Невысокий рябоватый человечек в защитном френче пробежался глазами по аккуратно разложенным на столе бумагам и быстро отыскал необходимый документ — выдержки из записи последней беседы с Гарри Гопкинсом специальным представителем президента США. Встреча происходила в июне, когда судьба битвы за Францию еще не была определена, и казалось, что "союзники" могут победить. Тогда янки не скупились на обещания, предлагая возобновление ленд-лизовских поставок и прямую поддержку авиацией, для чего собирались перебросить на территорию СССР одну из своих воздушных армий. А после победы — признание границ сорок первого года и даже немного больше. Все ради того, чтобы Советский Союз вновь вступил в войну, оттянув на Восточный фронт как можно больше немецких дивизий.
Впрочем, угроз, пусть и достаточно завуалированных, англосаксы тоже не жалели, вполне прозрачно намекая на то, что слишком позднее присоединение к лагерю победителей вряд ли даст СССР право претендовать на сколько-нибудь существенную роль в послевоенном мироустройстве. После краха "Оверлорда" все изменилось. Английские и американские дипломаты теперь лишь заискивающе лебезили, зато германцы... За немцев говорили 150 полностью укомплектованных и снаряженных дивизий, развернутых у западных границ СССР, и данные разведки, утверждавшие, что к весне это количество может удвоиться. Германия больше не собиралась ждать.
Согласиться на требования Гитлера сейчас означало окончательно обрубить себе все пути к отступлению и надолго, если не навсегда, утратить самостоятельность во внешней политике. Отказаться — бросить страну в пучину еще одной войны даже победа в которой не принесет ничего, кроме разорения и новых жертв. Плодами ее воспользуются другие, как это уже не раз бывало в прошлом. Худший из возможных выборов, но он должен его сделать и сделать именно теперь, пока другие не сделали это за него.
* * *
Известие о присоединении СССР к "оси" привело к некоторому замешательству в противоположном лагере. Не то чтобы такой вариант не рассматривался "союзниками" совсем, но все же очередной резкий поворот советской политики застал англосаксов врасплох. Второй раз за последние пять лет Советский Союз внезапно переходил из состояния "потенциального союзника" в состояние "практически противника".
Незамедлительно проявились и последствия такого перехода. Британская разведка отметила подозрительную активность советских войск в Туркестане. Дивизии Красной армии стягивались к границам Ирана и Афганистана, радиоэфир раскалился от активности резко активизировавшихся агентов РСХА, Абвера, ГРУ и НКВД. До открытых боевых действий дело пока не дошло, но как долго такое положение будет сохраняться, не мог ответить никто.
Изменение статуса СССР позволяло Райху свободно оперировать немалыми силами, связанными до сих пор охраной восточных рубежей империи. Военное руководство "союзников" реагировало на сложившуюся ситуацию крайне нервно, лихорадочно перегруппировывая наличные силы на Среднем востоке и в Индии. А вот политическая реакция запаздывала. Впрочем, последнее достаточно легко объяснялось сменой высшего руководства. Политический кризис, разразившийся в англосаксонском лагере в связи с нормандской катастрофой, вылился в отставку "непотопляемого Винни", который вынужден был уступить премьерское кресло Клементу Эттли. В США растерянность государственной элиты проявилась в несколько более завуалированной форме: больной Рузвельт, состояние которого заметно ухудшилось, просто не стал выдвигать свою кандидатуру на четвертый срок. Ноябрьские выборы без особых проблем выиграл Трумэн.
Причем новые правительства в Англии и США пришли к власти на волне требований покончить с затянувшейся войной, которая уже унесла миллионы жизней и даже не думала заканчиваться. Двухлетняя мясорубка на земле в воздухе и на море так и не дала положительного результата. Немцы побили все козыри, припасенные против них рузвельтовской администрацией — широко разрекламированное воздушное наступление, попытки расколоть сколачиваемый Райхом континентальный блок изнутри и, наконец, грандиозное вторжение в Нормандию закончились оглушительным провалом. Теперь следовало признать поражение "по очкам" или повысить и без того колоссальные ставки. Политики еще колебались, не зная чему отдать предпочтение, когда два события, произошедшие почти одновременно, склонили чашу незримых весов истории, предопределив дальнейшую судьбу всего мира на ближайшие годы.
Первой миной, подложенной под позиции англосаксонских "ястребов", стал демарш Советского Союза, выбравшего из двух зол... ближнее. Туманные обещания "союзников" (а других после нормандского фиаско англо-американцы не могли предоставить в принципе) были отринуты под давлением вполне конкретных угроз германцев. Впрочем, размахивая кнутом направо и налево, немцы все же не забывали и про пряники. В обмен на заключение союза, СССР получил значительные послабления по части выплаты репараций и весьма существенные бонусы в торговых операциях со странами Нордического союза. Было и еще кое-что, но об этом широкой общественности стало известно не сразу.
Второй бомбой, причем как в прямом, так и в переносном смысле слова, стали испытания в Полесье. Полностью скрыть от ведущих мировых разведок события такого масштаба, как завершение разработки и испытание нового сверхоружия, было практически невозможно, потому немцы и не пытались это сделать. Вместо этого Гейдрих и компания постарались "утопить" ядерную программу и все с ней связанное в потоке всевозможной дезинформации, обильно хлынувшей в мировое информационное пространство по всем доступным каналам. И, надо сказать, что, по крайней мере, отчасти, им это удалось.
В частности, полным успехом увенчалась операция с подсовыванием англичанам абсолютно секретной ("только для высших штабов!") липовой инструкции по организации наступления войск, с применением новых спецбоеприпасов особой мощности. Исходя из перечисленных в этом наставлении мер по укрытию войск в районах сосредоточения и на исходных рубежах атаки, британские эксперты сделали вполне обоснованные выводы о мощи, появившегося у противника "вундерваффе". Их заключение немало обескуражило как ученых, задействованных в "Манхэттенском" проекте, так и высший генералитет "союзников". По всем прикидкам выходило, что столь серьезные меры предосторожности необходимо предпринимать только в случае применения боеприпасов, мощь которых в тротиловом эквиваленте составляет порядка 100-150 килотонн.
Прикидки ученых из Лос-Аламоса давали для, пока еще только изготавливаемых, урановых и плутониевых бомб приблизительно вдесятеро меньшую мощность, что повергало штабы в состояние тихой паники. Мало того, что проклятые наци ухитрились минимум на полгода обогнать своих конкурентов, так они еще и намудрили нечто такое, что позволило им добиться куда большей эффективности своих изделий!
Применения новых супер-бомб ожидали со дня на день. А войска на Ближнем Востоке, которым, судя по всему, предстояло первыми испытать на себе эффективность нового порождения сумрачного тевтонского гения, уже заранее списывали в потери. Особенно сильно нервничали англичане, основательно засветившиеся в бомбежках немецких городов и не без оснований опасавшиеся ударов возмездия по собственной территории.
Всё это, конечно же, учитывалось Труменом при рассмотрении вопроса о дальнейшем политическом курсе страны. Но доминирующей причиной мирных инициатив, озвученных новым президентом США накануне рождества уходящего 1944-го года, сразу после досрочного вступления в должность из-за плачевного состояния здоровья предшественника, стали не военно-стратегические трудности. Решающее слово сказали представители экономики. Их расчеты ясно показывали: в создавшихся условиях война может длиться еще долгие годы и, даже в самом лучшем случае, приведет к полному разрушению европейской и отчасти мировой торговли, всеобщему падению производства и затяжному кризису, последствия которого не поддаются прогнозированию. Мировая бойня перестала быть коммерчески выгодным предприятием.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
* Лорелей — персонаж германского фольклора, прославленный в одном из стихотворений Генриха Гейне. В нем Лорелей — златовласая дева с берегов Рейна, чье чарующее пение заставляло моряков забывать обо всем, разбивая свои корабли о скалы.
* Все три дивизии названы в честь знаменитых командиров наемников 16-17 веков, что и послужило основанием для прозвища "ландскнехты", закрепившегося за солдатами корпуса.
* Лайош Чатай — генерал, министр обороны Венгрии.
* Фирменное блюдо чешской кухни, готовится из запеченной свинины.
* Пушта — puszta (венг.) — равнинные степные и лесостепные пространства на территории Венгрии в междуречье Тисы и Дуная.
* В соответствии с принятой в ваффен-СС системой нумерации, части и подразделения корпусного подчинения получали номер корпуса, к которому они относились, с добавлением числа 100, т.е. части подчинявшиеся штабу VII-го корпуса имели номер 107. Части и подразделения, находившиеся в ведении высших штабов СС, получали номера, в основе которых лежало число 500.
* Райк — Reik (нем.) — краткая форма имени Рейнхард, произносимая на нижненемецкий манер.
Эпилог
Весна 1950-го года плыла над миром, неся с собой традиционные надежды и ожидания. Жизнь на Земле, не смотря ни на что, продолжалась: люди работали, развлекались, растили детей и строили планы на будущее. Европа уже пятый год наслаждалась тишиной и покоем, постепенно забывая об ужасах ковровых бомбардировок. Зато в Азии пожар войны продолжал бушевать с прежней силой.
Япония, оставшись в одиночестве, продержалась почти целый год. Самураи до последнего надеялись, что им удастся повторить нормандский успех германцев и, сбросив в море американский десант, добиться от "союзников" почетного мира. Тонкий ручеек военных поставок, поступавший в страну Ямато через СССР, до определенного момента позволял поддерживать боеспособность вооруженных сил и подпитывал надежды наиболее упертых политиков и генералов. Ведь до сих пор гайдзины не выиграли ни одной по-настоящему крупной сухопутной битвы, так почему бы Японским островам не стать еще одной братской могилой для их десантников?
Но этим наивным надеждам не суждено было сбыться. Янки на переговорах в Лиссабоне вынуждены были согласиться на полный отказ от поддержки де Голля и его "Сражающейся Франции", вернуть французам и итальянцам их колонии в северной и западной Африке, а также Сардинию с Сицилией. Британцы пожертвовали Ираком, Ираном, Кувейтом, а также остатками Сирии и Ливана. "Союзники" признали все территориальные изменения, произошедшие в Европе за последние годы, но в обмен на все это получили полную свободу действий в восточной и юго-восточной Азии. Результат не замедлил сказаться.
Британцы, собравшись с силами, разгромили в Ассаме японцев и созданную ими "Индийскую национальную армию" (фактически — пехотная дивизия с частями усиления, сформированная из военнопленных индусов), а затем выбили потомком Аматерасу и из северной Бирмы, освободив Мандалай и пробив дорогу в Китай. Китайцы, получив мощную поддержку, смогли прервать сквозное сухопутное сообщение Манчжурии с Индокитаем, усугубив перманентный кризис в снабжении, неотступно преследовавший японское командование на протяжении почти всей войны. Американцы же перенесли боевые действия непосредственно на территорию Японии, атаковав и захватив ряд островов Волкано и Рюкю. Авиация США, получив в свое распоряжение новые авиабазы, резко усилила бомбардировки, обращая японские города в пепел один за другим. Быстроходное авианосное соединение, пополненное новыми кораблями и состоящее теперь из пяти тактических групп, бесчинствовало в восточных морях, почти непрерывно атакуя порты и конвои на огромном пространстве от Сайгона до Токийского залива. Даже во внутренних водах империи теперь было небезопасно — субмарины Локвуда регулярно пробирались через Корейский пролив, минируя подходы к портам и торпедируя суда в Японском море.
К лету 45-го Япония осталась без летчиков, военного и торгового флота, горючего и регулярных поставок продовольствия. Промышленность и транспорт находились в состоянии коллапса, а большая часть городов лежала в руинах. Но восточный фатализм, помноженный на невероятное упрямство, заставлял подданных микадо продолжать сопротивление. Даже атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки не смогли окончательно сломить косоглазых островитян. Лишь перспектива тотального голода и почти полная потеря управления, в купе с третьим ядерным ударом, испепелившим Кокуру, заставили японскую верхушку признать очевидное и всё-таки принять условия капитуляции. Соглашение о прекращение огня было достигнуто буквально накануне высадки американцев на Кюсю, запланированной на конец ноября 45-го года. Вторая мировая война наконец-то закончилась, но лишь для того, чтобы передать эстафету новым конфликтам.
Застрельщиком очередного противостояния выступил Советский Союз. Опираясь на ранее заключенные договоренности с Райхом, СССР "по просьбе правительства Манчжоу-Го" ввел на его территорию свои войска. Все еще остававшиеся в Манчжурии и Корее остатки Квантунской армии (преимущественно запасные в тыловые части, так как практически все боеспособные соединения уже давно были брошены под каток американского наступления либо готовились к отражению последнего штурма на островах) были без особых проблем разоружены. Гражданская война в Китае, бушевавшая с небольшими перерывами уже не первое десятилетие, тут же получила новый импульс.
Коммунистические отряды, оснащенные конфискованным у японцев оружием и руководимые советскими инструкторами, перешли в очередное наступление на сторонников Чанкайши. Вскоре к китайцам присоединились и отряды японских "добровольцев", сформированные под патронажем СССР из остатков Квантунской армии и японских экспедиционных сил в Китае. Гоминьдановцы, в свою очередь, получили поддержку от США. Война набирала обороты, постепенно втягивая в свою орбиту всё новые и новые силы и конца-края ей по-прежнему не было видно.
Угли от потухшего мирового пожара продолжали тлеть, то и дело, пробиваясь сквозь остывшую золу новыми языками пламени. Выстрелы и взрывы гремели на Святой земле, в песках Сахары, где французы восстанавливали свое колониальное господство. Бурлила Индия, неспокойно гудели Кавказ и Туркестан. В Латинской Америке перевороты и революции следовали друг за другом с пугающей частотой — гринго, прочно подмявшие под себя местную экономику, продолжали деловито закручивать гайки, что нравилось далее не всем местным мачо.
На этом тревожном фоне старушка Европа, еще недавно раздираемая на части двумя противоборствующими военными альянсами, выглядела островком мира и стабильности. Огромные военные кладбища с бесконечными рядами белых крестов уже успели порасти травой, с улиц частично отстроенных городов исчезли груды строительного мусора, а все еще остающиеся руины постепенно уступали место новой застройке.
