Славянские ведьмы

Лада медленно зажгла еще одну лучину, поднеся ее к уже горевшей и поставила на специальную подставку.

— Ну, что-же стоишь? Что матушку свою не ведешь? — усаживаясь удобнее на кроват, спросила девушка.

— Хочу рассмотреть тебя хорошенько, столько тебя нее видел. Почему ты так жестоко поступила?

Лада пыталась не смотреть в красивые глаза мужчины. — Столько воды утекло, чего старое вспоминать. Ты пади уже семью имеешь?

— Как могу я жениться, если уже дал обещание? Мне уже казалось что так и закончу жизнь один. Даже сегодня не смог сразу разглядеть тебя, только кулон на шее, — Радим подошел к краешку кровати и аккуратно, словно боясь, что его ведение вот-вот исчезнет, потрогал кулон, — ты стала еще краше, но наверное так и останешься в моей памяти той босоногой девчонкой за которой я смотрел из окна стоило тебе только выйти во двор.

— А как же твоя свадьба? Я думала, тебя должны были женить на дочери знатного купца? — неуверенно протянула Лада, машинально дотронувшись до кулона.

— Я обещал уйти из дома, отец не захотел терять единственного наследника. Я винил их в том, что ты пропала, думал, тебя прогнали. — Голос Радима стал ели слышен. — Только недавно матушка сказала. Что ты сама ушла.

— Да, Радим, не думала, что свидимся когда-то, сердце мое было вверено тебе, да только столько времени прошло, не будем вспоминать.

Мужчина взял Ладу за руку, потянул к себя поднимая девушку с кровати. Долго смотрел на нее, пока девушка не отвернулась.

Открыв, потянув за ручку двери, мужчина пустил в комнату старушку согнувшуюся почти пополам.

— Ты уж помоги, — промолвила старушка, ища своими почти слепыми глазами лекарку.

Лада велела мужчине выйти, а сама долго ходила вокруг старушки.

Приоткрыв дверь, девушка с порога крикнула Дарене.

— Таз с кипятком тащи, — крикнула Лада.

Катька скрылась за углом длинного коридора и юркнув в кухню быстро вернулась держа в вытянутых руках не большой таз с поднимающемся от воды паром.

Ведьма велела поставить его на пол, дождалась пока проворная девушка вышла за дверь и бросила щепотку сухой травы в воду, шептала что-то негромко. Пожилая женщина сидела скрючившись и терпеливо ждала, а Лада все не могла поверить что эта сухенькая старушка когда-то, на столько давно что казалось и не с ней вовсе это было, оттаскала Ладу за волосы. Ведьма услышала, как в тазу забурлила вода, окрасившаяся в зелёный цвет.

— Прошу я тебя подсоби мне, выручи, — нашептывала ведьма, наклонившись почти к самой воде, но волосы в узел завязала, чтобы ни один волосок не коснулся приготовленного раствора. — Ну, уж-то это я сама прокляла старуху, неужто мысли моей хватило, — ужаснулась Лада, сейчас в ней боролось много чувств и обида на бывшую хозяйку и презрение, ведь это она настаивала на скорой свадьбе сына. Но вот невесть откуда взявшаяся жалость и еще что-то заставили девушку помочь женщине.

Вода по не многу остывала, разнося по маленькой комнате удивительные запах летних цветов, заставляющие забыть какая за стенами детинца стоит погода. Поднеся таз с остывающей, но еще теплой водой к старушке, Лада присела на корточки, — омойте руки, — произнесла девушка, — ваш сын думает, на вас накликали порчу, — взгляд скользнул по стремительно состарившемуся лицу женщины.

— Да кто же мог сделать со мной такое, — удивилась женщина, погружая в воду руки с длинными холёными пальцами и сильно выпуклыми костяшками пальцев. — Живу я праведно, святых почитаю, с соседями в ладу, — усердно мотала головой мать Родима.

— Ну что ж, скоро видно будет, — подавая женщине полотенце и отходя с тазом чуть к двери задумчиво отозвалась ведьма. Тянулись минуты, в которые Лада разглядывала ныне ненавистную хозяйку. — Как она постарела, — подумала девушка. — Нет былой воли в голосе, нет того яркого огня в глазах который страшил и завораживал одновременно. Седые волосы спрятаны под богатым платком, завязанным на узел под старческим подбородком. Лада опустилась на колени и начала внимательно всматриваться в помутневшую окрасившуюся в красный тревожный цвет воду — ничего не проявлялось. Тогда наклонившись к самой воде источающий чарующий запах трав, девушка, начала нашептывать негромко и голос ее стал словно шелест листвы в сухом лесу.

— Шла русалка лесной дорожкой, оцарапала нежну ножку, а из ранки той да не кровь-руда, а из ранки той да чиста вода. Да чиста вода, та ручьем текла, да по всей земле та вода прошла. Да на остров тот да на тот Буян, на Буяне том да высок курган. На кургане том камень-алатырь лежит во всю ширь. Не поднять его, не свернуть его, пока род людской на земле живет. Как под камень тот утекла вода, а за ней болезнь навсегда. Ныне и присно и от круга до круга! Тако бысть, тако еси, тако буди! — Лада отстранилась от таза с водой и внимательно смотрела на ее цвет, окрашенная в красный цвет вода предупреждала об опасениях ведьмы, на женщину действительно навели порчу. Если это сделала Лада пусть даже не осознанно, то ее чары после заговора должны уйти. Но вода оставалась тревожного цвета крови. — Что делаешь деточка? — спросила до этого тихонько сидевшая старушка. — Не выходит так быстро как хотелось, — как-то виновато сказала девушка. Снова приникнув к тазу с водой Лада начала бормотать: — Семаргл-Сварожич! Велик Огнебожич! Спали боль-хворобу, очисти утробу, у чада людины, у всякой тварины, у стара и млада, Ты — Божья Услада! Огнём очищая, мощь душ отворяя, спаси чадо Бога, да сгинет хвороба. Тебя прославляем, к себе призываем. А коли не помощьник ты нам сейчас, так скажи кого просить могу. Ныне и присно и от круга до круга! Тако бысть, тако еси, тако буди! — Невольно Лада оглядывалась на мать Радима, что сидела, подтянул к себе старые ноги. Сейчас, когда православие в силе, не для чужого уха были ее заговоры. Сказывали что и камнями закидать могут если услышат такое. А вода забурлила, как будто закипела и пар пошел, когда наконец прошла рябь Лада увидела лицо Радима. Ее милый сердцу Радим, еще совсем молодой, как каким он оставался в памяти Лады, сидел обняв колени и крупные слезы катились из мальчишеских голубых глаз. Лада перевела взгляд на смиренно сидевшую женщину. — Слушай, что тебе скажу внимательно, и понять постарайся. Помочь тебе не смогу, но ты не печалься, знаю, что скоро сама по грибы и ягоды ходить будешь. Проси прощение у сына, подумай сама за что просить, и коли простит тебя, коли поверит он в твое раскаяние, ходить тебе пряменько. Больше сказать мне нечего. — Ведьма встала с колен и подошла и рывком открыла дверь. На стоящей напротив лавке сидел Радим. Он помог матери выйти, та же не обронила ни словечка, и не ответила ни на один вопрос сына на протяжении всего пути в их богатый дом.

На конюшне как всегда царил гомон, пол сотни вояк готовили лошадей, среди них был и Часлав. Со своим побратимом,оба они родом были из далеких земель, из ростовских земель.

Мужчины стояли около выходы из конюшни.

— Говорю тебе, ведьма она. — Не унимался Часлав.

— Да откуда тебе чурбану, знать? — Отмахнулся Микула.

— А как она от шрама воеводу нашего избавила, забыл? Лицо как картофелина было рассечено, а сейчас что. Лицо гладенькое, полосочка только, да и та бледная. Такое никакими травами не сделать.

— Ты же сам все к этой лекарке жался на постоях, что-то тебя раньше никой ворожбой не отпугнуть было. — Хохотнул Микула, стряхивая с седла солому. — Погоди-ка, неужто тебя отшила эта девица?

— Не девица она вовсе, ведьма, говорю тебе. Сам видел, она в лесу огонь вот так зажгла, — Часлав перехватил тряпицу в другую руку и щелкнул пальцами.

— А ты что там делал? — Устало покачал головой старший дружинник.

— Пошел навестить ее, только вижу она из ворот выходит, да оглядывается, я то думал она с кем встречу назначила, ну и пошел. В лесу еле не потерял из виду, на увидел когда она колдовать начала. — Часлав сделал оберегающий крест. Может и сестрица ее не человек вовсе. — Молодой дружинник многозначительно вылупил глаза и кивнул в сторону дворца.

Берсень проходящий мимо них, не обернувшись вышел в середину конюшни и крикнул. — Молодцы, скоро выступаем, готовьтесь. Тренируйтесь в рукопашном да дальнем бою, выделил часть войска своего князь киевский. Скоро схватка предстоит, не хочу ни одного потерять на поле. С завтрашнего дня буду с Вами тренироваться. — Он обвел суровым взглядом подтянувшихся со всей конюшни вояк. Одобрительно загомонили молодые дружинники, которым не удалось еще показать себя в бою. Глазами он нашел в толпе Микулу. — Пойдем со мной, разговор есть. — Крикнул через шум воевода.

Шли они через все амбары и почти до самых ворот уже дошли, когда воевода остановился.

— Дело важное, Микула, не подготовлены мы как изменник этот. Будь он не ладен. Князь скоро выходить велит, а мы с мальчишками в битву идем. Я послал весть, что набираем умелых мужей, думаю, скоро потянутся сюда с окрестностей войны, ты тщательно отбирай, пади кого не бери. Завтра я сам буду за подготовками следить. Засиделись дружинники.

— Много поляжет в той битве. Слышал, что Чародей этот к себе только тех берет, кому терять нечего. Самых жестоких и беспощадных выбирает. — Задумчиво проговорил старший дружинник.

— Теперь говори, что там этот неугомонный опять хотел. — Воевода, уже развернулся в пол оборота и прищурился чтоб выслушать жалобы.

Микула медлил.

— Воевода, — неуверенно начал дружинник, — войны поговариваю, что не лекарку мы в Киев привезли, а ведьму настоящую. Еще в дороге разговоры эти начались, да я внимания не обращал, а тут рты всем не заткнешь. — Дружинник посмотрел на нахмурившегося Берсеня. Продолжил. — Князя нашего понятно, не околдовал никто. Он всегда с девицами любил помиловаться. Но вот говорят, тебя ведьма приворожила. Невесту ты не выбрал, хотя выбирать поехал, всем известно. Да и видят тебя постоянно с Ладой этой. Воевода, — дружиннику не удалось договорть.

— Кто такое говорить может, про главного воеводу новгородского, да про князя, — взревел Берсень, — они, что совсем страх потеряли. Кто? Говори кто, я ему шею сверну.

— Остынь воевода. Это болтовня пустая. Сейчас эти бездельники делом займутся, посмотришь, все разговоры разом стихнут.

Воевода со злости пнул стоящее деревянное ведро. — Ладно, потом разберусь. Сейчас только о походе думать надо. Войско киевское слаженное да надежное. Должны мы выстоять, не может быть иначе. Иди, проследи чтоб все завтра явились на стрельбище. — Берсень, отвернулся, показывая, что разговаривать больше не о чем. Воевода стоял в опустевшем дворе. С самого утра валил снег, все засыпало по самые окна. Но воевода не жался от холода, хотя стоял в одном только кафтане. Сейчас он обдумывал слова Микулы.

— Ведьму значит привезли, — в слух проговорил воевода. Значит, вот о чем эти бездельники судачат, со злостью думал Берсень. Но не это злило воеводу, не россказни молодых вояк. Сам он тоже начал подозревать, что девица к которой он в гости почти каждый день захаживает, не лекарка вовсе. Тряхнул головой Берсень, чтобы избавиться от снежной шапки, но вместо того чтобы слететь на землю, снег упал на лицо. Воевода провел рукой, чтобы смахнуть холодные капли, но дойдя рукой до шрама, остановился.

— Что если и так, — подумал воевода. Что мне с того.

Мысли его уже давно не трогали пригожие девицы. В их взгляде он видел только шрам через все лицо. И невесту выбирать ехал, только чтоб матушку порадовать, очень уж она понянчить хочет его детишек. Не бедным человеком Берсень из Новгорода уезжал, подарки ценные сельчанам вез, да и видели люди, у самого князя в друзьях он ходит. Понимал, что не откажут родители отдать ему, даже первую красавицу на селе Марфу, да только что с того. Видел сам, как девица слезами залилась, но родителям перечить не стала. И понял он тогда, не нужна ему жена, не хочет он просыпаться с девицей, что по ночам в подушку будет слезы лить. Так что уехал, под предлогом, что вести дурные пришли, так и не выбрал никого.

С недавних пор только Лада занимала его мысли, пожалуй, воевода даже себе боялся в этом признаться. Часто он вспоминал их ночи по дороге в Киев. Уже тогда он начал догадываться, что девушка не так проста, но думать о том не хотел. Теперь, когда они остановились в славном граде Киеве, лекарка его всегда рядом была, спокойно на душе от этого было. Все знают, от ведьм добра не жди, церковь рядом, вон даже купола видны. Что будет если и впрямь ворожеей окажется, что тогда будет с ней в этом мире православном. Да и Злата тогда под сомнением, будет ли князь с ней так любезен, коли узнает такое. Воевода молча стоял в пропитанном влагой кафтане и только напряженный взгляд мог выдать его настроение. — Чего гадать, подумал воевода. Надо разъяснить все.

Решительно он двинулся в сторону дворца. Приближаясь к комнатке, в которой поселилась лекарка, воевода все замедлял шаг.

Он совсем остановился, дверь сама открылась перед ним. Воевода даже отступил на шаг, но увидел Ладу выходящую прочь из комнаты. Воевода стряхнул наваждение.

— Совсем с ума я сбрендил, — подумал он.

Лада тихонько закрыла тяжелую дубовую дверь и когда уже собралась сделать первый шаг, увидела напряженного Берсеня.

— Что-то ты не весел, что приключилось? — Осторожно шагнула в его сторону девушка. Мягкие сапожки вовсе не издавали ни звука, только тяжелое дыхание воеводы нарушало гармония сна, царившего в это ночное время.

— Разговор есть, идем. — Воевода бесцеремонно схватил Ладу за плечи и в один шаг они оба оказались в маленькой темной комнате.

Было темно на столько, что воевода даже не мог разобрать, где огниво и не мог зажечь лучину. Оба молчали. Лада не предпринимала попыток вырваться, она пыталась рассмотреть выражение лица воеводы, пыталась понять что случилось.

Наконец Берсень отпустил девушку и принялся ощупывать карманы в поисках огнива. Лада неспешно подошла к лучине и зажгла ее от маленького огнива, что оставила на столе Даренка.

Яркая вспышка озарила комнаты. Маленькое солнышко уселось на краю длинной щепки и возмущенно потрескивало.

— Зачем пожаловал?

Воевода сделал шаг к лавке, но остановился. — Слышала, что о тебе болтают?

— Что же болтают? — глаза Лады зло сверлили воеводу.

— Что змею князь новгородский привез в Киев. Что в православный город он ведьму приволок, а не лекарку.

— Те разговоры ты и в дороге слышал, тогда их не случал. Теперь зачем начитать. — Ведьма напряженно улыбнулась. Видела не раз, как воевода крестится, да жертвует на нужды храма. Что он сделает, когда узнает.

— Не юли, отвечай. — Берсень возвышался над Ладой как гора.

— Ты воевода пришел среди ночи, чтоб услышать, что я в лесу живу и знатными боярами, что заблудятся, питаюсь, так? Или еще чего похуже выдумал? — Разозлилась Лада.ю глаза ее сверкнули в темноте.

— Я тоже не дурак, понимаю, что травами твоими, — Берсень ударил кулаком по столу и с полкм над ним попадали мешочки с собранными травами, — шрам мой не ушел бы. Не беспочвенны те разговоры, не хотел я замечать их, да только сам уже давно о том думаю.