Все это время Арнинг, не отрывая глаз, следил за песчаной полоской, где от руки Ургана возникла новая надпись:
"Не могу".
И, внезапно решившись, Урган добавил рядом еще одно слово.
"Смерть".
Тут же стер написанное и выразительно погладил чуть повыше уха, где под кожей прощупывалась зловещая горошина.
Арнинг вдруг закашлялся. Он кашлял долго и натужно, а в это время его рука, словно действуя отдельно от тела выводила новые слова:
"Только у вас?"
— Прошу прощения, — прокашлявшись, медленно, с паузой, сказал он, давая возможность Ургану написать ответ.
"Жена".
Это слово прожило на песке всего пару секунд. Будто испугавшись, Урган решительно стер его. На дорожке снова был только ровный песок.
— Да, вы, вроде бы, ничего не упустили, — сказал он вслух, глядя Арнингу прямо в глаза.
— Хорошо, — Арнинг пружинисто вскочил на ноги. — Я надеюсь, наше знакомство получит успешное продолжение. Я постараюсь снова встретиться с вами через три-четыре дня. Если будут какие-либо просьбы, говорите. Я сделаю для вас все возможное.
Кивнув на прощание, Арнинг ушел. А Урган остался в состоянии глубокой задумчивости. Сейчас он был совсем не уверен, что поступил правильно, дав понять Арнингу, в каком положении находится. Решившись на это, он ставил на карту не только свою жизнь, но и жизнь Лики и их неродившегося ребенка, не зная, сможет ли Арнинг им помочь, и не обернется ли его помощь еще большей бедой. Но потом он вспомнил пустые равнодушные глаза солдат-пришельцев и безумные речи их начальника и решил, что еще хуже в любом случае не будет.
По крайней мере, терять им абсолютно нечего. Пришельцы их в живых не оставят. Это Урган понимал совершенно четко и ясно.
Гредер Арнинг медленно шел по направлению к административному корпусу базы, раз за разом мысленно прокручивая разговор, если так можно было назвать их безмолвный диалог, с Дэссом Урганом. И чем дальше, тем все меньше нравилась ему эта история.
С одной стороны, он очень сильно подозревал, что пришельцы намеренно ввели Ургана в заблуждение, чтобы напугать его и сделать более послушным. Взрывающийся микрофон, да еще вшитый под кожу казался ему странным и невероятным. О блефе со взрывающимися ошейниками ему как-то рассказывал Собеско. Он же тогда упомянул и о пришельце, грозившем засунуть под кожу пленным филитам, конечно, не микрофоны — вряд ли они нормально работали бы в таких условиях, а обычные радиомаячки. В плену они однажды разговаривали с Куоти о наказаниях и тюрьмах, весьма подробно обсудив эту тему, но он тогда даже не упоминал о подобных технических диковинах. Не знал? Или не пожелал говорить? Или просто ничего такого и нет?
С другой стороны, Арнинг очень хорошо понимал Ургана, не пытавшегося проверить, обманывают его или нет. Когда в заложниках родной человек, не до резких движений. Однако по собственному опыту Арнинг прекрасно помнил, что означают подобные жестокие комбинации в исполнении пришельцев. Не иначе как для Ургана готовят какую-нибудь особенную пакость...
Плохо, что он практически ничего не знает об Ургане. Надо будет поспрашивать Венеско, каким образом он вместе с женой и еще десятью людьми вдруг оказался в зоне безопасности и почему их не отпустили, как всех остальных пленных. Также не мешало бы знать, что за эксперименты над ними проводят и что с ними вообще собираются делать, когда эти исследования закончатся.
Впрочем, даже если он получит всю эту информацию к размышлению, это вряд ли сильно продвинет его в решении главной задачи — как помочь Ургану и его товарищам по несчастью. У них с Кеном был Куоти, к которому можно было обратиться за помощью и получить ее. У Ургана нет никого, вокруг него одни враги. И Куоти теперь далеко, на базе "Восток", а надеяться на счастливую случайную встречу с ним вряд ли стоит...
Посоветоваться с Венеско? Он общается со здешними пришельцами, может, найдет, кому намекнуть, что с пленными что-то нечисто? Однако Арнинга останавливало то, что Урган, который, несомненно, несколько раз встречался с Венеско, так и не попросил его о помощи, тогда как тут же раскрылся перед другим человеком, хотя видел его в первый раз в жизни.
Найти бы того самого покровителя Куоти с Центральной базы, который помог вытащить из Службы Безопасности Дранго и ребят, а затем, наверняка, подкинул нейтрализатор и микрофончик в виде колючки репейника. Только вот Куоти, конспиратор вредный, даже не намекнул, кем он может быть, а искать самому — дело совершенно бесполезное.
В итоге оставался один путь — известить высшее начальство и надеяться на его мудрость и контакты. Только вот к кому обращаться? Каких-то специальных каналов связи через голову Венеско у него не было, адресов в Белой Горе тоже. Писать сразу Киру Калансису? Так не известно, когда к нему это послание попадет, да и хватит ли у него времени, чтобы уделить внимание каким-то гранидцам, по которым нет ничего, кроме давно стертых следов на песке и смутных подозрений?...
А впрочем... Урган — гражданин Граниды, так что и заниматься его делами должно правительство Граниды. Вот только бы знать, кого может заинтересовать эта информация, и кто сможет дать ей ход. Вопросы, вопросы... И все без ответов. Нет, надо как можно быстрее здесь обживаться, нарабатывать свои связи, а то получится сущая подлость — обнадежил человека, а ничего не сделал...
— Добрый день! Вы — новый сотрудник межкома? Простите, не вижу, как вас зовут, — послышался прямо над головой Арнинга механический голос переводчика.
Подняв голову, смущенный Арнинг увидел прямо перед собой высокого худощавого темноволосого пришельца с вытянутым лицом, словно рассеченным надвое длинным узким носом. На груди его формы виднелась нашивка-уголок.
Суперофицер третьего ранга, однако. Немаленькая шишка.
— Прошу прощения, — Арнинг поспешно поклонился, поправив бейджик, прикрепленный к нагрудному карману рубашки. — Меня зовут Гредер Арнинг, я новый заместитель господина Венеско.
— Рад познакомиться, — пришелец слегка улыбнулся, отчего его лицо сразу стало менее пугающим. — Я суперофицер третьего ранга Реэрн, заместитель начальника базы по технике.
— Чем могу служить вам, господин Реэрн? — снова поклонился Арнинг.
— Вообще-то, мне был нужен ваш начальник, но, возможно, мне сможете помочь и вы. Мне нужны лампочки.
— Простите? — Арнингу показалось, что он ослышался.
— Электрические лампочки, разноцветные, примерно... пятьсот штук. С патронами, проводами и, крайне желательно, источник энергии, чтобы питать это хозяйство, — спокойно разъяснил Реэрн, слегка улыбаясь.
— Э-э-э... Могу я спросить, зачем они вам? — Арнингу довольно быстро удалось справиться с удивлением.
— Как вы, наверное, знаете, скоро на Филлину прибывает Императорский Подручный, — со вздохом объяснил Реэрн. — Это очень важная персона, и ему нужна торжественная встреча. Некий... господин из Управления Двора решил, что Императорского Подручного нужно встречать иллюминацией. Однако, к сожалению, на наших складах нет необходимого количества светильников. Тогда вышеупомянутый господин предложил на время позаимствовать их у вас и был поддержан в этом... весьма значительным большинством. А на меня и моих бойцов была возложена задача достать эти светильники и установить их в требуемых местах.
— Сочувствую, — произнес Арнинг.
С этим пришельцем было как-то легко. Он не пытался давить и приказывать, а просто рассказал о своей проблеме и попросил помощи. По манере общения он чем-то напоминал Куоти, тоже державшегося с ними запросто, но без фамильярности.
— Так как, вы возьмете этот вопрос под свой контроль или мне вызвать на встречу господина Венеско, как только он освободится? — снова слегка улыбнулся Реэрн. — Учтите, что эти лампочки нужны мне как можно скорее — как говорится, лучше всего — вчера.
— Понимаю вас, — улыбнулся в ответ Арнинг. — Приложу все свои силы, чтобы выполнить вашу просьбу в самые сжатые сроки. А господину Венеско я тогда расскажу сам. Прошу прощения, но сейчас у него, наверное, какая-то важная встреча...
— Прелестно, прелестно, господин Венеско! Я восхищен! Я просто не нахожу слов! — старший офицер первого ранга Лмеалс, в котором Дэсс Урган, наверняка, безошибочно узнал бы своего главного мучителя, от избытка чувств всплеснул руками. — Жаль, что вы не коллекционер, иначе вы бы смогли понять и разделить мою радость!
— Мне достаточно видеть, как радуетесь вы, — слегка поклонился довольный Венеско. — А я сам рад, что смог угодить вам.
— Иногда я даже немного завидую вам, — Лмеалс любовно провел рукой по разложенным по столу экспонатам. — Наша цивилизация на пути прогресса в погоне за пользой и эффективностью, по-видимому, немного утратила то чувство прекрасного, которым щедро одарены ваши мастера. Какая тонкость, какое изящество! И каждая из этих безделушек представляет собой смертельное оружие!...
— Причем, все они в надлежащем состоянии, — гордо сказал Венеско. — Все пистолеты исправны и к каждому есть патроны — даже к этому малютке, что помещается в кулаке!
— Оружие крайнего случая, — понимающим тоном заметил Лмеалс. — Такое есть и у нас. Стреляющие ручки, электрошокеры, тазеры... Но у нас, к сожалению, все фабричное, в этих вещах нет индивидуальности.
— Посмотрите сюда, — Венеско осторожно полез во внутренний карман. — Это будет настоящая жемчужина вашей коллекции.
— Часы?!
— Это не просто часы. Смотрите, я откидываю крышку...
— Тьма и пламя! Там внутри пистолет?!
— Совершенно верно! Калибр — три с половиной миллиметра, стреляет специальными бесшумными патронами. Пули разрывные. На дистанции до пяти метров вполне эффективно и смертельно.
— Какая прелесть! Покажите, я хочу рассмотреть поближе!
— Пистолеты в виде часов появились у нас еще в конце прошлого века, — увлеченно стал объяснять Венеско. — Но тогда использовались большие карманные часы, естественно, не настоящие, без механизма. А это — настоящая картагонарская работа предвоенных времен! Эти часы выполнены в виде больших наручных, тогда было модно носить на руке подобные блямбы. В браслете спрятаны четыре запасных патрона. И самое главное, у этих часов есть механизм с системой автоподзавода, они ходят и даже показывают более-менее точное время!
— Потрясающе! — покачал головой Лмеалс. — Но это так восхитительно непрактично!
— Очевидно, специальный заказ, — пожал плечами Венеско. — Тогда среди картагонарской аристократии была мода на опасные игрушки.
— Беру! — выдохнул Лмеалс, не отводя взгляда от часов. — Сколько вы за них хотите?!
— Дорого, — увлеченного своим предметом лектора мгновенно сменил коммерсант. — Больше, чем за все остальное, вместе взятое.
— Пусть! — махнул рукой Лмеалс. — За это — не жалко!... Кстати, при въезде на базу вы задекларировали эти часы как оружие?
— Нет, конечно! Просто часы, даже не антикварные.
— Тогда, если вы не против, давайте не будем вносить их в список, — в тоне пришельца появились просительные нотки. — Просто, если я выложу такую сумму, ко мне могут возникнуть вопросы. А я, как вы понимаете, представляю весьма высокопоставленных лиц, которые будут не довольны, если их коллекционные экспонаты привлекут к себе излишнее внимание. Скажем, вы просто подарили эти часы, обычные часы... Вы понимаете?
— Конечно. Я буду только рад оказать вам эту небольшую услугу. Я никакой отчетности ни перед кем не веду. Правда, должен предупредить, что в дальнейшем поток, к сожалению, будет оскудевать. Люди разъезжаются, никто больше не меняет ценные вещи на хлеб, бесхозного имущества практически не попадается...
— Ничего, — махнул рукой Лмеалс. — Меня устраивает и то, что я уже смог отыскать с вашей помощью. Но, если будет еще что-то интересное, милости прошу. А сейчас, если вы не против, давайте отметим совершение удачной сделки! Я специально для такого случая приберег бутылочку настоящего кэтэркорского винца! Подождите, я мигом...
На самом деле старший-один не спешил. Он еще и еще раз мысленно прогонял всю схему и не находил в ней изъянов. Неожиданное, непредвиденное, невозможное решение идеально ложилось в мозаику, а значит, было правильным. А если так, то, наливая вино, надо было ни в коем случае не ошибиться, какой бокал взять себе, а какой — подать довольному и ни о чем не подозревающему гостю.
Глава 55. Последний день, он трудный самый
Последний день — он всегда самый сложный, самый хлопотный, самый напряженный. Раньше Кэноэ не понимал этого или, скорее, просто не задумывался о таких вещах. У него никогда не возникало срочных дел, которые надо было обязательно сделать перед поездкой, а его сборами всегда занимались другие люди. Он только прибывал в нужное место к нужному времени и... Счастливого пути!
Однако сегодня, в последний день пребывания на Тэкэрэо, на него вдруг навалилась такая лавина дел, что для того чтобы разгрести ее, не хватало и целых местных суток, хоть в них и было более тридцати стандартных часов.
Планета бурлила. Отстранение от должности управителя, главных силовиков и еще нескольких высокопоставленных чиновников, многочисленные аресты и массовые конфискации взбаламутили местное общество, из-за чего оно походило на кипящий котел. Кэноэ пришлось лично засвидетельствовать свое доверие заместителю управителя, который приступил к временному исполнению обязанностей своего начальника, пропечатать Хрустальным Жезлом несколько документов наивысшей важности и несколько раз выступить перед взбудораженной общественностью, чтобы немного приглушить страсти.
Слухи, некогда запущенные Гриарном, продолжали жить своей жизнью. Теперь практически все на планете "знали", что Императорский Подручный лично провел расследование и покарал виновных. Секретари оказались заваленными ворохами бумаг, приветственных адресов, доносов, прожектов и прошений, и Кэноэ своей властью приказал свалить всю эту кучу в архив, чтобы не спеша разобрать уже на обратном пути с Филлины, когда делать будет все равно почти нечего.
Пока Кэноэ занимался государственными делами под чутким и ненавязчивым руководством опытного Меркуукха и при посильной помощи заместителя управителя и капитана Свэрэона, Кээрт вела активную светскую жизнь. Из-за истории с филитами программа их пребывания на Тэкэрэо претерпела значительные изменения. Они так и не успели посетить некоторые интересные места, где их ждали, и встретиться с некоторыми людьми, с которыми стоило увидеться.
Кэноэ с удовольствием отложил бы эти встречи на следующий раз, вот только ни он, ни Кээрт не знали и не могли знать, когда он представится. Обратно Императорская яхта должна была возвращаться путем курьерских кораблей, без захода в другие колонии, — в два прыжка с промежуточным финишем в окрестностях необитаемой системы красного карлика, расположенного, примерно, посредине между Филлиной и Метрополией.
Кээрт улетела с утра и забрала с собой Раэнке. Кэноэ, положа руку на сердце, был немного рад и тому, и другому. Их отношения с Кээрт внешне никак не изменились, они по-прежнему любили друг друга, были рады быть вместе, им, как и раньше, не надо было прибегать к каким-либо уловкам и недоговоренностям. Точно так же и Раэнке абсолютно ничем не напоминала о той внезапной страсти, охватившей их в больничной палате. Вернувшись к исполнению своих обязанностей, она вела себя так же как и прежде, ничем не выдавая своих чувств, если они у нее, конечно, были. Порой Кэноэ казалось, что все это было выдумкой, иллюзией, эротическим сном, которые иногда бывают, но не оставляют за собой ничего, кроме приятных воспоминаний.
