Славянские ведьмы

За окном бушевал ветер, небо будто рассердилось на землю и тяжёлыми тучами загородило солнечный свет, в избе было темно, постоянное завывание ветра пугало, даже домовой тихонько сидел за печкой. Несмотря на это, ведьма знала, а может быть чувствовала, что скоро выглянет солнце.

Девушка тяжело вздохнула и опустила на колени резко пахнущий мешочек с травой сильнее закуталась в платок. Напротив, сидела темноволосая девушка, она тоже опустила вязание и теперь они обе смотрели друг на друга.

— Куда мы двинемся дальше? — Злата первая нарушила молчание. Она тихонько приподнялась, подошла к большой белёной печи, ласково прикоснулась к искусно выполненной кладке по бокам. — Наверняка человек, сделавший этот узор, был мастером своего дела, Злата провела рукой по резной полке с кухонной утварью.

— Ты крутишься около этой печи уже второй день. — Лада недовольно изогнула бровь, но потом вновь погрузилась в свою вышивку. Это была обычная рубаха, девушка уже закончила с рукавами и вышивала узор опоясывающий самый низ. Уже больше половины сделано, очертания с каждым днем становились всё интереснее.

— Да, я как будто здесь дома. — Делая ещё два шажка девушка провела пальцем по скромному столу. Деревянный стол и скамья — это все сто можно увидеть, из украшений — только резная полка на стене. Остальные стены комнаты были пустыми.

— Лучше об этом не думать, завтра же мы скажем старосте, что собираемся на ловы, а вечером уйдем. Мы уже тысячу раз говорили об этом, не начинай, — Лада сделала страдальческое лицо и посмотрела на девушку.

Прекрасно сложена, рыжие волосы наспех собранные в хвост — чуть не доставали пояса, на вид лет восемнадцати. Девушка крутилась у печи, и юбка ее сарафана кружилась вместе с ней.

Наконец она остановилась, и длинная юбка закрыла босые ноги.

— Мне надоело переходить из деревни в деревню, мне надоело быть не к чему не привязанной. Стой, — Злата резко подняла руку — я знаю, что ты скажешь. Мне надоело быть безродным щенком. Я остаюсь. — Тон ее не терпел возражений.

Лада знала, что спорить бесполезно, этот разговор повторялся из раза в раз от деревни к деревне уже три года, три долгих года.

Даже разговаривая с односельчанами девушки ни на минуту не могли себе позволить расслабиться. В мыслях Лады часто вспыхивали образы людей, которые, говоря про ведьм, делали охранные знаки, и лица их перекашивало брезгливое выражение, словно гаже и противнее они и не слышали отродясь.

Что тут сказать, ведьм не любили нигде. Где-то их боялись, где-то просили помочь, но не любили нигде.

— Ну, — протянула она — раз уж мы остаемся надо купить одежду. Темноволосая, статная, она нехотя встала с кресла и потянулась, сарафан простого покроя уже выцвел. Да, пожалуй Ладе она пока уступит, всё-таки она младше и хоть силы ее проявляются от случая к случаю, наломать дров вполне может...

Утро застало Злату на ступеньках самого дальнего, но ещё крепенького дома в деревне. Этот дом выделил староста, для охотниц, которыми представились девушки, когда местные встретили их в лесу неподалеку. Староста Мифей не на шутку расхохотался, услышав про двух охотниц, но после того как девицы показали свою добычу даже бывалые охотники присвистнули. Лето уже началось, но весна как будто не хотела отдавать свои права, теплые деньки сочетались с холодными ночами, звери обходили ловушки стороной и нынешний улов как нельзя кстати пришелся на Иванов день, ведь это один из главных языческих праздников, который отмечают в день летнего солнцеворота1.

Дверь на улицу тихонько приоткрылась.

— Я знала, что ты тут, — Лада села рядом. — Ты серьезно намерена тут остаться?

— Впервые за очень долгий срок я точно знаю чего хочу. Я надеюсь, — робко произнесла Злата, — ты останешься со мной.

— Завтра праздник Ивана Травника, я пойду в лес, травы будут в самой силе, — Лада заговорчески заулыбалась, поднесла губы к самому уху сестры и быстро скороговоркой проговорила: — Помнишь, как мы на тот праздник морок на купчиху наслали?

Злата силилась-силилась, но все-таки не смогла удержаться и тот час, разразилась громким смехом.

Заливисто хохоча, они и не заметили, как староста своей шуршащей поступью приблизился к крыльцу.

— Что Вас так развеселило?

Добродушный голос старосты был словно ушат ледяной воды. Лада резко встала и выпрямилась во весь свой небольшой рост, а Злата крепко сжала полы сарафана.

Староста выглядел удивленным, — Я пришел посмотреть, как Вы устроились, Первуша сказала, что Вы просили показать нашу речку, вот моя и расстаралась, приготовила вам одежду, да и другие бабы рады вам.

— Рады говоришь? — Злата потянула товарку за сарафан.

А староста все продолжал, погружённый в свои мысли, — Напасть за напастью, то засуха, то звери в лесу как попрятались, и впрямь, будто нечистая сила постаралась. А вы с богатой добычей.

— Засуха говоришь?— Злата закусила губу и произнесла медленно, чтоб староста все запомнил. — Ты иди домой, жена твоя ребеночком тебя одарить хочет. А вечером после трапезы ты выведи ее в рубахе из дому и облей водой, да только не ледяной, не перестарайся, а то простынет ненароком.

— Это что еще за дурь? Откуда знаешь, что Первуша моя в тягости? — староста сделал оберегающий знак.

И снова этот взгляд, и оберегающий знак. Лада рассерженная простодушностью сестры вырвала из ее рук полы своего сарафана, даже не посмотрев на замерившую в ожидании гнева, сестру. Спускаясь со ступеньки к старосте, Лада легонько взяла его за рукав, и удивленный взгляд перешел на нее.

— Нас Бояна вчера вызвалась к дому проводить, да и обмолвилась, но ты не волнуйся, мы по лесам много ходим, не разговорчивые мы, болтать не будем. А водой облить беременную из семьи старосты, — Лада обернулась на притихшую сестру. — Так — правда это! Там от куда мы родом, бывало, делали так чтоб беды избежать.

— Староста недоверчиво посмотрел на девушек, но видя их напряженные лица — промолчал.

— Ты не сомневайся, Мифей, — Лада одной рукой прижала к себе подаренную одежду, а другой провела по руке старосты и легко улыбнулась.

— И что я правда взъелся, — на душе стало так радостно, таким счастьем все вокруг обернулось, Мифей тоже легко рассмеялся. — Пора мне, сегодня идем рубить дерево, завтра праздник Купалы.

Девушка не могла отвести взгляд от удаляющийся фигуры старосты, он уже был далеко, когда Лада круто развернулась к сестре. Та в ответ потупила взгляд и виновато обхватила голову руками. Глядя свысока девушка, понизив голос, проговорила, — Если ты хочешь жить с людьми, она кивнула в сторону домов, тебе придется перестать доверять им! — глаза казались темными почти черного, непроницаемого цвета.

Медленно прикрывая дверь, они зашли в дом.

— Я поступила глупо. Не знаю, что на меня нашло. — Злата бесшумно прошла через всю комнату и обняла за плечи сидевшую на скамье девушку.

Лада в ответ положила свои ладони на руки подруги, ненадолго прикрыла глаза. Темноволосая девушка с задумчивым взглядом не спеша перекладывала вещи, ее одолевали грустные мысли.

— Я достала из принесённых старостой вещей нарядный сарафан, мы завтра на праздник идём, а пока на речку? Вчера ее ой как хвалили. — Примиряюще сказала Лада

Подбегая к берегу извилистой реки, они увидели сидевшую на берегу девушку. Девушка эта растрепанная и запыхавшаяся в числе других вчера прибежала в дом старосты поглядеть на пришлых.

— Здравствуй, Всемила. — Лада распоясала сарафан, чтобы окунуться в воду.

— Здравствуй....— девушка замешкалась, — не знаю, как тебя назвать правильно, да так чтоб не разгневать.

Лада на секунду замерла.

— Я знаю, что ты богиня любви и красоты. — Всемила раскраснелась, — Если хочешь в ноги к тебе упаду, о своем молить хочу! Никому про вас не скажу.

— Да с чего же ты это взяла, глупая? — попыталась поднять юную девушку, то на не давала это сделать, вцепилась в корягу, торчащую из земли.

— Матушка отправила меня еды вам отнести, и я уже к двери подошла, когда старосту увидела, а он меня на дух не переносит. Вот я схоронилась за домом, а когда он ушел, я не сразу из укрытия вышла, слышала что не обычные вы люди. — Выпалила она на одном дыхании и побелела вся, будто лютый мороз и стужа на дворе.

— И ты решила, что она Богиня? — Злата выжидающе посмотрела на девушку.

— Ну и что ты хочешь просить? — неожиданно промолвила Лада.

Всемила в нерешительности подняла глаза и печально заговорила, — Имя мое понимают как 'милая всем', но на деле, то не так, — она печально усмехнулась.

— Может, и огорчу тебя, да только какая из меня Богиня? Нет. Но помочь может смогу, коли разговор наш замолчишь.

— Все сделаю, что не скажешь, все выполню!

Три стройные девицы сидели на берегу и опустив ноги в воду молча смотрели на течение небольшой чистой речушки.

— Помочь тебе хочу, близка мне тревога твоя.

Светловолосая девушка потупила взгляд, — всем я мила даже староста меня в дом к себе звал, а ОН не глядит даже. А недавно матушка сказала, что замуж мне пора, а я жить с другим не смогу. Вот и прошу, пусть ОН меня полюбит, пусть со мной будет.

— Глаза то вон как горят, приворожить, что ли хочешь? — Злата придвинулась ближе.

— Да хоть и приворожить. Я для него всем стану, и заботой окружу и любовью.

— И о ком речи такие пылкие ведешь? — Лада выжидающе смотрела на миловидную Всемилу, и думала, что именно вот такие девушки с голубыми глазами и светлыми волосами несут самую настоящую угрозу, а не она — ведьма имеющая силу и знающая сотни заклинаний и заговоров.

Из размышления вывел окрепший голос новой знакомой.

— Нарекли Третьяком, они с отцом сейчас на торгах, но сегодня к полудню он должен вернуться.

— Вернется, говоришь? Если один будет, то дело совсем просто. — Злата развернула девушку к себе. — Возьмёшь веник, пометешь по ногам, скажешь: — С чистым телом и помыслами к тебе иду суженный. Потом прутик вытащишь, а веник спрячешь, тот прутик на порог положишь, через который милый твой переступит. Только смотри, чтоб потом сразу прут убрала и нам принесла.

Минуту помедлив, она взглянула на девушку снова, — Если не испугаешься, если не передумаешь, мы всё подготовим, и тебя ждать будем.

— Испугаюсь? Да будь вы хоть страшными ведьмами с изогнутой клюкой, все равно бы пришла. Всемила поднялась и откинула холеную косу за плечи. Привычным движением одернула не самый дорогой сарафан и быстрым шагом направилась прочь.

— Принеси домовому гостинец! Ты все запомнила? — Злата крикнула ей в след, но ответа не было.

— Не переживай, она все запомнила. — Лада легко скинула сарафан и вошла в прохладную проточную воду реки.

На берегу возвышалась стройная фигура девушки, распущенные рыжие волосы сильно трепал ветер, его порывы заставляли сарафан плотно облегать фигуру.

— Я не понимаю тебя, зачем ты решила ей помогать? Ты сама говорила, что не надо им доверять.

— Но ты ведь хочешь остаться?! — Лада сильно оттолкнулась от дна и показавшись почти по пояс из воды вновь нырнула еще глубже и дальше, как будто течение смывало с нее все мысли и заботы. Казалось она могла плыть целые сутки.

Вернувшись в свой новый дом девушки, принялись за уборку, но перво-наперво принесли домовому подношение. Вареное яйцо, самое любимое лакомство домового. Пока крепенький мужичек не хотел показываться новым хозяйкам дома, до Лада чувствовала, что девицы по душе бывалому сторожаке.

Наконец закончив с уборкой Злата вытащила из походной сумки маленькие мешочки, связанные пучки травы. Лада тем временем взяла из печи уголек не сильно подбросила его и повела рукой в воздухе, упав на пол от него откололся кусочек, но, не обращая на это внимания уголек сам по себе очертил круг, остановился только тогда, когда Лада опустила руку.

Девушки начали приготовления, скоро должна появиться их новая знакомая.

Запыхавшаяся и раскрасневшаяся Всемила бежала к самому дальнему дому, завернув в большой платок, она крепко прижимала к груди прутик, что-то подсказывало, что она делает все правильно. Правая рука юркнула в карман и нащупала краюшку хлеба, припасенную для домового.

Раздался решительный стук в дверь.

— Заходи, коль пришла!

На пороге стояла девушка и прижимала к груди платок.

— Вот, — она протянула Злате платочек и хлеб для домового.

— Молодец, не забыла.

— Эй, хозяин гостья наша подношение тебе принесла, разрешишь нам поворожить немного? Мы шуметь не будем, тревожить тебя не хотим, мы тихонечко, в уголке. А хлебушек я за печь положу.

— Теперь и начать можно, — Лада взяла прутик и разломила на две не равные части. — Вставай в круг, и бери большую часть прута, а теперь внимательно слушай внимательно: — Уже сумерки, так что быстрее управится надобно. Мы за кругом встанем, слова говорить будем, а ты повторять слово в слово, все ясно?

Даже не посмотрев на решительную блондинку с, на первый взгляд, наивным личиком, Лада уже поломала оставшийся прутик в ступку и смешала с травой и заготовленной водицей, поплыл приятный мятный запах. Вязкую жижу она бросила под ноги Всемилы.

— Если прут возьмется тлеть, значит правильно все сделала. — Девушки взялись за руки и встали аккурат на границу очерченную углем. — Из круга не выходи! — Прикрикнула Лада.

Зазвучали хором два голоса, а за ними повторял третий.

Стану я, Третьяк, не помолясь, и пойду не благословясь, из избы не дверьми, из ворот не воротами, выйду подвальным бревном и дымным окном в чистое поле. Одного прошу, розгори сердце твое и тело твое и душу твою до меня и до тела до моего и до виду до моего и зажжется пусть сердце твое как прут этот взятый с порога тобою хоженного.

Когда прут взялся тлеть, девушка с перепуга чуть не отбросила его.

— Держи, держи счастье свое крепе. — Злата рассмеялась.

Треск от прута был даже громче чем от трех девичьих голосов, но продолжался не долго и когда все стихло. Лада проходила по нарисованному кругу уже в третий раз и шептала что-то про себя.

Гостья стояла молча.

— Возьми в руки пепел и закопай у воды, возвращайся домой и жди суженного своего. — Злата знала, что сестра хочет поскорее отослать новую знакомую. Лада всегда осторожна и сейчас наверняка хочет скорее отчистить пол и выветрить запах охваченного тлением прута и запах трав.

Всемила сгребла руками осыпавшийся пепел и быстрым шагом направилось к двери. Выйдя на улицу ей показалось что из леса на неё смотрит кто-то да так осмысленно смотрит, как будто запоминает, и так дурно сделалось, что ворот распахнуть захотелось но руки заняты были. Со всех ног побежала она в сторону реки куда так часто хаживала с подругами. Озираясь по сторонам, она опустилась на колени. Вечер был на редкость холодный и сквозь легкую ткань сарафана, девушка чувствовала коленями сырую землю. Руками она пыталась рыть ямку, но земля твердая, не поддавалась. Найдя щепку она смогла сделать углубление и засыпав пепел землей для уверенности примяла его ножкой. Все было выполнено и девушка собралась было идти домой, но решила обойти дом охотниц, а вместе с ним и лес.

Когда стемнело на столько, что дом старосты был словно серое пятнышко, Лада переоделась в свою старую одежду и закинула на плече походную сумку.

Если хочешь, я пойду с тобой, — Злата прислонилась к двери, — раньше мы не ходили поодиночке.

— Не волнуйся за меня, в лесу я не заблужусь, обереги надо прямо там делать. Чувствую сегодня ночь сильная, все в лесу уже проснулись, наверное. Думаю, к утру должна управиться.

Уйдя далеко в лес по протоптанной охотниками дороге, Лада положила на тропинку небольшой венок из разноцветов и поклонилась.

— Лешему кланяюсь, теплокровными руками сплетенный венок подношу. Обошла справа и дальше вглубь леса не спеша пошла, стемнело уж окончательно, а девушка в лесу будто и не заметила этого — шла уверенно. Рассматривала травы, цветы с диковинными листьями, такие только в эту ночь являются. Зрение у ведьмы было отменное, ночью как днем могла видеть. Весь лес был окутан чарами — манящими, завлекающими в самую гущу, заставляющими людей путаться в тропах и идти прямиком в болото. Ведьме же эти чары виделись как ловко накинутые сети из капель росы. Когда, проходя мимо, Лада касалась грубой тканью штанов раскидистых веток одинокого куста то его шелест, казалось, зачаровывает и переливается еле слышной мелодией. Ведьму переполняли радость и желание кружиться в нежном, красивом танце. В такие ночи она чувствовала себя свободной. Но отогнав эти мысли она вновь стала всматриваться в густую траву в поисках нужных трав.

И вдруг она даже не взглядом, не нюхом, а просто почувствовала рядом, прямо за своей спиной лесовика. Молниеносно обернувшись, она схватило его за меленькие зелёные ручки.

— Что же прячешься, дружок? Я блуждаю в твоем лесу, а ты что даже помочь не хочешь?

— Чем тебе ведьма я смогу помочь? — существо оскалилось, взору открылись маленькие мелкие зубки в два ряда, — Пади не потерялась ты тут?

— Пришла за травами, сам знаешь, они сегодня в самой силе. Слышу, как в лесу поет все да танцует. К поляне меня поведешь, где русалки песни сладкие поют? Уж больно послушать хочется.

— Пойдем, только в следующий раз пусть обычная девка венок плетет, ты хоть и теплокровная, да все одно — ведьма.

Лада даже не поверила своим ушам, — Неужто даже нежить лесная с ведьмой знаться не хочет. — И рассмеялась сама себе.

Входя на поляну, ведьма немного замедлила ход, оглядывалась по сторонам. На поляне царила гармония, много нужных трав и цветов росли тут бок о бок. — Эх если бы только успеть все собрать, — подумала Лада.

Но цель ее не эта необходимая при ушибе желтая трава и не этот малиновый цвет для переломанной кости. Ведьма быстрым шагом пересекла поляну и увидела озеро из которого по всему лесу лилась красивая песнь русалок. Девушка поклонилась в пояс лесным обитательницам.

— Вот то что я так искала, — Спасибо Лесовичек, удружил, правильно привел. — Встав на четвереньки, девушка принялась рассматривать бело-фиолетовые цветы необычного, редкого цветка Иван-да-Марьи. Именно из них она собиралась делать отвары для приворотов, так сложилось, что самый востребованный услугой была именно эта.

Наговаривая заветные слова под волшебное пение русалок, ведьма бережно складывала в мешок цветы, очень долго примеряясь с какой стороны лучше сорвать, чтоб не повредить ни одного листочка.

После того как она закончила, положила мешок на землю. Лада встала и потянулась.

— А что же ты пришла совсем одна? — Русалка, надувшая красивые губки была разочарованна, мы ждали красавца в новой рубахе.

— Или хотя бы девицу красную. Мы ее бы к себе зазвали, сестрицей бы нашей стала, пела бы песни красивые, любовалась бы на отражение свое в водице студеной... — перехватила другая русалка.

— Завтра зорче смотрите, пади заглянет кто на опушку вашу, — Лада наклонилась к небольшому озерцу и зачерпнула воды, чтобы умыться с дороги.

Среди русалок послышался шепоток, и девушка оглянулась. По светлому почти прозрачному лицу сидящей на большом валуне русалки. Лицо лесной русалки было по мертвенно-бледным, а огромные голубые глаза выражали удивление, да нет почти ужас.

Ведьма быстро вскочила, разведя руки освободила их от воды и взвыла от боли. Руки были красные и выглядели, так как если бы она окунула их в костер.

— Вода, — одними губами прошептала Лада. Добравшись до дерева она, чуть не теряя сознание, она прижала ладони к дереву и лбом прижалась к самой каре Осины, нашептывание ей давалось тяжело, дыхание все время сбивалось, слезы выступили на глаза. В голове с трудом вспарывали строчки заговора от боли.

Как повезло что дерево это неподалеку, а то так бы остались кровоточащие раны и волдыри.

Вскоре голос стал тверже, она даже смогла встать на колени, но руки от дерева не отнимала, в голове прояснилось. Она оглянулась на застывших в стороне русалок, в эту ночь они выходили на берег на ногах и рассаживались или рядом с деревьями или на самых низких ветвях.

— Я не успела, — русалка бочком начала отходить к остальным, я не успела предупредить.

— Не думай ведьма, это не тебе предназначалось, знаешь ведь, мы людей ждем. — Поднялась с камня, но подойти ближе не решалась, ее товарка.

— Ты ведьма не серчай, вижу, что полегчало уже, а коль полегчало, пойдем, покажу тебе за чем пришла, а то светает скоро. Торопиться надо. — Прокряхтел Лесовик.

Недолго думая, Лада поднялась и схватив сумку пошла за проводником.

— Ты про них плохо не думай и что я специально умолчал, что водица не простая. Я то тоже не сразу понял, зачем ты к озеру пошла. Старый наверное становлюсь.

Лада чувствовала, как горели ладони, как будто долго тянула веревку с огромным грузом, хорошо, что она не успела умыться, а то ее красивое личико...Нет она запретила себе думать об этом. В конце концов, если Лесовик ведет ее к папоротнику который зацветает, она готова и потерпеть.

Дальше шли они, молча и только изредка лесной житель оглядывался к ведьме. Кивал в разные от них стороны, где простирались разноцветные, где-то красные, где-то желтые, где-то белые с фиолетовым цветы. Они мерцали в темноте и манили к себе необыкновенным разливающимся светом.

— Эти цветы я и сама найду на обратном пути, а ты меня веди туда, куда я без тебя не дойду.

— Лес трепетно хранит свои тайны, и открывает их только иногда и не всем, но ты то все знаешь, пахнет от тебя дорогами лесными, любишь ты его и почитаешь, за это тебе откроется то, чего так жаждешь, да смотри, осторожней будь. — Лесовик шагнул вперед, но тотчас же остановился и рукой указал девушке на поляну.

Поляна вся усыпана белыми цветами как снегом. А ближе к самой гуще леса зацвел папоротник, это не было похоже на обычное цветение растений, казалось куст дышит, и маленькие белые листочки выглядывают то больше то меньше, то вообще прячутся от глаз.

Как завороженная Лада шла через всю поляну к этому чудесному видению. — Как мне его взять? — Прошептала она.

— Нож при тебе?

— Да, — она будто не сказала а выдохнула, боясь даже моргнуть, казалось, стоит ей это сделать и видение исчезнет. Подойдя почти вплотную, она опустилась на колени и нашла в рюкзаке нож. Обожженные ладони пульсировали. Но совладав с собой она достала нож и отрезала растение почти под самый корень.

Лада все еще не верила в происходящее. Не смотря на то, что цветы лежали на траве перед ней, ее не покидало ощущение, что они могут исчезнуть.

— Спасибо тебе, и как благодарить не знаю.

— Тропу к озеру с живой водицей не показывай никому, вот и отблагодаришь.

Оставалось совсем мало времени но ведьма знала что успевает, достав из рюкзака кулек она бережно его развернула, на белой тряпице лежа ли два маленьких комочка, темные, как будто из глины, побольше и поменьше, взяв последний она положила его на ладонь, а другой рукой провела по волосам и доведя пальцами до конца резко дернула.

— Вполне достаточно, — она ещё раз посмотрела на вырванные волосинки и добавив из и несколько листочков папоротника скатала комок заново и отложила. Второй комок предназначался Злате, добавив туда необыкновенного цвета маленькие листики, скатала еще раз.

— Вот и всё, — она посмотрела на красные ладони рук, они уже становились светлее, но жжение осталось.

Собрав в рюкзак оставшиеся цветы папоротника и кулек она пошла в сторону от куда они с Лесовиком вошли на поляну. Посветлело, девушка понимала, что пора торопиться, но то и дело останавливалась и срывала то по одной травинки, то целыми пучками, пытаясь успеть, пока в них осталась хоть крупица волшебной силы.

Еще не выйдя из леса, ведьма увидела девушек, звонкой гурьбой они собирали травы для оберегов, она невольно улыбнулась, полынь и крапива это конечно не плохо, но вот ее ночная находка, это и впрямь клад. Уйдя с протоптанной тропинки, она обошла девушек стороной.

Ускорив шаг, она быстро дошла до дома.

— Ну, наконец-то, я уже вся издергалась. — Злата налетела на нее как ураган.

— Я смотрю приготовления в самом разгаре. И Ярило уже стоит, и дерево срубили, ты приготовила требу Купале? — Не обращая никакого внимания на строгий взгляд сестры, спросила Лада.

— Сначала расскажи, как ты сходила сегодня? — Девушка схватила сестру за руки. Та вскрикнула.

— Что такое? — Злата наклонилась, чтобы рассмотреть получше прижатую к груди руку Лады.

Девушка развернула ладонями вверх руки и повернула их к сестре.

— Ой, — пискнула Злата.

— Зато могу сказать, что точно уверенна. Даже у приглашенных Волхвов не будет таких оберегов как у нас.

— Неужели...Как у тебя получилось? Невероятно, мы так долго искали. Это неспроста. Теперь ты видишь? Мы должны остаться тут. — Злата была решительно настроена. Она приняла это за знак. Знак того что это место выбрало их, и теперь они должны отплатить взаимностью оставшись тут.

Лада ничего не ответила, лишь отдала рюкзак и молча села на лавку рассматривая свои ладони. Злата тот час начала выкладывать из рюкзакаоттуда все что видела:

— Плакун-трава — изгоняет нечистую силу, Разрыв-трава — нужна для приворотов, так, что тут ещё, Иван-да-марья, Адамова голова — ну это для охоты, это понятно, ты сумела найти Кочедыжник, вот это удача. — Девушка аккуратно перекладывала все в маленькие мешочки. — А что это такое? — На ладони были фиолетовые цветочки с маленькой бахромой по середине.

— Терлич-трава, уже перед самым выходом нашла целую поляну. — Лада улыбнулась.

— Для чего?

— Она может многим помочь, смотря как ее использовать, — девушка устало поднялась. — Попробую поспать. Вечером надо быть на празднике.

Раскладывая и подвязывая для засушки травы, девушка то и дело боролась с рыжими непослушными волосами которые норовили смахнуть со стола крохотные цветочки, время казалось остановилось.

Стук в дверь заставил девушку вздрогнуть. Она приоткрыла дверь.

— Побежали быстрее, а то все пропустите, вы и так дома просидел, а сейчас будем венки из березы пускать. — Это были деревенские девушки схожие по возрасту с сестрами.

Злата закусив губу оглянулась в сторону лавки, на которой устроилась Лада, но та уже оделась и опоясывала новый сарафан. Злата довольно кивнула девушкам. — Идем.

В сумерках стайка девушек подошла к реке, Злата уже доплела свой венок и девушки подходя, отпускали их плыть по воде. Каждая с замиранием сердца следила за своим.

Одной из первой подошла и отпустила венок Всемила, внимательно она смотрела, как медленное с виду течение подхватило и утащило по реке ее венок. Девушки захлопали, заулюлюкали.

Потом девушки уже не ждали, а все разом опускали свои венки. Злата и Лада тоже бросили свои венки, вместе с остальными они поплыли, только один венок развернуло и прибило к берегу. Воцарилось молчание.

— Ну что девицы, — произнес волхв, чей венок у берега?

Все молча, стояли, никто не шевелился. Лишь Лада выступила вперед и нагнулась за венком. — Мой это венок.

— Знаешь, что это значит?

— Знаю. Быть мне незамужней.

— В голосе твоем нет волнения. — Волхв подошел ближе. — Нет печали.

— То голос, он обманчив, радуюсь, что остальные венки уплыли, что не потонул ни один.

— Верно говоришь, видно покаяние и любовь в твоих словах.

Лада опустила голову, но не чтобы выразить покаяние, а чтобы седовласый, статный мужчина не увидел усмешка на ее лице. Девушка взглянула на сестру, та до этих стояла ничего не понимая, наконец, поняла что мудрая, старшая, она и на этот раз сделала все как надо.

— Ну а теперь, давайте веселиться, Купалец разгорелся на славу. — Волхв воздел руки к языкам пламени, прыгайте же, веселитесь.

Маленькая худенька девушка подошла к темноволосой ведьме.

— Спасибо. Я так испугалась.

— Чего же ты испугалась, — так же тихо ответила Лада.

— Позора. Он при всех...

— Это был подарок, ты его принимаешь?

— Да, девушка усердно кивала головой.

Лада снова улыбнулась. Никто кроме ведьмы в такой темноте не мог разглядеть улыбку . Молчание затянулось, и девушка уже собралась уходить, когда вдруг ведьма прильнула к самому ее уху.

Н — У тебя будет трое сыновей. Я знаю. — Лада прошептала это очень тихо. — не верь дурным знакам. Лада быстро отошла от девушки, чтобы та не начала задавать вопросы. И когда встретилась глазами со Златой, подозвала ее кивком.

— Я пойду, надо набраться сил, да и руки все еще болят.

— Не хочу оставаться без тебя. Тот, — она кивнула в сторону Волхва — мне кажется, он меня почуял. Я не хочу давать ему повод.

— Идём. Я тоже пойду.

Девушки успели заснуть, когда возле входной двери послышались шаги.

— Ты слышишь?

— Да. Это тот волхв? Он пришел сюда?

— Какие у них мысли, послушай, это важно. — Лада знала, что не смотря на малые силы сестры в ведовстве, угадать чужие мысли она в силах.

— Всемила, это она.

Открыв рывком, дверь рыжеволосая Злата увидела стоящую на пороге девушку. Та переминалась с ноги на ногу.

— Я вас перебудила?

— Заходи. Что-то случилось? — Насторожилась Лада.

— Да, случилось. Сегодня вернувшись, домой я сватов, увидела, а они говорят, что надо уйти, а я не поняла сначала, и в дом вбежала, там эти сидят.

— Подожди, чьи сваты? Эти, это кто?

— Он, это же он был, ну значит Третьяк. А матушка говорит мне, — Согласна? А я говорю, — Согласна. А она ему раз, и рушник приносит.

Злата принялась обнимать да целовать девицу. — Поздравляю, это так здорово.

— Да, да это все благодаря вам. Я не знаю как, но это все вы. Правда!

— Хорошо, мы и правда рады за тебя, но уже почти утро, — Лада медленно подошла к двери и выглянула за спину гостьи. — Тебе пора домой возвращаться.

Погода менялась, дни тянулись медленно, конечно занятие в селении найдется всегда, но так чтоб по душе, редко бывает.

Всемила и Третьяк казались счастливыми и влюбленными, свадьбу наметили на конец Вересьня2. Никого не обошли влюбленные своим вниманием, ведьм тоже позвали на свадебный пир. Третьяк жених завидный, крастив, умен, складен, да и жена ему подстать. Всемила еще пуще расцвела рядом с любимым. На щеках румянец появился, хоть росточком не вышла, но фигура приобрела еще более женственные черты, косы длинные цвета меда полевого. На пару нарадоваться не могли. Пришло время печь свадебный каравай, это дело не из легких. Злата посмотреть напросилась.

— Пусти меня посмотреть, как каравай валяют, ну интересно до жути. — Почти подпрыгивала от нетерпения на своем месте Злата. Стоя уже на пороге их крепенького домика.

— Ладно, что с тобой сделать. — Лада махнула рукой.

Для свадебного каравая воду брали из семи источников что в округе, а муку — из семи мешков в разных домах. Всем кроме каравайниц3 под страхом наказания запрещалось дотрагиваться до теста и чаши. Каравай то задвигали в печь, то доставали обратно. — Таков обычай, — объясняла стоящая вместе со Златой Румяна, с которой она подружилась и бегала как и с другими девушками гадать. Поставив окончательно каравай в печь, три девицы что замешивали тесто запели Валю, валю сыр каравай

С правой руки на леву,

С левой руки на праву —

По золоту лоточку,

По золоту лоточку,

По серебряному блюдечку.

— Сейчас должны украшения для каравая нести, смотри, — Румяна показала тоненьким пальчиком в сторону матери невесты. И правда в следующую минуту одна из ловких девиц подхватила поднос с вылепленными фигурками для каравая. Там были и звезды и цветы, даже фигурку лошади Злате удалось там рассмотреть.

Когда пришла Лада, за длинными столами сидели гости. Каравай был роздан, гости распевали звонкие песни и славили молодых, желая им долгой и счастливой жизни.

— Разве может быть у привороженного долгая жизнь, — задумалась Лада, — долгая, да еще и счастливая. Хотя, — вновь погрузилась в свои мысли злата усаживаясь за стол и макая блинок в мед, — мы этого не узнаем. Я обязательно придумаю как увести Злату отсюда. Пока не знаю как, но я обязательно придумаю. Но это все потом, а сейчас надо улыбаться и слушать речь старосты, — Лада подняла глаза и больше в тот вечер ничем не отличалась от других.

Так и разошлись по домам гости шумя и горланя частушки, а с самого утра Лада ушла на ловы, чтоб не зазвали ее дальше празновать.

Шли недели ночи становились холоднее и длиннее, по вечерам сидя с лучиной, местные девушки вышивали, собравшись в одном доме. Лада тоже вышивала, только одна и вышивка у нее была не простая, она должна была закончить рубаху, оставалось ей совсем чуть-чуть.

— До первого снега успеешь, — сказала однажды Злата.

— Я хочу, чтобы ты тоже сшила рубашку, — Лада встала и начала растирать затекшую спину.

— Ты же знаешь, нет у меня к этому способности, только нитки рвать. — Капризничала Злата.

— Завтра тебе принесут рубашку, а вечером со мной сядешь. — Лада снова уселась на лавку.

— Ну, я попробую. Иногда ты просто несносна, как пристанешь, так и впрямь как банный лист. — Не выдержала Злата.

Сестра лишь подавила улыбку, чтобы сохранить серьезный вид.

Впервые девушки задержались на одном месте надолго. Злата оживилась и была весела как никогда, не смотря на то, что по вечерам ей все же пришлось вышивать узоры на принесенной рубахе и заговаривать их вместе с сестрой.

Злата сплетничала и любила посиделки с девушками. А тем временем тропинка к их домику на краю селения у самого леса становилась все шире, ее вытаптывали те не многие жители, которые привыкли к пришлым охотницам и приходили за шкурками животных обменивая их на еду или одежду.

Лада настороженно относилась к соседям и ругала сестру за ее доверчивость.

— Ты, похоже, и забыла что ведьма. — Лада злилась, но изо всех сил старалась не подавать виду.

— Нет, я помню все, чему твоя матушка меня учила, но считаю, что если мы остались тут, то и жить должны как они. — Злата сложила руки на груди и готова была спорить до последнего.

— Возможно. — Решила не накалять обстановку, Лада. — Но стоит тебе забыть, кто ты есть... — Не успев договорить девушки резко развернулась к двери. В дом вбежала Всемила, чуть не сорвав ее с петель она уперлась руками в бока и не пытаясь отдышаться начала указывать в сторону села.

— Она, там, — девушка несколько раз показала в сторону селения, — разродиться, не может. Повитуха сказала, что уже поздно что-то делать. Помогите. — Девушка так запыхалась, что слова были едва различимы.

Лада обратила внимание, как жалко выглядит девушка, видимо все это время она сидела со своей подругой, наверное, не отходила даже, а глаза все заплаканные.

И что-то екнуло в сердце ведьмы, что-то ухнуло внутри.

Накинув платок и схватив с печки несколько пучков разных трав, одевая на ходу сапожки, она первая выбежала из дома. Три тени в сумерках бежали быстро, думала каждая о своем, но едины они были в одном, медлить было нельзя.

— Я боюсь, — сказала Злата, когда девушки запыхавшись, прибежали в дом роженицы.

Та кричала и плакала, скорее даже не от боли, схваток уже долго не было, а от горя, суровая старуха стояла над ней и сложив руки на груди смотрела безразлично.

Окинув комнату быстрым взглядом, Лада отослала повитуху.

— Должны остаться только те, кто уверен в успехе. В комнате слишком много народу, оставьте нас. — Ведьма подозвала Всемилу, — нагрей воды, эта остыла и уходи.

— Повитуха пусть за дверью ждет, скоро она будет нужна. — Отчеканила Лада, да так уверенно, что даже суровая бабке не смела ослушаться.

Она развела в тазу прекрасно пахнущие травы, взглянув на бедную женщину, ведьма наклонилась к самой воде и начала тихонечко что-то нашептывать, остановилась лишь когда, комнату окутал желтоватый туман.

— Злата, ты ее видишь? — Лада держала в руках не большой таз с водой.

— Роженицу? — рассеянно спросила Злата

— Нет же, в углу!

Злата повернула голову и замерла, в углу сидела большая толстая ворона, с черным клювом.

— Это она не дает разродиться? — Понизив голос спросила рыжеволосая ведьма.

— Да, лови ее. — Аккуратно поставив таз на лавку, Лада подошла к лежащей без сил девушке и взяла ее за руку.

Ворона глухо каркала, когда Злата отгоняла ее полотенцем, но не взлетала. Серая, почти прозрачная она переваливалась с ноги на ногу, и была скорее похожа на человека, нежели на птицу. Когда Злата загнала ворону в дальний угол у девушки вновь пошли схватки, а вместе с ними и крики.

— Давай же, давай. — Лада держала ее за руку. Она видела, что сил у роженицы уже нет.

— Она, она исчезла, я не знаю как так вышла, просто раз и нету. — Злата выглядела растерянной. Она, наконец, подошла ближе. Что теперь будет, я ее упустила, это плохо?

— Ладушка, ты только посмотри на это, — охнула сестра. — На ножках кровати обвязана веревка да еще и в узлах вся.

— Так вот в чем дело, даже не ворона серая виновата, а человек обычный, — Лада оглянулась на сестру, — Это тебе не Леший веревку заговорил, это из ее подружек нашлись добрые! Все еще среди людей жить хочешь?

Когда веревку, наконец, распутали лежащая на постели девушка, словно и дышать по-другому стала, и щеки порозовели, а до этого бледная как сама смерть была.

— Всемила — Лада громко позвала девушку.

Та заглянула и увидев что схватки вновь начались, подбежала у упала на колени рядом с подругой. Не решаясь взять ее за руку, она тихонько сидела рядом.

Вместе с ней вошла и повитуха, растолкав всех она принялась за работу.

Злата стояла не шевелясь пока не почувствовала не громкий голос сестры.

— Нам пора, больше мы помочь не сможем. И бочком из комнаты, а топом и их дома они вышли на прохладный ночной воздух, казалось, в нем смешались сотни, а может даже больше ароматов, и девушка буквально купались в этом многообразии.

По дороге к своему жилищу девушки молчали и только когда подошли к самой двери Злата заговорила, — завтра я пойду в лес собирать травы, — немного подумав она закончила, — одна.

— Ты говорила, что после того как ты потерялась в лесу и матушка случайно нашла тебя ты не сможешь пересилить себя и отправится туда одна. Как теперь это понимать, — Лада тряхнула девушку за плече.

— Я не могу вечно прятаться за твоей юбкой, я должна. Мне это нужно. Ворожить я не могу, сила у меня то есть, то не капельки. Я тоже хочу быть полезной, хоть трав наберу, это я умею. С этим справлюсь.

— Хорошо, — подозрительно легко согласилась ведьма.

Ночью, когда сова заухала свою ночную песню, Лада поспешно вышла их дома и направилась к лесу.

Маленький лохматый, так сразу и не скажешь, кто это вышел из темных зарослей примыкающих к лесу. Но направилось существо к невысокой стройной девушке. Около кромки леса они поравнялись, и девушка присела на колени что бы можно было разговаривать тише. Она протянула лохматому лесовику кувшин с молоком и ждала когда тот, допьёт.

— Услужила, ты мне, не думал я, что дождусь от тебя хоть какого подношения, а тут молоко, — лесовик размазывал остатки молока маленькими ручонками по всей улыбающейся мордашке.

— Как светло станет, сестра моя за травами пойдет, как в лес войдет, ты не смей ее пугать, да своим скажи, чтоб не видно и не слышно их было. По всем тропинкам проведи, да из леса потом выведи и смотри, чтоб она тебя не заметила. — Лада прижала к себе кувшин, — да смотри далеко в лес не уводи. Тогда такое подношение частенько видеть будешь.

— Ведьма, — прохрипел он, словно ельник кто в сторону сдвинул.

— Чего еще.

— Леший видеть тебя хочет, понравилась ты ему.

— Потом, — бросила девушка через плече и быстро направилась к дому.

Утром девушку разбудил стук, Лада поднялась и не увидев сестру рядом забеспокоилась, но вспомнив их вчерашний разговор снова легла на соломенную подушку.

Стук раздался опять.

— Кого нелегкая принесла, — отворив дверь Лада уперла руки в боки. Перед ней стоял молодой красивый парень, но что-то его лица припомнить не получилось.

— Здравствуй девица. — Паренек облокотился на дверной косяк.

— Здравствуй, — не спешила Лада впускать в дом гостя.

— Нужно мне Ладу повидать.

— Ну, так смотри, да только дыру не прогляди.

Парень довольно улыбнулся, — Сестрица моя сказала, что нет более пригожей девушки, чем ты, вот, пришел свататься. — Паренек подбоченился. Знал, что девицам он люб, вот и рассматривал Ладу беззастенчево.

— И кто же твоя сестрица? — девушка была крайне удивлена.

— Всемила.

Теперь все встало на свои места, Лада улыбнулась, — Ты видно не знаешь, сестра у меня младшая есть, а она пока замуж не собирается.

— Про сестру я слышу в первые, — растерялся паренек и переступив с ноги на ногу задел косяк двери, обереги на поясе загремели.

Девушка посмотрела на пояс с оберегами и засмеялась, такого обилия разных оберегов ей видеть не доводилось.

— Кого же ты так боишься, что как погремушка ходишь? — рассмеялась Лада.

— Наши леса нечистью кишат, а хожу я там часто, обереги лишними не бывают.

— Это, да, — продолжала смеяться девушка. — От такого гула кто хочешь попрячется.

Юноше надоело стоять, и он хотел было войти в дом, но на вид хрупкая девушка не впустила, преградив дорогу.

— Ты видно, не знаешь, да только венок мой на Купалу к берегу прибился, не быть мне за мужней. Не будешь ведь беду на себя кликать. Да к тому же мы охотницы, по лесам бродим, а девица замужняя должно дома сидеть.

— Как скажешь, я то уйду, — юноша лихо развернулся и не оглядываясь пошел прочь, и правда хороша была девка, красавица, — но вернусь обязательно, — крикнул обернывшись.

Лада тем временем не спеша взяла ведерко, закуталась теплее и направилась к реке.

Как только девушка опустила в воду ведерко, боковым зрением она увидела возвращающуюся из леса сестру, та шла с красивым венком на голове, и судя по счастливой улыбке была крайне довольна собой.

— Ай да лесовик, ай да молодец, — подумала Лада и спрятала довольную улыбку.

— Смотри, сколько трав я набрала, — девушка показала почти полную корзинку.

— Я тоже времени не теряла, — улыбнулась Злата.

— Да? И что же ты делала? — изогнула бровь рыжеволосая ведьма.

— Да, свататься один приходил, — деланно томно проговорила девушка и сразу рассмеялась.

Злата округлила глаза, — первый раз на моей памяти. И что ты ему сказала? — девушка заинтересованно придвинулась к сестре, села ближе.

— Нечего тут сказать, не сплела видно Мокошь наши судьбы. — Лада пожала плечами.

— Я никогда тебя не спрашивала, но как так вышло, что ты ушла из под родного крова, с насиженного места? Я матушку хорошо помню, она так хотела чтобы мы остались в селении. — Злата сидела не решалась прямо развернуться к названной сестре, сидела в пол-оборота.

Лада посмотрела по сторонам, — Когда-то давно, мать ушла от моего отца, хотя она очень его любила, но он бы не смог быть с ней никогда и мы жили вдвоем, в доме вроде нашего. — Лада кивнула в сторону леса, где одиноко стоял их домик, а за тем продолжала. — Потом меня пристроили в дом к одному купцу, он был не очень богат, но дом его произвел на меня огромное впечатление, я была при кухне и мне нельзя было выходить в другие комнаты, но иногда когда не могли докричаться до сенных девок, звали меня. Однажды я сидела на заднем дворе и увидела хозяйского сына, он был очень красив, у него были широкие плечи и волосы темные, они на глаза все время спадали, и он так смешно головой мотал, чтоб их откинуть.

Мы выделись каждый день, поначалу даже не разговаривали, но потом он подошел и заговорил со мной.

Мне казалось, что я самая счастливая, я даже перестала колдовать, ты представляешь? — Повернулась она к Злате, теперь девушки сидели лицом к лицу. — Ты представляешь? — повторила она.

— А что потом? — Злата заерзала на холодном бревне, — с ним что-то случилось?

— Нет, — Лада прикрыла глаза и втянула ароматный запах, который шел из корзины с травами стоящей рядом, — мы договорились пожениться, он даже подарил мне кулон в знак нашего договора. Но как это все было наивно и глупо.

— Он что-то сделал тебе плохое? Что-то сделал с тобой? — Злата осторожно взяла сестру за руку.

— Снова не угадала. — Лада еле улыбнулась, — однажды я услышала разговор между его родителями о его скорой свадьбе. И хотела уйти сразу, меня бы никто не удержал, но я решила спросить у него. Он все подтвердил. И я ушла. Я редко в то время приходила домой, а матушка все тебя обучала. Вернувшись домой, я мучилась целый месяц, не могла вот так от Вас уйти, а когда матушки нестало, мое решение окрепло.

— А как же кулон? Ты вернула его и расторгла помолвку? — не послушные рыжие волосы лезли в лицо и девушка только и успевала, что возвращать непослушные пряди, забрасывая их за спину.

— Кулон до сих пор у меня, — хочешь, покажу? — заговорчески улыбнулась Лада.

Злата тут же поднялась и схватила корзинку.

Когда девушки оказались дома Лада опрокинула на стол походную сумку и вытряхнула все что там лежало, а потом из потайного кармашка вытащила небольшой кусочек белой ткани, бережно расправив уголки. Злата увидела тоненькую ниточку, на которой висел небольшой, величиной с ноготь красный камень.

— Какая красота, — не удержалась девушка, — Зачем же ты ушла? Ведь он был явно настроен на тебе жениться, раз сделал такой дорогой подарок.

— Его помолвка была делом решенным, ну а если бы он сорвал помолвку в этот раз, то был бы следующий, его родители не допустили бы нашего брака, а оставаться и прислуживать его жене, а потом и его детям я бы не смогла.

Девушки замолчали на несколько минут. Злата заговорила первой.

— Ты его прокляла? — понизив голос, спросила младшая ведьма.

— Конечно нет.

Проговорив до темноты девушки, опомнились лишь, когда перед сном закончив вышивать, хватились ведра с водой которое Лада так и оставила у реки.

— Это же я его оставила, когда бросилась тебе показывать кулон, — ругалась Лада на себя накидывая платок, — я сейчас вернусь.

Около двери девушка медленно повернулась в нерешительности. — Я очень много думала о нем, что бы со мной было, если бы я осталась. Мое положение в его доме известно, но я поняла, что сейчас меня даже не это пугает. Мне надо было отказаться от ворожбы навсегда, понимаешь? Сделать это мне не под силу. Я пережила великую любовь и осталась свободной. Пусть и была предана им, он был слишком молод чтобы бороться за наши чувства, а я слишком глупа потому что думала, что могу переступить через себя. Так злилась на судьбу, но сейчас понимаю, что ничего не случается просто так.

Похолодало как-то слишком быстро, вроде только лето было, а сейчас уже без теплого платка не выйдешь, да и в доме холод, печку все топить приходится. Лада закончила заговаривать вышитые на рубашке узоры, но теперь не мене пристально следила за тем как дела у продвигаются Златы, но у нее дело шло медленно и даже с помощью Лады была вышита только половина, но рыжеволосой ведьме уже надоела бабская работа, и она решила не продолжать больше. Лада как не пыталась, не удалось ей вразумить сестру.

В один из дней, когда земля уже начала покрываться белой коркой, Лада пошла в лес чтобы собрать и засушить на зиму корешки травы-прикрыш, трава полезная и нужная в свадебных обрядах непременно нужна. Для того чтоб обнаружить кто желал новобрачным плохого, невеста должна перепрыгнуть порог на который до этого положили траву-прикрыш и все плохое обернется против самих же недоброжелателей.

Перепрыгнув через маленький ручеек Лада увидела нужный пожухлый стебелек и припасенной лопаткой принялась откапывать корешок, мерзлая земля поддавалась плохо, пришлось нажимать на лопатку обеими руками.

— Как живется тебе ведьма среди людей? — услышала Лада голос за спиной. Она неспешно, поднялась и сбросив разочарование от того что придется задержаться, легко улыбаясь, развернулась к говорящему. Высокий похожий на заросшего старика, стоял перед ней Леший, на голове пушистые, густые волосы зеленоватого оттенка, на плечах как будто кора, но всё равно на человека похож, хоть и лица почти не видно из-за волос, хоть и тела не видно почти, а все равно, различить можно.

— Неплохо живется, не жалуюсь. — Поклонилась в пояс девушка.

— Я ведь давно смотрю за тобой, хорошие дары лесу приносишь и Лесовика балуешь, видно уважаешь ты нас — жителей лесных.

— А как же иначе, мы должны друг друга держаться, — Ведьма осторожно отвечала.

— Вот ты все правильно говоришь, — Леший подошел ближе и обнял девушку, — Не хочешь ли остаться в лесу нашем?

— Ты что это мне предлагаешь? — Лада освободилась от крепких лап, сильный запах земли и хвои ударил в нос.

— Хозяйкой леса тебе быть предлагаю, на лицо ты красива, нрав мне твой по вкусу, останешься, хорошо жить будешь, с обитателями лесными в ладу да в гармонии жить станешь.

— Лестно мне слышать такое, да только я не одна на свете этом, за сестру в ответе, да не просто в ответе, а судьбы наши мы скрепили заклинанием на крови, так что не жить нам поодиночке.

— Да, двум хозяйкам в лесу не бывать, — размышлял Леший, — расстроила ты меня. Я давно хозяйку лесу нашему ищу. Ну что же, тогда я всегда рад буду видеть тебя в своем лесу.

— Спасибо тебе, я горда, что мне сделали столь заманчивое предложение. — Ведьма улыбнулась.

Леший беззвучно развернулся и пошел в самую чащу леса, большая фигура удалилась полностью, когда Лада услышала шорох.

— Лесовик, это ты? — Ведьма снова принялась выкапывать корешок травы-прикрыш.

— Эй, девица, скажи, далеко ли я от селения 'Цветущего луга'?

Девушка подняла голову и диву далась. Стоял перед ней статный высокий, с темными волосами и волевым подбородком юноша, или даже нет, это мужчина, был он одет дорого и очень красиво, да так что Лада невольно почувствовала свою одежду старыми лохмотьями. Он смотрел на девушку с легким прищуром, в карих глазах была веселая искорка, которой нельзя было не заметить.

— Ты слышишь меня? Эй, красивая?

— Слышу Соколик, да только далековато ты от того селения, видно с дороги большой шел, да только в другую сторону повернул. Кто же тебя нарядного такого да холеного одного отпустил?

— Да вот, отбился от остальных. А ты как тут оказалась? — не сдавался молодец.

— Мой дом за лесом стоит, последние травы вот собираю.

— Может, ты в дом к себе зазовешь? Да чего крепкого нальешь, давно я по лесу брожу.

— А звать то тебя как? — девушка быстро смекнула. Что если его не увести его или русалки песней своей заманят или Лесовик тропы запутает. Жалко его.

— Мстиславом кличут, а тебя?

— Ладой нарекли, в честь богини любви. Ну пойдем, напою тебя горячим, да супа налью.

— И не страшно тебе по лесам одной ходить? — аккуратно переступая коряги, спросил мужчина.

— Нет, зверья разного я не боюсь, это людей опасаться надо, а со зверьем и договориться можно. — Лада быстро улыбнулась и украдкой посмотрела на красивого, высокого человека рядом с ней, хотелось все время смотреть на него, он притягивал, завораживал.

— Вы, кривичи, странный народ, вроде бабы у вас как бабы, даже еще больше украшений носите, чем в других землях, вот и на тебе бусы стеклянные есть, — он хотел дотронуться до нитки бус, но остановился, — тогда от чего нрав у вас как камень? Вровень с мужами вашими быть хотите, иль и впрямь не боитесь ничего?

— Боимся, молодец, еще как боимся, да только жизнь она такая, — Лада звонко рассмеялась. Посмотрела искоса, — Так ты не местный?

— Нет, по делу приехал, да вот отстал от друзей. — Как можно тщательнее подбирал он слова.

Лада улыбалась молча,— как кстати появился этот сокол. Красив, одет богато. Злату такой увлечет. Вот и сладилось все, не сегодня завтра уедем от сюда. А там глядишь, вернется все опять, как прежде было.

Мстислав любовался девушкой, смотрел на румяные от мороза щеки, на ее горящие глаза, на неубранные под платок темные волосы которые разметал непослушный холодный ветер и на смелую улыбку.

За разговорами они дошли до селища, войдя в дом, с порога девушка крикнула.

— Злата, у нас гости.

— Ты живешь не одна? — Растерялся мужчина.

— Мы живем вдвоем с сестрой. Ты проходи Мстислав, с хозяйкой знакомься, а я выйду ненадолго, когда уж к двери подходили, увидела, что жена Богдана к нам спешит. — Ладе чуть постояла в нерешительности и резко вышла во двор.

— Давай знакомиться хозяюшка, Мстиславом меня кличут.

— Злата, — девушка заинтересованно смотрела на мужчину — Ты не стой как вкопанный, проходи, садись, а то, сестрица скажет, что гостя дорогого на пороге держу? — Злата весело расхохоталась и вновь скрылась за печкой.

На улице почти стемнело, огромные темные тучи нависали над селением, казалось еще чуть-чуть и они будут прижимать к земле и без того не высокие крыши домов.

Лада увидела немолодую женщину, та уверенными шагами приближалась к их дому.

— Хорошо, что застала тебя, Ладушка, милая, я за помощью к тебе пришла.

— Слушаю тебя, говори, чем смогу-помогу.

— Муж застудился, даже есть ничего не может, думала, сами сладим, но утром совсем плохо ему сделалось, сразу к вам побежала, но ты ушла уже.

— И давно болен?

— Две седмицы.

— Давно.Тогда скорее вешай косу на верхнем косяке двери, а к порогу подкову приколоти, тогда не подойдет Белая Баба, забоится. И отваром его теплым пои, подожди меня, сейчас вернусь. — Она быстро метнулась в дом и набрала нужных трав.

— Сколько заваривать то? — спросила жена Богдана, принимая из рук девушки травы.

— Все это и завари, да только кидай, прямо в холодную воду. Да про косу с подковой не забудь.

— Ох, как надеюсь, что поможет это, а то исхудал муженек, не помер бы.

Злата оживленно беседовала с гостем, когда дверь открылась и вошла Лада.

— Ну что, по нраву тебе хозяюшка? — спросила Лада с порога лукаво прищурясь.

— Да...— протянул Мстислав, любуясь на сидящую напротив рыжеволосую девушку. — Еще как по нраву пришлась.

— За пустой болтовней они втроем засиделись до самой ночи, Лада видела, как горят глаза у ее сестры, и каким пылким взглядом смотрит в сторону Златы гость. Она влюбилась, Лада поняла это в один миг, она увидела в глазах ее не просто интерес к красивому мужчине, а именно это чувство заставляющее делать необдуманные поступки. Она расстроилась и обрадовалась одновременно. С одной стороны девушка, не испытавшая любви, проживает жизнь напрасно, а с другой, быть преданной любимым самая большая кара которую можно только выдумать.

А Мстислав тем временем все рассказывал о разных землях и их обитателях. Во время своих рассказов все ближе придвигаясь к девушке, чьи рыжие локоны полностью закрывали лицо, когда их обладательница громко хохотала над очередной историей.

— Скажи мне Соколик, и откуда ты столько о разных землях знаешь? Кто же ты такой? — не смогла удержаться, чтобы не взглянуть на красивого мужчину Лада.

— Кто меня Мстиславом кличет, а кто Князем Новгородским. — Мстислав видел, как закрыла лицо руками Лада, а потом как будто сквозняк дунул ледяной ветер и задул, уронив остаток лучины.

Не могла Лада даже пошевелиться, только сила ее ведьмовская казалось окружила все вокруг. Знала Лада про Князя Мстислава, женат он был, да охоту любил, как поговаривали. Значит и вправду ненадолго он тут.

— Ну что же князь, — раздался голос Лады в темноте, — надо старосте Мифею сказать, что у нас ты, пади с ног сбились, ищут тебя. Где остановилась твоя дружина?

Лада не спеша встала и подняла лучину, если бы Мстислав так не был увлечен поцелуями со Златой, то непременно увидел бы, что лучина зажглась сама собой.

— Я до дома старосты дойду, да скажу, какой гость знатный к нам пожаловал. — Лада выскользнула со двора и опрометью направилась к дому старосты, пришлось разбудить всех его домочадцев.

— Случилось то чего? — зевая, спросил староста, выходя к пришлой охотнице.

— В вверенном тебе селении, Мифей, князь Новгородский гостит, сегодня он тут почивать остаться хочет, да боюсь дружина его с ног сбилась, ищет правителя своего.

— Сам князь? — лицо старосты как будто вытянулось, Лада ухватилась за платок, чтобы спрятать улыбку.

— Князь со своей дружиной в селении Цветущего луга остановился, надо бы сообщить им.

— Иди, девонька, иди, — засуетился Мифей, — сейчас разберемся, найти бы мне сейчас кого отправить, чтобы до селения того доехать через лес перейти надо.

Лада постояла немного, перед закрытой дверью самого богатого дома, да и пошла обратно на окраину селения домой, медленно так пошла, нехотя.

На следующее утро к дому на краю селения, где жили охотницы, потянулась вереница людей, среди них были и выздоровевший дед Багдан со своей заботливой женой, и Всемила с женихом, а во главе шел прекрасно одетый Староста с молодой женой Первушей. У Первуши уже срок рожать подходил, и шла она медленно и тяжело. Староста с женой уселись за маленький стол в доме охотниц, остальные ждали снаружи.

— Здоров будь Князь Новгородский, — приветствовал Мстислава староста.

— Здоров будь и ты, вижу хорошо ты с обязанностями своими справляешься, вон какие лица у всех довольные, да и слышал уже, что не бросили вы охотниц, приветили, да помогать стали, — Князь довольно посмотрел на сидящую рядом Злату.

— С утра боярин Берсень приезжал, да Вас будить не захотел, сказал, что торопится, что передать своим надо, чтоб поиски заканчивали, да по домам расходились. Сказал долго Вас икали. Сказал, что завтра днем заявится.

— Ну не всеж на попе сидеть, вот размялись хоть, — Мстислав, сидевший за столом крепче прижал рыжеволосую девицу, — никуда тебя не отпущу от себя, слышишь?

— Слышу, — так же шепотом на ухо проговорила Злата, — как мне нравятся речи твои сладкие, будто мед. Злата облизала губы, как будто те были все испачканы медом и улыбнулась. Князь поднял девушку и рывком усадил к себе на колени.

— Пожалуй, погощу у вас, воздух какой-то пьянящий, — Мстислав уткнулся носом в рыжую копну волос. Девушка и князь вместе рассмеялись, Злата весело и по девичьи легко, а Мстислав откинувшись к стене — любовался красавицей сидевшей у него на коленях.

— В моем доме все условия будут для тебя князь, за честь сочту кров с тобой делить, да внукам рассказывать буду, как с князем за одним столом сиживал. — Староста счастливо заулыбался.

— Доволен я приемом твоим, — начал Мстислав, — но пока гощу у вас, жить здесь буду.

Лада, сидевшая неподалеку, внимательно разглядывала сестру, та была счастлива, на обычно бледных щеках появился румянец, глаза лучились радостью. Злата накручивала на тонкий указательный пальчик непослушный локон. Все девицы в селении волосы в косы заплетали, а пришлые охотницы на диву всем с распущенными ходили. — Если волосы смиренно в косы заплетешь, — говорила матушка Ладе, — все, считай, закончилась вольная жизнь. И Лада это хорошо понимала, хоть некоторые бабы и судачили о странных девицах, а местные мужи все равно заглядывались на пышную копну волос.

На улице заметно похолодало, земля промерзала все сильнее, и только пушистый снег казалось заботливой накидкой, укрывал ее не большим слоем легкого и воздушного снега.

Староста стал частым гостем в доме сестер, проносил гостинца, да расхваливал девушек. Князь же Злату от себя ни на шаг не отпускал, миловался с ней целыми днями. Лада в лес уходила проверять ловушки на зверя, а вечерами при лучине они все трое беседы вели долгие.

— По нраву мне твои речи, — сказал Мстислав Ладе в один из вечеров, — не часто встретишь девицу, что как молодец, зрело рассуждает. — Говорил князь, а сам с интересом разглядывал девушек сидящих на одной лавке.— Вы вроде и сестры, да как не похожи друг на дружку, диву даюсь.

И правда, Злата, сидевшая ближе к входу в дом, сидела, упершись локтями о стол и подперев тонкими руками маленькую головку с богатой копной темно рыжих немного вьющихся волос, ноги спрятав под лавку, девушка, без интереса слушавшая оживленный разговор, была совсем не похожа на сидевшую рядом Ладу. В отличие от сестры Лада была пониже ростом и смуглее кожей, не смотря на то, что глаза у обеих были зелёными у Златы они были светлее словно листочки первые на деревьях, а цвет глаз Лады скорее к темному шел, может, казалось так из-за длинных темных волос, а может и свет так падал.

— Нет, совсем вы не похожи, — заключил князь, — Золотая моя вот заскучала пока я о набегах да походах речь веду, а ты, — мужчина весело посмотрел на Ладу, — так жарко со мной спорила, что я аж диву даюсь как девица красивая может о вещах таких мысли иметь. Князь потянулся сидя на лавке. Завтра мне в селение надо, условились мы с боярином Берсенем, что встретимся там.

— Ну что, проведёшь меня через лес? А то гляди, снова заблужусь, — рассмеялся князь, облокотившись на стол и глядя на Ладу.

Лада молча кивнула.

Следующим утром, выйдя во двор, Мстислав подошел к своей любимой.

— Я не просто так иду в селение 'Цветущего луга', с Берсенем будем судить, когда в Новгород возвращаться.

Злата поникла головой.

— Ты прелестница, не опускай взгляд, дослушай сперва, — взял он в ладони ее подбородок,— скажи, как мне сделать, чтоб тебя и сестру твою с собой увезти?

— Не выйдет ничего хорошего, князь из затеи твоей, — чуть не плача говорила девушка, — я без сестры не поеду, а она не согласится, уж я то ее знаю.

— Да что за ерунда? — сплюнул он с досады. — Я с ней поговорю, обещаю, все устроится. Главное что ты не против.

Лада вышла из дома и направилась к влюбленным.

— Если бы Злата за муж засобиралась, после таких вольностей ее бы за вестру женихи обходили, — усмехнулась Лада сама себе.

— И не надоело вам обниматься? — Весело крикнула Лада, — людей бы постыдились.

— Идем — выпустил Мстислав любимую из объятий и решительно пошел в сторону леса.

— Что случилось? — увидела Лада полные слез глаза сестры.

— Расскажи ему все. — Злата смотрела в след князю.

— Что? — не поверила своим ушам темноволосая ведьма.

— Я хочу, чтобы он знал кто я, если он за мной вернется, — Злата отвернулась, и понизила голос, — значит и в правду любит. Он нас с собой зовет.

— Негоже заставлять ждать самого Князя Новгородского, — Лада почти бегом направилась к лесу.

Ведьма, входя в лес, махнула ей одной заметному лесовику и уронила в снег кусочек ткани. Через бесшумный зимний лес шли двое, красавец мужчина и ладная стройная смуглая девушка, наконец, выйдя на не большую поляну князь остановился, а Лада оглянулась и вспомнила как не так давно, она так же стояла рядом с этим деревом и прижималась к нему что было мочи. Ночью на Ивана Травника она так сильно ошпарила в живой воде руки, что несколько недель даже во снах это ужасное видение преследовало ее.

Из раздумий вывел решительный голос Мстислава.

— Лада, надо тебе признаться, — мужчина подошел ближе к ведьме, — скоро мне уезжать время подойдет, хочу, чтобы и вы со мной отправились.

— С тобой? — развела руками девушка, — на что тебе князь, нас с собой увозить? Нешто в Новгороде девиц нет пригожих?

— Есть пригожие девицы, — ощетинился князь, — да только мне только одна из всех нужна, сестрица твоя. — Он осекся, — но тебя я зову не для того чтоб Злату потешить, а от того что приятно мне время с тобой коротать, ты не только красива но и умна, да и лекаркой не плохой слывешь, я видел сколько к тебе людей за помощью идет. Пригодишься при моем дворе. -Наступила тишина. — Ну не молчи, скажи, что думаешь?

— Такие решения в спешки не принимаются, мне подумать надо, — Лада поглядела на красивое лицо мужчины, и слегка улыбнулась.

— Ты если согласишься, ни в чем нужды знать не будешь, я за тебя такое приданное дам, что муж тебя до конца дней на руках будет носить. — Сделал последнюю попытку Мстислав.

— А как же Злата? Хорошо ли ей с тобой будет?

— Уж поверь, я ее так буду оберегать, что и перышку упасть рядом не дам, и ветерок дунуть в ее сторону не посмеет. — Оживился князь.

— Ну что же, ничего мне не остается другого, как дать свое добро, да только, Князь, если обидишь — смотри, — Лада погрозила указательным пальцем.

Мстислав с победным кличем сгреб Лабу в охапку и начал кружить, да так раскрутил, что оба на снег повалились.

Когда Лада, наконец, отряхнулась, подняла глаза на раскрасневшегося мужчину.

— Ты ведь заметил князь, что не похожи мы со Златой, будто и нет между нами родства.

Князь кивнул.

— Она мне названная сестрица, но нас связало на веки обещание, обе мы пролили свою кровь, на старый жертвенный камень, обе поклялись заботиться друг о друге.

— Поклялись? — переспросил Мстислав.

— Да. Ты знаешь, что лекарка из меня хорошая, все потому что силу имею да заговоры ведаю, так знай, что и в Злате сила эта есть. — Лада закончила говорить и молча напряженно смотрела на мужчину, но тот лишь отмахнулся.

— Ну, так значит у меня не одна, а целых две лекарки. — Заулыбался князь.

Лада лишь покачала головой. Вторую половину пути пара оживленно болтала, когда наконец показалась тропинка к селению Цветущего луга, Лада остановилась

-Ну, теперь ты сам, — девушка улыбнулась, — а то подумают, что с провожатым шел, да засмеют.

— Постой. Я все обдумал, завтра с утра выезжаем. Приходите, завтра с утра в селение Цветущего луга, сразу и поедем.

Лада развернулась, что бы пойти обратно.

-Постой, — снова крикнул мужчина, когда девушка уже скрылась за деревом, — другу мой верный в бою лицо рассекли, да так, что прям от подбородка до уха. Раньше он красавцем был, а сейчас шрам сросся, да так, что ни одна девица не посмотрит. Я ж сюда за невестой ему приехал, но думаю, что он без девицы завтра уедет. Кручинится сильно, все забавы позабросил, — Мстислав подбирал слова, — помоги ему, если правда что о тебе в твоем селении болтают, то вылечи его.

— Я попробую, князь, выполнить, о чем просишь.

Девушка развернулась и не спеша пошла обратно в лес. Князь Новгородский долго смотрел ей в след, такая гордая и статная, с горячими речами и решительным взглядом она вызывала одновременно и восхищение и недоумение.

— Ну, надо же, явился. — Рассеченное шрамом лицо боярина выдало подобие ухмылки, когда князь появился в дверях.

Берсень поднялся и стал выше князя на целую голову.

— Плохие вести у меня, сегодня как расцвело, гонец прискакал, да рассказал, что пока мы тут с девками развлекаемся, на берег реки Черехи воевода которого ты оставил за себя править, войско твое вывел, но Полоцкий князь, по прозвищу Чародей разбил это войско. Сжег пол Новгорода и занял его. Знаю еще, что жена твоя и из знати кое-кто в Киев бежали, к отцу твоему.

Князь начал дверь колотить со злости, но тут Берсень подскочил.

— Да как же так, — орал Мстислав, топая ногами,— да я его сотру в порошок, да как он посмел, волчище черный. Завтра выходим, — рявкнул мужчина, — надо нам до Киева добраться, там я отцовской поддержкой закучусь и вот тогда.

До самой ночи проговорил Мстислав со своим давним другом. Берсень раньше в дружине князя был, но Мстислав заметил его, приблизил, а тот вон как поднялся, боярином стал, свою дружину теперь имеет.

Утром, погрузив все необходимое на лошадей, все ждали лишь двух девиц, без которых Мстислав отказывался ехать.

— Тут такие дела творятся, а он девицу ждет, не дело это, — услышал Берсень обрывки слов, проходя мимо свое дружины.

— Мы приказы князя не обсуждаем, а если кто торопится, так я не держу. — Боярин с вызовом обвел взглядом два десятка человек ждущих отъезда.

— Идут, — услышал князь.

Первая шла уверенными твердыми шагами Лада, не надолго остановилась и сделала глубокий вдох, она как будто размышляла, стоит ли ей нырять в ледяную реку. Но следующий шаг был снова уверенным и твердым, а на лице спокойное и решительное выражение. Следом за ней любопытно крутя головой по сторонам, шла Злата, с небольшими мешками в руках девушки подошли к Мстиславу и остановились. Лада приметила мужчину со шрамом, это видать и есть друг и опора князя, — подумала она,— вот для кого до поздней ночи она толкла в маленькой ступке и заговаривала мазь.

— Что ты грустишь? Что-то худое случилось? — спросила Злата моментально став серьезной.

— Плохо дело, — сказал князь, — садись я расскажу по дороге.

Он подал руку Злате и та с легкостью запрыгнула на лошадь, впереди Мстислава.

— Берсень, бери Ладу, и поехали, — крикнул князь, пришпоривая вороного коня.

Боярин подал девушке руку, и она тоже оказалась рядом со здоровенным воякой.

— Красивая, — услышала за спиной Лада шепот воеводы.

Ехали они долго, даже когда начало темнеть, Мстислав не хотел останавливаться, зато настроение его заметно улучшилось. А когда лошади Мстислава и Берсеня поравнялись, Лада увидела, что князь задорно смеется и пытается чмокнуть губами шею девушки, причем ее непослушные волосы все время мешаются и лезут в рот. Ели скрыв довольную улыбку, Лада подумала, — ай да сестренка у нее, ай да умница, вовремя зачаровала князя, ему и впрямь отвлечься от грустных дум надо.

Когда стемнело на столько что стало невидно дороги, князь велел спешиться. — На ночлег пора остановиться, да костер побольше развести — Мстислав посмотрел на греющую замерзшие кончики пальцев Злату. А затем посмотрел на Ладу, та о чем-то с воеводой его разговаривала. Князь улыбнулся довольно и отправил самого шустрого из дружины Берсеня в лес за дровишками.

Лада втолковывала воеводе, что именно он в дозоре должен остаться.

— Да что же ты за девка неугомонная, — хохотал Берсень. — Сказано тебе, что спать я лягу, а в дозор вон, — воевода махнул в сторону здорового мужчины, — Микула заступит.

— Ты и не слушал меня вовсе? — Возмутилась ведьма. — Князь мне сказал лечить тебя, я конечно не очень за тебя волнуюсь, да только князя ослушаться никак не могу. — Лада с нежностью посмотрела в сторону сестры, князь бережно, словно над цветком каким диковинным хлопотал над ее сестрой. Пытался согреть.

— Что удумали, да от чего меня лечить, здоров ведь как конь, — сплюнул с досады воевода. Лада подошла вплотную к воеводе, смотрела в глаза его карие, и как-то легко и радостно в душе Берсеня стало, будто кто-то песенку веселую напевал, но в следующий миг Лада опять отступила и воевода даже грусть почувствовал, как будто тепло это все забрали, а в замет только пустота да одиночество осталось.

Лада опустила зеленые глаза. — Скажи мне храбрый Берсень, давно ли твой шрам зажил?

Воевода отпрянул от ведьмы как от огня, но сделав шаг назад остановился, даже усмехнулся чересчур громко, — нет, шрам этот недавно я ношу, — хотел что-то добавить, но ведьма наклонилась к самому его уху и прошептала тихонько, — Мстислав велел от шрама тебя избавить, но обещать что выйдет, не могу.

Берсень со злостью схватил девушку, — ты что болтаешь девка? Дразнить меня вздумала? — он тряс Ладу с такой силой, что и не заметил, как за его спиной возник Мстислав.

— Ты что творить? Обезумел что ли? — Мстислав пытался освободить Ладу из цепких рук воеводы.

Наконец Берсень выпустил девушку из рук и тяжело дыша, спустился на землю. Дружинники молча смотрели, как их воевода прислонился к дереву и руками закрыл лицо.

— А ну хватит бездельничать, — крикнул Мстислав, и сразу послышалась возня, дружинники нехотя возвращались к своим делам. — Что случилось, присел рядом с воеводой князь.

Берсень быстро взял себя в руки, — ничего князь, — устало произнес воевода, — отдохнуть мне надо, так был занят поисками невесты, что аж устал, — он печально улыбнулся.

— Ты разве сегодня в караул не заступишь? — Недоверчиво спросил Мстислав.

— Зачем? — пожал плечами воевода, если только тебе так спокойней будет.

— Да, Берсень, по дружбе тебя прошу. — Князь оглянулся и увидел Ладу, — странно, что та в страхе не убежала когда воевода ее отпустил, да и вон как слушает внимательно, как будто даже переживает за Берсеня, — отметил про себя Мстислав, а вслух сказал, — хочу что бы в дозор с тобой Лада осталась, вот мое слово.

Так и порешили. На ночлег устроились быстро, перекусили прихваченными из селения запасами, Мстислав все волновался за друга, но против чар ведьмы сложно устоять, и князь как и все заснул быстро.

— Ты на меня не серчай красивая, — сказал Берсень, усаживаясь у костра рядом с ведьмой.

— Я и не думала даже, — ведьма развернулась к нему, и воевода увидел, как девушка вытряхивает что-то из мешочка в ступку, — полночи вчера не спала, все травы думала какие добавить, да вот придумала, чувствуешь, как пахнет? — Ведьма приподняла ступку чуть выше, что бы Берсень мог почувствовать.

— Нет, — почесал затылок Берсень, — не чувствую.

— Ну как же ты не чувствуешь? — зашлась смехом ведьма. Это было ее время, ночь придавала силы, она чувствовала, что может уйти в лес и устроить пляски с Лешим, и может даже согласится остаться. Только к людям ее тоже тянуло и что для нее лучше сложно было определить.

Из раздумий вывел грубый голос воеводы. — Я тебе не девица красная, что цветы нюхает, я воевода княжеский.

— Ты я знаю, хороший воевода, смелый и силы тебе не занимать, за князя ты готов и один против войска целого биться. Да только князь тоже ценит тебя дороже всех своих купцов и знати, вот и просил тебя от шрама избавить. Прознал, что в селении про меня болтают, да и приказал друга его порадовать.

— Упрямая ты девка, видать замуж тебя не берут, сладить верно, не могут? — Покачал голой Берсень.

— Раз ты не хочешь, раз такой мыслью пренебрегаешь, тогда мне вылить только эту мазь остается, — девушка встала с брошенной на снег шкуры, украдкой поглядела на воеводу.

— Ладно, — тот махнул рукой.

И начиная с этой ночи, когда все на привале укладывались спать, Берсень ложился в своей палатке, на расселенные шкуры, а Лада обрабатывала его шрам заговоренной мазью, шептала заговоры, но несколько часов сна ей все же отводилось. Уже несколько седмниц они были в пути и лишь одну ночь ведьма пропустила, устав за день трудной дороги, да и воеводе нужен был отдых. Проснувшись на утро Берсень чувствовал себя не так как всегда, был хмур и не разговорчив. На дружинников прикрикивал чаще обычного. — Ты посмотри на нашего воеводу, к нему девка его вчера не явилась, а он уже на стену лезет, поругались чтоль, — говорил самый молодой дружинник Часлав своему старшему товарищу. Дружинники лишь кивали, молча в ответ. Ни от кого не укрылось, что каждую ночь девица в палатке с воеводой тешиться и только про утро выходит. Микула цыкнул на них, — собирайтесь скорее, хорош языки чесать, еще услышит кто. Дорога становилась все тяжелее. Прибыв к месту следующей стоянки Берсень вместе с дружинниками разбивали лагерь для ночевки, когда подошла Лада. — Когда будешь готов. Позови меня. — Лада легонько коснулась его плеча, но Берсень в ту же секунду отдернул руку. Будто прикосновение прожгло его насквозь даже через толстый походный бушлат. Ночь прошла как обычно, Лада еле заметными движениями втирала мазь и шептала самые сильные заговоры из тех что знала.

Князь проснувшись, тихонько освободился из объятий любимой и направился в палатку воеводы.

— Ну что верный Берсень, не хочешь мне спасибо сказать? За то, что клад такой для тебя нашел? — Мстислав посмотрел на свернувшуюся калачиком Лада, спящую в углу палатки. — Шрам твой становится все менее заметен, если так пойдет, то и совсем следа не останется.

— Прав ты князь, — воевода и сам замечал, что шрам меньше стал и на ощупь даже заметно.

— Правда, князь, клад ты нашел, — Берсень тепло улыбнулся. Вечером того же дня воевода обходя лагерь слушал разговоры дружинников.

— Видал, у воеводы то шрам прям на глазах преподает, — говорил широкоплечий Волк, меткий стрелок, один из новых ребят в дружине купца Берсеня.

— Видел, как не видеть, да только я в жизни разное видел, это еще цветочки, — отвечал мудрый Горазд.

— Никак девка, с которой воевода мил да приветлив, с которой каждую ночь в палатке тешится ведьма самая настоящая. А может и кто похуже, — поежился молодой дружинник Волк.

Для самого воеводы все эти разговоры были потешны, но то, что Лада эта не простая он и сам понял. — Вот к примеру сестрица ее, все к князю льнет, все целует его да обнимает, тот только хохочет довольно, да и как можно иначе если любимая твоя, ненаглядная рядом, хоть и новости плохие пришли, но Берсень знал, что отец Мстислава поддержит и людьми и деньга. — Вместе у них все сладиться, — думал воевода, а сам на Ладу смотрел, сидела одна около костра, да знай, свое помешивала что-то в ступке. — Эй, красивая, — окликнул Берсень девушку, — неужто к ночи готовишься?

— Готовлюсь, воевода, сегодня я последний раз от сна тебя увожу, сегодня последную траву использую, — немного улыбнулась ведьма. А на душе было грустно, было холодно и печально, не один воевода слышал разговоры дружинников. Лада как всегда печально улыбнулась и погрузилась в свои мысли, там был красивый город Киев, каким он будет ведьма не знала. Молодой дружинник Часлав иногда ее рассказами тешил, приглянулась видать. Так вот, он сказывал, что богат и красив город Киев. Лада родилась рядом с Великим Новгородом, крепостные стены, мосты, церкви и хоромы знати были деревянными. Но Киев, поняла ведьма из рассказов Часлава был другим.

Все стихло вокруг, и ни травинка не шелохнется, ни ветка в лесу не треснет, так было тихо. В этой всепоглощающей тишине каждый шаг воеводы был пугающе громким, казалось даже что в эту ночь дрова в костре трещать тише обычного.

— Я готов, — сказал Берсень. Ночью холодало так, что Лада старалась не отходить от костра пока ждала воеводу.

— Подойди ближе, погрейся, — позвала Лада. Воевода присел рядом и взял девушку за плечи. — Замерзла вся, вон как дрожишь, давай хоть шкуру тебе дам, ночь вон какая холодная.

— Нет, давай скорее начинать, хочу все успеть, — повернулась ведьма к воеводе. Тот лишь пожал плечами и закрыл глаза, что бы Ладе было удобнее смазывать шрам мазью.

До утра ведьма шептала заклинания над спящим воеводой. Девушка устала на столько, что готова была уснуть прямо на снегу, он казался ей мягкой и пушистой периной непрестанно манящей в свои объятья.

— Ты не ложилась что ли? — спросонья пробормотал Берсень.

— Не успела ещё, — ели держась на ногах, отвечала девушка.

— Да что ты, что ты милая, — быстро поднялся Берсень, умело подняв ее, быстро откинул полог своей палатки и укладывая девушку на шкуры, нежно погладил ее по темноволосой голове.

— Смывай мазь, а то засохнет, не отдерешь, — зевнула ведьма.

Воевода задержался в палатке и увидел как девица лежащая на его шкурах свернулась как котенок чтобы согреться. Он не мог сейчас уйти, сейчас когда никто не видит Берсень мог смотреть на девушку не таясь.

— Да только не вовремя эта девица появилась, да и князь ее почитает, зовет к себе часто, да и поход скоро. Берсень привстал на колени, чтоб лучше рассмотреть Ладу.

— Покорная, спокойная, такая беззащитная темные волосы были откинуты назад, а алые губы были такими притягивающими и манящими, — Воевода стряхнул наваждение. — Я воин. Поход на носу. Он быстро встал и только у самого выхода обернулся что-бы еще раз посмотреть на девицу, вышел задумчивый.

Подойдя к догорающему костру, осмотрелся по сторонам, все еще спали и только дозорный кивнул дав понять что не заснул. А добросовестно несет пост.

Берсень сгреб в охапку снег и натирал лицо пока не смыл толстый слой присохшей мази. Воевода тер лицо, пока не застыл, отдернув руки, боясь снова дотронуться до него и не веря в чудо. Наконец совладав с обуревавшими его чувствами, он медленно кончиками пальцев правой руки дотронулся до щеки, но шрама там не было.

Берсень разбудил тихонько князя, да увлек за собой чуть дальше от лагеря.

— Чего тебе не спиться неугомонный? — зевая, говорил Мстислав.

— Спросить тебя хочу, княже, как быть, коли беда у нас такая, когда ты выступать думаешь? Когда отвоевывать свое пойдем? — Запальчиво, но не во весь голос говорил Берсень.

— Будем, уж не волнуйся, только надо до места добраться, да у отца помощи просить, и сладится все, сам же говорил, вот и я думаю, что сладится. — Мстислав прогнал с лица остатки дремы.

Во круг стоял шум когда наконец Лада проснулась, она увидела, что сборы идут полным ходом.

— Просыпайся, мы выезжаем, — крикнула ей Злата и снова прильнула к князю.

Дружинники кидали в сторону Лады красноречивые взгляды, и не удивительно, ведь на утро вместо уродливого шрама их воеводы была лишь бледно-розовая тонкая полоса.

— Проснулась? — Как из под земли появился воевода. Обняв девушку он, молча стоял и смотрел ей в глаза. — Спасибо тебе Лада, не знаю, что тут сказать.

— Я и сама довольна результатом, — девушка дотронулась до лица и провела рукой по следу от недавнего шрама, — но след может остаться.

Воевода в ответ лишь расхохотался.

— Увидела, я храбрый Берсень, что теперь твоя жизнь совсем по-другому пойдет, вот только не знаю, в радость ли тебе это будет, — сказала Лада.

Воевода рассмеялся снова. — Сегодня в Киеве будем, выспишься, да согреешься, нечего девке по лесам шастать да на снегу ночевать.

Дорога была утомительна, но чувство приближающегося крупного города будоражило кровь, несмотря на это в Киев они въехать только ночью.

Лада с любопытством смотрела по сторонам, каменные храмы недалеко от княжеских дворцов, особенно ее заинтересовали, — она получила название Десятинной, ведь на ее содержание князь Владимир распорядился отдавать десятую часть своих доходов, — пояснял Берсень.

Дружина во главе с Мстиславом двигалась к княжескому двору, он бывал тут мальчишкой и тоже с интересом разглядывал все вокруг. Мстислав был задумчив, ехал один на своем коне, как и Берсень. На Злату не глядел даже. И не мудрено, как скажет он, что пока у полюбовницы был, княжество его захватили, да пол Новгорода сожгли, вот и кручинится.

Из хоромины вышел князь киевский, видать ждал сына, ишь как разодет, — с досадой подумал Мстислав.

Перед входом в княжеский двор толпились люди, кто-то бежал за конными от самых ворот, кто-то высыпал на улицу только сейчас.

— Здрав будь великий князь киевский, — ловко соскочил с лошади и поспешил приветствовать Изяслава Ярославича воевода Берсень. — Прибыл к тебе тын твой Мстислав, отеческой поддержки и понимания просить. — Громко, так чтоб услышали подоспевшие бояре сказал воевода.

— Ну, здравствуй Мстислав, негоже отцу сына у двери держать, спешивайтесь да за мной идите, — князь киевский хмурил брови.

Знает уже, что за беда у меня подумал Мстислав, — понуро он взял Злату за руку пошел вслед за отцом.

Шли все молча, отец поманил Мстислава за собой, тому пришлось отделиться от свиты и пойти за князем киевским. Прейдя через галерею мужчины остановились.

Изяслав Ярославич стоял спиной к сыну, он медленно повернулся, устало потер переносицу и раздосадовано начал, — надо все обдумать и подготовиться как следует. Не торопись, я знаю ты хочешь выступить как можно скорее, но нужны еще войны. А сейчас тебе нужно отдохнуть, не трать силы понапрасну, — многозначительно склонил голову князь. И чуть тронутые сединой волосы коснулись уже не молодого лица. Изяслав дотронулся до плеча молодого мужчины. — Это будет тебе уроком.

Мстислав никогда не показывал слабость перед отцом, этот раз не был исключением. Сейчас, когда он уже справился с чувствами, он ровным голосом говорил, глядя в глаза отцу, — как тут не спешить, у меня каждый день на счету. — Грудь богатыря вздымалась, когда он говорил про предстоящий поход. Как только войско соберу, двинусь на Новгород. Если решишь не помогать, чтож. — Мстислав не слушая ответ быстрыми и уверенными шагами все дальше удалялся в глубь галереи. Он уже собирался повернуть сторону зала для приемов, но увидел служанку княжны, Лесана была самой веселой из свиты его жены, возможно слишком веселой чтобы считаться приближенной. На секунду остановившись, он все же развернулся и пройдя мимо девушки вошел без стука в комнату.

Богатая обстановка бросалась в глаза. Мстислав увидел тут и любимое зеркало его жены и шкатулку с обручами и даже тот самый сундук, что стоял в опочивальне Ритвы в Новгороде. Мистислав застал жену за трапезой.

Рядом с ней стояла верная служанка, князь не мог припомнить, чтоб он видел Ритву без нее. Куда бы ни следовала княжна, везде ее сопровождала Ганна. Эта коренастая молчаливая девушка никогда не нравилась Мстиславу, вот и теперь он поморщился увидев ее здесь.

Ритва бегло подняла глаза, при звуке открывающейся двери, но увидев Мстислава прекратиа трапезничать.

— Здрав будь, Мстислав. Как прошла охота? — Тон был нарочито учтивым и спокойным.

— Вести недобрые застали меня в пути, гонец что принес вести сказал, что тебе бежать удалось и моя душа успокоилась. Град то я свой верну, а вот за тебя мне поволноваться пришлось.

Ритва усмехнулась одними губами, брак их уже давно не волновал сердце Мстислава и кому как не ей было это знать. Частенько князь уезжал из дворца чтобы потешиться с девицами.

В хорошо освещенной комнате не было нужды присматриваться друг к другу, и от Мстислава не укрылась ее усмешка. Князь начал злиться, но сдержался. — Написала ли ты в варяжские земли о нашей беде?

— Как могу я такие решения без мужа принимать, куда мне бабе соваться. — Княжна округлила глаза и смиренно замолчала.

— Тогда напиши скорее, скажи, что мы помощи ждем. Твой брат великий предводитель, его войны не раз выручали наших предков, пусть же и теперь он придет на подмогу, я же в замен дам ему, что он попросит, — речь его была горяча, обжигала и завораживала одновременно, как он был хорош в такие моменты.

— Как скажешь. Сейчас же напишу ему, однако как мне объяснить что произошло? Написать, что княжество захватили, пока ты ездил развлекаться? — наивно моргала княжна.

— Заходил я узнать как ты. Да вижу все в порядке, и служанки твои при тебе и вещи почти все забрать успела, — зыркнул зло Мстислав, — видать зря волновался.

Он повернулся к двери и толкнул ее, та с грохотом отварилась.

Берсень остановил девушек у самой двери большого зала. В нерешительности он стоял и раздумывал как быть дальше. — Ведь и княжна была тут, наверняка они спустятся вдвоем. — Думал воевода. Он облегченно вздохнул когда увидел шагающего к ним Мстислава, тот был не чернее тучи.

Князь подошел к воеводе и кивнул, в знак того, что теперь можно идти и когда они с Ладой скрылись за дверью, притянул Злату в свои объятия. — Не покидай меня никогда. Ты словно весна которая пришла, что бы вырвать меня из того холода в котором я так долго был. — Он уткнулся носом в ее волосы и на секунду застыл, чтобы набраться сил.

— Лада ведь тебе рассказала, что мы, — девушка запнулась, — что в нас есть сила. Но я не умею многое из того, что может Лада, до если бы и умела, помочь тебе мы не сможем.

Мстислав сначала нахмурился, но дослушав до конца разразился смехом. — Я воин, сражаться с врагом это мой удел.

Стол был накрыт богатый, полностью уставлен яствами он был почти мечтой путников.

— Да что ты держишь ее, не отпуская, как малец, какой в игрушку вцепился. — Изяслав с пренебрежением смотрел на Злату, как она сидела на лавке прижавшись к его сыну, как ее рыжие непослушные локоны ложились на плече Мстислава когда девушка наклоняла голову. Сплюнул в сторону. — Как можешь ты о девке думать, когда твое княжество и не твое уже? Когда жена твоя бежала. Да Ритва вообще чудом спаслась.

Злата, при словах про жену, под столом крепко сжала руку любимого, но не шелохнулась более.

Мстислав стиснул зубы и слушал, как отец, словно глупца отчитывает его, не смея ничего поперек сказать, он смиренно сидел и смотрел на него.

— Что ты скажешь мне сын? — Опершись на стол обеими руками, князь киевский тяжело встал из-за стола.

— Скажу, что вернуть свое хочу, что за помощью к тебе пришел, — запальчиво начал Мстислав, до этого сидевший будто не живой. Такая его живость порадовала отца. Выслушав все до конца Изяслав, сказал, — раз ты решительно настроен, быть по твоему, подумай, чем я тебе помочь смогу, да бери людей.

Ночь прошла тихо, Ладе выделили маленькую комнатушку, которую раньше занимал придворный лекарь, Злата с Мстиславом расположились в одних из царских покоев, а Берсень спал вместе с дружинниками, не смотря на то что князь киевский настаивал на том, чтоб он остался в хоромине. Как только Ладу проводили в темную маленькую комнатушку с кроватью и окном она не раздеваясь плюхнулась на кровать. Казалось сразу уснула, но тут распахнулась деревянная дверь и в комнату вошла заплаканная Злата, вытирая слезы длинным рукавом светлой ночной рубашки.

Злата кинулась к сестре и обняла ее за плечи, девушка заплакала еще пуще.

— Что же случилось, если такая красивая девица плачет навзрыд? — гладила по голове сестру, ничего не понимающая Лада.

— Он женат, — ели выдавила из себя Злата.

— Эх, сестрица, — начала Лада, — не стоит об этом плакать. — Лада гладила сестру по волосам и нежно убирала котившиеся по щекам слезы.

— Ну как же мне не плакать, коли он другую любит, коли законной женой другую поставил, — подняла заплаканные глаза Злата.

— Тебя он любит глупая, тебя одну, а жена его для союза ему нужна была, ты не печалься, оставайся при нем, увидишь каким теплом тебя окружит да заботой, — Лада улыбнулась и легонько взъерошила девушке волосы.

— Не ты ли, сестрица, ушла от любимого, чтоб не быть его полюбовницей, а меня сама на то уговариваешь? — Недоверчиво посмотрела на сестру Злата.

— То другое совсем было, ты не забывай что ты любимая самого князя новгородского, и не смотря на то, что сейчас это не его княжество, знаю, что все получится, вернет он себе княжество, вернет, слышишь? — Лада погрустневшая от упоминания о своей первой любви сникла, но успела взять себя в руки и глаза ее в темноте блестели.

— Но как могу быть с ним, когда она там, — девушка показала рукой на дверь комнаты.

Дверь тихонько отворилась, в комнату мягкой поступью вошел встревоженный Мстислав.

— Злата, — позвал мужчина, в полной темноте он не мог угадать ни одного силуэта.

— Я здесь, — глухой, чуть окрепший от слез голос Златы звучал, словно печальная мелодия для слуха князя. Он достал из-за пазухи огниво и чиркнул, на секунду комнату озарило ярким светом. Мужчина увидел сидящих на кровати Ладу и Злату в одно рубахе, она склонив голову на колени сестры смотрела прямо ему в глаза. Огонь погас, и Мстислав шагнул туда, где пару секунд назад сидела заплаканная Злата.

— Куда ты пропала, я чуть с ума не сошел, никто не мог сказать, куда поселили Ладу. Я обходил комнату за комнатой.

— Ты был у нее? — Злата поднялась и смотрела на мужчину, тот не мог видеть в темноте и его взгляд отзывался лишь на звук ее голоса.

— Да, я должен был навестить ее, то визит вежливости. — Мстиславу казалось, что его сверлят взглядом.

— Я не хочу чтоб ты виделся с Ритвой, — Лада видела что, произнеся это имя Злата стиснула зубы.

— Хорошо, — не задумываясь, ответил Мстислав. — Когда ты поймешь, что лишь с тобой связать жизнь свою хочу.

— Ты обещаешь? — Злата быстро облизала губы, — обещаешь, что больше с ней делить ложе не будешь?

— Обещаю!

Злата стояла в нерешительности какое-то время, но потом все же прижалась к любимому всем телом, и на душе у Мстислава стало радостно и весело, в пляс пуститься хотелось, но удержался, прижал к себе Злату, поцеловал горячо. — Ступай, а я следом за тобой.

Злата слегка улыбнулась сестре и волчком выскользнула из комнаты.

Лада медленно подошла к столику ютившемуся в самом углу комнаты и зажгла лучину одним взглядом. С непривычки Мстислав зажмурился от яркой вспышки и загородил лицо тыльной стороной ладони.

— Неужто поговорить со мной хочешь? — Не просто так ты Злату отослал.

— Права ты Лада, как всегда права. Хочу с тобой о сестре поговорить, — мужчина задумался, — Злата мне мила, да только она все про жену мою твердит. Хочу тебя просить, расскажи, что люблю одну ее, — Мстислав покачал головой, — а то, что законно своей я Ритву назвал, то дело нужное было, да сейчас прямо скажу, дела мои не в гору пошли, нельзя мне от нен отказаться.

Лада внимательно слушала, подняла на Мстислава свои зеленые глаза, — скажи князь, зачем тогда ты пообещал, что ложе с ней делить не будешь? — Лада смотрела внимательно и видела метания Мстислава.

— Не могу без Златы, а если бы она ушла от меня?, — Мстислав упал спиной на кровать, — как будто сердце замирает, и биться перестает, когда только думаю об этом. Я не силён в красивых признаниях, но ты же и так все понимаешь, знаешь, что худо мне без любимой моей.

— Знаю, — уверенно кивнула девушка, — как знаю и то, что любишь ее безгранично. Понимаю, что не можешь ты жену свою без внимания оставить, ваше единство сейчас как никогда должны видеть. Но вот что скажу тебе князь, — Лада рукой легонько провела по щеке лежащего на кровати Мстислава, — коли пообещал ты Злате, держи свое слово. Со своей стороны обещаю тебе вразумить сестру, постараюсь доказать что не помеха вам Ритва.

Девушка подняла руку вверх, когда мужчина хотел что-то сказать, — нравишься ты мне Мстислав, ты и красив и умен, не боюсь я тебе сестру доверить, на мою помощь всегда рассчитывать можешь.

— Спасибо, — уселся на измятую постель Мстислав. — Да и мне любы мне твои речи, душу согревают. Думал, что уговаривать меня будешь, как сестра просить сослать Ритву подальше, а ты о другом толкуешь. Недаром Берсень как сестру тебя оберегает, не только за речи твои разумные, — хохотнул мужчина, — а скорее за умение твое, но ты знай, что есть у тебя защитники. Еще знай, что не забыл я про приданное обещанное. Эх, что за девица красива и мила, речи разумные ведет, — радостно говорил Мстислав.

Лада лукаво улыбнулась, — что князь, разве девица нужна, чтоб с ней разговоры разговаривать?

— Это как посмотреть, — на лице его выступила довольная улыбка, — иногда и разговорами потешиться не грех. Завтра утром тебе принесут платья. Так надо, — опережая всякие вопросы сказал Мстислав выходя из комнаты и закрывая за собой дверь.

Был устроен торжественный обед в честь приезда Мстислава, все знатные купцы и бояре были приглашены, все кто мог оказать помощь в походе на Новгородское княжество.

С самого утра началась суматоха, портной, что принес в опочивальню князя на выбор два наряда ждал пока Злата убежавшая за сестрой вернется.

— Лада, ты только посмотри на это красное платье, оно такое, — Злата закрыла рот руками, как будто боялась сказать лишнего.

— Лучше это, — портной взял в руки платье покрытое синим узором и приложенную к нему синюю ленту для волос. — Наряд сына Изяслава Ярославича, имеет такой же узор.

— А в каком платье будет Ритва? — Не удержалась Злата.

— Жена князя чувствует себя неважно, она не выразила желания появиться на обеде, видно еще чувствуется волнение. Она чудом избежала злой участи. — Поучительно сказал портной.

— Тогда я пойду в синем, раз он схож с нарядом Мстислава, а ты — Злата разврнулась к сестре, — пойдёшь к этом алом платье, тем более я знаю, что украшение у тебя уже есть, — Злата уперла руки в боки и довольно смотрела на улыбающуюся Ладу. — Ступай, — кивнула Злата портному, но тот все стоял.

— Могу я спросить, — неуверенно начал старичок, — неужто ты и правда лекарка?

На лице Лады выступило удивление, брови поползли вверх, — откуда знаешь, — выдохнула на одном дыхании девушка. Старику показалось, будто холодом повеяло, как если бы на сквозняке стоял.

— Дружинники князя Мстислава болтают, будто ты их воеводу от шрама избавила, а шрам говорят, через все лицо был.

— Травы знаю, какие нужны, да и смешать могу, а поможет ли, — пожала плечами Лада, — почем знать.

За длинным столом сидели самые знатные люди, собрались тут они по важному делу. Ждали лишь князя киевского и его сына.

Наконец в зал вошли четверо, крепкий Изяслав Ярославич одетый в длинную обитую мехом накидку и его сын в синем словно цвета неба наряде. По правую руку от Мстислава стояла стройная рыжеволосая статная девушка с горделиво вскинутой головой, казалось, что она создана для таких обедов, ее зелеёные глаза быстро окинули зал, людей было много, но все смотрели на Мстислава, от него сейчас многое зависело. Чуть позади сестры стояла Лада, алое платье казалось, не давало вздохнуть, Лада смотрела на спину Златы, на ее вплетенную в волосы ленту и грустно думала, что впервые она волосы свои вольные в ленту собрала, видать не по праву ей теперь жизнь вольная. Лада потрогала медальон висевший на шее, казалось он был так тяжел, что к земле тянул, но к платью и правда как нельзя кстати подходил, вот и одела его. От ее взгляда не утаился и Берсень сидевший тут же за большим столом, воевода был нарядно одет и любезно улыбался.

— Каков, — подумала Лада, — защитник и правда ей видный достался.

Берсень кивнул головой на место рядом с собой и девушка благодарно улыбнулась.

Когда князь киевский представил сына и его спутницу, каждый из присутствующих вставал из-за стола и кланялся. Все собравшиеся и так успели обо всех и всем прознать, такие визиты не бывают без огласки.

Наконец все начали рассаживаться. Лада подошла к воеводе и неуклюже расправив красивую ткань платья, опустилась на лавку. Со своего места она видела как грациозно и легко садилась Злата, а рядом с ней и Мстислав, он улыбнулся ей счастливой улыбкой и поцеловал руку ее сестры. Во время еды царил полный беспредел, кто-то ел, кто-то перекрикивая галдящих пытался наладить беседу. Берсень же, попеременно показывая то на одного, то на другого рассказывал, чем те отличились и чем занимаются сейчас.

— А этот умудрился грязь продать, — не забывая засовывать куски мяса в рот, расхохотался Берсень, показывая на грузного мужика в тёплой шапке. — Представляешь, грязь.

— А тот что смотрит на нас, это Радимир, купец, знатный да богатый, в Новгороде да Киеве торгует. Батюшка его как помер так его мать так скрутило, что разогнуться не может, не меняя залихватского тона, проговорил Берсень.

— Всех то ты знаешь, — удивилась Лада, — и как так вышло?

— Из этих мест я, а в селении, где матушка мая, так это не давно осели, когда батюшку схоронили.

Лада слушала внимательно, склонив голову к самым губам воеводы. Девушка внимательно рассматривала Радима. Темные чуть длиннее обычного темные волосы, широкие плечи и острый взгляд, голубые глаза пристально смотрели на Ладу, переводя взгляд с нее на кулон он и не слушал, что говорит сидящий рядом боярин Гостомысл.

Когда Мстислав встал и неглубоко поклонился отцу, нежно взял за руку Злату и направился к выходу, бояре начали расходиться. Радимир подошел к Берсеню и окликнул его.

Старые друзья обнялись и расхохотались.

— Рад видеть тебя во здравии, как дела твои идут? — Хлопал друга по плечу Берсень.

— Дела как и прежде, — не сводя взгляда с девушка сказал Радимир. — Познакомь же скорее меня со своей спутницей, о которой судачат больше чем о новой ладе сына князя нашего.

— Это клад Мстислава, Ладой кличут, — воевода обернулся к девушке, но увидел в ее глазах не то растерянность не то печаль.

— Клад говоришь? Как же ты кудесница друга моего от шрама избавила? — Усмехнулся Радим.

И так от этой ухмылки стало ей грустно, тоскливо стало. Конечно, она его узнала, да и как не узнать, когда думала о нем, тосковала. Сегодня увидела его за столом, увидела и поняла, что узнал ее Радим. Но не вспыхнуло вновь то, что так долго тлело. Напротив стоял он, так близко, что руку протяни — дотянешься, но она не протягивала.

— Здрав будь Радим Святославич, — поклонилась слегка Лада.

— Ну что Радим, ты все в женихах ходишь? — Берсень хлопнул его, но плечу здоровенной ручищей. Лада затаив дыхание, слушала его ответ, казалось еще немного и она задохнется.

— Да что обо мне, расскажи лучше как так вышло, что шрам твой исчез? — выдавил улыбку Радим. — Болтают, будто избавила тебя от него твоя полюбовница, говорят будто по ночам слушали ваши стоны, а на утро тебе всё лучше становилось.

Щеки Лада залило краской, она услышала хохот позади себя, обернулась резко, но это стоявшие спиной к ней бояре хвастались друг перед другом успехом на торгах.

— Ты что говоришь, — напрягся, словно струна Берсень, — это дружинники глупость болтают, но ты как мог подумать такое.

Лада выдохнула и постаралась отвлечься, повернувшись к блюдам она увидела как отец Мстислава смотрит на нее. Девушка ему улыбнулась, но как-то неуверенно и жалко. Князь в ответ поманил ее к себе.

— Спасибо за теплый прием, — подойдя к высокому креслу с резной и красиво обитой спинкой, — начала Лада.

— Садись, — Изяслав смотрел внимательно на девушку, — ты красива. Ты нравишься моему сыну.

— Нет, что вы, он с моей сестрой. — Лада не договорила.

— Это не вопрос. Ты ему по нраву, иначе не привез бы сюда. А с сестрой вы не похожи, — покачал головой князь.

— Так бывает, — сделала легкую попытку его переубедить Лада.

— Языки болтают, будто ты ведьма болотная, — князь невозмутимо смотрел на девушку. — Мы народ православный, не к чему мне при дворе такие россказни.

Лада сидела на краешке скамьи и хлопала густыми черными ресницами, потом медленно перевела взгляд на пояс князя, на котором было несколько оберегов. — Великий князь, — почти шепотом, заговорила девушка, — как я могу вам доказать, что это только россказни вояк? — Лада осторожно подвинулась к нему.

— Да я и сам вижу что все это байки пустые, но ты уж не глупи, веди себя благоразумно, — он легонько улыбнулся и громко отодвинув тяжелый стул он встал оперев руки на стол, опираясь он не так остро чувствовал боль в ноге преследовавшую его многие годы. Несколько бояр последовали за ним, и Лада ускользнула незамеченной он беседовавших мужчин.

Вечером в своей маленькой комнатке она думала о судьбе, странной и непонятной. Когда-то давно она жила рядом с Новгородом, красивым городом, что распахивал резные ставни, когда начинало светить яркое солнышко. Широкие ряды базаров и много красиво одетых людей. Весь хоровод мощеных улиц она сменила на скитания по небольшим селам, затерянным в лесах. Теперь она при княжеском дворе, есть даже Дарена которая готова явиться на первый ее зов. Могла ли подумать ведьма, что к ней помощницу приставят. — Вот уж и правда, сколько на свете живи, а диву все равно каждый раз даешься. — Думала Лада.

Ведьма посмотрела на молодую девушку,

Когда Лада впервые увидела ее, светловолосая с полной грудью девушка совсем не была похожа на саму Ладу, но ведьма почувствовала, что эта девушка любит жизнь как любила ее она сама.

Ведьма гадала на талой воде, на листьях что цеплялись за ее одежду, на крови принесенных в жертвы темным богам животным, и теперь она могла сказать, что суждено ей быть любимой. Только вот пугало это теперь ведьму. Теперь не была она рада встречи с Радимом и в душу закралось предательское сомнение, а вдруг все же ей иная судьба уготована. Еще пару седмиц назад все было просто и ясно, а сейчас... Эх если бы можно было избежать этой встречи на пиру и этих мыслей. Теперь в темноте и одиночестве девушка не была уверена ни в чем.

Раздался решительный стук в дверь. — Кто, — отошла от темного окна Лада.

— Это я, — рванула на себя дверь Злата. — Соскучилась, решила навестить тебя, ведь теперь мы так далеко друг от друга. — Глаза девушки забегали в темноте комнаты, — ты не обижаешься?

— За что, — искренне удивилась Лада.

— Я теперь мало провожу с тобой времени, все больше с Мстиславом. — И при этих словах губы Златы, цвета спелой вишни, расплылись в довольной улыбке.

Стук в дверь и рывок.

Лада стояла в почти не освещенной комнате, не шелохнувшись, словно не живая, — он пришёл, — пронеслось в ее голове.

Красный красивый ездовой кафтан расшитый причудливыми узорами, не высокий воротник отогнут и под ним видна легкая ткать, темные волосы чуть мокрые, видимо от растаявшего снега. Сердце Лады забилось быстрее, но когда Радим поднял на девушку глаза, она сразу насторожилась.

— С чем пожаловал? — Как всегда спокойно спросила Лада, ее сестра стоявшая у двери с интересом разглядывала гостя.

Боярин запнулся в нерешительности переводя взгляд тона Ладу то на Злату пытался рассмотреть их лица в полумраке. — Разговор к тебе есть! — набрав воздуха в грудь, сказал ночной гость. — Покуда мне удача подвернулась, что кудесница такая в краях наших краях, привел я матушку свою, не может разогнуться несчастная, так и ходит согнувшись уже не первый год.

Ладе казалось, что сердце ее перестало биться и упало глубоко-глубоко, взгляд Радима буравил девушку, — уж не думает ли он, что это я ее прокляла его матушку? — подумала девушка, подумала и взглянула на сестру.

Злата уловила настороженность и что-то еще, что сходу не смогла распознать, повернулась к гостю и уперев руки в боки недовольно начала, — ты пади не знаешь, как свою лекарку князь Мстислав ценит? Что не пускает к ней никого по ночам, чтоб отдохнула да сил набралась.

— Нет, не пойду, пока она матушку не примет! — Твердо сказал Радим.

Как только Злата блеснув в полумраке глазами хотела начать спорить с упрямым мужчиной, Лада сказала, — ты Радим приведи ее сюда. А ты сестрица идика спать.

Злата послушно приподняв полы нарядного платья, оттолкнул у самой двери плечем мужчину и величественно, по княжески вышла из комнаты. Не торопливо и деловито направилась в сторону покоев возлюбленного, она тут желанная гостья. И хоть отец Мстислава сперва скривился услышав о том что Мстислав с собой ее поселил, теперь же сам тянулся к молодой жизнерадостной Злате.

— Эх, Мстислав и за что тебе в награду девица эта дана? Узнать бы, — смеясь, говорил Изяслав Ярославич. — Словно солнышко встает когда она в комнаты заходит, теребит концы тканей в любопытных ручонках, а лицо как будто сосредоточенное, как будто думает о чем-то усердно.

Лада медленно зажгла еще одну лучину, поднеся ее к уже горевшей и поставила на специальную подставку.

— Ну, что-же стоишь? Что матушку свою не ведешь? — усаживаясь удобнее на кроват, спросила девушка.

— Хочу рассмотреть тебя хорошенько, столько тебя нее видел. Почему ты так жестоко поступила?

Лада пыталась не смотреть в красивые глаза мужчины. — Столько воды утекло, чего старое вспоминать. Ты пади уже семью имеешь?

— Как могу я жениться, если уже дал обещание? Мне уже казалось что так и закончу жизнь один. Даже сегодня не смог сразу разглядеть тебя, только кулон на шее, — Радим подошел к краешку кровати и аккуратно, словно боясь, что его ведение вот-вот исчезнет, потрогал кулон, — ты стала еще краше, но наверное так и останешься в моей памяти той босоногой девчонкой за которой я смотрел из окна стоило тебе только выйти во двор.

— А как же твоя свадьба? Я думала, тебя должны были женить на дочери знатного купца? — неуверенно протянула Лада, машинально дотронувшись до кулона.

— Я обещал уйти из дома, отец не захотел терять единственного наследника. Я винил их в том, что ты пропала, думал, тебя прогнали. — Голос Радима стал ели слышен. — Только недавно матушка сказала. Что ты сама ушла.

— Да, Радим, не думала, что свидимся когда-то, сердце мое было вверено тебе, да только столько времени прошло, не будем вспоминать.

Мужчина взял Ладу за руку, потянул к себя поднимая девушку с кровати. Долго смотрел на нее, пока девушка не отвернулась.

Открыв, потянув за ручку двери, мужчина пустил в комнату старушку согнувшуюся почти пополам.

— Ты уж помоги, — промолвила старушка, ища своими почти слепыми глазами лекарку.

Лада велела мужчине выйти, а сама долго ходила вокруг старушки.

Приоткрыв дверь, девушка с порога крикнула Дарене.

— Таз с кипятком тащи, — крикнула Лада.

Катька скрылась за углом длинного коридора и юркнув в кухню быстро вернулась держа в вытянутых руках не большой таз с поднимающемся от воды паром.

Ведьма велела поставить его на пол, дождалась пока проворная девушка вышла за дверь и бросила щепотку сухой травы в воду, шептала что-то негромко. Пожилая женщина сидела скрючившись и терпеливо ждала, а Лада все не могла поверить что эта сухенькая старушка когда-то, на столько давно что казалось и не с ней вовсе это было, оттаскала Ладу за волосы. Ведьма услышала, как в тазу забурлила вода, окрасившаяся в зелёный цвет.

— Прошу я тебя подсоби мне, выручи, — нашептывала ведьма, наклонившись почти к самой воде, но волосы в узел завязала, чтобы ни один волосок не коснулся приготовленного раствора. — Ну, уж-то это я сама прокляла старуху, неужто мысли моей хватило, — ужаснулась Лада, сейчас в ней боролось много чувств и обида на бывшую хозяйку и презрение, ведь это она настаивала на скорой свадьбе сына. Но вот невесть откуда взявшаяся жалость и еще что-то заставили девушку помочь женщине.

Вода по не многу остывала, разнося по маленькой комнате удивительные запах летних цветов, заставляющие забыть какая за стенами детинца стоит погода. Поднеся таз с остывающей, но еще теплой водой к старушке, Лада присела на корточки, — омойте руки, — произнесла девушка, — ваш сын думает, на вас накликали порчу, — взгляд скользнул по стремительно состарившемуся лицу женщины.

— Да кто же мог сделать со мной такое, — удивилась женщина, погружая в воду руки с длинными холёными пальцами и сильно выпуклыми костяшками пальцев. — Живу я праведно, святых почитаю, с соседями в ладу, — усердно мотала головой мать Родима.

— Ну что ж, скоро видно будет, — подавая женщине полотенце и отходя с тазом чуть к двери задумчиво отозвалась ведьма. Тянулись минуты, в которые Лада разглядывала ныне ненавистную хозяйку. — Как она постарела, — подумала девушка. — Нет былой воли в голосе, нет того яркого огня в глазах который страшил и завораживал одновременно. Седые волосы спрятаны под богатым платком, завязанным на узел под старческим подбородком. Лада опустилась на колени и начала внимательно всматриваться в помутневшую окрасившуюся в красный тревожный цвет воду — ничего не проявлялось. Тогда наклонившись к самой воде источающий чарующий запах трав, девушка, начала нашептывать негромко и голос ее стал словно шелест листвы в сухом лесу.

— Шла русалка лесной дорожкой, оцарапала нежну ножку, а из ранки той да не кровь-руда, а из ранки той да чиста вода. Да чиста вода, та ручьем текла, да по всей земле та вода прошла. Да на остров тот да на тот Буян, на Буяне том да высок курган. На кургане том камень-алатырь лежит во всю ширь. Не поднять его, не свернуть его, пока род людской на земле живет. Как под камень тот утекла вода, а за ней болезнь навсегда. Ныне и присно и от круга до круга! Тако бысть, тако еси, тако буди! — Лада отстранилась от таза с водой и внимательно смотрела на ее цвет, окрашенная в красный цвет вода предупреждала об опасениях ведьмы, на женщину действительно навели порчу. Если это сделала Лада пусть даже не осознанно, то ее чары после заговора должны уйти. Но вода оставалась тревожного цвета крови. — Что делаешь деточка? — спросила до этого тихонько сидевшая старушка. — Не выходит так быстро как хотелось, — как-то виновато сказала девушка. Снова приникнув к тазу с водой Лада начала бормотать: — Семаргл-Сварожич! Велик Огнебожич! Спали боль-хворобу, очисти утробу, у чада людины, у всякой тварины, у стара и млада, Ты — Божья Услада! Огнём очищая, мощь душ отворяя, спаси чадо Бога, да сгинет хвороба. Тебя прославляем, к себе призываем. А коли не помощьник ты нам сейчас, так скажи кого просить могу. Ныне и присно и от круга до круга! Тако бысть, тако еси, тако буди! — Невольно Лада оглядывалась на мать Радима, что сидела, подтянул к себе старые ноги. Сейчас, когда православие в силе, не для чужого уха были ее заговоры. Сказывали что и камнями закидать могут если услышат такое. А вода забурлила, как будто закипела и пар пошел, когда наконец прошла рябь Лада увидела лицо Радима. Ее милый сердцу Радим, еще совсем молодой, как каким он оставался в памяти Лады, сидел обняв колени и крупные слезы катились из мальчишеских голубых глаз. Лада перевела взгляд на смиренно сидевшую женщину. — Слушай, что тебе скажу внимательно, и понять постарайся. Помочь тебе не смогу, но ты не печалься, знаю, что скоро сама по грибы и ягоды ходить будешь. Проси прощение у сына, подумай сама за что просить, и коли простит тебя, коли поверит он в твое раскаяние, ходить тебе пряменько. Больше сказать мне нечего. — Ведьма встала с колен и подошла и рывком открыла дверь. На стоящей напротив лавке сидел Радим. Он помог матери выйти, та же не обронила ни словечка, и не ответила ни на один вопрос сына на протяжении всего пути в их богатый дом.

На конюшне как всегда царил гомон, пол сотни вояк готовили лошадей, среди них был и Часлав. Со своим побратимом,оба они родом были из далеких земель, из ростовских земель.

Мужчины стояли около выходы из конюшни.

— Говорю тебе, ведьма она. — Не унимался Часлав.

— Да откуда тебе чурбану, знать? — Отмахнулся Микула.

— А как она от шрама воеводу нашего избавила, забыл? Лицо как картофелина было рассечено, а сейчас что. Лицо гладенькое, полосочка только, да и та бледная. Такое никакими травами не сделать.

— Ты же сам все к этой лекарке жался на постоях, что-то тебя раньше никой ворожбой не отпугнуть было. — Хохотнул Микула, стряхивая с седла солому. — Погоди-ка, неужто тебя отшила эта девица?

— Не девица она вовсе, ведьма, говорю тебе. Сам видел, она в лесу огонь вот так зажгла, — Часлав перехватил тряпицу в другую руку и щелкнул пальцами.

— А ты что там делал? — Устало покачал головой старший дружинник.

— Пошел навестить ее, только вижу она из ворот выходит, да оглядывается, я то думал она с кем встречу назначила, ну и пошел. В лесу еле не потерял из виду, на увидел когда она колдовать начала. — Часлав сделал оберегающий крест. Может и сестрица ее не человек вовсе. — Молодой дружинник многозначительно вылупил глаза и кивнул в сторону дворца.

Берсень проходящий мимо них, не обернувшись вышел в середину конюшни и крикнул. — Молодцы, скоро выступаем, готовьтесь. Тренируйтесь в рукопашном да дальнем бою, выделил часть войска своего князь киевский. Скоро схватка предстоит, не хочу ни одного потерять на поле. С завтрашнего дня буду с Вами тренироваться. — Он обвел суровым взглядом подтянувшихся со всей конюшни вояк. Одобрительно загомонили молодые дружинники, которым не удалось еще показать себя в бою. Глазами он нашел в толпе Микулу. — Пойдем со мной, разговор есть. — Крикнул через шум воевода.

Шли они через все амбары и почти до самых ворот уже дошли, когда воевода остановился.

— Дело важное, Микула, не подготовлены мы как изменник этот. Будь он не ладен. Князь скоро выходить велит, а мы с мальчишками в битву идем. Я послал весть, что набираем умелых мужей, думаю, скоро потянутся сюда с окрестностей войны, ты тщательно отбирай, пади кого не бери. Завтра я сам буду за подготовками следить. Засиделись дружинники.

— Много поляжет в той битве. Слышал, что Чародей этот к себе только тех берет, кому терять нечего. Самых жестоких и беспощадных выбирает. — Задумчиво проговорил старший дружинник.

— Теперь говори, что там этот неугомонный опять хотел. — Воевода, уже развернулся в пол оборота и прищурился чтоб выслушать жалобы.

Микула медлил.

— Воевода, — неуверенно начал дружинник, — войны поговариваю, что не лекарку мы в Киев привезли, а ведьму настоящую. Еще в дороге разговоры эти начались, да я внимания не обращал, а тут рты всем не заткнешь. — Дружинник посмотрел на нахмурившегося Берсеня. Продолжил. — Князя нашего понятно, не околдовал никто. Он всегда с девицами любил помиловаться. Но вот говорят, тебя ведьма приворожила. Невесту ты не выбрал, хотя выбирать поехал, всем известно. Да и видят тебя постоянно с Ладой этой. Воевода, — дружиннику не удалось договорть.

— Кто такое говорить может, про главного воеводу новгородского, да про князя, — взревел Берсень, — они, что совсем страх потеряли. Кто? Говори кто, я ему шею сверну.

— Остынь воевода. Это болтовня пустая. Сейчас эти бездельники делом займутся, посмотришь, все разговоры разом стихнут.

Воевода со злости пнул стоящее деревянное ведро. — Ладно, потом разберусь. Сейчас только о походе думать надо. Войско киевское слаженное да надежное. Должны мы выстоять, не может быть иначе. Иди, проследи чтоб все завтра явились на стрельбище. — Берсень, отвернулся, показывая, что разговаривать больше не о чем. Воевода стоял в опустевшем дворе. С самого утра валил снег, все засыпало по самые окна. Но воевода не жался от холода, хотя стоял в одном только кафтане. Сейчас он обдумывал слова Микулы.

— Ведьму значит привезли, — в слух проговорил воевода. Значит, вот о чем эти бездельники судачат, со злостью думал Берсень. Но не это злило воеводу, не россказни молодых вояк. Сам он тоже начал подозревать, что девица к которой он в гости почти каждый день захаживает, не лекарка вовсе. Тряхнул головой Берсень, чтобы избавиться от снежной шапки, но вместо того чтобы слететь на землю, снег упал на лицо. Воевода провел рукой, чтобы смахнуть холодные капли, но дойдя рукой до шрама, остановился.

— Что если и так, — подумал воевода. Что мне с того.

Мысли его уже давно не трогали пригожие девицы. В их взгляде он видел только шрам через все лицо. И невесту выбирать ехал, только чтоб матушку порадовать, очень уж она понянчить хочет его детишек. Не бедным человеком Берсень из Новгорода уезжал, подарки ценные сельчанам вез, да и видели люди, у самого князя в друзьях он ходит. Понимал, что не откажут родители отдать ему, даже первую красавицу на селе Марфу, да только что с того. Видел сам, как девица слезами залилась, но родителям перечить не стала. И понял он тогда, не нужна ему жена, не хочет он просыпаться с девицей, что по ночам в подушку будет слезы лить. Так что уехал, под предлогом, что вести дурные пришли, так и не выбрал никого.

С недавних пор только Лада занимала его мысли, пожалуй, воевода даже себе боялся в этом признаться. Часто он вспоминал их ночи по дороге в Киев. Уже тогда он начал догадываться, что девушка не так проста, но думать о том не хотел. Теперь, когда они остановились в славном граде Киеве, лекарка его всегда рядом была, спокойно на душе от этого было. Все знают, от ведьм добра не жди, церковь рядом, вон даже купола видны. Что будет если и впрямь ворожеей окажется, что тогда будет с ней в этом мире православном. Да и Злата тогда под сомнением, будет ли князь с ней так любезен, коли узнает такое. Воевода молча стоял в пропитанном влагой кафтане и только напряженный взгляд мог выдать его настроение. — Чего гадать, подумал воевода. Надо разъяснить все.

Решительно он двинулся в сторону дворца. Приближаясь к комнатке, в которой поселилась лекарка, воевода все замедлял шаг.

Он совсем остановился, дверь сама открылась перед ним. Воевода даже отступил на шаг, но увидел Ладу выходящую прочь из комнаты. Воевода стряхнул наваждение.

— Совсем с ума я сбрендил, — подумал он.

Лада тихонько закрыла тяжелую дубовую дверь и когда уже собралась сделать первый шаг, увидела напряженного Берсеня.

— Что-то ты не весел, что приключилось? — Осторожно шагнула в его сторону девушка. Мягкие сапожки вовсе не издавали ни звука, только тяжелое дыхание воеводы нарушало гармония сна, царившего в это ночное время.

— Разговор есть, идем. — Воевода бесцеремонно схватил Ладу за плечи и в один шаг они оба оказались в маленькой темной комнате.

Было темно на столько, что воевода даже не мог разобрать, где огниво и не мог зажечь лучину. Оба молчали. Лада не предпринимала попыток вырваться, она пыталась рассмотреть выражение лица воеводы, пыталась понять что случилось.

Наконец Берсень отпустил девушку и принялся ощупывать карманы в поисках огнива. Лада неспешно подошла к лучине и зажгла ее от маленького огнива, что оставила на столе Даренка.

Яркая вспышка озарила комнаты. Маленькое солнышко уселось на краю длинной щепки и возмущенно потрескивало.

— Зачем пожаловал?

Воевода сделал шаг к лавке, но остановился. — Слышала, что о тебе болтают?

— Что же болтают? — глаза Лады зло сверлили воеводу.

— Что змею князь новгородский привез в Киев. Что в православный город он ведьму приволок, а не лекарку.

— Те разговоры ты и в дороге слышал, тогда их не случал. Теперь зачем начитать. — Ведьма напряженно улыбнулась. Видела не раз, как воевода крестится, да жертвует на нужды храма. Что он сделает, когда узнает.

— Не юли, отвечай. — Берсень возвышался над Ладой как гора.

— Ты воевода пришел среди ночи, чтоб услышать, что я в лесу живу и знатными боярами, что заблудятся, питаюсь, так? Или еще чего похуже выдумал? — Разозлилась Лада.ю глаза ее сверкнули в темноте.

— Я тоже не дурак, понимаю, что травами твоими, — Берсень ударил кулаком по столу и с полкм над ним попадали мешочки с собранными травами, — шрам мой не ушел бы. Не беспочвенны те разговоры, не хотел я замечать их, да только сам уже давно о том думаю.

— А если так. Что же ты сделать собираешься? Уж не монахам ли отдашь? — Ладу будоражило происходящее, Мстислав рассмеялся и не предал значению тому, что двух ведьм с собой везет, а этот казалось, сейчас волосы на себе рвать будет.

— Ответь, же, скажи как есть. — Взревел воевода. — Я поверю, не буду больше спрашивать.

Воевода пристально смотрел на девушку. Сейчас он ловил каждый взгляд, каждый вздох.

Лада взяла большую ладонь воеводы, накрыла своей маленькой легкой рукой и потянула к углу, в котором стоял таз с талой водой.

Берсень напряженно ждал.

— Что ты видишь? — спросила Лада.

— Воду.

Лада провела ладонью по водной глади и она покрылась тонкой украшенной причудливым узором ледяной коркой.

Воевода стоял неподвижно. Его руку все еще сжимала рука девушки. Берсень неуклюже приземлился на лавку, таз опасно зашатался, но устоял.

— Значит это правда. — Не верил он своим глазам.

— Не думай об этом воевода, мои старания во вред князю нашему не пойдут.

— Я должен ему рассказать, не могу это утаить. — Берсень, размышлял в слух. — Он князь наш, правитель. Но я уговорю его тебя отпустить, или нет, давайка вещи собирай свои, отвезу тебя в соседнее село. Скажу что ушла. А что, лекари они все такие своевольные. Да, — воевода довольно кивал сам себе, это то, что надо. — Собирай вещи, я буду ждать тебя за дверью. Закончив монолог, он поднял глаза.

Лада слушала эту тираду и пыталась подавить усмешку, видать не так безразлична она воеводе как ей казалось. Вон какой дельный, скрестив руки на груди она не могла налюбоваться на Берсеня, плечи широченные, взгляд решительный. Только сейчас девушка заметила, что воевода в мокром кафтане сидит.

— Мстиславу я давно уже все рассказала.

— И что же он, — не доверчиво мотал головой Берсень.

— Ничего, рассмеялся. Ты воевода не бери в голову, вреда от меня нету.

— Погоди, а Злата? — Берсень не верил. Что ведьма вот так призналась князю, но проверять не спешил.

— Ее сил и на это не хватит. — Лада кивнула в сторону таза со льдом. — Ее чары переменчивы как она сама, никакой постоянной ворожбы она нести не может. Если думаешь, что она князя приворожила, то можешь в церкви воды взять, что монахи раздают и князю дать отпить. Если чары любовные есть, их развеет это вода.

На утро Берсень, встал рано, да и как встал, не ложился воевода вовсе.

Перед входом в церковь, воевода как и положено отвесил поклон почти до земли и только потом двинулся дальше. Сегодня он не стоял службу, не разглядывал иконы. Только склянку святой водой наполнит и на стрельбы сразу, некогда ему сегодня тут спину гнуть. — Надо бы доверху наполнить, да самому отхлебнуть, — подумал Берсень.

Каждый день приходил Берсень на стрельбы, смотрел как его дружинники метко в цель попадают. Доволен был. Хоть и морозы сильные начались, но никто не жаловался, месяц отведенный на сборы подошел к концу, со дня на день пора было выступать.

Больше воевода не спрашивал ни о чем Ладу, — что с того, что ведьма, — решил Берсень. Главное пока только польза от нее. Частенько воевода наведывался к ней, часами на пролет они болтали, и казалось, нет впереди похода.

Утро выдалось морозным, Радим пришел к Ладе, но решил сперва навестить князя новгородского.

Подойдя к княжеским палатам, он застал Ладу на пороге спальни Мстислава, крякнул недовольно, — негоже девице, по комнатам мужей расхаживать.

Радим внимательно смотрел на нее, — как же хороша, стан тонкий, прямой, худа немного, но это можно понять, голодала пади. Неизвестно где жила она эти годы, эта мысль мучила его, съедала изнутри, где, а главное с кем жила его Лада, была ли она так чиста, как ему того хотелось. Лада переминалась с ноги на ногу и сложив руки на груди улыбалась.

— Я даже не могу сказать, сильно ли ты изменилась. Может быть, — Радим прищурился, — взгляд стал колючим, ты теперь совсем не похожа на подростка. Лада уловила в словах что-то похожее на разочарование.

— О, — раздался за ее спиной голос Мстислава, — а я уж хотел за тобой посылать, Радим, ты вовремя, — мужчина увлек его за собой и оба скрылись в одной из длинных галерей соединяющих постройки. Радим теперь каждый день приходил к Мстиславу, как и несколько других купцов. Он навещал князя киевского, был задумчив и сосредоточен. Говорил все больше о предстоящем походе с Мстиславом, говорил, что готов он помочь, хоть и молод был Радим, да расчетлив как его отец, понимал как потом ему Мстислав благодарен будет, вернув свое княжество. Нынешний новгородский князь, не больно жаловал торги, а торги для купца — это все. Вот и разливался соловьем Радим, представлял, как триумфатором войдет в Новгород Мстислав, самому же Мстиславу такие речи были словно вино сладкое на устах. Сидел он, развалившись на лавке, одну ногу вытянул и крутил увлеченно носком обитого лисьим мехом сапожка, улыбался довольно.

Берсень тем временем все чаще навещал Ладу, — как поживает наша ведьма? — Шепотом, поднося губы к самому ее уху, когда в комнате небыло посторонних спрашивал воевода.

— Голос у тебя приятный, знаешь? — Как-то сказала Лада. Ей было легко с воеводой, он смешил ее рассказами или пугал страшилками. Рассказывал, как теперь вешаются на него девицы, на пригожего Берсеня. При нем она не таилась, хоть и поначалу стеснялась колдовать. Но теперь свободно могла разговаривать с домовым или спорить с кутихой, Берсень при этом хохотал словно дитя неугомонное. Упрется сильными руками в колени и сидит — хохочет.

— Вот думал ли, что ворожеи такими красавицами бываю. — Но все чаще приходил воевода задумчивый, и Ладе никак не удавалось вызнать, что его печалит.

Пришел однажды чернее тучи, сел с ходу на лавку, не глянул на ведьму даже. — Радим сватать тебя приходил к князю нашему. Говорит, вы обручены были. — Воевода сильно сжал края лавки. Привалился к бревенчатой стене, казалос, он огромен и заполняет собой всю комнату. — Ну что молчишь? — рявкнул Берсень.

— То дело прошлое, — растеряно проговорила Лада.

— Так что, расторгнута ваша помолвка, врет Радим?

— Нет, но я и не думала, — ведьма увидела, как Берсень резко встал и направился к выходу.

Так она и осталась стоять, растерянная и почти замужняя.

Ночь застала врасплох всех, сейчас дни были коротки и темнело быстро. Страшные сны мучили Ладу. Сны были жуткими и волнующе правдивыми. Лада проснувшись оглядываясь и не увидев доказательств своего сна снова упала на подушку, но затем, подхватив плащ выбежала из комнаты и быстро пошла по галерее, шла она в комнату Златы. Рывком, открыв дверь Лада увидела сестру, Злата лежала на большой красивой кровати, рыжие волосы раскинуты на голубой подушке. Злата мирно спала, рядом на кровати свернувшись калачиком лежал белый пушистый котенок, проснувшись от шагов Лады, котенок потянулся а затем ощетинился и зашипел. Злата сонно перевернулась на бок и скинула с одеяла маленького, но грозного зверька. Девушка сонно открыла глаза, но увидев растрепанную со сна сестру прогнала остатки дрема.

— Что-то случилось? Что-то плохое? — котенок медленно карабкался по спущенному с кровати одеялу. — Что говорит тебе Мстислав? — Лада была сосредоточена. — О чем? — Завертела головой Злата, — Я ничего не понимаю.

— Поход, предстоящий поход, я что-то чую, что-то не так. Что он говорит тебе про него? — Лада стояла в темной комнате она напоминала статую про которую позабыли давным-давно.

— Он ничего не говорит, он словно позабыл про меня. Уже несколько седмиц он не приходил сюда, я думаю, он разлюбил меня. — Злата закупалась в одеяло и смотрела на стену, разделяющую их с князем комнаты.

— Узнай, что они надумали, мне снятся странные сны, как будто это не сон а набор дурацки картинок, ничем не связанных, просто пляшущие картинки в разном порядке.

— Ты думаешь это касается Мстислава? — В глазах Златы появилась тревога и кажется любопытство.

— Не уверенна, но сегодня ночью во сне, я видела тебя. Это меня беспокоит куда сильнее.

— Меня? Со мной что-то приключилось? — Злата явно была напугана.

— Это было так мутно и не понятно, я не знаю. — Покачала головой Лада. — Выведай что к чему. Лада устало направилась обратно, брела по освещенной галерее и уже подходя к своей комнате, увидела Дарену, прижимающую к себе бережно не большой ларчик.

— Что это ты там держишь? — Не из любопытства, а скорее чтобы отвлечься остановилась Лада.

— Так ваши драгоценности на свадьбу, сын князя Изяслава, велели все готовить. — Девушка стояла, ожидая указаний.

— Свадьба, — одними губами прошептала девушка. Это открытие казалось, расстроило ее, в этой суматохе перед походом она думала что все забудут о предстоящем празднике.

— Ступай, — хотела было идти дальше Лада.

— Вы даже не посмотрите, что прислал вам жених? — крикнула девушка когда Лада скрылась за тяжелой дверью своей комнаты. Прислонившись к обратной стороне плотно закрытой только, что двери она развязала завязки плаща, и он упал с плеч, лишним не нужным грузом.

— Ты никогда не зажигаешь лучину, — раздался голос с лавки стоящей у стены. Лада улыбнулась тайком, она узнала этот голос.

— Давно тут сидишь? — Лада вновь подняла плащ и нехотя накинула на плечи. Не пристало почти замужней девице перед мужами в одной нижней рубахе щеголять.

— Давно. Уже думал, отправилась с утра пораньше в лес, уходить хотел.

— Воевода поднялся и подошел к лучине, зажег. — Так совсем другое дело, а то что за дела, сидим да переговариваемся в темноте. — Он улыбнулся и постучал к привязанному к поясу не большому мешочку, — хочу отнести это в церковь, да попросить, чтоб молились за наш поход.

Лада медленно подошла к подоконнику. — Цель твоя благородна, да только вижу, — ведьма склонила печально голову, — служители церкви твоей больно к власти попасть хотят, знаю, зреют в их светлых головах ростки ненависти и зависти к правителю, еще вижу, — Лада резко повернулась к Берсеню предупреждая, что не хочет слушать возражений, — вижу я, что найдется скоро человек, который поведет их за собой. Человек ведомый такими же сомнениями. Страшат меня эти монахи. И обхватив себя за плечи Лада медленно осела на разворошенную кровать.

Оба молчали, когда около комнаты лекарки послышались уверенные шаги. Открыв дверь, Радим недовольно посмотрел на воеводу, но промолчал, о другом заговорил, — Как моя невеста? Видела ли дары, которые к свадьбе для тебя выбрал? Лада улыбнулась легко и поднялась с мягкой перины, — Дары щедрые, под стать тебе. — Я думаю повременить немного надо со свадьбой, — сказал Радим, — хоть и хочу я Берсень видеть тебя в числе званых гостей, да только все лучше после вашего выхода из города справить торжество.

— Да, — не поменяв позы, сидел Берсень уперев могучие руки в колени, — даст Бог, свидимся потом, да рассказы послушаю, как богатый Радим свадьбу на весь Киев пировал, пока мы в походе бились. Воевода встал резко, не глядя ни на Ладу ни на Радима вышел из комнаты, да так что дверь отлетая ударилась об стену с грохотом. А Ладе все не почем, стоит, разглядывает Радима, улыбается по доброму. Вот за руку нежно взяла, до волос кудрявых дотронулась, — Ты, мой милый все правильно о свадьбе толкуешь, не слушай его, он воевода, его дело воевать. Расскажи лучше, что о походе говорят, когда уйдут из города? Радим недовольно смотрел на разворошенную кровать, но Лада заигрывающее потянула его к себе, — скоро уже уйдут, войска уже собрались, еще седмица и выйдут стройным рядом войска. А мы, спокойно приготовления завершим да обвенчаемся. Не остыли ли чувства твои ко мне?

Лада легко засмеялась и коснулась его плеча, ох как давно он не чувствовал этой легкости, почти невесомости, когда самому вдруг хочется смеяться и плясать, а плясать Радим ой как любил. Все так же улыбаясь Лада медленно поднялась и направилась к выходу.

— Куда ты? — послышался растерянный голос Радима, мне надо увидеть Злату.

— Я все хотел спросить, кто она? Раньше у тебя не было сестры, я точно помню.

Лада остановилась в дверях и ее темный силуэт словно застыл пугая своим молчанием и неподвижностью. — Так бывает, жизнь она длинная и извилистая, как темная тропинка, бывает идешь одна, а потом раз и не одна вовсе, ты не сомневайся, наконец повернулась девушка лицом к нему и подойдя снова обняла нерешительною. — Ты не думай об этом, — прошептала Лада ему в ухо и упорхнула, словно птичка из надоевшей клетке. Она бежала по переходам, через комнаты Златы и Мстислава, Лада хотела сама убедиться, что уже съезжаются люди к походу. Наконец спустившись, она увидела, мужчины сновали кто куда, кто-то чистил коней, кто-то бездельничал, кто-то зажав не знакомую хихикающую дворовую девку в углу пытался поцеловаться.

— Эй, Берсень, лекарка твоя пришла, — услышала позади голос Лада. Оглянулась и увидела свирепый взгляд Берсеня. — Не место тут для девки, — крикнул, чтобы все услышали воевода. Лада резко развернулась, так что волосы ударили по лицу, закрыли глаза. Девушка сделала шаг и споткнулась о лежавшее седло, и упала перекатившись через него.

— Захохотали мужики, загомонили конюхи, только Берсень сплюнул зло через плече и пошел помогать неуклюжей девке.

— Ну что разлеглась? — Он схватил ее чуть выше локтя и одним движением поставил на ноги. — Пойдем, провожу тебя, а то снова кувыркнешься.

— Стой, — сопротивлялась девушка, — почему ты такой грубый? Стой, — закричала девушка. Воевода отпустил ее руку, тяжело дыша, он смотрел на нее грозно.мА сердце у самого сжималось, будто еще чуть-чуть и дышать станет просто невозможно. Девушка стояла с растрепанными волосами, в которых были видны тоненькие соломинки, она держалась за коленку, которую стало видно в разорванные полы сарафана.

— Больно? — После долгой паузы спросил Берсень.

Лада лишь откинула копну черных волос на спину, смотрела молча. — Скажи мне, правда, что, выходите скоро? — Лада бегло подняла глаза на воеводу.

— Еще многое успеть надо, — увернулся он от ответа. — Ты Берсень, славный воин, сильный, смелый, ничто тебя в миру не держит кроме битвы.

— Так и есть, всё правильно. Иль, по-твоему, я как Мстислав должен от девки не отлипать?

— Я уж и сама не знаю как нужно, запуталась совсем, а распутаться не могу. — Опустила голову Лада, и волосы снова закрыли ее лицо, так было даже лучше, теперь он не сможет рассмотреть печаль в ее глазах. Помощница Златы бежала по длинному переходу, щеки раскраснелись от бега. — Вас ищут там, — девица показала в сторону комнаты Златы, во дворце поговаривали, что Золотая девица соблазнила князи при помощи своей сестры, которая толи опоила, а то и заколдовала непутевого Мстислава. Служанка согнулась, чтобы отдышаться. Лада сорвалась с места, как если бы получила известие о болезни или гибели.

— Что случилось, — забегая в комнату Златы выдохнула девушка.

— Сядь, — ласково сказала Злата.

— Что-то серьёзное? — Лада опустилась на кровать, а рыжеволосая ведьма расхаживала перед ней туда — обратно.

— Я сегодня гуляла. Ну, там, около деревьев, — девушка неопределенно вскинула руку, указав в сторону окна, и случайно его увидела, хотела даже подойти, но потом передумала, не знаю, хотелось побыть одной.

— Кого? Кого ты увидела? — успокоилась, когда увидела сестру здоровой Лада.

— Радима, Лада, я увидела Радима, он там был с этой, я не помню как ее звать, девку которая все около тебя крутится. Они там обнимались и целовались, Лада, — Злата упала на колени. — Я сначала хотела его проклясть, но ни одно из пришедших на ум слов не были сильными, потом я хотела, чтобы он увидел меня, хотела выйти. А потом, — голос Златы дрогнул, — мне кажется, он подарил ей кольцо. Я увидела, что теперь их связывает что-то. Прости.

Лада сидела на кровати в просторной светлой комнате, и казалось не понимала смысла сказанного.

— Милая, ты только не расстраивайся, мы его накажем, самую страшную месть придумаем, он потом сам не рад будет, что на свет появился, я уже почти придумала, — тараторила Злата гладя холодные и обветренные руки сестры.

— Тише, тише, — девушка с темными волосами печально посмотрела на сестру, — может и к лучшему то, что сейчас все наружу вышло.

— Да как же ты так говорить можешь? Свадьба ведь у вас? — Злата прижалась нарумяненной щекой к рукам сестры.

— Свадьба... Нужна ли эта свадьба кому? Скажу тебе — нет, пожалуй, не нужна. Девка любая от известия такова бы выть да голосить стала, а мне и не думается о нем.

— Так что же теперь делать? — не успокаивалась Злата, надо проучить этого ходока.

— Проучить, — как будто пробовала на вкус слова, сказала Лада,— нету у меня времени учить никого. Лада встала. — Они скоро отправляются, ищи рубаху свою недошитую, вместе мы должны успеть в срок.

— Рубаху? — Не сразу поняла Злата. — Ты хочешь дать в дорогу Мстиславу рубаху? — Хочу! Сны меня не спокойные, уже которую ночь одолевают, думаю, что не все в этом походе сладиться. Уж не знаю, что да как, только что-то не так пойдет.

— А с Радимом то что? — не унималась Злата.

-Я сама разберусь, ты за работу лучше принимайся, рубашка должна быть вышита к их отъезду. — Лада задумчиво в последний раз оглянулась на сестру и вышла из комнаты. Тихонько прикрыв за собой тяжелую дверь комнаты, девушка прижалась к косяку и зажмурилась сильно, словно хотела выбросить из готовы ненужное. Но остановилась не на долго, на мгновенье, за пышной копной черных волос, челядинец, ненароком проходивший мимо мог и не заметить выражение ее лица, а Берсень заметил.

— Что случилось? — его командный тон вывел девушку из раздумий.

— Наши бабские дела, не думаю, что тебе будет интересно.

— Я сам решу, что мне интересно.

Берсень ближе подошел к ведьме. Лада лишь улыбнулась одними только губами, Берсень уже видел, как она это делает, красивые алые губы сохраняют улыбку, а темно-зеленые глаза, казались холодными и решительными, и кода вот так она улыбалась, храброму витязю не по себе делалось. Не трусил он в боях кровавых, но когда он видел милую девицу с таким жестким взглядом, становилось воеводе жутко.

Лада ловко обогнула нерасторопную грузную прислужницу несущую по коридору лохань воды и уже хотела скрыться за углом как на секунду замешкалась, остановилась в нерешительности, обернулась на растерянного воеводу, но взяв себя в руки пошла дальше. Наконец добравшись до своей комнатушки Лада, обработала рану мазью, ерунда, — сказала она сама себе. Опрокинувшись на пушистое одеяло ейе подумалось, что это просто сон, затянувшийся и не нужный, который она забудет, проснувшись в еще крепеньком домике на окраине селения. И проснувшись, она обнаружит, что все еще лето и можно бежать наперегонки к реке и что сама она, вольная как ветер не будет думать о мужчине с карими глазами перед сном. И уж тем более не приведет под свой кров заблудившегося путника. Стоило Ладе открыть глаза, как показался на совесть сбитый потолок, и все сразу встало на свои места. Как хотела она стать как прежде вольной, не держать в голове ни чей образ и не ревновать к глупым девицам. Как кстати оказалось предательство Радима, — думала ведьма. Теперь она отменит торжество по веской причине, что бы с ней было еслиб не Злата. Девушка покачала головой, — ай да Радим, ай да шустер. Приблизиться к князю решил, видит, что Мстислав ценит лекарку свою, советуется с ней, — сообразила ведьма. Весь в отца пошел, жаль.

Ладу терзали разные чувства, обида переплеталась с облегчением, разочарование некогда любимым с благодарностью к судьбе. Это лучший исход, — девушка растирала замерзшие руки, одним привычным щелчком она зажгла обе лучины. В комнате стало светло и на душе тоже как будто весной повеяло, новыми надеждами и ранней капелью.

До вечера время тянулось, Лада оставшись в комнате, то засыпала и видела приятные видения, то страшные всполохи света и крики, от которых хотелось вырваться из этого тела и бежать. Ей удалось проснуться, сарафан был мокрым от пота, ведьма рывком села на кровать, ее трясло и проведя по лицу она стерла маленькие бороздки слез. Сколько она просидела в темной комнате наедине с собой, ее пугали эти ночные видения. Первый сон приснился пару дней назад и с тех пор, ей совсем не удавалось их избежать, девушке хотелось разобраться, прийти в себя. От этих сновидений она сходила с ума, но не знала что делать, она чувствовала опасность. Приходилось высылать Дарену из комнаты, Лада боялась, что во сне она может закричать. Когда эмоции поутихли, Лада не спеша переоделась и вышла из комнаты.

— Время ужина, — подумала ведьма, — туда-сюда сновали слуги, Лада не любила шум и толпу, но тут от этого было не скрыться, казалось, всегда найдется кто-то, кто смотрит на тебя.

— Уже уходите? Ваш жених прислал новый браслет, вы посмотрите? — Дарена не смотрела на хозяйку, склонив голову в не глубоком поклоне, девушка не торопилась поднимать взгляд. Все мысли Лады уже давно были заняты воеводой и предстоящим походом, даже напоминание о подлости Радима, не всколыхнуло никаких чувств.

— Ах, да, я хотела с тобой поговорить, — Лада тяжело вздохнула, более нежеланного дела она не могла себе придумать. — Пойдем в комнату. Вернувшись в небольшую комнатушку, Лада тихонько заговорила дверь, больше всего она боялась появления сестры, ведь тогда бедной девушке несдобровать. Светлые волосы услужливой Даренки собранные в косы, аккуратно лежали на плече, они были так белы, что казалось, могут светиться в темноте.

— Я зажгу лучину, — сказала расторопная девка.

Ведьма присела на край кровати и предложила девушке место с собой.

— Скажи, это правда, что мой жених подарил тебе кольцо? — Девушка сжалась всем телом, казалось, она может свернуться клубочком как маленький котенок. Но неожиданно с усилием выпрямив спину, словно, по грамму сбрасывая с нее тяжёлый груз, девушка посмотрела на Ладу и утвердительно кивнула.

— Люб ли тебе Радим? — Ведьма казалась невозмутимой.

— Люб, хозяюшка, да так люб, что не дышится подле него. — Девушка говорила медленно, подбирая слова.

— И не посмотришь даже, что невеста у него есть? — Лада прикрыла глаза и почувствовала эмоции собеседницы, несомненно, это была любовь. Как Лада могла не определить этого раньше. Девушка все молчала.

— А что же твой ненаглядный? Почему ради чистой любви не изыщет способ от невесты отделаться? — Тишина затянулась, но тут девушка неожиданно заговорила, — это вы знахарка известная, это вас князь как гостя дорогого обхаживает, а я девка теремная, кто позарится на меня? — Дарена подняла на ведьму непокорный взгляд, и в ее глазах Лада прочитала больше чем та хотела бы показать, — если не вы так другая бы стала его нареченной, мне, лишь его делить с суженной остается, но я и этому рада.

— Полно, наговорились. — Лада прервала девушку. — Пора мне.

Спускаясь в обеденный зал Лада увидела макушку Златы, та нежно прижималась к Мстиславу и шептала что-то. Ведьма невольно улыбнулась, вроде и радоваться нечему, а петь да плясать хочется. И лишь заметив воеводу рядом с красивой девушкой, на нее напало уныние. Сев на пустовавший рядом с Радимом стул девушка даже не глянула в его сторону.

Зато Мстислав взялся бойко рассказывать о подготовке к важному походу, — целую тучу войска собрали, — по мальчишески хвалился князь, — все обучены да храбры.

— Долго вас не будет? — Лада немного придвинулась к Мстиславу.

— Да уж свадьбы твою точно пропущу, — расхохотался захмелевший князь.

Злата страдальчески посмотрела на сестру. Но та сделала предупреждающий жест.

— Не должен наш поход затянуться, заберу то что мне положено и буду думать как город восстанавливать. Казна наверняка пуста.

Ужин тянулся медленно, и казалось, ничто не сможет развеселить темноволосую ведьму, но тут появились музыканты. Бойко выкрикивая незамысловатые песенки, трое юношей подбрасывали своих легеньких партнерш вверх, те улыбались и кланялись, как только их ноги в темных шароварах оказывались на полу. Лада обернулась и заметила в дверном проеме Дарену, та спряталась за косяк не дожидаясь гнева хозяйки. Когда наступила пауза, и послышались аплодисменты Злата увидела, как ее сестра неспешно встает и зовет за собой Радима.

Девушка тоже хотела было пойти за ними следом, но крепкие объятия Мстислава не дали уйти, лишь сильнее он прижал свою ненаглядную, да поцеловал в макушку.

— Что-то будто не рада ты торжеству, которое нас ожидает, — заговорил Радим как только они достигли лестницы и уселись на лавку с мягкими подстилками.

— А рад ли этому ты? — не поднимая глаз, вопросом на вопрос ответила ведьма.

— Рад? Да я не могу наглядеться на тебя! Поверить не могу, что скоро смогу в дом тебя привести, под своды дубовые, что будешь ты на правах хозяйки указы девкам раздавать, да мужа с торгов дожидаться. — Запальчиво отвечал Радим, даже вперед подался.

— Все ты складно говоришь, да только что-то в толк не возьму, — голос звучал резко, даже грубо, так не похож был на ее собственный, — что же тогда ты служанке моей подарки даришь? Мужчина запнулся, глазами хлопал да мямлил невнятное.

— Ну, так скажи, — с нажимом спросила Лада, — любишь ее?

— Это тебе она наговорила эти глупости? — не сдавался Радим.

— Отвечай, — даже привстала Лада и глаза ее потемнели еще больше.

— Ну, может и была какая безделица, что с того? — подбоченился Радим.

— А раз так, не морочь девке голову — женись, — как будто успокоилась Лада, даже на лавку опять села.

— Да ты что, бредишь? — сплюнул Радим.

— Ничем ты от отца своего не отличаешься. Такой же жадный до денег и власти. — Лада откинула копну волос за спину.

— Ты что не видишь, что это все злопыхатели, что счастье нашему завидуют. Мы ведь как две половинки по жизни шли. А сейчас это судьба нас подталкивает друг к другу. — Радим сделал попытку придвинуться ближе.

— А может это ни судьба, ни какая? Может это приданое, что Мстислав за меня дать обещал? — Лада с усердием вглядывалась в глаза красивого мужчины сидевшего напротив. Но любви она в них не видела, ни к себе, ни к бедной Дарене. Даже отпрянула он него.

— Вижу, что совсем ты сердце свое загубил, очерствело оно. Только выгоду свою ценит. — Достала Лада из кармана простенького сарафана сверток. — Забирай свое, мне теперь эта вещица ни к чему. — Лада последний раз ощущала на ладони изящные изгибы кулона.

Раздосадованный жених резко встал с лавки и стал расхаживать взад вперед перед Ладой.

— Ты действительно этого хочешь? — Я же любил тебя. Если ты откажешься не рассчитывай, что кто-то возьмет тебя в жены даже за приданное, о тебе болтают тут разное. Но все, поверь, одно хуже другого. Не тешь себя понапрасну, — он хотел что-то добавить, но Лада остановила его жестом.

— Не стоит так расставаться Радим, давай простимся добрыми друзьями и пойдем каждый по своему пути. — Девушка неспешно встала с мягкой подстилки. Ну вот. и это дело сделано. Лада медленно поднимала вверх по лестнице и полы сарафана как будто струились за ней.

Внизу стоял пригожий Радим, смотря уходящий девушки в след, он чувствовал досаду. Его, богатого и значимого купца дворовая девка бросила, не так она оказалась глупа, поняла все. Приданое тут не причем, но вот породниться с князем новгородским никогда лишним не будет. Ничего лучше купец не придумал чем вернуться в зал и наполнить свою кружку пенным.

Утром Берсень вместо привычных стрельбищ направился в комнаты княжны Ритвы.

Как воспримет она его приход, если ожидает увидеть перед собой законного супруга, — думал Берсень. Не стал Мстислав нарушать слово данное ведьме, не встречался он после того раза с женой.

— Доброго утра и пожеланий здравствовать передает Вам князь новгородский, — склонился в поклоне верный воевода. Сам он занят подготовкой к походу, прислал меня.

Темноволосая молодая женщина стояла около большого окна. На ее лицо падали первые лучи солнца, а светлые глаза как два маленьких хрусталика буравили воеводу.

— Правду болтают, шрам твой ушел совсем, — проигнорировав переданное князем приветствие, подошла ближе миниатюрная княгиня. Светло зеленый наряд свободного кроя подчеркивал ее хрупкость, косы аккуратно уложенные на голове и нарядные бусы вплетенные в них дополняли единый образ. Не дурна собой была Ритва, но холодна с окружающими, вела себя подчеркнуто сдержанно и величественно. Воевода видел, как стремится она к власти, но и Мстислав не промах. Вот и разладился их и без того не долгий мир.

— Утром прибыл гонец, — Ритва кивнула в сторону дубового стола, на краю которого в аккуратном подносе лежал свиток скрепленный сургутной печатью.

Воевода в два шага очутился у стола и уже держал его в руках, когда Ритва продолжила. — Мой брат несомненно придет на помощь, тем более его интересы известны.

Берсень нахмурился. Ему было известно, что некоторые варяжские наемники хотели осесть на наших землях. — Знаю, однако такие решения только князю нашему принимать.

— Так где же князь, — Ритва развела руками в стороны.

— Князь лично следит за войском, важный поход впереди, вот и в делах весь. Необходимо сильный отпор дать дерзкому Всеславу Брячиславичу, тем более он и на Вашу жизнь покушался, одно это не оставляет ему право на жизнь. — Берсень поклонился.

— Ты верно думаешь, что до меня вообще новости не доходят, — откровенно веселилась княгиня. — Князь наш все со своей полюбовницей тешится, вот и не явился. Да и про тебя я слышала, болтают, будто ты вовсе не за невестой ездил. Говорят, что с ведьмой связался, а она тебя за покровительство от шрама избавила. Я в эти сказки не верю, все это глупый люд болтает. Однако, глядя на тебя мне теперь и самой любопытно на эту лекарку взглянуть, приведи ее ко мне.

Воеводе не терпелось отдать письмо князю, он чувствовал, что момент которого они ждали наступил. Пора выдвигать войско.

— Можешь идти, Берсень. — Потеряв к нему всякий интерес, Ритва взяла с подоконника миниатюрное зеркальце и стала крутить его в руках.

Воевода быстро вышел и уже хотел было повернуть в сторону конюшни, где без всяких сомнений сейчас находился Мстислав. Но в последний момент развернулся и по длинному переходу направился в кухню.

Распахнув дверь он почувствовал целый шквал ароматов, тут жарили и парили с ночи до утра. За большим накрытым столом сидели девицы, что прислуживали княжеской семье. Поварята шустро огибая сидящих расставляли тарелки, носили воду, ощипывали уток. Воевода молча подошел к столу и глубо схватил сидевшую к нему спиной девицу.

— Ай, — закричала та. Но увидев Берсеня умолкла.

— Лесана, сколько можно тебя предупреждать. — Сквозь зубы цедил воевода, выволакивая девушку из кухни. — Ты я смотрю, не успокоишься никак, все сплетни собираешь, да я смотрю это за этим ты к главному конюху ходишь?! — Воевода говорил тихо, но голос его был не менее грозен.

— Да, что Вы. Я и не думала сплетничать, — съежилась девушка.

— Замолчи. Если еще раз я увижу тебя у конюшни, язык оторву, да скажу, что так и было. Понятно?

— Да чего уж тут непонятного, — промямлила девушка.

Берсень встретился с князем в зале для приемов. Он молча протянул Мстиславу свиток. Сейчас все зависело от брата Ритвы, варяги не раз выручали своими искусными войнами. По прибытии в Киев, Мстислав первым делом отправился к жене, но не за тем, чтобы справится о ее благополучии, а чтобы убедить написать родственнику о беде, что настигла князя новгородского. Для того и заключался когда-то их с Ритвой союз, что бы сейчас князь мог рассчитывать на помощь.

Мстислав жадно вчитывался в каракули написанные на свитке. — Они будут ждать нас на дороге в дне конного хода до Новгорода. Ближе подходить опасно. Ты понял, Берсень? Завтра на рассвете выступаем. Оповести всех и возвращайся, хочу еще раз все обсудить. — Мстислав решительно вышел и направился к отцу. А воевода так же решительно пошел к войнам.

— Завтра великий день, с рассветом мы двинемся в путь. Донесите эту весть до каждого война, — раздавался во всех углах конюшни голос воеводы. — Перед Новгородом нас будут дожидаться варяги, не меньше тысячи.

Гул голосов заулюлюкал, загалдел одобрительно.

Лада стояла прижимаясь спиной к дубовой стене разделяющей кухню от общего зала. Она слышала какая суматоха сейчас царила везде, в том числе и тут. Ведьма понимала, что этот день должен наступить, но сейчас она была растеряна и не знала что ей делать.

Наконец она собралась с мыслями и отправилась к Злате. — Ты вышила свою рубаху? — Лада строго стояла в дверях.

— Да, — отмахнулась Злата заплетая тугую косу. — Утром они выходят, что теперь будет?

— Давай ее сюда.

Злата послушно поднесла аккуратно сложенную рубаху. — Все пальцы исколола. Недовольно скривила губы девушка, больше не буду ничего вышивть.

Лады шустро встряхнула заговоренную рубаху и внимательно рассматривала магический узор с обеих сторон. Только нитки видны обычному человеку, для Лады же тут был целый лабиринт охранных знаков и переплетение ее самых сильных заклинаний.— Хорошо, — она забрала вещицу и вышла.

Злата осталась стоять в своей комнате, расстроенная отъездом любимого никакие мысли не приходили ей в голову. Девушка была уверена, что ее князь одержит верх, только вот как долго будет длится разлука. Не разлюбит ли ее Мстислав. Вдруг по возвращению в Новгород, он пришлет только за своей законной женой. Злата разревелась как ребенок, только стыд заставил ее одуматься. В это тяжелое время, она должна поддержать Мстислава. Рыжеволосая девушка встала с измятой постели и решительно направилась на поиски Мстислава. Вытирая рукавом нарядного сарафана остатки слез.

— Княже, можно тебя отвлечь? — Лади тихонько приоткрыла дверь покоев Мстислава. В комнате было двое, Берсень сидел на полу держа подобие карты, а Мстислав расхаживал по комнате. Увидев Ладу князь остановился и сделал одобряющий жест.

— Заходи, можешь послушать, если хочешь.

— Нет князь. Я не задержу на долго. — Протянув князю рубаху, Лада сказала: — Эта рубаха заговорена, одевшего ее не просто побороть. Она обережет тебя для твоего народа. Только смотри не забудь про нее, это важно. Одень ее обязательно, даже при самых тяжелых ранах, она не даст тебе, — Лада запнулась и подумав замолчала вовсе.

Мстислав внимательно разглядывал вышитый узор. Рубаха как рубаха. Князь пожал плечами, — хорошо.

Лада удовлетворенно кивнула. — Для тебя у меня тоже есть такая, — лада повернулась к воеводе. Потом загляни ко мне.

Вечером воевода пришел как и обещал к Ладе. Ведьма сидела как на иголках,— вот твоя рубаха, только прошу, не забудьте про них. А лучше сразу одевай, чтоб наверняка.

— Не волнуйся Лада, — воевода подошел так близко, как только было возможно. Я обязательно вернусь сюда, и расскажу всем как наш князь разбил дерзкого Чародея. Уже не сможем мы вот так переговариваться с тобой, — Берсень нервно потянул ворот рубахи и крепко стиснул девушку в объятиях.

— Да какая же это ведьма, — прозвучало в голове у воеводы,— вон как дрожит, разве те так могут.

Берсень не мог посмотреть ей в глаза, вместо этого он еще крепче сжал ее и поцеловал так пылко, как пожалуй не целовал еще никого. Воевода молча отпустил девушку и подошел к окну.

На губах Лады еще горел пьянящий поцелуй, но она собрала остатки самообладания.

— Завтра когда вы двинетесь в путь одень ее, а те обереги что сейчас на тебе оставь, пользы от низ не больше чем от пустых украшений. — К растерянной ведьме возвращалась уверенность.

— Убеди и Мстислава одеть, она защитит его не хуже доспехов, скроет от глаз.

Воевода еще какое то время стоял молча спиной к Ладе, но когда она наконец решилась к нему подойти и положила руку на его крепкое плечо, он лишь молча вышел из комнаты. Не взглянув на девушку и не проронив ни слова.

Лада не могла заснуть, она вертелась на кровати и столько мыслей одновременно крутились у нее в голове, что порой она сама переставала понимать что к чему. Только под утро она уснула.

Но вдруг сквозь сон она услышала шаги, затем открылась ее дверь. Лада резко села на кровати.

Это был Берсень, его напряженное лицо выражало полное отчаяние.

— Мы выступаем, — воевода пытался рассмотреть девушку в темноте, но ему это удавалось с трудом. Берсень сел на край кровати. Он упустил ее.

— Я буду тебя ждать, — еле слышно прошептала Лада. Она прижалась к спине воеводы и обняла его за плечи.

Воевода привлек Ладу к себе, — ты дрожишь.

— Возвращайся, — шепот обжег его шею.

В этот раз поцелуй был нежным и Лада с готовностью ответила на него.

— Мне надо идти, — Берсень не отпускал из крепких объятий Ладу, хотя и понимал, что уже пора. Наконец он отпустил ведьму и встал.

Выйдя во двор воевода залихватски запрыгнул на коня.

— Где тебя носит, — злился Мстислав.

— Я должен был попрощаться, — коротко ответил Берсень, давая понять, что тема закрыта.

— Так значит вот в чем дело, я так и знал, что без тебя не обошлось, — сменил гнев на милость князь.

— Ты о чем, — пытаясь говорить как можно спокойнее сказал Берсень.

— Об отмене свадьбы, я уже давно подметил, что ты больно часто к Ладе захаживаешь, а уж когда они свадьбу отменили, так все понятно сразу стало, — объезжая войско и становясь во главе его, негромко говорил князь.

— Вот как значит.

Через главные ворота прошествовали конные, весь Киев высыпал на улицы, и под одобрительные крики горожан войско покинуло город.

После отъезда Мстислава время для Златы остановилось, сколько уже прошло, седмица или две, а может и три. Вестей все не было.

Последнее время Лада не могла спать ночью, просыпаясь от собственного крика, она часами сидела в своей комнате. В бессмысленных попытках вспомнить свои сны и пытаясь понять, что именно заставило ее закричать, она провела не один день. Днем к ней частенько захаживали служанки наполнявшие дворец, Лада освоилась и уже свободно ходила по просторным палатам дворца, рассматривая его великолепие. Ритва несколько раз посылала за лекаркой и Ладе приходилось идти. Раньше княгиня все больше про саму ведьму расспрашивала, про травы да про Берсеня.

— Как же так выходит, ведь он и до тебя к лекарям обращался, — говорила Ритва.

— Почем мне знать, — только пожимала плечами ведьма. Не к добру был этот интерес, к ней княгини. Берсень рассказывал ей о разладе в княжеской чете. И предупредил, чтоб как можно меньше она ей на глаза попадалась. Не по душе была ведьме такая жизнь, в четырех стенах сидеть целыми днями словно в заточении не хотелось вольной ведьме. Она все на улицу рвалась, да только лишнее внимание ни к чему ей было, а одинокая девица гуляющая зимой в лесу ой как взгляды притягивала. Вот Лада и глядела целыми днями на улицу, душа все на волю рвалась. Только теперь начала Лада радоваться людям, что к ней за помощью приходят, прознали про лекарку. Теперь девушка только так могла отвлечься от грустных мыслей.

Злата напротив старалась не выходить без необходимости, ведь в отсутствии Мстислава его отец со всем вниманием и заботой относился к Ритве. Теперь княжна присутствовала на многих званных обедах и когда однажды встретила в коридоре Злату, нарочито спокойно сказала своей верной служанке, — вчера я получила письмо от князя, он в добром здравии, боевой настрой войнов только усилился. Думаю, мы скоро вернемся в Новгород. Туда поедут, конечно, не все, некоторые так и останутся тут. — Ритва получала удовольствие от своего нынешнего положения. В отсутствии князя она принимала купцов, что хотели выказать доброе расположение Мстиславу и готовность прийти на помощь. Сейчас, когда войско было на полпути к Новгороду, они могли рассыпаться в обещаниях, зная, что помочь уже не в силах.

Вот и Лютень пожаловал, на улице царило спокойствие в этот ранний час, только Лада в нетерпении сидела и смотрела на небо Велесова стреча сегодня, ночь, когда снятся вещие сны. Сегодня Лада не собиралась ложиться спать. Кошмары все не оставляли ее, и в эту ночь она хотела избежать сновидений.

Злата сегодня была особенно молчалива.

— Ну что с тобой, зачем ты себя так терзаешь? — спрашивала Лада. Она переживала, за сестру.

— Я и сама не знаю, что за туча у меня над головой, только вот дышится через раз даже.

— Все пройдет, вот увидишь, скоро уже вести будут. — Успокаивала как могла Лада, — а сейчас давай помогика мне траву Здравника перебрать. — Ведьма вытащила из под лавки увесистый мешок.

— Ого, откуда столько? — Удивилась Злата

— Дружинник один расстарался, — улыбнулась девушка.

— Это то кудрявый, что вился все около тебя?

— Да, решила что надо его поближе держать, чтоб глупостей не болтал. — Лада умело развязала горловину мешка и заглянула внутрь, — этот растяпа туда что всего подарят накидал что ли, — она схватилась за голову. А Злата громко рассмеялась, когда сестра высыпала на стол содержимое.

День прошел в заботах и только вечером девушки закончили свою кропотливую работу. Лада с трудом встала и разогнула спину. — Я ему руки поотрываю, этому помощничку.

Злата тоже потянулась на скамье, — если хочешь, сегодня я могу остаться с тобой. — Осторожно спросила Злата. — Уже почти ночь.

— Нет, иди к себе, я себя чем-нибудь займу.

После ухода сестры Лада села на гладко застеленную кровать, провела рукой по покрывалу. Еще не давно она сидела на этом месте в объятиях воеводы. Она вспоминала его сильные, он постоянных упражнений с мечем, руки и поцелуи которые заставляли все тело гореть изнутри.

Ритва стояла посреди комнаты и улыбалась, разглядывая свои покои, только что она закончила писать письмо брату и встала размять затекшую спину.

— Княжна, — ровный голос Ганны вывел Ритву из раздумий. — Мы долго еще тут пробудем?

— Даже не знаю, — нахмурила густые черные брови княжна.

— Через пару седмиц надо уезжать. — Ганна подошла к княжне. — Если вы решите задержаться, то ваше положение будет все заметнее и покинуть Киев будет куда сложнее.

Темноволосая девушка тряхнула головой и красивые обручи, закрепленные в волосах звякнули друг об друга. — Ты права, мы и так задержались, я вообще хотела уехать следом за князем. — Княжна нежно погладила живот. — Мы поедем в Полоцк, там нас уже ждут. Скоро будет достроен собор в котором мы окрестим нашего первенца. Даст Бог у нас с Всеславом будет много детей. Он говорил, что весь собор будет расписан фресками, а три аспиды будут символизировать меня, Всеслава и наше чадо.

Ритва опять дотронулась до живота и села на укрытую кровать. Мечтательно прикрыла глаза. Сейчас ее милый, что все в народе Чародеем кличут, взял Новгород, но впервые она увидела статного Полоцкого князя когда он явился к ее брату за невестой, к сожалению, она была уже обещана Мстиславу. Однако, влюбившись с первого взгляда Ритва поняла, что не сможет она жить с нелюбимым. И тогда условившись, что их разлука не будет напрасной, с Чародеем они решили что наступит день и они будут вместе. Вскоре он него тайно пришло первое письмо с просьбой о встрече. Получив сообщение о том что Мстислав покинул Новгород, Чародей, чьи военные успехи не вызывали сомнений, пошел на Новгород и выставив в первых рядах своих самых отвязных войнов, без труда взял город. Чародей хотел отомстить Мстиславу за уничтожение Полоцка его родственником Владимиром Святославичем, но не только это движило им. Для почти построенного собора Святой Софии в Полоцке по случаю рождения их с Ритвой наследника, Всеслав решил увести из Новгородского Софийского собора иконы и снять колокола.

— Собирай наши вещи, через седмицу уезжаем — решительно сказала княжна.

Ганна, расторопная и толковая девица, приехала к княжне по настоянию Всеслава. — Как причудлива жизнь, — думала Ритва глядя как девушка шустро собирает ее вещи. — Сколько времени она прожила бок о бок с Мстиславом, молодым и красивым, но не тронувшем сердце варяжской принцессы. А сейчас ее сердце трепетало, до сего момента их встречи с Всеславом были тайными, они были краткими и мимолетными, благо Мстислав уезжал на охоту часто и надолго. Сейчас в памяти всплывали уловки, к которым она прибегала, чтобы не делить ложе с Мстиславом, а когда это все же случалось, приходилось варить сложный отвар чтобы не забеременеть. Вкус того отвара заставил княжну поморщиться, хуже вкуса она не могла даже представить, а запах, Ритву затошнило и она замотала головой, чтобы прогнать наваждение. Хорошо что со временем Мстислав и сам перестал проявлять интерес к ней, так что даже отвар перестал быть нужен. Но теперь все изменится, она будет жить со своим любимым, который разделит с ней не только кров и богатство, но и власть. Ритве не было дела до того, что Чародей сжил со свету уже трех жен. Ходили слухи, что он может оборачиваться огромным змеем, и своим мощным хвостом запросто скидывал всадников со своих коней. Но девушка видела, как нежен и ласков с ней бедующий муж, особенно получив весть о беременности. Когда они встретились в Новгороде, взгляд Всеслава горел ярким огнем, он тоже с нетерпением ждал их воссоединения в Полоцке. Княжна сначала думала, что Ганна приставлена Всеславом что бы следить за ней, но потом она поняла, что это даже к лучшему.

Заснеженный берег реки казалось, высок на столько, что на него никак не забраться, это было обманчива, ведь белый пушистый снег послушно примялся под натиском копыт молодой лошади несущей на себе всадника. Один, затем еще один, сколько их было, всадников, что поочередно преодолевали эту снежную пропасть. Целое войско оказалось на том берегу реки Черехи. Грузно спрыгнул со своего гнедого воевода Берсень. На сколько можно было рассмотреть все было усеяно войнами. Войны новгородского князя были в приподнятом настроении.

— Привал, — крикнул Берсень старшему дружиннику обходящему воинов.

— Микуле скажи, чтоб выставил дозорных и отправил в окрестности человек двадцать. — Усаживаясь на бревно, сказал Мстислав.

— Князь, — хотел что-то сказать Берсень, по подумав, кивнул князю и двинулся в сторону главного дружинника, сейчас он ни чуть не отличался от обычного война, не было на нем дорогой одежды подчеркивающей его статус.

— Не сегодня так завтра должна прийти подмога с варяжских земель, — сбрасывая ногой снег с поваленного бревна сказал воевода Мстиславу.

— Должны уже тут быть, чтож их задержало. — Еще на подступах Мстислав понял, что варяжские наемники не успели прибыть до них. Сейчас князь задумчиво ломал небольшие ветки для костра.

На сколько хватало зрения, поле было усыпано людьми расставляющими палатки для своих нужд. Морозы небыли суровыми, но войны спешили как можно скорее развести костры и усесться рядом с огнем. Исключением не был и Мстислав, он понуро смотрел, как занимается пламя.

— Что-то ты князь больно задумчив и молчалив, — занятый розжигом костра, между делом спросил Берсень.

— Что ты думаешь про Злату? — Неожиданно спросил князь.

Воевода замялся, — ты о чем князь?

Мстислав поднял глаза на воеводу, но затем вновь погрузился в свои мысли.

Берсень немного помедлив решил, что надо все же ответить. — Что я могу думать о любимой самого новгородского князя, ведь не пристало мне обсуждать...— он не договорил, его перебил новый вопрос Мстислава.

А о Ладе?

Берсень напрягся всем телом, что-то тут было не так, он даже не мог понять толи тон князя его настораживал, толи сами вопросы. Воевода настороженно молчал.

Мстислав вновь погрузился в свои мысли.

— Князь, — воевода с трудом осторожно подбирал слова, — я думал, тебе известны мои мысли. — Воевода нервно заерзал.

— Перед отъездом я тоже был у Лады. — Мстислав смотрел сквозь разгоревшееся все сильнее пламя.

Берсень напрягся всем телом, он сидел в пол оборота и видел князя лишь боковым зрением.

Мстислав продолжал, — Лада однажды сказала, что имеет силу и знания, которые только ей доступны, — князь взглянул на воеводу, тот сидел не двигаясь. — Ты может, скажешь, что не правильно я сделал, что ведьму в Киев привез. Но по-другому я не мог. Знаю как ты религиозен, от того мне еще сложнее это говорить. Но ты лучше сейчас узнаешь. Не думал я, что так далеко это все меж вами зайдет.

Берсень облегченно вздохнул, — это князь я уже знаю. Я думал тебя что-то другое тревожит.

— Знаешь, и что же?

— Да что тут скажешь, — Берсень не хотел говорить, что за все те месяцы только два раза был в церкви. А после того как Лада сказала, что запах ладана вызывает у нее головную боль, больше там не показывался. Даже выступая из города не попросил он благословения, да и как просить его стоя в заговоренной ведьмой рубахе, когда прикосновения и поцелуи ведьмы еще волновали кровь. — Вот вернемся, тогда и буду думать.

Мстислав нахмурился, — когда я был у Лады, она гадала о походе. Сказала, что черная туча меня накрыла и нет той тучи ни начала ни конца. Еще сказала, что та туча от ее взгляда половину моего войска закрывает. А сейчас мы тут, а варягов все нет. Что ты на это скажешь?

Вот что так беспокоит князя, наконец понял Берсень. — Ты не бери в голову, это совпало просто вот увидишь завтра прибудет подмога.

Мстислав мотнул головой, — я в ее силу сам не сразу поверил, думал ну что она там может. Однако, будучи в Киеве она часто мне ворожила. — Князь снова поднял глаза и выбросил из рук несколько оставшихся хворостинок. — Она ведьма Берсень, ведьма которая предсказала мне беду. А теперь я вижу, что подмоги не будет. Возможно, варягов уже окружили и разбили на подступах, нет смысла их ждать. Если завтра утром гончий от них не прибудет, выступаем вечером на Новгород.

Вот ты о чем, — задумался воевода. — Я тоже думал о том, как ни крути, должны они были раньше нас прибыть. Да и обещал ты ими так желанное право остаться и жить в наших землях. Узнав о том, должна тут тьма народа появиться.

Лагерь затих, погрузился в сон и только двое сидели молча около костра и думали каждый об одном и том же, что делать дальше.

Лада проснулась и села на кровати, не понимая что произошло. Осознание приходило постепенно, она все же уснула. Она видела сон. Видела как скачут войны, видела лицо Мстислава, напряженные скулы и взгляд устремленный в даль. Слышала, как Мстислав говорит об отсутствии наемников. Видела младенца с иконой в руках и еще видела огромного змея, что сметая все на своем пути мчится к цели ведя за собой отряды войнов. Да, теперь она вспомнила. Быстро поднявшись она поправила сарафан и вышла из комнаты, она уже отлично ориентировалась и добраться до кухни не составило труда. Дарена была тут.

— Быстро отнеси в мою комнату таз с горячей водой. — Лада круто развернулась и почти бегом побежала за сестрой.

Злата как всегда прекрасно спала по ночам, но звук яростных шагов известил ее о приближении к ее комнате еже за долго до того как открылась дверь.

— Ты мне нужна, одной мне не справится, — голос звучал твердо но чувствовалось волнение.

Злата быстро встала.

— Возьми что то что неотрывно связанно с ним. — Лада вышла не дожидаясь сестры.

Злата замешкалась, она еще не проснулась окончательно. — Что же взять. — Оглянувшись по сторонам ей все же пришлось зажечь лучину и пойти в комнату Мстислава, там она встав на четвереньки и достала из под кровати рубаху, первое попавшееся чтобы остановить кровь, когда Мстислав поранил руку на смотре дружины. В одной ночной, не обращая внимания на встретившую ее служанку она бежала к Ладе.

Вода в тазу благоухала, Злата передала сестре рубаху.

Когда Лада бросила рубаху в таз, вода окрасилась в багряно-красный цвет. Напряжение нарастало, Лада напряженно смотрела на воду. Ладони Златы вспотели, кажется она перестала дышать. Когда вода вновь стала прозрачной, обе девушки облегченно выдохнули.

— Он живой, — тревога в голосе Лады не пропала.

— Что случилось? Ты уснула? Что ты видела? — Злата начинала злиться.

— Да, да, да, — отмахнулась ведьма от сестры. Она принялась читать заговор вглядываясь в водную гладь, но ничего не выходило.

Лада отстранилась от таза с водой и постаралась отдышаться и успокоиться. Она повернулась к сестре. — Мстислав в порядке, но что-то не так, им на подмогу никто не явился. Я не уверенна, но по мне кажется им придется биться в меньшинстве. Но самое странное, что я видела огромного змея, это тот воевода, Всеслав, он явился мне как огромный змей. И он знал что его войны превосходят числом врага. Мы должны что-то сделать, но я не могу ничего придумать. Сейчас, сейчас.

— Ты помнишь, тот заговор, которым мы купчиху заговорили на Купалу тем летом? — Задумчиво спросила Злата.

— Ну причем тут, — Лада уже хотела отмахнуться, когда сообразила к чему это Злата вспомнила про тот случай. Они наслали морок на нерадивую купчиху и на что бы та не глянула, в глазах у нее двоилось. — Ты предлагаешь наслать морок на войско князя?

— Да только в обратную сторону. Ты можешь заговорить войско так, чтоб всякий кто посмотрит на дружинников, видел вдвое больше войнов чем есть на самом деле.

— Да, пожалуй, это можно, — всерьез задумалась Лада.

Лада могла составить нужное заклинание, но сначала ей нужно было увидеть отражение Мстислава и его войнов. Ведьма снова напряженно стала вглядываться в воду и заново читала заговор на видение.

Взявшись за руки ведьмы были как единое целое, каждое слово сказанное одной, сразу эхом повторяла другая ведьма. В унисон вторя друг другу они по кругу повторяли заговор, но волнение давало свои плоды и они не могли собраться. Лада обладала силой и знаниями которые она могла направить как во благо своим друзьям так и на зло своим врагам, и Злата силы которой как нельзя лучше отражали ее характер, они были так непостоянны что невозможно было предугадать получиться ли у нее даже простенькое заклинание, но в то же время сильные эмоции давали ей возможность исполнить даже сложный заговор.

Наконец их попытки увенчались успехом. — Теперь главное не потерять видение, сказала Лада.

— Приведя тебя к встречи с врагом, твоя судьба в руках Перуна. Перун— Пеун приведи к победе Мстислава, он крепок и вынослив. Достойный твоего снисхождения воин будет биться до последней крови своей и чужой на славу тебе. Так позволь нам помочь достойному войну, наведи смуту в рядах врага.

Лада на минуту замолчала, прикидывая что-то в уме. — Просим тебя Перун, о великий заступник храбрецов. Пусть каждый кто посмотри на войско Мстислава, увидит его в двукратном числе. Пусть подавлен будет моральный дух. Пусть окутают путы неудачи врагов наших, что пришли забрать жизни храброго война Берсеня. — Лада замолчала. Повторив последнюю фразу, голос Златы тоже стих.

Обе смотрели на картинку в тазу, дунув на воду она пошла мелкой рябью и там где только что отражался Мстислав теперь были видны бескрайние ряды военных палаток. Вода ели слышно потрескивая превращалась в лед, наконец, когда окончательно вода промерзла, поверхность располосовала трещина, затем еще одна и еще. Изображение было не рассмотреть и Лада провела рукой что бы растопить воду. Под ее ладонью виднелось бескрайнее войско.

— Спасибо Перун. Дары, что положены за помощь непременно будут. — Лада вытащила из таза рубаху и отжав отдала сестре.

Утром дозорные сменились и время снова текло медленно, войны думали, что ждут пополнения и только у Мстислава оставалось все меньше надежды.

— Засада, — кричал загоняя вою лошадь по направлению к лагерю кричал дозорный. — Окружили, нас окружили.

Мстислав вскочил на коня и обнажил меч, — слушайте войны, сегодня вам выпал шанс биться и победить, сегодня особенны день, мы готовы к битве.

Всеслав во главе своего войска направлялся к реке, его войны были настроены гнать Мстислава обратно от куда пришел. И зная, что они превосходят числом войско противника, вели себя дерзко, но дойдя до лагеря и увидев Мстислава а с ним и небывалое число войнов, подуныли.

— Как побороть столько конных, — прошел ропот в рядах Полоцкого князя.

— Вперед мои храбрые войны, мы бьемся не просто за город, мы бьемся за свободу. Вперед, — прокричал Мстислав и ринулся в бой.

Бой продолжался до темноты, весь снег был залит багрянцем, войско Мстислава все теснило врага и вскоре Чародею пришлось отступать. Моральный дух был подорван и Всеславу пришлось спешно бежать в Полоцк. Сопровождаемый оставшейся дружиной он быстро отступал зная, что Мстислав будет преследовать его.

В Киев приехал верный воевода Берсень, привезя послание от князя новгородского, ему было поручено перевезти в Новгород княжну, и двух сестер.

Лада с самого утра не находила себе места, до них уже дошла весть о победе и гонец сообщал о скором приезде воеводы.

Въезжая в город сопровождаемый войнами вернувшимися домой, воевода видел, как встречали их люди высыпавшие на улицы и кричащие в знак поддержки и одобрения. Под крики толпы они добрались до дворца. Перед входом их уже ждал князи киевский.

— Здрав будь князь, — поклонился Берсень спрыгнув с коня.

— Ну здравствуй воевода, знаю уже что вести добрые привез, чтож пойдем внутрь, расскажешь все по порядку.

Берсень шел по переходам и крутил головой в надежде увидеть Ладу, но не было ее ни на улице, ни теперь среди приветствующих. Берсень прошел за князем в не большую комнату для переговоров. Князь веле ему сесть.

— Перед тем как начнешь рассказ, сразу тебе скажу. Княжна несколько дней не выходила из комнаты, ее служанка сослалась на слабое здоровье хозяйки, однако вчера мы обнаружили, что ни вещей, ни княжны нет.

Воевода непонимающе мотнул головой.

— Она собрала свои вещи, взяла одну из служанок и покинула дворец.

— Возможно, узнав о победе она поспешила вернуться в Новгород, — с надеждой спросил воевода, ведь ему придется объяснять Мстиславу где его Княжна. А потом и отчитываться перед ее братом.

— Ее служанка , та что осталась тут сказала, что слышала разговоры о Полоцке. Ты можешь ее забрать и допросить.

— Хорошо. — Воевода задумался, до Полоцка пять дней пути, получается, про при желании к этому моменту может быть пройдена половина, при таком раскладе напасть на след княжны уже нельзя.

Такие новости опечалили Берсеня, но не долго он горевал. Как только началась официальная часть приветствия победителя, воевода вновь пытался разглядеть в толпе Ладу. Но ее не было. Через зал к столу за которым сидели князь и Берсень продвигался Радим.

— Вести о вашей победе разнеслись быстро, говорят князь Мстислав не дождался подмоги и повел свое войско в меньшинстве на врага. — Холеный Радим встал рядом с воеводой.

— Не сосем так было, однако то что враз ели ноги унес правда. — Сухо ответил воевода.

— Простите меня князь, Мстислав велел не задерживаться и в дорогу собираться обратную. Я навещу Злату и сообщу что надо собираться. — Берсень как можно неспешнее вышел из зала.

Взлетев по лестнице он оказался около комнаты Лады, от туда доносился смех, дверь была приоткрыта.

Берсень увидел своего дружинника Часлава, он тоже приехал вместе с воеводой и сейчас развлекал Злату сидевшую в углу на шкуре и Ладу устроившуюся с ним на лавке, да еще так близко, что когда ведьма заливалась смехом, то невзначай касалась коленкой ноги дружинника. Берсень даже ногой топнул с досады.

Девушки одновременно обернулись на громкий звук, только Часлав сидел не обратив никакого внимания на присутствие воеводы.

— Вон пошел, — прохрипел Берсень.

Дружинник не стал искушать судьбу и быстро вышел из комнаты.

Воевода вошел в комнату и повернувшись к Злате заговорил, — утром, мы едем в Новгород, князь ждет с нетерпением вашей встречи, надо начинать сборы.

Злата поднялась, но уходить не спешила, — ты слышал, что Ритва пропала.

— Да, ну что же, этим я займусь позже, сперва я должен доставить Вас в Новгород. — Пока он стоял спиной к Ладе но даже так он чувствовал ее взгляд.

Злата вышла и направилась собирать веши, — выходит доставить ее в Новгород важнее для Мстислава, чем искать свою жену, ну что же, теперь надо убедить Мстислава, что бы он не и не искал княжну, а для этого надо как можно скорее добраться до Новгорода, — думала златовласая девушка аккуратно складывая свои наряды.

Берсень не спешил поворачиваться. Только когда он почувствовал легкие прикосновения Лады он прикрыл глаза, рука девушки скользила по жесткой шкуре. Ведьма обошла вокруг мужчины стоявшего неподвижно и расстегнула пуговицы кафтана, потянула за рукав, и тот глухим звуком упал на пол. Воевода внимательно смотрел не ведьму, пытался поймать ее взгляд, но Лада усердно старалась не смотреть ему в глаза. Девушка хотела развязать плотно сомкнутый ворот рубахи но воевода перехватил ее руки. — Что все это значит?

— Ты не хочешь? — Все так же не смотрела в его глаза Лада.

— Ты знаешь ответ.

Ведьма снова потянулась к вороту одной рукой, а другая скользнула по плечу, но Берсень вновь пресек эти попытки. Девушка в растерянности подняла глаза.

— Однако, — продолжил он, — я хочу понять, что будет дальше. Твоя свадьба.

— Нет, этого не будет.

— Почему ты не сказала?

— Я не была уверена, что надо.

— А теперь?

— Теперь ты здесь. — Лада освободила одну руки от хватки воеводы и обняла его, приникнув щекой к мощной груди.

Берсень крепко прижал Ладу и увлек на кровать, усадив девушку к себе на колени, он вдохнул уже знакомый запах ее волос. — Что ты со мной делаешь, когда ты рядом я теряю волю и разум.

Лада улыбнулась, ей все-таки удалось развязать ненавистную завязку.

Сбрасывая на пол одежду и увлекая вглубь кровати Ладу, воевода подумал, что пожалуй еще ни разу так сильно он не хотел близости, так сильно не кипела в нем кровь затуманивая рассудок, это пугало и влекло его одновременно. Воеводе казалось, что только теперь он начинает жить.

Берсень проснулся поздно, сквозь заставленное окно пробивался свет, — значит уже около полудня, — решил воевода. Лада спала рядом, Берсень глядя на нее ощутил снова этот будоражащий прилов сил.

Девушка открыла глаза и натянула одеяло чтобы закрыться от жадного взгляда воеводы.

— Когда мы взяли пленных все как один твердят, что у нас было несметное войско, хотя варяжских наемников мы так и не дождались. Ты случайно не знаешь в чем дело?

Лада игриво улыбаясь натянула одеяло еще выше что бы спрятать и лицо, но Берсень предугадав маневр нырнул под одеяло. Осыпая ее поцелуями воеводе все же удалось откинуть одеяло. Лада потянулась и свернулась калачиком, — Не плохо иметь карманную ведьму, правда?

— Я знал, что это ты. — Воевода снова начал целовать и привлек девушку к себе.

На этот раз их разбудил стук в дверь.

Берсень и Лада нехотя начали одеваться. И воевода хотел уже открыть, но вдруг остановился и в нерешительности посмотрел на девушку.

Лада рассмеялась, — ты переживаешь за мою репутацию? — В шутку спросила ведьма, но попала в точку.

Он виновато смотрел в сторону, — мне надо было уйти раньше.

Лада улыбнулась сама себе и открыла дверь. Часлав увидевший за ее спиной растрепанного воеводу перевел взгляд на кровать.

— Тебя потеряли Берсень, но я сразу как услышал, что тебя ищут, пришел сюда. Пора отправляться.

Берсень молча вышел и уже у двери развернулся, — спускайся скорее мы и так задержались.

К Злате вернулась ее жизнерадостность, она то и дело веселила рассказами Берсеня, а он не спускал глаз с Лады. Ночевали девушки вместе, что неимоверно расстраивало воеводу. Теперь о Ладе не болтали, от вояк не укрылась перемена в настроении их воеводы, дружинники сразу поняли кто является тому причиной.

— Сегодня мы приедем в Новгород, и я решила, что ты должна узнать сейчас, первой. — Злата сделала глубокий вдох. — Я знаю, что ты скажешь, но я все хорошо обдумала. Когда мы приедем, я приму крещение.

— Нет, — вырвалось у Лады и она тут же пожалела. — Как ты можешь, зачем? Это, я даже не знаю. — Она мотала головой.

— Я долго над этим думала, в душе я давно хотела, и это избавит тебя от клятвы. — Злата замолчала. Весь путь Лада ехала молча, Берсень начал беспокоиться. Но еще больше он заволновался, увидев, что и Злата печальна.

Народ высыпал на главную улицу, но Лада ехала, не замечая не возгласы людей ни красоты города. Подъехав к дворцу, где теперь полагалось остановиться на какое то время, Лада невольно залюбовалась.

На ступенях стоял Мстислав, он в нетерпении развел руки в стороны и ждал когда Злата спешится и придет в его объятия.

На ступенях стояли четверо. Девушка с тугой косой золотого цвета крепко прижималась к князю этих земель, а поодаль стояла Лада, поднявшийся ветер сильно трепал ее распущенные волосы, ударяя по лицу, но она казалось, не замечает этого и смотрит на улыбающегося мужчину, через расстегнутую пуговицу кафтана которого, видна не завязанная у горла рубаха.

конец