Технология для протеан вполне рядовая, а здесь, в этом Цикле она вполне сойдёт за чудо. Но... Бенезия должна знать досконально свою жизнь за последние десятки лет. Ту жизнь, которую она по понятным причинам плохо помнит и плохо знает. Ей это знание поможет выстоять на Тессии, когда на неё ополчатся чиновники Матриархата, да и не только они. И поможет вернуть дочь.
Лиара... Она сильная и... несмотря на молодость, она достаточно мудрая, чтобы знать. А если она встанет рядом с Шепардом как его жена... Когда бы это ни случилось... Она имеет право знать, через что прошла её мама, прежде чем полюбила Шепарда. И, если Бенезия после войны станет женой капитана... дочь должна знать, что это — нормально и закономерно, тем более, если матриарх родит от Шепарда ребёнка. Возможно, что и не одного. Знание и понимание... требуют глубины и точности.
Пожилая азари сама сможет выбрать, увидит ли она всё это своим сознанием, оставшись полностью неподвижной физически или... увидит вовне, воспользовавшись совершенством своей биотики. Если бы на месте Бенезии была менее подготовленная азари... Такой выбор был бы невозможен, но Бенезия... Она была опытна, мудра, прошла через хаскококон и вернулась благодаря... да, да, героизму Шепарда. Разумным органикам нужно понимание героизма. Тонкое, точное. И оно у Бенезии и у Джона есть... Личное понимание. Важное для них двоих.
Пусть Бенезия знает, какие возможности даёт совершенство владения расовым инструментом — биотикой. Она... достойна знать. И она — достойно этим знанием воспользуется. Для того чтобы стать женой Шепарда и матерью его детей. Для того чтобы нормально отнестись к любви к Джону своей дочери. Для того чтобы всё-всё точно и полно пояснить Этите и... стать уже не религиозным, нет, общественным лидером азари, что неизмеримо сложнее, труднее и ответственнее. Общественным лидером азари военного и послевоенного времени.
Джон многое знает о пути, пройденном Бенезией. Он тоже... опытен и мудр. Но прежде всего полное знание пути, полное его понимание должно стать доступным самой Бенезии. В том числе и для того, чтобы создать оружие против хаскизации. Своеобразную вакцину. А может быть — и не вакцину, а что-то другое. Вряд ли Жнецы откажутся от хаскизации — слишком эффективное это оружие, определяющее многое, слишком многое в 'рисунке Жатвы', в схеме противостояния полумашин с разумными органиками.
Да, трудно и тяжело будет Бенезии видеть и чувствовать всё это. Технология... предусматривает полную включённость в происходящее. Матриарх сможет выбрать, видеть ли происходящее со стороны, причём — с любой или... видеть как непосредственная участница происходящего. Если Бенезия захочет — она сможет почувствовать, пусть и очень ограниченно, как воспринимают происходящее другие разумные органики, в том числе — Лиара, Сарен. Даже Жнец. Да, особо значительной свободы Бенезия здесь не будет иметь, ведь всё это уже случилось, всё в известном смысле закончилось, стало достоянием прошлого, которое... не исправить. Но понимать прошлое — значит знать настоящее и ответственно планировать будущее.
Закончив работу, Явик вынул из направляющих саркофага кристалл, повертел его в пальцах. С виду — совершенно обычный, ёмкость стандартная, средняя. Можно записать данные, стереть, снова записать. Несколько тысяч циклов записи-стирания. О том, что на нём записана какая-то информация, что называется, постоянно — никто не догадается.
Встав с кресла, Явик положил кристалл в скафандровую укладку, вышел из каюты, направляясь к салону матриарха.
— Рада вас видеть, Явик. — Бенезия, не вставая с кресла, повернулась к гостю.
— Я принёс вам кристалл. На нём... информация. — Явик, подойдя к азари, достал из скафандровой укладки носитель. — Просто сожмите его пальцами, — он вложил кристалл в правую руку азари, повернулся и вышел из каюты. Пусть Бенезия увидит и почувствует всё в одиночестве.
Бенезия медлила. Кристалл приятно холодил кожу, он не скользил в пальцах. Да, Явик многое ей пояснил. Безмолвно и быстро, чётко и убедительно. Достаточно было посильнее сжать кристалл... И она многое увидит. И со стороны, и так, как видела сама, тогда. Протеанин не стал ничего от неё скрывать. Она может увидеть... и почувствовать и то, как ушла Лиара, и то, как она оказалась во власти Жнеца, и то, что она делала, будучи рабыней Жнеца, и то, как возвращали её к нормальной жизни из-под власти хаскококона Шепард и Чаквас. Столько возможностей... Явик... пояснил, что она может в любой момент 'заморозить', сцену, сменить точку зрения, увидеть и почувствовать, ощутить любую деталь окружающего мира. Такое не было доступно 'объятиям разума'.
Сейчас матриарху азари не хотелось возвращаться к началу, просматривать сцену, где она... оказывается перед Лиарой, вскрывшей обман, распространяемый и поддерживаемый Матриархатом. Горько и больно было бы сейчас снова это смотреть и... чувствовать. Явик честно предупредил о том, что память матриарха — и только она — сохранила ту картину в мельчайших подробностях. Любые обычные воспоминания... меркнут перед такой 'картиной'.
Нет, не хочется. Как не хочется смотреть и то, что сохранила, оказывается, её память о том, как она, азари-матриарх, была марионеткой Жнеца-Наблюдателя. Нет. Сейчас на это у неё не хватит сил. Да, впоследствии, после Цитадели, возможно, она найдёт в себе эти силы и просмотрит эту часть 'записи' очень внимательно. А пока... Нет.
Кристалл стал привычен для пальцев, но по-прежнему был холодным и чуть скользковатым. Явик сказал, что она может смотреть на происходящее, на то, что зафиксировала, как оказалось, её память, со стороны... Что-ж. Она очень хочет посмотреть на то, как Шепард спасал её, вытаскивал из Жнеца, а потом... потом возвращал к нормальной жизни в Медотсеке 'Нормандии'. Да, Явик предупредил её, что запись простирается вплоть до прошедших ходовых суток фрегата-прототипа... Тем ценнее будет возможность просмотреть всё записанное в любом порядке потом — и до Цитадели, и после Цитадели. А сейчас... Сейчас она хочет вернуться на Жнеца. За несколько минут до появления в 'каюте' группы Шепарда.
Пальцы Бенезии чуть сильнее сжали кристалл. И... всё получилось. Сознание матриарха азари захлестнула проекция высочайшего качества. Не надо было двигаться, вокруг в мельчайших деталях предстала та самая каюта... Жнец шёл к Идену. Теперь матриарх об этом знала, а тогда... тогда вряд ли точно и полно догадывалась, только догадывалась, что 'креветка' идёт к какой-то планете. Неточная догадка, Жнец слишком многое скрывал и таил...
Она увидела себя саму, сломанной куклой лежащую на стене, ставшей полом, потому что Жнец завалился на бок, точнее, его... уронили-уложили. Да, сложно сейчас воспринимать такое, зная, что было за пределами оболочки 'креветки'. Но в том-то и состоит изрядная ценность записи, сделанной Явиком. Бенезия осторожно обошла 'каюту', теперь она видела Сарена, тоже лежащего без движения, явно потерявшего сознание. Она подошла к самой себе, склонилась. Да... Так она и представляла себе этот момент. Шепард не живоописал ей детали, но... как-то ведь он дал возможность ей понять поточнее, как было дело. Бенезия теперь видела и чувствовала, что и состояние азари и состояние турианца с каждой минутой ухудшалось.
На пороге появились члены группы высадки 'Нормандии'. Бенезия обернулась, увидела Шепарда и восхитилась его собранностью, деловитостью и уверенностью.
Капитан спецназа сразу позаботился о том, чтобы все входы в 'каюту' оказались под прицелами штурмовых винтовок двух полисменов, а сам вместе с капралом Дженкинсом склонился над азари-матриархом.
Бенезия теперь не только видела, но и слышала очень многое. Теперь она могла видеть полную детальную хронологически точную последовательность.
Дженкинс был впечатлён возрастом найденной пострадавшей азари. 'Привыкайте, Ричард. Теперь это — часть нашей с вами работы'. Да, так Шепард и сказал вслух. А потом... потом зафиксировал шинами левое предплечье и правую голень азари, не забыв смазать раны дополнительным слоем панацелина. Затем Джон занялся турианцем.
Бенезия смотрела на происходящее и не верила, что это оказалось возможным не только увидеть, но и почувствовать. Она... Да, смотрела со стороны и в то же время была рядом, буквально в нескольких шагах. Нормандовцы быстро оказали помощь Сарену.
Шепард вернулся к азари, осторожно взял её на руки, попросил коллег пойти первыми. Бенезия видела, как её и Сарена вынесли из корпуса Жнеца, разместили в челноке, уложили навзничь на две скамейки. Члены группы высадки стояли всю дорогу до фрегата.
В ангаре 'Нормандии' Бенезия увидела вошедшую в салон челнока Карин и восхитилась тому, как она быстро и чётко сняла медицинскую информацию и попросила доставить пострадавших в Медотсек. Чаквас была абсолютно уверена в том, что никаких словесных уточнений ей озвучивать не требуется — профессионалы-сокомандники сами сделают максимум возможного. Шепард мягко подхватил бесчувственную азари на руки и первым сошёл на плиты корабельного ангара.
В Медотсеке Чаквас подождала, пока члены группы высадки разместят азари и турианца на медицинских кроватях и одним взглядом — только взглядом — приказала всем покинуть помещение Медотсека.
Чаквас поблагодарила Джона за то, что он мягко 'транспортировал' пострадавшую азари в Медотсек и правильно и быстро оказал всю необходимую первую помощь.
Бенезия переводила взгляд с себя самой, лежащей на медицинской кровати на Шепарда, погружённого в изучение собранной автоматикой Медотсека совокупности медицинских данных, убедительно доказывающих, что азари пострадала в более значительной степени. И дивилась тому, что теперь может видеть это всё в динамике и одновременно — в мельчайших деталях. Она может видеть это и с точки зрения Карин, и с точки зрения Шепарда, и с точки зрения себя самой, распростёртой навзничь на медицинской кровати. Теперь она видит всё, чувствует всё и, хочется верить, понимает всё. Это... Потрясающая картина, технология, позволяющая поднять документальность фиксации информации на ныне недосягаемую высоту. Явик сделал это для выжившей матриарха азари, потратил несколько часов своего времени, отвлёкся от выполнения задач, включённых в оперативный график.
Богиня, он что, считает, что его раса виновна единолично в страданиях азари? И теперь пытается, а точнее — стремится хоть как-то загладить свою вину? Наверное, так оно и есть, но... Протеанин, оставшийся 'на свету' предельно конкретен и чёток в своём личном покаянии. Личном! Он знает, понимает и чувствует вину своей расы и стремится помочь любой азари, в данном случае — азари-матриарху. Если это увидит Лиара, а она, думается, обязательно это увидит, должна увидеть, ведь тогда... тогда Явик будет малодоступен или вообще недоступен для прямого непосредственного общения... Лиара будет впечатлена... Должно быть, она поймёт о протеанах слишком многое. Поймёт, насколько детскими, насколько несовершенными были её писания о протеанах.
Ей будет очень сложно 'согласоваться' с реальным, живым протеанином и эта запись... должна помочь ей, молодой азари... адаптироваться к необходимой и достаточной, требуемой высоте понимания Старшей Расы. Это — трудно, сложно, даже горько и больно, но... Необходимо. Если же Лиара влюбится в Шепарда, а она вполне может в него влюбиться, пусть и руководствуясь поведенческой логикой и правилами приличий. То... Эта запись, обладающая гигантской степенью пластичности и в то же время — непререкаемой документальностью... Поможет ей глубже, точнее, полнее понять, кто же такой Джон Шепард.
Бенезия слышала, как Карин честно и точно 'расписалась' перед Шепардом в своём бессилии. Как Шепард обретал настройку 'Струны', конечно же, не боевую.
Джон... не стал лишать Чаквас права проявить высочайший профессионализм и компетентность. Он сразу сказал, что психосферы обоих пострадавших разумных органиков должны обрести возможность регенерировать, справиться с оставшимися проблемами самостоятельно.
Бенезия отчётливо видела, как Шепард скользнул взглядом по телу лежавшей навзничь пожилой азари и сконцентрировался на её лице. Матриарх видела, как Джон освобождает разум и суть азари от зацепок, обеспечивающих Жнецу возможность гарантированно прямого управления личностью и телом религиозного лидера расы синекожих красоток. Чувствовалось, что Шепард предельно сконцентрирован.
Такой детальности, точности, чёткости и полноты не могли дать никакие, даже самые полные 'объятия разумов'.
Мягкий негромкий голос Шепарда: 'Карин, просмотрите показатели. С ней я закончил' заставил Бенезию прослезиться. А когда Джон сказал: 'Надеюсь, что это ей поможет...', матриарх азари почувствовала, как слёзы самой искренней благодарности, густо смешанной с восхищением, хлынули из глаз. И их не хотелось сдерживать. Хорошо, что в своём салоне она одна...
Явик не стал обрезать и фрагментировать запись. Азари видела, как Шепард работает над психосферой турианца и остро понимала, что Сарен обязан Джону в гораздо большей степени, чем она, матриарх. Неудивительно, что турианец-Спектр, широко известный своей легендарной жестокостью, принял решение остаться на борту 'Нормандии'. И согласился с перспективой стать рядовым бойцом-стрелком в группе высадки, если Советники измыслят что-то вроде оснований для лишения его статуса сотрудника Спецкорпуса тактической разведки.
Карин... Она тоже работала. Действовала. Наблюдала и не вмешивалась в то, чем был занят Шепард. Да, если бы не Джон. Артериус бы не смог освободиться от влияния Жнеца столь полно. Теперь Бенезия чётко и полно понимала, знала, почему Сарен несколько раз её душил. И всё же оставил в живых. Если бы Жнец захотел... Сарен бы не смог воспротивиться. И — удушил матриарха азари очень быстро и... качественно.
Бенезия услышала слова Карин: 'Джон... Вы сами не представляете, чем владеете', а затем — ответ Шепарда: 'Может быть, Карин, может быть'. Увидела глаза Чаквас, смотревшей на старпома, почувствовала лучащиеся из них доброту и участие. И, едва Андерсон сказал: 'Хорошо, Джон. Спасибо вам. У вас появились разумные, обязанные вам жизнью. И свободой', расплакалась, закрыв лицо руками.
'Картинка' тут же заморозилась.
Бенезия опустилась в кресло, не опуская рук. Сама не понимала тогда, как смогла так удобно и быстро усесться. Детальность, полнота... зашкаливали. Чувства, эмоции, забурлили с новой силой. Понимание... возросло скачкообразно. Это было так волнительно и в то же время приятно. Проявляло такие глубины понимания происшедшего, что многоопытная пожилая азари потерялась и знала, что эта потерянность... Важна, необходима и... целительна.
Сколько времени она проплакала — матриарх не знала. Ей было всё равно. Она вспоминала старые, уже известные ей детали происшедшего. Находила новые, совмещала, соединяла и растворялась в понимании, в благодарности Карин и Джону.
Теперь она с особой силой понимала, почему Дженкинс с таким благоговением, почти шёпотом рассказывал своим коллегам о том, как летел в челноке рядом с капитаном Шепардом, видел полуприкрытые веки утомлённых глаз капитана. Видел его строгое, сосредоточенное лицо и молил всех известных ему богов, чтобы его, капрала Дженкинса, не перевели на другой корабль, под начало другого командира десантного экипажа. Слушатели кивали и слушали рассказ со всем вниманием и пониманием. Дженкинс говорил от сердца, открыто, честно. Вот она, причина его честности и открытости: то, что совершил Шепард, вряд ли мог совершить кто-нибудь ещё.
