— Сенши приоритетны, Саотоме-тян, — деловито говорит Камико. Психиатр протискивается вперед толпы. — Чувства директора по этому вопросу вполне ясны. Она готова обменять несколько жизней на победу.
Хмурюсь. Камико права. Артемида с радостью пожертвует десятью, а то и двадцатью девушками, чтобы все вышло, как она хочет. В ее глазах большая часть Института это расходный мусор. Я же, с другой стороны, фундаментальная часть планов директора. Нет. Моя значимость неуместна. Гордость Артемиды требует раздавить предавшего ее рыцаря.
— Забудь о директоре, — отмахиваюсь я. Смотрю прямо в карие глаза женщины. — Каким числом девушек вы готовы пожертвовать?
— Пожалуйста, избавьте нас от своих обвинений, Саотоме-тян. Вы прекрасно знаете, что мы не можем пренебречь директором, — отвечает Камико. Прищуриваются ястребиные глаза. — Кроме того, этот спор излишен. Рассмотрев вашу прежнюю речь, я пришла к выводу, что вы ключ к стратегии Гекаты. Каковы бы ни были наши личные чувства, когда доходит до определяющего существование Института боя, я вынуждена принять любое число жертв.
— Речь не о существовании Института, и ты это знаешь, — отвечаю я. — И если высший ваш приоритет сенши, то что насчет нее?
Указываю в небо. Над головами проносится линкор Митико. Скрииииии! Небеса прорезают линии белого огня. Огромный волк Гарм ныряет вниз, исчезнув в крыше здания. Оружие растрачено на бетон. Через секунду зверь вырывается из стены здания. Огромная пасть Гарма смыкается на алюминиевом судне, оторвав всю заднюю часть.
Потеряв возможность летать, линкор врезается в улицу внизу.
— Вот идиотка! — ругается Акина.
Не колеблясь, идол в черном боди разворачивается и хватает Гунгнир. Акина вырывает копье из генератора. Перебрасывает оружие в мою сторону. Выхватываю его из воздуха.
— Акина, — строго говорит Камико.
— Не собираюсь смотреть на смерть Митико, — отрезает Акина. Фиолетовые глаза поворачиваются ко мне. — Саотоме, лучше бы тебе мне помочь, или, клянусь, я убью тебя.
Не дожидаясь моего ответа, Акина мчится прочь. Следую за ней. Силы Института расступаются, не вставая у меня на пути. Акина впереди, но превосходящая скорость быстро позволяет мне нагнать.
Линкор врезается в землю и пропахивает ее до вестибюля здания. Взрываются встроенные в алюминиевый каркас серебристые машины. Б-бум! Звуковая волна бьет меня в грудь. Столбы синего пламени облизывают небо, после чего уменьшаются до более естественных огней.
Митико лежит на улице, спиной прижавшись к фонарному столбу. Должно быть, в последние моменты спуска она покинула свое судно. Лабораторный халат раскрыт, демонстрируя окровавленную кожу и серебристый купальник. Ученая пытается сесть.
Набрасывается Гарм. Челюсти колоссального волка достаточно велики, чтобы проглотить машину. Он кусает. Пожелтевшие зубы ударяются о призрачную поверхность барьера Митико. Та с ледяным спокойствием подтаскивает поближе хромированную пушку и открывает огонь.
Скрииииии! Луч пронзает Гарма от глотки и насквозь. Тварь растворяется в серебристом пламени. Возрождается подобно фениксу. Не испугавшись, волк снова нападает.
Звучит ангельский голос. Акина выпевает быстрые ноты. Рядом с ней формируются шесть акустических пуль. Снаряды врезаются в Гарм, отправив его кувыркаться по улице. Через мгновение мы останавливаемся в полуметре от сбитой Митико.
Акина опускается рядом с ученой. Идол осторожно кладет руки на плечи Митико.
— Ты в порядке, Ми-тян? — спрашивает Акина.
— Неверно, — отвечает Митико. Голос блондинки напряжен. — Левая плечевая кость и ключица расколоты. Сломаны четыре ребра. Правая берцовая кость повреждена. Я больше не способна сражаться.
Со смехом фыркаю, забавляясь ее строгостью.
— Она будет в порядке, — перевожу я.
Акина забрасывает руку Митико себе на плечо. Встает. Более высокая Митико опирается на меньшую женщину. Быстро эти двое никуда не доберутся.
Фиолетовые глаза Акины пронзают меня.
— Думала, ты гораздо умнее, Саотоме.
— Ресурсы кандидата Саотоме ограничены, — оспаривает Митико. — Я вызвалась помочь.
— Заткнись, Ми-тян, — отрезает Акина. — Тебе не хватает опыта, чтобы принимать такие решения. В отличие от Саотоме. — Взгляд Акины возвращается ко мне. — О чем ты думала? Ты знала, что Митико не сдержит Гарма.
— Я думала о всех девушках, которые бы погибли, не сделай я ничего, — отвечаю я. Сверкаю глазами. — Или тебя заботят только сенши?
Тяжелый смешок прекращает наш спор.
— Ведьмы ссорятся. Неужели ваш союз так быстро угаснет? — грохочет Гарм. Тварь крадется вперед, Огромное тело подавляет всю улицу. — Мне сразиться с тремя ведьмами за раз? Или вы разорвете друг друга, прежде чем я смогу сожрать ваше малое число?
Акина косится в мою сторону, не забывая настороженно поглядывать на волка.
— Какой план, Саотоме?
Жестом попросив тишины, поворачиваюсь к волку. Меж нами десять метров. Для Гарма это дистанция одного прыжка.
Держа наготове копье, выхожу на поле. За моей спиной разрушенный бар. Из крепости Института выходит плохое убежище. Барьера нет. Турели неактивны. Без этих инструментов их положение беззащитно.
Позади Гарма, в переулке, скрывается команда разрушителей. Укё держит лопатку как биту. Шеф-повар хочет выбежать на улицу. Колон удерживает ее в нише. Древний матриарх резко шепчет Укё на ухо.
Остальная команда чрезвычайно вымотана. Шампу смотрит на выход с переулка, раненая рука обернута оторванным куском ткани. Булавы лежат в пределах досягаемости. Мус находит в себе силы стоять. Парень рядом с Шампу, выглядит столпом силы. Ложь. Я вижу травмы Муса. Он может разве что вовремя бросить нож.
Эмико дошла до предела. Тэнки рухнул. Просто одетая девушка беспокойно заламывает руки. Конацу стоит рядом с Эмико. Куноити с обнаженным мечом острым взглядом выискивает на поле боя скрытых хищников. Ее сукэн прикрывает весь отряд воинов.
У выхода с переулка миньоны Гарма. Призрачные волки уложены гигантской кучей и обернуты цепью. Тройка офуд придает стали силу коснуться их призрачной плоти. Миньоны корчатся в клетке, не в состоянии выбраться.
Все в порядке.
Мое внимание возвращается к Гарму.
— Не собираюсь заключать против тебя союз, Гарм, — отвечаю я. — Эти переговоры были лишь для устранения раздражающих помех. Мне надоело прерываться.
— Ты откладываешь свою войну, чтобы сразиться со мной? — Громом гремит смех Гарма. — Что же за радостная весть. Я принимаю дуэль, ведьма. Станцуем танец смерти.
Оглядываюсь через плечо.
— Акина, забери Митико в безопасное место. Не пускай своих девушек в этот бой. Закончим нашу войну, когда я разберусь с Гармом.
— Да, бегите, ничтожные обезьяны. Вы мне не интересны.
Огромный волк приседает на месте. Золотистые глаза Гарма светятся от ярости. Гнев твари заполняет поле, отбрасывая все препятствия.
Акина подхватывает спутницу и отступает в свою крепость.
— Институт не будет вмешиваться Саотоме. Но когда Гарм падет, наш бой продолжится.
— Иного я и не предполагала.
— Конечно нет, — говорит Акина, отбросив волосы. — Ты зверь, Саотоме. Ты бы никогда и не подумала покончить с войной, поделившись своим сердцем. — Рубиновые губы идола изгибаются в улыбке. — Береги себя, кохай. Если ты умрешь, с кем мне шить форму?
Фыркаю.
Акина вновь подталкивает меня к большей женственности. Нет. Она хочет не этого. Акина желает разделить со мной свою любовь к девичьему. Сенши мои сестры. Внедренная мысль эхом прокатывается в моей голове. Институт исказил не только меня.
Но так ли ужасно это ложное чувство? И если так, почему бы не сделать его настоящим? Сестры. Улыбаюсь. Я смогу с этим жить.
— Не волнуйся, сэмпай. Когда я стану директором, я выделю немного времени, чтобы помочь тебе с этой милой формой. Кто знает, быть может я даже позволю тебе засунуть в нее кого-то из моих девочек.
Митико оглядывается. Прищуриваются сине-стальные глаза.
— Никаких длинных лент, — предупреждает она.
Ухмыляюсь.
— Конечно нет.
Митико с Акиной ковыляют прочь. Улица очищается. Остаемся мы с Гармом. Девушки Института собираются рядом с разрушенным баром. Команда разрушителей устраивается у выхода с переулка. Все взгляды обращаются на предстоящий бой.
Гарм кружит вокруг меня. Голова зверя низко опущена, губы раскрыты. Под солнечным светом блестят длинные ряды острых зубов. Кружусь вместе с ним, прижав Гунгнир к плечу. Иду ленивым шагом.
Когда волк не делает ни единого движения для нападения, вытягиваю руку и жестом подзываю его.
— Чего же ты ждешь, щеночек?
— Я просто размышляю, как лучше тебя съесть, ведьма, — низким, урчащим голосом говорит Гарм. — Растерзать ли тебя зубами? Растоптать ли ногами? Нет. Для столь восхитительного блюда годится лишь одно. Я проглочу тебя целиком!
Гарм набрасывается.
Тварь одним прыжком пересекает десяток метров. Пасть разинута, глотка это бездна вечности. Кидаюсь под нее, опасно рубя Гунгниром. Гарм уже видел эту уловку. Прежде чем его касается сталь Гунгнира, он растворяется в туман.
Призрачная форма Гарма касается земли позади меня. Могучими зубами бьет меня сзади.
Разворачиваюсь. Крак. Морда Гарма в считанных сантиметрах. Край головы волка хлопает по моим лопаткам. Перекатываюсь через багровый мех. Каблуки касаются земли рядом с задом Гарма. Волк изворачивается, пасть широко распахивается для нового укуса.
Открылся. Яростно взмахиваю копьем. Гунгнир режет по дуге. Из задней правой ноги твари бьет призрачная кровь.
Гарм спотыкается. Малейшая пауза это все, что мне нужно. Отпрыгиваю, отступив на десяток метров. Гарм замедляет рывок. Зарычав, зверь проверяет раненую ногу.
— Хочешь меня искалечить, ведьма? — обвиняет он.
— И когда закончу, разделаю тебя как свинью, — подтверждаю я. Возвращаю Гунгнир на плечо и демонстративно зеваю. — Зови уже побыстрее своих миньонов. С одним тобой я со скуки помру.
Громоподобный смех Гарма разбивает стекла.
— И ты назвала это дуэлью. Если твое желание сразиться со мной и моими величайшими, ведьма, я исполню его. Ауууу! А-а-ауууу!
От воя Гарма дрожат небеса. Тварь не дожидается ответа на свой зов. Прежде чем угасает последнее эхо, он нападает.
К Гарму присоединяются пламенные сгустки. Волки, большой и малые, движутся единым целым. Миньоны прыгают ввысь. Гарм ныряет вниз. Огромный зверь погружается в землю подо мной.
Пячусь, срезая призраков с неба. У моих ног вырывается из-под земли Гарм. Колоссальный зверь опаздывает на секунду. Проворно ныряю вправо, по мне прокатывается смрад гнилого дыхания Гарма.
Отступаю еще дальше, ведя своего врага к отравленной приманке.
Сквозь ветер свистят стрелы. Сукэн прикрывает мое удивление. Взметывается Гунгнир, разбивая снаряды в полете. Перед глазами проносится фигуристка. Туфли с клинками скользят по бетону как по льду. К бою присоединились тени умерших.
Фигуристка приближается, начав с серии красивых прыжков. Элегантные пинки вырезают ледяные полумесяцы. Снаряды бьют по моей тени, аура рассыпает розовые искры. Пловчиха у меня за спиной. Водяные змеи скользят по земле, извергая высокоскоростные водяные копья. К хаосу добавляются самонаводящиеся стрелы. Снаряды летят высоко и широко, заходя со всех сторон.
Миньоны Гарма увеличивают давление. Волки осторожно наседают, вцепляются в пятки и икры, когда я отвожу взгляд. Отвлекающие удары сбивают меня с ритма.
Но, при всем этом, мое внимание обращено на колоссального зверя. Слежу за Гармом. Волк летит в выси. Прочерчивает воздушную петлю и обрушивается мне на голову, призрачным метеоритом целя в мою позицию.
Бросаю Гунгнир. Копье вонзается ему в глаз.
Гарм воет. Ослепленный болью, падает на землю. Без колебаний перехожу в нападение, надеясь, что удар Гунгниром предотвратит контратаку.
Ко мне летит фигуристка. Вздымается великолепным вихрем. Проскальзываю под лезвиями ее туфель, плетя руками узор вокруг шелковистых ног. Фигуристку опутывают длинные ленты, образуя кокон ткани. Она падает, ее вращение прерывает связавшая ее с ног до головы нить.
Прыгаю. Взмахом руки хватаю пару стрел. Повернувшись направо, кидаю снаряды. Духовные дротики попадают в шеи змеям пловчихи. Взрывы очищающего света мгновенно их растворяют.
Гарм врезается в бетон. Призрачная форма растворяется в туман. Но не Гунгнир. Торец копья ударяется об асфальт. Лезвие выходит из спины зверя, окрашенное по всей длине кровью.
Тянусь к оружию. Тонкие нити черного и белого оборачиваются вокруг древка. Рывком переношу его к себе.
С копьем в руке я становлюсь вихрем. Быстрые росчерки срезают с воздуха множество стрел. Резкими выпадами разрываю окружающих меня призрачных волков. Рассеченные сталью Гунгнира, они уходят навсегда. Никакое серебристое пламя не предложит им перерождения.
В мою позицию бью потоки воды. Скольжу меж жидкими копьями, сукэн дрожит. Пловчиха восстановила своих аватаров.
Из-под улицы поднимается челюсть Гарма. Тварь застает меня врасплох. С безграничной грацией отскакиваю назад. Кинжальные зубы царапают мои ноги в чулках. Сукэн раскалывается в буре света. Мистическая защита спадает.
Ударяюсь о землю, перекатываюсь и приземляюсь среди изумленной команды разрушителей.
— Отойдите! — предупреждаю я. — Я сражаюсь с ним в одиночку.
Гарм подбирается ближе. Тварь оставшимся глазом старается не выпускать меня из виду. Наклонив голову, волк кусает гигантскую кучу скованных миньонов. Гарм запрокидывает голову. Ком катится ему в глотку. Сквозь зубы вырывается ревущее белое пламя.
— Серьезной ошибкой было оставить столь мощное оружие, — дразнит Гарм. — Тебе стоило своим копьем уничтожить моих слуг. Милосердие и высокомерие погубили тебя, ведьма. Но твоя храбрость заслуживает уважения. Отойди от соратников. Я почту твое желание и пролью лишь твою кровь, кромсая твое тело.
Выпрямляюсь и смеюсь. С дерзкой уверенностью обращаюсь к волку:
— Перед этим ответь мне на вопрос, Гарм. Куда деваются волки, когда ты их съедаешь?
Огромный волк застывает. Из глотки Гарма выскальзывает медленный смешок.
— Лукавая ведьма, ты отравила мой корм.
Спадает напряжение. Для убийства Гарма он должен был впитать мой яд. Но мой способ был ненадежен. Я знала, что Гарм поедает своих волков. Я знала, что миньоны проходят мистическую трансформацию. Но я не знала, занимается ли ими этот Гарм или другой.
Я рискнула и победила. Победа за мной.
— Ты признаешь свое поражение? — окликаю я.
— Как скажешь, ведьма, — соглашается Гарм. — Твое мерзкое проклятье ревет в моих венах. Ты убила меня своей грязной хитростью. Победа за тобой. Теперь же я должен покинуть это поле и вонзить клыки в твою магию, чтобы не столкнуться с постыдным концом.
Оставшиеся миньоны Гарма испаряются в туман. Огромный волк поворачивается спиной и идет прочь. Делает три шага, прежде чем замереть. Голова Гарма оборачивается. Огромный золотистый глаз всматривается в меня.
