниматься военными перевозками — для чего сформированы шесть авиагрупп ГВФ особого назначения: Северная, Прибалтийская, Западная, Юго-Западная, Южная, Центральная и три отдельных авиаотряда.
Опять же в беседе с ним, я позволил себе помечтать:
— В идеале, товарищ Молоков, военно-транспортная авиация должна доставлять боеприпасы и прочую амуницию прямо на поле боя и с него же вывозить раненых в тыловые госпиталя. Дорого, конечно… Но не дороже денег! Зато быстро. А самое дорогое на этом свете — это время.
Тот, тоже был не прочь помечтать:
— Чтоб такое было возможно, товарищ Сталин, требуется специальный самолёт и причём — в большом количестве. А всё, чем мы по большому счёту можем похвастаться — это «У-2» и «Дуглас ДС-3», он же «ПС-84». Первый, слишком маломощен, второй — слишком дорог для того, что бы использоваться в прифронтовой полосе.
— Знаю, товарищ генерал, знаю: благодаря нашим «теоретикам» в ВВС РККА, транспортная авиация считается вспомогательной и развивается по остаточному принципу. Они не понимают и понимать не хотят, что без переброски наземного персонала по воздуху — мобильность теряет и сама боевая авиация, вынужденная быть привязанной к армиям и фронтам…
Действительно: истребители взлетели и улетели на другой аэродром…
А оружейники, техники и мотористы?
Не летающие замполиты, особисты, штабисты, писари, повара и официантки из столовой, наконец?
А бойцы батальона аэродромного обслуживания?
А топливо, боеприпасы, запасные части и прочее имущество?
На автомобилях по забитым войсками, обозами, беженцами и разбитым войной дорогам?
А где они — те автомобили?
Нет их и, до поставок по Ленд-Лизу не будет…
Ибо до войны, ВВС РККА сожрали не только транспортную авиацию — но и советский и, без того — тщедушно-худосочный автопром.
Впрочем, это уже другая история.
Молокову же я пообещал:
— Я уверен, товарищ генерал-майор, что ситуация в самое же ближайшее время начнёт выправляться и военно-транспортная авиация станет в числе приоритетных родов войск Вооружённых Сил СССР. Пока же занимайтесь чисто организационными вопросами.
* * *
С Войсками связи ВС СССР я проделал тот же «финт ушами», что и Реципиент после 22-го июня, потеряв связь с командующими фронтами: объединил их с Наркоматом связи и отдал под начало гражданского наркома — с Ивана Терентьевича Пересыпкина.
Хотя по моему твёрдому убеждению, та «потеря связи» была явлением чисто рукотворным и, создали её — вовсе не диверсанты из «Бранденбурга», а перепуганные разгромом советские генералы — как огня боявшиеся ответственности за собственную профнепригодность и оттого играющие в «молчанку»…
Типа, отсидимся в лесочке, а там глядишь дело и наладиться.
Такие инциденты имели место ещё во времена Советско-финской войны. Во время Великой Отечественной же, такое явление стало массовым.
С генерал-лейтенантом Иваном Терентьевичем Пересыпкиным и маршалом СССР Михаилом Дмитриевичем Бонч-Бруевичем, мы на скорую руку расписали приказ о персональной ответственности командиров всех уровней за качество и сохранность армейской связи, затем я:
— Связь для Вооружённых сил — это всё равно, что нервы для тела человека: если они ни к чёрту — это уже не тело, а груда костей и мышц — годных лишь на холодец.
Сожалеюще развожу руками:
— К сожалению, этого у нас не понимают и считают Войска связи каким-то второстепенным придатком — вроде аппендикса! Вот сколько часов в не так давно разогнанной «Академии имени Фрунзе», отводилось на изучение связи и в частности радиодела? Как считаете товарищ генерал-лейтенант?
Тот, осторожно:
— Считаю, что недостаточно часов, товарищ Сталин.
Торжествующе:
— А вот и не угадали! Из отведённых общих трёхсот сорока часов (не считая занятий по политподготовке, конечно), на Войска связи не выделено… Ни одного! Ни одного часа, понимаете? Про радиосвязь я вообще промолчу…
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
