— А... что станет с тобой? — хрипло спросил я.
— Да ничего особенного! — беззаботно выпрямила птичью шею Феникс. — Теперь я полностью стабильна, так что как-нибудь устроюсь. Гнездо в Стране Молний совью, мне скалы всегда нравились, тем более человеческий облик вернуть не получится — некуда спрятать всю эту чакру... Ну так что, скажешь своей слишком быстро выросшей дочери что-нибудь на прощанье?
Несмотря на то, что громадная двадцатиметровая птаха старалась придать себе веселый и бесшабашный вид (да, знаю, как это звучит... но тем не менее), в ее голосе прорывались беспокойные нотки. Красные, слишком близко для птицы посаженные глаза с вертикальным зрачком внимательно смотрели на меня. А я молчал.
— Малыш, ты не успела заметить, куда делся мой двойник?
— Вон там, около каменного завала валяется. Я его сильно не трогала, так что дышит. А свиток я сожгла, — не задумываясь, как в старые времена на любой мой вопрос, ответила она и недоуменно моргнула. — А... Что? Это все, что ты можешь сказать мне в последний раз? После всего, что было?! А ведь ты всегда был для меня единственным! Самым лучшим, что было со мной в моей жизни!..
В другое время женскую истерику в пернатом исполнении послушать было бы довольно забавно, но сейчас, суда по всему, время поджимало, а посему я быстро подошел к каменной куче, вытряхнул из него Джиро, схватил его за драные остатки плаща, взвалил его себе на спину и вернулся к Фениксу, хлопнув по огненно-золотой и металлической на ощупь чешуйке на лапе.
— Крыло опусти, я уже не мальчик, чтобы вниз головой по твоему уже просто невообразимых размеров грудному килю бегать!
Истерика оборвалась, кончик крыла лег на пол, а сама Йоко, опешив, не издала ни звука. Больше того, показалось, что птичка-то — покраснела. Вот умора!
Чинно прошагав по подставленному трапу, я остановился у основания шеи и огляделся.
— Хм... Куда бы этого типа пристроить, чтобы не свалился?
— Засунь под перья, я прижму.
Золотая броня встопорщилась, обнажая оранжевый пух, а а меня недоуменно уставился птичий глаз.
— Но... зачем тебе это?
— В древности мудрые люди говорили, — начал я, утрамбовывая двойника в освобожденное место, — что во всей вселенной нет ничего прекраснее полета феникса. И, если мне не увидеть этого со стороны, я хочу хотя бы раз в этом поучаствовать. А тебе, раз уж мы вместе навсегда, придется прекратить так стесняться, потому что монашескую жизнь я точно вести не собираюсь!
— Я могу вернуться в человеческий вид, если мне будет куда убрать чакру! Еще чего — смотреть на это все! — возмутилась Йоко до такой степени, что аж заклекотала как натуральный орел. — Извращенец!.. Но.. погоди... Ты?..
— Ага, — кивнул я. — Если это зависит от меня, то мы будем вместе. На всю отведенную нам вечность. Возражения не принимаются, споры бесполезны. Я много гадостей нахватался у Учиха, так что я слишком тебя люблю. А теперь — полетели!
— Твой пафос когда-нибудь тебя погубит... любимый папочка!
Йоко покачала головой, радостно улыбнулась (!) клювом (!!!), расправила крылья... И в темные небеса навстречу звездам взмыл юный, огненный и бессмертный — Феникс.
* * *
...Земля приближалась быстро. Гораздо быстрее, чем можно было себе представить... и в тысячу раз быстрее, чем я считал безопасным. На нас стремительно надвигался берег озера, уже можно было рассмотреть груды битого камня, человеческие фигурки у воды. Мы неслись так, что все это, казалось, падало сверху. Я не выдержал и заорал...
Но буквально в метре от земли Йоко расправила крылья, они хлопнули по воздуху... И лапы двадцатиметровой птицы мягко вцепились в почву, будто и не было только что стремительного падения. И куда-то исчезла инерция...
Секунду я сидел в полной неподвижности, вцепившись в перья, а потом непослушные ладони разжались и я скатился вниз по услужливо подставленному крылу. И уже оттуда прозвучал единственный вопрос, который я смог из себя выдавить:
— Как?.. Как ты это делаешь, дрянная девчонка?!.
— Каждая девушка мечтает стать богиней, папочка! Ну а раз у меня получилось, то должны же у меня быть хоть какие-то преимущества? Не так ли?
Йоко ехидничала, но я ничего не отвечал. Просто лежал на земле, смотрел вверх, постепенно успокаивал дыхание и вспоминал.
Какими словами можно передать всю радость, которую я испытал? Что может сравниться с ветром, треплющим волосы на высоте, куда до тебя добирались лишь немногие птицы? С какими мыслями ты дрожишь от холода, который не испытывают даже земные пилоты сверхсовременных самолетов, потому что им хватает ума летать на такой высоте в комбинезонах? Что чувствуешь, кода перед вами вдруг загорается прозрачная огненная стена и ты понимаешь, что несешься вперед уже быстрее звука, а пламенный щит — чтобы не снесло встречным потоком? В конце концов, что может сравниться с лучом солнца, который ты видишь под угольно-черным небом с ровно светящимися звездами над головой, а далеко внизу расстилается ночная темнота с редкими точками освещенных городов? Наверное, только свои собственные крылья.
И поэтому я молчал, ведь веселящаяся сейчас рядом со мной девушка — птица, рожденная для бесконечного простора — испытывала это в последний раз. Но постепенно в душе поднималась и росла решимость: я сделаю все, что угодно, но обязательно верну Фениксу — небо...
Не дождавшись ответа, Йоко тяжело вздохнула и сказала:
— Ну, раз молчишь, значит, ругаться уже не хочешь. А раз не хочешь — значит, пришел в себя. Тогда — приготовься...
И не успел я уточнить — к чему, как на меня сверху упал красный туман. Он был гораздо плотнее того, к которому я привык. Настолько, что я почувствовал, ка же он тяжел. И этот туман начал впитываться в меня...
Если бы обычный воздушный шарик мог говорить, боюсь, что небо рухнуло бы на землю от тех эпитетов, которыми бы он разразился в момент, когда его надувают. Ну а то, что после окончания процесса наступает перманентный и экзистенциальный страх перед острыми предметами — можно даже и не упоминать.
Больно было настолько, что хотелось кататься по земле и орать благим матом. Казалось, что еще капелька — и вливающаяся чакра разорвет меня на куски, украсив окрестности крапчатым панно из моих потрохов, крови и мяса. Но я до хруста стискивал зубы и сжимал кулаки, не шевелясь. Я не мог показать Йоко, насколько мне больно, ведь она бы обязательно разделила это чувство со мной.
Внезапно все закончилось. Я перевел дух и вслушался в ощущения. Нигде ничего не отвалилось, не сгорело и не рассыпалось в прах. Все самые важные органы были на месте, а неважные можно было отрастить и потом. Так что я сел, тряхнул головой, решительно поднялся на ноги и встретил наполовину радостный, наполовину грустный взгляд Йоко. А за ее спиной чуть поодаль живописно расположилась замечательная компания, соревнующаяся друг с другом в отвешивании челюстей.
Наруто, посмотрев на меня, закрыл рот поднял глаза к небу и вполголоса пробормотал:
— Я никогда... никогда не буду ни о чем спрашивать Айдо. Вдруг ответит!
Затем опустил голову, улыбнулся и показал мне большой палец.
Сакура почему-то отвернулась и покраснела... ну вот и пойми этих девчонок!
Но я ловил единственный взгляд, который был сейчас для меня важен. А, поймав, подошел к Йоко, подобрал валяющееся у ее ног тело в драных кусках бывшего черно плаща и аккуратно отнес туда, где Кушина и Минато стояли на коленях около пребывающего без сознания абсолютного двойника Наруто. Вот так... теперь братья не только на словах разделили судьбу друг друга...
Я осторожно положил свою ношу рядом с ними и сказал, смотр прямо в глаза так и не отведшей взгляд Кушины:
— Ну вот... С ним будет все в порядке, мы вроде его сильно не били. Но это... Родители... подучили бы сына чему-нибудь. Он способный, просто немного дикий. И... Простите за все.
Я осторожно отошел в назад и посмотрел, как Минато и Кушина склонились на своими детьми. Почему-то хотелось отвернуться. Но я просто стоял, до тех пор, пока Йоко не сказал:
— Ну все, теперь точно пора. Готовьтесь!
Кушина поднялась на ноги, повернулась к Йоко и посмотрела на нее долгим взглядом. Девушка резко кивнула в ответ и рассыпалась красными искорками. А Кушина вдруг подошла к нам с Наруто, обняла и отошла, не сказав ни слова.
'Йоко, что это было? К чему переглядывания?"
'Пап... Она поняла, кто я такая. И подумала: 'Прошу тебя, позаботься о нем!'
'Ясно. И... Спасибо, малыш!'
...Первой исчезла Сакура, наверное, как самая 'легкая'. Она очень быстро стала почти прозрачной, а потом неяркая вспышка стерла девчонку из этого мира. А вот все же интересно — если мы с Наруто встретили своих двойников, то где же здешняя Сакура? Если окажется, что Цунаде научила ее немного не тому и все это время местная розоволосая провела в казино, играя с бандитами на деньги, я буду очень долго смеяться!
Рыжий, оказавшийся вторым на очереди 9ну еще бы, у него всего лишь половинка Лиса, а у меня полная... Главное, от Йоко эту мысль спрятать, а то еще услышу самые страшное для любого мужчины: 'Ты хочешь сказать, что я толстая?!') вдруг повернул ко мне голову, сквозь которую уже просвечивал окружающий пейзаж.
— Айдо, я хотел тебе сказать... Как бы дальше все не обернулось, но... Я очень рад, что хотя бы на чуть-чуть смог по-настоящему стать твоим братом.
— Наруто, ты... замечательный человек, — улыбнулся я. — Мне тоже понравилось. Но учти на будущее — это я твой брат, ведь ты на целых пять минут старше!
Джинчуурики улыбнулся в ответ, но сказать ничего не успел — вспышка света убрала отсюда и его.
Я покосился на свои руки, уже едва угадывающиеся по контуру, и вздохнул, глядя на семью Намиказе:
— Ну что ж, до свидания, — и совершенно непонятно почему, добавил на русском: — Ne pomynajte lyhom!
Минато, все это время просидевший около сыновей, вдруг вскочил на ноги.
— Подожди!
Ха, будто это от меня зависит!
А мужчина продолжил:
— Когда-то давно Харуно-сенсей меня попросил... Я забыл, а вот сейчас вспомнил... Он сказал: 'Если ты когда-нибудь встретишь Айдо, передай ему вот что...'
И, тщательно артикулируя слова, он произнес на диком, исковерканном, но все равно настоящем русском языке:
— 'Если ты видишь перед собой непреодолимую стену, не бойся — это всего лишь первая ступень лестницы в небо!'. Это что-то значит для тебя? — уже по-человечески спросил Минато.
А я медленно отходил от шока
— Конечно, значит! — наконец ответил я и ухмыльнулся. — Это значит, что кое-кто маринуется в брюхе Шинигами в хорошей компании!
— При чем тут Шинигами? — удивился Минато, а потом медленно кивнул. — А-а-а, ты об этом... Я все-таки не могу понять, откуда ты все знаешь? Если бы мой Джиро был таким как ты... Нет, Харуно-сенсей не воспользовался Шики Фуджин. Он сотворил какую-то свою печать, на полнеба. А последние его слова, которые я слышал, были: 'Все-таки как же мало чакры у этого тела! Опять придется умирать. А ведь я только что стал отцом Сакуры... Какое непаханое поле для экспериментов!' Может, ты и об этом что-то скажешь?
Я на мгновение онемел... а потом рванулся вперед. Выспросить, уточнить, расспросить обо всем до последней детали! Это же невероятно важно!
Но белая вспышка поставила жирную точку в этой главе моей жизни...
Интерлюдия.
Наруто еще раз обвел взглядом детскую площадку с неопрятной дырой посередине, в которой еще клубилась пыль от удара. С момента исчезновения в его родном мире не прошло и пары секунд. И, уж конечно, никто не заметил отсутствия самого Наруто...
Джинчуурики тихо вздохнул и посмотрел на стоящего рядом Айдо, отрешенно рассматривающего Гору Каге так, будто видел ее в первый раз.
Сакура, едва дождавшись появления последней жертвы техники Мадары, тут же убежала домой с радостным писком: 'Мама, я так соскучилась!', не обратив никакого внимания на более чем странный взгляд Айдо, брошенный ей вслед. От этого взгляда у Наруто вдруг зачесались места, куда пришлись два совсем недавних подзатыльника. Да уж, упаси Ками получать воспитание таким вот образом! Хотя, достанься подобное Сакуре-чан, может быть, она бы и поняла...
Наруто еще раз тихо вздохнул и повернулся к красноволосому. Хотелось прямо здесь задать миллион вопросов, прижать к стенке и не отпускать, не получив ответы на все-все-все... Но, насколько он знал характер этого парня, единственное, чего можно от него добиться в такой ситуации — ехидная ухмылка и какая-нибудь фразочка, после которой чувствуешь себя полным идиотом. Поэтому джинчуурики помедлил и перешел к самому, на его взгляд важному.
— Айдо, слушай, я хотел тебя спросить...
— Да? — повернулся парень, удивленно подняв бровь.
Насколько помнил Наруто, раньше за ним такого не водилось.
— Слушай, Айдо... У тебя время есть?
— Да, а что?
— Ну... это...
Наруто было неловко. Даже странно для него. Но после всего, что произошло, он был уверен — этот собеседник его внимательно выслушает, что бы он ни сказал. Пусть даже самое тайное, самое сокровенное и самое желанное.
— Айдо... Мы много чакры потратили а у меня дома как раз два стакана быстрорамена осталось. На натуральный денег нет, извини... Хочешь?
— Ну-у, раз ты угощаешь... Хотя, знаешь, Наруто, это смотрится очень подозрительно — за время нашего общения я как-то привык провожать домой девушек — и твоих, и моих, но никак не тебя. Не вступай на этот скользкий путь! — с улыбкой проговорил Айдо.
Джичуурики фыркнул и, не придумав ничего в ответ, развернулся и зашагал к своей квартире, подталкиваемый раскатистым хохотком.
...Поворачивая ручку своей двери, джинчуурики почему-то был уверен — этот вечер запомнится ему надолго. Но он даже не представлял, насколько он был прав, потому что, стоило ему повернуть выключатель...
— Привет, Наруто. Где ты был так долго? — сказал вставший ему навстречу из-за стола Умино Ирука. — Я тут подумал... просто мы расстались не очень хорошо, извини, вот я и решил искупить свою вину. Как раз две порции недавно приготовленного рамена. Еще горячий. А еще я разбудил хозяина магазина специй и рамен приготовлен с наруто, как ты любишь... С тобой еще кто-то?
— Ирука-сенсей! Спасибо! А можно вас попросить достать еще одну порцию?..
Обрадованный донельзя джинчуурики обернулся, чтобы попросить Айдо подождать... Но за плечом уже никого не было.
А ранним утром следующего дня какой-то генин только что из Академии, с чувством собственной важности от выполнения такого отвественного задания, пусть и D-ранга, передал Наруто приказ прибыть в резиденцию Хокаге.
Бабуля Цунаде была, как всегда в это время суток, которое она искренне считала ночью, хмурой и невыспавшейся.
— Так, Наруто, послушай, — без особых церемоний начала она. — На твой запрос о присвоении ранга джонина получены рекомендации...
— Что?!. Как?!. Подождите, бабуля... Вы сказали — рекомендации?! Сколько?!
Наруто подскочил чуть ли не до потолка.
