Студентка, комсомолка, спортсменка

Теперь распорядок дня у меня стал таким. Ясли открывались в восемь утра, а папа работал с семи (и какой идиот придумал такой график работы яслей?). Поэтому задача отвести близнецов утром в ясли тоже свалилась на меня. И вновь меня выручала Сашка. Она приходила ко мне в половине восьмого. К тому времени мальчишки были уже разбужены, умыты и одеты. Мы спускали их вниз, устраивали в тачанке и тащились по темноте в сторону яслей.

К цели путешествия прибывали примерно к восьми утра, Сашка помогала мне поднять ребят на второй этаж, после чего сразу же убегала в школу. А я оставался — нужно было переодеть мальчишек и, возможно, немного пообщаться с нянечками.

На первый урок я, как правило, опаздывал минут на пятнадцать. Но Тамарочка была в курсе, где именно я задерживаюсь, и никогда не проявляла никакого недовольства, когда в середине урока я тихонько приоткрывал дверь и молча просачивался на своё место.

Дальше всё шло примерно так же, как и в конце прошлого года. В начале пятого урока я ходил в столовую обедать, после чего возвращался в наш класс и продолжал ремонтировать книги. Тамарочка мягко намекала, что в связи с последними событиями меня, вероятно, следует заменить на посту библиотекаря и вообще освободить от любой общественной работы, но я с этим категорически не согласился. Как это так, освободить? После всего, что я уже успел сделать? Ну, уж нет! Это моя работа!

Кстати, ремонтировать книги мне помогала Сашка. За каникулы мы крепко сдружились с ней и образовали, если можно так выразиться, устойчивую пару. Я даже упросил Тамарочку пересадить Сашку за мою парту вместо Борьки Соколова. Правда, Сашка не могла делать домашнее задание с такой же скоростью, как и я. И после обеда она ещё часа два писала упражнения и решала примеры. Потом я проверял, чего она там нарешала, и, если всё было правильно, Сашка с кисточкой и ножницами присоединялась ко мне.

Примерно в четыре часа мы с Сашкой уходили из школы. Она отправлялась к себе домой, а я шёл в ясли, куда к половине пятого подтягивался отец. Мы с ним забирали братьев и неспешно направлялись к дому. По дороге я часто забегал в гастроном, прикупить что-нибудь из еды.

Вернувшись домой, я готовил ужин, близнецы барахтались в своём вольере, а папа стирал. Это мне удалось переложить на него. А вот гладили мы с ним бельё по очереди, через день. Он ведь тоже устаёт на своей работе. Так у нас и повелось — один из нас гладит, а второй развлекает мальчишек.

После ужина обычное вечернее купание, чтение, горшок и отбой. Всё, как и раньше. Постепенно, я втянулся в такой ритм жизни. День шёл за днём, неделя за неделей. Близнецы росли, папа вечерами стал реже вздыхать на мамину фотографию, а воздух на улице уже явственно пах приближающейся весной...

Реставрацию библиотеки я окончил к середине февраля. Всего у меня получилось восстановить немногим более двухсот книг. В основном это были сказки и рассказы о войне и о природе. А моим триумфом и жемчужиной библиотеки стала возрождённая к жизни книга "Незнайка в Солнечном городе". Я собирал её почти целую неделю из трёх невероятно потрёпанных экземпляров. Она была единственной из трилогии, других книг о Незнайке в подвале библиотеки я не нашёл.

Ещё неделю после этого я заполнял картотеку. Поскольку ранее мне подобными вещами заниматься не приходилось, перед началом работы я вновь посетил знакомую заведующую районной библиотекой и попросил её совета, как лучше всего организовать систему учёта книг в небольшой классной библиотеке.

Опять же, с картотекой мне помогала Сашка. Естественно, у нас с ней не было не то что принтера, но даже и пишущей машинки, все карточки приходилось заполнять вручную. Хорошо ещё, что тут уже не действовал запрет на использование шариковых ручек, и мы с Сашкой могли не париться с дурацкими перьями и непроливайками, а писать нормально, как люди.

Итак, картотеку мы кое-как заполнили, все книги пронумеровали и расставили на полках согласно указанным в карточках координатам. И вот, настал знаменательный день. В понедельник, четвёртого марта, перед началом третьего урока я попросил у Тамарочки слово и обратился к классу с небольшой речью. Типа вот, мы строили, строили и, наконец, построили. И теперь в нашем классе есть своя собственная библиотека. Желающие могут ненадолго задержаться после уроков и выбрать себе какую-нибудь книгу почитать.

Когда прозвенел звонок, знаменующий собой окончание четвёртого урока, я с важным видом прошествовал к своему шкафу с книгами, открыл его и приготовился к наплыву толпы юных читателей...

Глава 17.

— Не идут, Тамара Фёдоровна. Никак не идут.

— Совсем никто не пришёл?

— Почти. За три дня всего два читателя. И один из них — это Сашка.

— А второй ты?

— Нет. Второй — Ленка Бакланова.

— А ты сама, почему не читаешь?

— Всё, что мне из этих книг было интересно, я уже прочитала.

— Всё-всё-всё?

— Всё. А ребята не идут. Не понимают, как интересно читать. Мне их жалко.

— Наташа, тут я тебе ничем помочь не могу. Библиотека — дело добровольное.

— Можете помочь, Тамара Фёдоровна. Можете. Собственно, я за этим к Вам и пришла.

— Да? И какую же ты от меня ждёшь помощь?

— У нас ведь завтра четвёртым уроком чтение, верно?

— Верно. Ну и что?

— Давайте сделаем так...

Читать в нашем классе худо-бедно научились уже все. А вот скорость чтения у многих ребят ещё хромала. У некоторых — так и вовсе, на обе ноги. Лучше всех, понятно, читал я. Настолько лучше, что Тамарочка давным-давно перестала вызывать меня на уроках чтения и спокойно относилась к тому, что на этих уроках я выполнял домашнее задание по русскому или арифметике.

Поэтому мои одноклассники с неподдельным удивлением восприняли то, что минут за десять до конца последнего урока наша учительница попросила почитать вслух меня. И читать она мне предложила не учебник чтения, а что-нибудь из классной библиотеки. Собственно, так мы с ней вчера и договорились.

Что именно читать, я выбрал заранее. Это был рассказ Драгунского "Похититель собак". Коварство заключалось в том, что в тот момент, когда прозвенел звонок, я был примерно на середине рассказа.

Звонок. Остановив чтение, вопросительно смотрю на Тамарочку. Та говорит, что достаточно, оценка пять. Уроки на сегодня окончены, все свободны. Затем Тамарочка собирает свои вещи и выходит из класса. Ребята как-то неуверенно тоже начинают собираться.

И тут влезает Сашка (она тоже в курсе спектакля). Не очень громко, но так, чтобы окружающие её слышали, Сашка спрашивает меня, что там было дальше и как собака Чапка выбиралась на улицу. Ну, я ей и говорю, что если хочешь, возьми и дочитай. А она просит почитать меня. Говорит, у меня получается лучше и ей интереснее, когда читаю я, а не она сама.

Ладно, говорю, садись. Сейчас народ разойдётся и я тебе дочитаю. И вот тут случилось то, ради чего я всё это и затевал. Ленка Бакланова неуверенно так спрашивает меня, можно ли ей тоже остаться и послушать. Очень рассказ ей понравился.

Конечно, я не рассчитывал на то, что задержится весь класс или хотя бы большинство. Так оно и вышло. Остались слушать окончание рассказа кроме Сашки всего шесть человек. Но ведь остались же! Не ушли.

Ну, дочитал я им рассказ до конца. Дружно поржали над похитителем собак, а Сашка, как мы с ней и договаривались, просит ещё что-нибудь интересное почитать. Следующим рассказом был знаменитый "Где это видано, где это слыхано".

В самый разгар дикого ржача, в класс вернулся Лёха Самойлов, он свою непроливайку на столе забыл. Вернулся и... не смог уйти. Так и остался с нами в валенках и расстёгнутом пальто. Только шапку с головы стянул, чтобы не так жарко было.

Я прочитал ещё тройку рассказов и заявил, что устал. Давайте, мол расходиться по домам. Но, если хотите, можно завтра снова задержаться после уроков и я ещё что-нибудь интересное почитаю. Так я начал работать Шахерезадой...

За три недели наш "кружок чтения" разросся более чем до двадцати человек. Причём из нашего класса было всего четырнадцать. Ещё шестеро приходили послушать меня из 1-А, а ещё две девчонки — из 2-А. Я не возражал. Хотят — пусть слушают. И книги из шкафа я раздавал не только одноклассникам, но и всем желающим. Требовал только, чтобы обращались с ними аккуратно.

Вообще-то, изначально я планировал лишь небольшую рекламную кампанию. Думал, почитаю недельку-другую, народу понравится, они и сами захотят почитать. Чтобы, значит, не зависеть от моего желания. Я угадал только наполовину.

Действительно, чтением заинтересовались многие из тех, кто до этого читал лишь учебники на уроках. Книги из библиотеки стали брать. Да и с чего бы не заинтересоваться? Развлечений для детей младшего школьного возраста тут маловато. Компьютеров нет, по телевизору детских программ не так уж и много, да и далеко не у всех дома есть телевизор. Можно в кино сходить, но ведь каждый день-то туда ходить не станешь. Остаётся только играть дома или на улице. Либо в куклы, либо в войну, в зависимости от пола. Ну, зимой ещё на санках покататься можно. Вот и все развлечения. А я открыл им целый новый мир.

И ещё в самом себе я внезапно открыл талант актёра. Вот уж чего я не ожидал совершенно. Как выяснилось, я могу очень здорово читать вслух. Тут дело даже не в том, что я читаю быстро и чётко. Тамарочка тоже может быстро читать вслух, но так, как у меня, у неё не получается. Она однажды попробовала подменить меня, так как мне срочно понадобилось выйти. Когда я вернулся, то... словом, мне пришлось перечитывать заново тот кусок, что успела прочитать Тамарочка. Она сама меня попросила. Поняла, что у неё не получается.

Когда я читал вслух, книги оживали. Широко известная сказка, "Три поросёнка". Все её знали, все слышали. Но меня всё равно слушали очень внимательно. Волк у меня разговаривал с сильным грузинским акцентом, самый хитрозадый из поросят не выговаривал букву "Р", а тот поросёнок, что построил дом из соломы, был простужен и говорил сиплым голосом.

Но это ещё не всё! Я читал быстрее, чем мог говорить, а потому у меня было немного времени, чтобы подумать, прежде, нежели произнести слова вслух. Я, как бы, набирал текст в буфер вывода, обрабатывал его там и выдавал пользователям уже отредактированную мной версию. Следствием такой предварительной обработки текста стали не только различные голоса героев. Помимо этого, я иногда вставлял отсутствующие в книге слова или возгласы, добавлял незначительные, но сочные штрихи. Собственно, я так в прошлой жизни уже делал, когда читал книжки маленькой Ниночке, а здесь лишь развил это умение.

Вот простой пример. Всем известная сказка про сестрицу Алёнушку и братца Иванушку. Не та, что с козликом, а та, где баба Яга украла братца. Когда я читал фрагмент с преследованием бабой Ягой убежавших ребят, мои слушатели стонали и рыдали от смеха. А я там всего-то добавил несколько штрихов, которых не было в оригинале.

К примеру, Иванушка на бегу споткнулся об собственную рогатку, которая вывалилась из его кармана, не зашитого с вечера ленивой Алёнушкой. И Иванушка рухнул носом прямо в наполненный водой отпечаток козьего копытца и чуть было не превратился в козла. А когда ребята залезли прятаться внутрь доброй печки, Алёнушка больно треснулась там об кирпич головой, испачкала в саже свои трусы, а потом тихо ругала нехорошими словами бабу Ягу, которая в это время летала на метле вокруг печки.

Впрочем, менял я оригинальный текст книги далеко не всегда. Как правило, моей цензуре подвергались народные сказки. Авторские произведения я дополнял своими вставками только в том случае, если они изначально самим автором писались как несерьёзные, юмористические. Так, рассказы Носова и Драгунского я корректировал очень часто. Но вот "Сказку о Военной тайне" я прочёл почти строго по тексту. Слегка подправил только эпизоды с участием Плохиша (который в моей интерпретации тоже не выговаривал букву "Р") и буржуинов. Почти никто из ребят ранее этой сказки не слышал и, надо сказать, она на них произвела сильное впечатление. К концу сказки многие девчонки уже откровенно ревели, да и некоторые мальчишки начали как-то подозрительно внимательно рассматривать потолок в нашем классе. И даже сидящая на задней парте Тамарочка тихонько вытащила из кармана платок.

Да, Тамарочка теперь проверяла тетради, сидя на задней парте. Из-за учительского стола я её выжил. Мне ведь было неудобно читать спиной к классу. Впрочем, часто я вставал со стула и читал стоя, а иногда даже и ходил по классу во время чтения, если мне так хотелось...

Глава 18.

Степан Петрович, ну что же Вы так, а? Я стирала, гладила, а Вы не успели выйти, как сразу упали. Ну что же Вы, не могли хотя бы мимо лужи упасть? Посмотрите, на что теперь у Вас штанишки похожи! И маечка тоже. Ай-ай-ай! Ну не реви, не реви ты, горе моё. Не реви. Ну, давай я тебя пожалею, иди сюда. Хороший Стёпа, хороший. Давай слёзки вытрем. И сопли. Ну, успокоился? Пошли дальше, держись за ручку. А где у нас Вовик? Ой! Вовка, фу!! Не трогай её, не трогай собачку, она грязная! Вовка! Сашка, а ты куда смотришь? Оттащи его от собаки! Степан, куда ты валишься? Стой ровно! Пошли. Держись крепче, не падай!

Это мы погулять во двор вышли. Я, Сашка и мои братья. Без коляски, пешком. Близнецы уже пытаются ходить. Получается пока плохо, но они стараются. Очень помогает учить ребят ходить то, что я и сам сейчас ещё ребёнок. Взрослому человеку нужно нагибаться, чтобы держать такого малыша за руку. А мне не нужно — братья, когда встают на ноги, ростом мне уже почти по плечо. Правда, если их нужно куда-то поднимать, то тут уже мне приходится попыхтеть. Они к настоящему моменту почти по девять килограммов каждый весят, и к осени, судя по всему, своей суммарной массой обгонят меня.

Ребятам скоро год. Вот, ходить учимся. По квартире уже по стеночке ковыляют. И говорить пытаются. Вдвоём даже моё имя произнести могут. Вовка называет меня "Нат", а Стёпка — "Аша". Так вот каждый по половине моего имени выучил.

Сейчас лето, жара, тополи цветут. У нас с Сашкой каникулы, которые мы проводим, занимаясь с мальчишками. Для Сашки мои братья — невероятно забавная игрушка. Другие девчонки в её возрасте играют в куклы, а у неё есть два самых настоящих, живых ребёнка, о которых нужно заботиться. Сашка вроде как сестрой мне с братьями стала. С утра до вечера с нами. Мальчишки тоже привыкли к ней. Они её "Саса" называют.

Здорово Сашка помогает мне. Без неё было бы намного сложнее. Она чуть ли не живёт с нами. Приходит с самого утра, ещё до завтрака, а уходит часто уже после того, как братья укладываются спать, благо идти ей недалеко. Она в нашем же доме живёт, через два подъезда от нашего. А иногда Сашка и на ночь не уходит домой, остаётся ночевать у меня. Мы с ней тогда вдвоём в моей кровати спим. Мы же пока ещё маленькие, помещаемся там без труда.

Сашка настолько много времени проводит у нас дома, что её мама однажды даже приходила и пыталась всучить нашему папе деньги за то, что мы её кормим. Ей стыдно, что её девочка объедает сирот. Разумеется, папа не взял. Во-первых, не так уж много Сашка и съедает. А во-вторых, деньги у нас есть, мы не бедствуем. Не слишком много, но на еду точно хватает. Папа около 200 рублей зарабатывает, да плюс ещё моя с братьями пенсия — на троих мы получаем 75 рублей в месяц. У нас даже откладывать по чуть-чуть получается. На сберкнижке больше трёх тысяч уже. Мы на автомобиль копим. Папа в очереди стоит третий год и, похоже, ещё столько же там будет стоять.