-Однако не стоит гадать. — ответил лорд Милн. — Я читал. Большой российский топонимический словарь относит происхождение названия 'Ружаны' к довольно прозаическому слову 'рог', то есть угол.
-С таким определением, хотя и научным, вряд ли согласятся жители городка. — возразил молодой князь. — По их мнению, название 'Ружаны' прямо восходит к белорусскому слову 'ружа' — роза и как нельзя лучше соответствует облику городка. Первое, что бросается в глаза, это цветочное убранство главной улицы. Не изобилие, не пышность, а именно убранство. Вначале — центральный сквер на площади с аккуратными дорожками и цветниками, затем — улица, и опять цветники и целые композиции из цветов, камней и экзотических деревьев у административных зданий и городской гимназии. Многие старинные постройки Ружан уже покрылись растительностью и вроде тоже претендуют на незыблемость.
-Роза на болотах? Звучит несколько странно. Или двусмысленно...
На центральной площади Ружан возвышались два древних храма, между ними низкими белыми массивами разместились старые каменицы.
...Они немного покружили по ружанским околицам, о которых Болей так же хотел разузнать. Ружаны были известны на всю округу рестораном, принадлежавшим многие поколения некоей раввинской семье. Въезжая в Ружаны, князь Сапега предложил посетить этот гастрономический храм.
У ресторана машина остановилась. Ласковский настороженно поглядывал по сторонам — улица была практически пустынна, если не считать двух здоровенных мужчин в явно городского покроя одежде, стоявших в несколько напряженных позах возле огромного черного 'Паккарда'. Руки они держали в карманах и на старую потрепанную машину посмотрели с отчетливо видимым на лицах удовольствием. Ласковский приветливо помахал им рукой, мужчины махнули в ответ.
-Похоже сам князь пожаловал нынче в гости в Ружаны. — пробурчал Ласковский, — Видать, Эльжбета и впрямь заболела.
-Эльжбета — это бессменная повариха отца. — шепнул Сапега министру, и обратился к Ласковскому, — Анджей, так это сам отец сидит в раввинском ресторане?
-Эльжбета заболела. — серьезным тоном сказал шофер и добавил грубо, — И значит, жрать в доме нечего, а готовить некому.
-Идете же скорее! — весело воскликнул Сапега, — Познакомлю вас с отцом. Эх, жаль не на Святого Сильвестра мы приехали! Вы бы увидели, как паны пируют...Правда, пиры год от года становятся все скромнее — возраст у отца не тот, не до излишеств уже. Но Святого Сильвестра старается всегда отмечать преизрядным пиршеством. По традиции.
-Традиция чревоугодия? — усмехнулся британский чиновник.
-Особые традиции связаны у нас, поляков, с праздничным столом. В Новый год, как и в Рождество, польские хозяйки готовят двенадцать разных блюд, выказывая почтение двенадцати апостолам и двенадцати месяцам в году. Если же затронуть тему семейного праздника, то главное блюдо на новогоднем столе — карп, приготовленный по особому рецепту. Хозяин дома, он же глава семьи, съедает голову рыбы, что считается особым уважением и почётом. Еще, как правило, подается бигос — первостепенное блюдо праздника.
-Бигос? Что это такое? — спросил англичанин.
-Это тушеная капуста с мясом. Еще популярен борщ с пампушками, флячки — это фаршированные коровьи желудки, холодец, рыба, вареники с капустой, картофелем, шкварками...
-Все, Евстан. — твердо сказал лорд Милн, — Вы меня убедили. Я очень хочу есть.
...Дверь ресторана отворил и вышел уважаемый старый еврей и, узнав молодого князя заявил, что это не тот вход и указал дорогу к верному входу (первая улица налево, третий дом слева, там прошу громко постучать).
-Это тоже традиция? — поинтересовался лорд Милн у Сапеги на английском. — Почему ресторан находится за двором с утками, курами и индюками?
-Я прошу господ пройтись по настоящему ресторану и увидеть клиентуру с которой мы живем. — неожиданно ответил старый еврей. Ответил на английском, в котором лорд Милн с удивлением уловил оксфордские нотки. — Прежде всего это чиновники местной администрации, какие — то сапоги, я знаю, что господа назвали бы их сбродом. Напиваются и орут, проклиная нас, а о кухне знают столько же, сколько кони или ослы. Они не знают ничего ни о Мицкевиче, ни о Гражине, ни о настоящем литовском холоднике, который нужно молча быстро есть. Прошу господа, должен ли я объяснять этим людям из нижнего ресторана, что такое 'un fillet mignon' или 'sauce Bearnaise', о чем они ничего не знают и никогда не слышали. Они едят зразы с кашей, бульон с ушками, пироги с капустой или с мясом, и мы во всем этом специалисты, а значит мы даем им хорошую еду. Стекаются сюда со всей округи и я с того живу. Сюда, мимо уток, кур и по лестнице, они не пойдут, потому что это обижает их достоинство, и к тому же зачем? Во — первых, слишком дорого, а во — вторых, какие — то витиеватые и не известные кушанья. Я сейчас господ так накормлю, что как мне кажется, господам понравится.
-Сколькими еще языками вы владеете, сидя в этой глуши? — внезапно, резким голосом, спросил англичанин.
Хозяин ресторана укоризненно посмотрел на британского лорда:
-Я не жалуюсь. Свободно владею тремя европейскими языками. Не считая польского и русского.
-Русский язык вы относите к европейским? — спросил лорд Милн.
-Как говорил один хороший русский поэт — 'Россия — это не страна, она бесспорная часть света'. — тяжело вздохнув, сказал хозяин ресторана и, не дожидаясь ответа, шагнул следом за молодым князем.
Сапега уже неоднократно посещал сей ресторан именно таким способом, поэтому прошли оба гостя быстро. Князь постучал в большие деревянные ворота, которые открыла молодая девушка и впустив во двор, закрыла их за ними. Во дворе стоял еще один громадного роста мужчина в шляпе варшавского фасона. Он поглядел на Сапегу и лорда, но ничего не сказал. Вскоре после этого, старая, хорошо выглядевшая еврейка, вышла к прибывшим, попросила пройти через двор и подняться по ступенькам, больше напоминающим стремянку с поручнями, чем лестницу. Наверху, проходя через небольшую прихожую, министр увидел чистенькую кухню, уставленную невероятным количеством неизвестных ему кухонных приборов. Хозяйка провела гостей в небольшой зал столовой, где было только несколько столиков. За одним из столиков сидел старый князь Сапега.
-Отец! — воскликнул молодой Сапега, распахивая руки для приветственных объятий.
-Здравствуй Евстафий, здравствуй. — ворчливо сказал старый князь, поднимаясь из — за стола навстречу сыну.
-Позволь представить моего спутника — лорд Милн, мини...
-Не надо, мой друг. — тихо прервал молодого князя лорд Милн. — Просто историк, этнограф и совсем немного репортер газеты 'Daily Herald'. Пишущий о всяческих светских пустяках и сплетнях.
-Здравствуйте, господин министр. — сказал старый князь на хорошем английском.
-Здравствуйте князь. — ответил лорд Милн.
-Что поделываешь в Ружанах? — спросил молодой Сапега.
-Ездил в Свитязи.
-Что везешь обратно? Русалку?
-Соломенный сноп вместо елки. — усмехнулся бывший министр иностранных дел Ржечи Посполитой.
-Хорошая фраза. Вы не будете возражать, если я когда-нибудь использую ее? — вежливо встрял в разговор отца и сына лорд Милн.
-Не буду.
-Сноп — это тоже традиция? — поинтересовался англичанин.
-Да. — ответил Сапега.
-Наверное, еще русское наследие?
-Мы своего Святого Сильвестра празднуем со средних веков, а русские отмечают новый год в первый день сентября. — сказал назидательным тоном старый князь Сапега. — Однако замечу вам, мой друг: русским надо в пояс поклониться. Все эти годы Москва и никто более, вытягивал Польшу, не отказывая в праве на собственное государство.
-Странно.
-Что странно?
-Странно, как вы, при таких политических взглядах, привечаете лидера эндеков Дмовского, идеолога 'польской национальной идеи', базирующейся на постулатах христианской морали и существующей под лозунгом 'Бог и Отчизна!'? Мне не совсем понятно, что еще, кроме совместного празднования нового года, может связывать Дмовского и вас, князь? Вы готовы поклониться в пояс России. Дмовский ратует за ополячивание национальных меньшинств, в том числе немцев. Украинцев, литовцев, белоруссов он рассматривает как плохую разновидность поляков. Ратует за полное выселение евреев из Польши.
-По его мнению, еврейский народ нельзя ассимилировать, и он никогда не сможет стать частью польского общества, поэтому, сам факт их существования среди поляков и их участие в жизни Польши является убийственным для общества и надо от них избавиться. — сказал старый князь Сапега. — Дмовский — это великодержавник в самом худшем смысле слова. Неуравновешенный темперамент и множество разных политических превращений сделали из него полувменяемого человека с огромной толпой почитателей, бешеной популярностью среди правых и собственной шовинистической партией.
-Популярность Дмовского объяснима. — ответил лорд Милн. — Польша все еще полна планов на создание сильного и могущественного государства в Восточной Европе. Дмовский — ярый противник федералистской Польши, убежденный сторонник сильного унитарного, моноэтнического польского государства с выходом к Балтийскому морю.
-Еще более странно. — усмехнулся старый князь Сапега. — Странно, что в Польше многие все еще надеются на возрождение могущества.
-Многие ратуют за возрождение исторической Ржечи Посполитой и за восстановление польской государственности на исторических землях. — добавил молодой Сапега.
-Рассчитывают на чью — то помощь и поддержку?
-Не без этого. Ибо мы находимся в условиях, когда Россия продолжает распространять свое влияние и мы мало что можем против этого сделать. — сказал молодой Сапега.
-Отношение к России...Это вопрос давнего соперничества? — спросил англичанин.
-Польша расположена по соседству с Россией и так было всегда. Соперничество. Однако ж, пора отобедать, господа. — сказал старый князь.
-А что ты здесь обедать решился? Почему не дома? — спросил Евстафий Сапега.
-Анджей разве не сказал? — удивился старый князь, — Эльжбета заболела вчера, пришлось ехать сюда. И завтракать и обедать. Заодно и тебя повстречать.
Хозяин ресторана говорил безошибочно на правильном польском, почти без еврейского акцента. Спросил что бы гости хотели съесть, на что ему сказали, что полагаются на его выбор, но пришли сюда, не для того чтобы есть по — французски.
Начали с водки, после чего по просьбе хозяина ресторана, молодой Сапега спустился с ним в погреб, где действительно было из чего выбирать. Старый князь Сапега и лорд Милн остались за столом одни.
-Может, мы продолжим нашу беседу после того как пообедаем? — спросил министр.
Он с лихостью гусара хватил стаканчик водки и, поперхнувшись, закашлялся. Старый князь Сапега с благодушным видом взглянул на англичанина, аккуратно плеснул себе водки, половину стаканчика, неторопливо выцедил, крякнул от удовольствия.
-Что за странные времена! — сказал он, — В глуши Западной Белоруссии, в польско — еврейской корчме с поваром, знающим французский язык столь свободно, что с легкостью признаешь в нем истинного парижанина, нам подают английскую водку...
Сапега поднял стаканчик для водки и сделал вид, что рассеянно разглядывает его на свет:
-Может быть, вы согласитесь также поехать в Свитязи русалок смотреть? Вы, кстати, слышали про Свитязи?
-Нет.
-Хм — м. И сегодня от местных жителей можно услышать, что вокруг озера устраивают танцы призрачные существа. Это русалки, выходящие из озерной глади, которых издавна называли свитязянками. Если возникнет желание, можем проехать в Свитязи, посмотреть русалок.
-То есть вы хотите сказать, что русалки так вот запросто, купаются в холодном озере, в сентябре, и их можно посмотреть, как смотрят посетители в зоопарке на экзотических животных?
-Положим, что не запросто, но вдруг да повезет? — улыбнулся старый князь. — Будет, что вспомнить.
-При условии, что мне поверят на слово.
-Смело сошлитесь на меня. — сказал старый князь. — Про озеро Свитязь существует немало легенд. В одной из них говорится о том, что когда — то на его месте был замок. Его хозяин — князь, помогая соседу отбить нападение врага, оставил этот замок вместе с его жителями без защиты. Этим и воспользовался коварный враг, подойдя под самые стены крепости. И тогда красивая и гордая дочка правителя обратилась к Небу с молитвой, чтобы замок и жители не достались врагу. Не успела она промолвить последнее слово, как вокруг всё зашаталось и ушло под землю. На месте поселения возникло озеро с прибрежными цветами, которые удивительно сияли. Нападавшие чужестранцы рвали те цветы и сразу гибли...Впрочем, достопримечательностей в окрестностях озера хоть отбавляй: это церковь святой Варвары в деревне Раец, и источники 'мертвой' и 'живой' воды в деревне Косичи, есть также камень филаретов в деревне Корчево, который помнит собрания таких известных людей земли польской как Томаш Зан, Игнат Домейко и Адам Мицкевич. А если не поленитесь, то можно посетить и усадьбу Адама Мицкевича, расположенную в Заосье...
=================
настоящей 'федоровской'* колбасой — сорт русской деликатесной колбасы.
4 сентября 1932 года. Суббота.
Москва. Малый Гнездниковский переулок.
Подполковник Татищев посмотрел на ротмистра Бегунова:
-Рассказывайте, а я пока наплескаю вам чаю крепкого с лимоном и с сухариками. Как вы любите. Чай божественный, колониальный. Чистый индийский, в английской упаковке. Третью ночь не сплю, им только и держусь.
-А что так?
-У жены жар...
-Врача вызвали? — Бегунов слышал, что супруга татищева на постельном режиме уже с месяц.
-Самого Готтье. Из Солдатенковской. Специалист по внутренним болезням.
-А вы сами как себя чувствуете?
-Достаточно хорошо, но дня, увы, не хватает. Ну — с, излагайте...
Ротмистр кивнул и приступил к докладу.
...Вчера, приблизительно в десять часов вечера, на Шелепихе, у Ермаковской рощи, продавец киоска с немудреным лавочным ассортиментом — бутербродами, папиросами и газированной водой, когда настало время закрывать лавчонку, тем более и покупателей давно уже не было, увидел закрытую легковую машину, миновавшую киоск и остановившуюся невдалеке, близ посадки акаций. Там машина загасила фары и стояла не менее десяти минут. Продавца крайне удивляло то обстоятельство, что из машины никто не выходил. Он начал подозревать неладное — уж не собираются ли его ограбить, — и в нерешительности оттягивал закрытие киоска. Пока он раздумывал, на дороге, со стороны Звенигородского шоссе показалась вторая автомашина. Промчавшись мимо киоска, она развернулась и подъехала к притаившейся у акаций первой автомашине, которая предварительно сверкнула зажженными на несколько мгновений фарами. Теперь продавца изумило новое обстоятельство: вторая машина принадлежала одному иностранному дипломатическому представительству.
-Английского диппредставительства машина? — поинтересовался Татищев с легкой ленцой, но внутренне напрягаясь.
-Да, господин подполковник, — кивнул Бегунов. — И продавцу это показалось странным...
