мы из Бреста. часть 4

Согласно разведданным подпольщиков и партизан нам будут противостоять подразделения 201-й и уже знакомой 403-ей охранных дивизий растянутых вдоль жд. линии Вильно — Полоцк, Молодечно — Глубокое, Лепель — Орша и в крупных населенных пунктах вдоль дорог. Основными гарнизонами противника на нашем пути будут Вилейка, Докшицы, Крулевщина, Березино, Глубокое и Лепель.

201-я охранная дивизия только что закончила переформирование из охранной бригады. В нее кроме чисто немецких соединений входят части полиции "порядка" и "восточных" батальонов. Часть подразделений дивизии действует на Логойском направлении. Здесь отмечено присутствие пехотного полка, артиллерийского дивизиона и нескольких специальных подразделений этой дивизии. Гарнизон в Вилейке — 2 батальона вспомогательной полиции (литовцы, поляки, белорусы) и рота немецкой жандармерии, железнодорожники. Докшицы — охранный батальон, рота жандармерии, железнодорожники и до роты полиции порядка (белорусы). В Глубоком — пехотный батальон охранной дивизии и подразделения жандармерии, железнодорожников, зенитчиков и полиции порядка (литовцы, латыши). Березино до батальона пехоты охранной дивизии (немцы, украинцы), абверкоманда. Гарнизон в Лепель — 2 батальона полиции (белорусы, украинцы), штаб охранной дивизии, немецкий охранный батальон, противотанковый дивизион, кавалерийский эскадрон, пулеметная рота, зенитчики, железнодорожники, рота жандармерии и БАО аэродрома, абверкоманда. На остальных жд. станциях и деревнях имеются посты вспомогательной полиции и немецкой жандармерии.

В Докшицах, Глубоком, Березино и Лепеле расположены лагеря для военнопленных. Наиболее крупный из них в Глубоком. По не подтвержденным данным там содержится порядка 10-12 тыс. человек советских граждан, многие из которых инвалиды по ранениям и больные. Есть еще несколько лагерей рабочих команд на несколько сот человек используемые врагом для строительства узкоколейной жд. линии Докшицы — Лепель, для поддержания жд. линии Вилейка — Полоцк в порядке и обслуживании жд. перевозок. В Лепель военнопленные заняты на работах по обслуживанию аэродрома и жд. станции.

Бронепоездам Сафонова ставится задача во взаимодействии с моей бригадой захватить и удерживать станцию "Крулевщина". Затем нанести удар в сторону Глубокое. Сил, которые планируются для удара должно хватить для разгрома немецких гарнизонов каждого по отдельности. По мере продвижения мы будем усиливаться резервными батальонами из состава гарнизона Минска, освобожденными из плена и партизанами. Есть большая вероятность, что немецкая разведка отслеживает, наши ударные подразделения именно поэтому мы были направлены в Заславль. Все остальные подразделения участвующие в операции будут собираться на жд. станции "Уша". Срок начала операции через десять дней.

В течение всего разговора мне казалось, что Константинов чем-то удручен и озабочен. Но не настолько мы с ним хорошо знакомы, чтобы спрашивать его об этом в лоб. Долго нам поговорить не пришлось — "дела они и в Африке дела".

Глава.

Обсуждение планов было у нас и с Цанавой на его даче в Степянке. До этого нам с ним как-то особо говорить не приходилось. Все время на бегу, по телефону и в цейтноте.

Нарком прибыл в Минск вместе с Пономаренко через три дня после захвата и удержания нами города. Тогда же прибыла и его группа сотрудников наркомата в количестве 20 человек. На совещании в штабе группы я был представлен прибывшему руководству Республики как командир подчиненного ему боевого соединения, комендант и начальник гарнизона города. Тогда же Нарком забрал в свое распоряжение часть моих штабных и особистов, роту пограничников, прикомандированную к нам из 2 ОДОН. Затем было несколько коротких встреч на различных совещаниях, недолгая встреча при обсуждении плана рейда на Лиды и вот теперь выпал шанс познакомиться поближе, а то получалась парадоксальная ситуация — командир наиболее крупного соединения НКВД практически не знаком со своим начальником.

У нас с ним состоялся долгий и обстоятельный разговор о действиях бригады, захваченных в Лиде документах и трофеях, пленных, обстановке на фронте, отношении местного населения к нам, а также событий произошедших во время моего отсутствия в Минске. Узнав об обстоятельствах рейда на Барановичи, я просто не мог в разговоре с Наркомом пройти мимо этого. Лаврентий Фомич меня успокоил, что в отношении "полковников" толкнувших группировку на такой необдуманный шаг вопрос решен, они получили то, что заслужили. Я вновь высказал мнение о необходимости усиления Лидского угла или отходе оттуда к "старой границе". Цанава обещал поднять этот вопрос на совещании в штабе. Нами обсуждался вопрос ускорения фильтрации бывших военнопленных и тех, кто был отпущен немцами из лагерей — военнопленных, местных жителей и уголовников (до войны привлекавшихся на работах по ремонту аэродромов). Насколько я помнил, из прошлой истории, немцы освободили из лагерей более 200 тыс. человек, только в Минске и районе таких было более 40 тыс. Нарком ответил коротко — работаем. Дел слишком много, а людей не хватает. Кроме этой категории приходится решать вопрос с дезертирами и перебежчиками, охраной тыла от разведгрупп противника и выходящих из окружения подразделений вермахта. Много забот приносили действия польских отрядов АК и белорусских националистов — "срут" где только могут. Особисты из подразделений и партизаны постоянно сообщают о стычках с поляками и лжепартизанами из белорусов, попытках пропаганды среди призванных по мобилизации местных жителей. В качестве примеров комиссар привел несколько красноречивых случаев.

В соответствии с приказом Ставки на освобожденной территории было разрешено провести призыв в РККА мужского населения в возрасте 17-45 лет. Мобилизационные возможности освобожденных районов оценивались в 200-250 тыс. человек, в том числе не менее 100 тыс. имеющих опыт военной службы. Во всех населенных пунктах, где стоят наши гарнизоны, были развернуты призывные пункты. За две недели января было оповещено примерно 50 тыс. человек. Так вот. На сегодняшний день удалось призвать всего 35 тыс. человек. Из них имеет опыт военной службы только 6 тыс. чел. в большинстве своем это наши окруженцы или вылечившиеся раненые. Еще 8 тыс. чел. признаны негодными к военной службе, в том числе около 6 тыс. бывших военнослужащих РККА. Остальные 7 тыс. чел. или не явились или ушли в леса. В первую очередь это касается поляков, литовцев и белорусов из бывших польских районов и тех, кто служил в полиции. Таких по нашим подсчетам около 5 тыс. чел. Вот эти лица и сорганизовываются в лже партизанские отряды численностью до 100 человек. Они приходящие в местечки и обкладывающие продовольственной данью местных жителей, нападают на наши небольшие группы бойцов и командиров. При помощи партизан удалось напасть на след нескольких таких отрядов и разгромить их. Пленные показали, что они готовы сражаться только за БНР в ее этнографических границах и что сражаться они будут только в Польской или Белорусской армиях и под руководством Белорусской народной самопомощи. Эта организация с разрешения германского командования была создана осенью прошлого года и успела довольно хорошо промыть мозги населению.

Или вот еще несколько эпизодов. Первый связан со взятием Логойска. Гарнизон городка состоял из 500 человек — немецкой пехотной роты и батальона "оди". Последний был укомплектован из числа белорусов и украинцев. На вооружении гарнизона состояло 4 ручных и 2 станковых пулемета, шесть минометов, в т.ч. 2-82 мм. Гарнизон смог отбить несколько атак партизан и наших сводных подразделений на город. В ходе последнего штурма немцы и гитлеровцы были выбиты со своих позиций. Их остатки, оказавшись окруженными, укрепились за стеной городской тюрьмы и сдерживали атаки штурмующих в течение дня, а затем предложили перемирие с одной лишь целью — вывести из тюрьмы свои семьи женщин и детей. Сами капитулировать отказались. На следующий день к городку на помощь гитлеровцам из Лепеля подошло подкрепление в составе батальона украинских полицаев. Они смогли подойти к городку практически незаметно для наших частей благодаря местным проводникам из числа белорусов. В предыдущие дни наши силы в Логойске потеряли до трехсот человек ранеными и убитыми, еще около 50 человек дезертировали. Атака гитлеровцев на городок была отбита с большим трудом. Сводный отряд потерял еще около ста человек. Узнав, кто противостоит нашим частям, штабом обороны к полицаям были направлены переговорщики и агитаторы. Благодаря этому удалось договориться, что мы даем окруженным в тюрьме коридор для выхода из Логойска, а они вместе с украинскими националистами отказываются от атак на городок и отходят к Лепель. Что и было сделано. Потери гитлеровцев и полицаев составили около 300 человек. Взятые в плен полицаи на допросе опять-таки сообщили, что они сражаются вместе с немцами за БНР в ее этнографических границах.

Далее. Взятый нами в плен один из польских сотрудников военно-строительной организации Тодта на допросе показал, что он является бойцом отряда ""Тихотемные". Это "специальное формирование польских вооруженных сил на Западе, предназначенное для обучения и подготовки руководящих кадров и специалистов диверсии и разведки, направленных для борьбы с немцами на оккупированной территории...". В августе прошлого года 26 "тихотемных" направили в "Вахляж" специальное подразделение ЗВЗ-АК для проведения диверсий и разведки на оккупированных немцами западных территориях Советского Союза. Они должны были в соответствии с "планом прикрытия", на случай широкого польского вооруженного восстания обеспечить задержку в Восточной Беларуси, как немцев, так и наших частей. Диверсии намечались в треугольнике "А" Минск-Орша-Жлобин и треугольнике "Б" Полоцк-Невель-Витебск. Большая часть бойцов "вахляжа" служила в организации Тодта, носила немецкую форму без знаков отличия с желтой повязкой на руке, на которой черными буквами было написано: "Im Dinst der Deutschen Wermacht".Этим агентом было выдана значительная часть подпольной организации действовавшей в Минске и резидент польской разведки ротмистр Юзеф Свида. В результате расследования выявлены еще несколько таких диверсионных групп здесь в Минске, Заславле, Молодечно. Установлено наличие подобных диверсионных групп численностью в несколько десятков человек в районе Крулевщизны и Новогрудчине. Сколько еще таких групп находящихся в нашем тылу неизвестно.

Вот так красиво Лаврентий — 2 снял вопрос о возвращении в часть сотрудников моего ОО.

Узнал я и о том, почему у Константинова такой удрученный и озабоченный вид. Из захваченных документов Абвера и показаний бывших пленных стало известно, что осенью прошлого года, на службу к немцам пошло довольно много бывших бойцов и командиров 6 кав. корпуса в которой генерал до войны командовал 6-й Чонгарской Кубано-Терской кавдивизией. Кроме того из документов местной абвергруппы установлено что 5 июля 1941 года в районе станции Ратомка в ходе боя немцы захватили в плен группу командиров 6 кав. корпуса, в том числе командира этого корпуса генерал-майора Никитина. Известно, что в момент пленения Иван Семёнович был ранен и тяжело контужен, находился в бессознательном состоянии. Никитин одно время находился в Минском лагере, а затем был отправлен в лагерь на территории Польши. Известно, что Константинов и Никитин были дружны. Некоторые "горячие" головы из штаба группы пытались связать неудачи нашей 10 армии в Белостокском выступе с их именами.

До войны 6-ой казачий кавалерийский корпус имени Сталина считался одним из лучших в РККА. На начало войны кавкорпус состоял из управления корпуса и двух кавалерийских дивизий бывшей легендарной 1-й Конной армии: 6-й Чонгарской Кубано-Терской кавдивизией генерал-майора Константинова, стоявшей в районе Ломжи, и 36-й имени Сталина кавдивизии генерал-майора Е.С. Зыбина, стоявшей — в районе Волковыска. 6-я кд находилась в первом эшелоне, а 36-я кд — во втором эшелоне оперативного прикрытия. Дивизия Константинова, считалась отлично подготовленной, особенно в области тактики, конного и огневого дела. 22 июня в 3 часа ночи корпус был поднят по тревоге. С рассветом дивизия Константинова вступила в бой в районе Ломжи. Первым принял на себя удар врага 48 Кубанский казачий Белоглинский полк и 94-й Кубанский казачий Северо-Донецкий кавалерийский полк подполковника Петросянца, затем подошли 3-й Белореченский Кубанский подполковника В.В. Рудницкого и 152-й Ростовский Терский казачий подполковника Н.И. Алексеева полки. На следующие сутки полкам дивизии поступил приказ оставить занимаемые позиции и влиться в состав КМГ Болдина и нанести контрудар во фланг прорвавшейся группировки противника из Сувалского выступа. После тяжелых боев 6-й кавалерийский корпус вынужден был отходить на восток. Отход был очень тяжелым. Связи со штабом фронта не было. Тыл оказался отрезанным. Проведенной сотрудниками Генштаба проверкой установлено, что корпус и конкретно дивизия Константинова действовали героически, до конца выполнили поставленную им командованием округа и Генштабом боевую задачу и отступили с занимаемых позиций только по приказу высшего командования. Несмотря на отступление и большие потери впервые дни войны Константинов смог сохранить дивизию как боевое соединение. Под ударами превосходящих сил противника его дивизия с тяжелыми боями отходила в сторону г. Минска, где была окружена и практически вся уничтожена. Сам Константинов получил тяжелое ранение и был оставлен с группой раненых в одном из хуторов на лечение.

Несколько дней назад к войскам группы присоединилась группа бойцов и командиров дивизии, партизанивших в Малом Полесье и рассказавших о июньских боях. Этими показаниями и итогами проверки удалось заткнуть рот недоброжелателям, но, тем не менее, осадок от выраженного недоверия у генерала остался.

Закончился наш разговор в столовой, куда на ужин собрался весь наличный состав наркомата, в том числе и мои прикомандированные бойцы. Среди присутствующих были командиры и политработники двух вновь сформированных в Минске из ранее бывших в плену пограничников и сотрудников НКВД полков — Пограничного и Комендантского. Многих из них я встречал пока коменданствовал в городе. Меня узнавали, приветствовали, хвалили. Кто-то искренне, кто-то с завистью. Тут мне, наконец-то попался Петрищев, отойдя в уголок, мы накоротке переговорили, обсудили дела, как в бригаде так и в группировке в целом. Вскоре к нам присоединились и женщины из служб наркомата. Среди них была и Татьяна, которую не видел с момента взятия Минска (она была прикомандирована в качестве переводчика к группе Цанавы). Мы оба соскучились и были рады встрече. У Татьяны была своя комнатушка в общежитии и остаток ночи провели там. О чем могут говорить и что могут делать двое оставшихся наедине взрослых людей, надеюсь рассказывать не надо и так понятно. Не зря же сказано :

Уводят женщины в туман,

Туман любви и наслаждений....

Стремление, вечность, слов обман,

Всё дальше, в чащу искушений ...

Выводят женщины на свет,

Где солнца яркие лучи.....