Шедшие впереди военные вошли внутрь. Высокий продолжал стоять, стоял и Дакк. Наконец высокий мужчина, будто получил какую-то мысленную команду, одной рукой дотронулся до предплечья Дакка, а второй указал на широкий дверной проём. Так и не вспомнив, где он ещё видел подобные двери, Дакк глубоко вздохнул и шагнул внутрь.
Сделав пару шагов он остановился.
* * *
Он находился в большом, но уютном зале. Освещение, видимо специально, было приглушено и в нём был полумрак. Впереди, за серединой зала стоял длинный массивный стол тёмного цвета, с креслами по обе стороны, в части которых, лицом к двери сидели четыре человека, среди которых Дакк узнал того, который отправил его в заточение. От двери до стола, по всей ширине зала лежал ковёр, скорее всего, тёмно-красного цвета, с каким-то затейливым орнаментом. Справа от Дакка почти на всю стену был развёрнут экран, на котором отображалась густая россыпь ярких оранжевых точек. По постоянной смене знаков внизу экрана, Дакк понял, что точки быстро перемещаются. Россыпь точек показалась ему знакомой. Он всмотрелся в неё и понял, что это её он видел в зале того человека, который сейчас сидит перед ним. Больше ничего, что могло бы привлечь его внимание, в зале не было, за исключением, пожалуй, военных, которые сейчас стояли по обе стороны от двери, с направленным на Дакка, отстегнутым от своего пояса, оружием.
Один из сидящих за столом приподнял руку и тут же опустил её на подлокотник. Этот жест, видимо, послужил сигналом к высокому человеку. Он сделал шаг в сторону и став к Дакку, боком, повернул к нему голову.
— Зачьем тьи здиесь?
Заговорил он негромким хрипловатым голосом, на языке зевсов, однако пытаясь выговаривать слова чётко, что, однако, заставило Дакка изрядно напрячь своё внимание, чтобы понять, суть произнесённой фразы.
— Вы привели меня сюда, — состроив гримасу недоумения, Дакк дёрнул плечами, поняв, что время его заточения понадобилось этому высокому для того, чтобы как-то выучить язык зевсов и теперь он был переводчиком.
Отвернувшись от Дакка к столу, переводчик произнёс несколько хриплых протяжных звуков. Лицо, давшего знак к диалогу, исказилось неприятной гримасой. Губы, уже знакомого Дакку грота, несколько вытянулись, видимо, он усмехнулся.
— Чтьо тьи хочеьшь? — задал переводчик ещё один вопрос, повернув голову к Дакку.
— Я прибыл к вам с предложением о мирном сотрудничестве между нашими галактиками. Расы моей галактики не хотят войны с расами галактики гротов, — неторопливо произнёс Дакк, надеясь, что переводчик поймёт его.
Лицо грота-переводчика вытянулось. Постояв молча некоторое время, он вдруг сунул руку в один из нагрудных карманов своей куртки и достав из него какой-то плоский предмет с небольшим экраном, провел по нему пальцем — вновь прозвучали произнесённые Дакком слова, по экрану заскользили непонятные символы. Видимо это было какое-то записывающее голос устройство с анализатором — сродни диктофону. Переводчик ещё раз провел пальцем по диктофону — вновь зазвучал голос Дакка, но теперь он и сам едва уловил смысл своих фраз, так как его голос звучал очень медленно. Оторвав взгляд от диктофона и повернув голову в сторону стола, переводчик заговорил. Говорил он долго. Видимо он пытался как-то передать смысл понятых им фраз.
Сидящие за столом гроты переглянулись. Затем, тот, который давал знак рукой, видимо он был старший из них, заговорил своим хриплым голосом. Между ним и переводчиком завязался пространный диалог. Наконец старший грот, буквально, выкрикнув какую-то резкую фразу, махнул рукой. Переводчик повернулся к Дакку.
— Мьи нье понимаить какьёй войн. Мьи нье войн.
— А что такое энергия внутреннего мира вы понимаете? — Дакк вопросительно кивнул головой.
Переводчик отвернулся и прослушав несколько раз фразу Дакка из своего диктофона, заговорил, пытаясь донести понятый им смысл слов Дакка до сидящих за столом.
Вдруг после довольно пространной дискуссии, старший грот, в очередной раз махнув рукой, поднялся и направился к выходу. За ним ушли ещё двое. За столом остался только лишь знакомый Дакку грот.
Переводчик опять повернулся к Дакку и вытянув руку в сторону экрана с роем красных точек, произнёс.
— Этьё вьяш войн?
— Я не знаю, что это, — Дакк покрутил головой.
Отвернувшись к столу, переводчик, на удивление, произнёс очень короткую фразу. Оставшийся за столом грот, наоборот, высказался очень пространно. Переводчик опять повернулся к Дакку.
— Мьи прьедлагайт тебье анальиз. Дьильёг будьет возмьёжн.
"Видимо я оказался прав, заподозрив под тем куполом анализатор, — всплыли у Дакка мысли озабоченности. — Скорее всего без анализа, действительно, наш диалог будет непростым. Но зачем мне лишняя проблема? Где гарантия, что они в будущем не ознакомят зевсов с определенными выдержками из моего информационного поля? Однозначно, никакого анализа не будет, как бы они меня не уверяли в своей порядочности. А что если предложить им внедрение? Пусть сами подберут для меня носитель. А может бросить их к чертям собачьим и самому попытаться найти нужную информацию? Но видимо я уже опоздал с этим, — Дакк состроил гримасу досады. — Пусть ищут носитель".
— Ни на какой анализ я не пойду. Это исключено! — Дакк резко махнул перед собой рукой, показывая свою категоричность. — Я предлагаю вам самим подыскать мне носитель, в который я мог бы внедриться и познакомиться с вашим языком. Тогда диалог между нами будет, гарантированно, возможен. Если вы считаете, что моё предложение бесчеловечно, то таким образом поступали ваши десантники, занимая носители людей моей галактики, которых вы портировали на наши космические базы. А уж о бесчеловечности вашего бестелесного монстра, уничтожившего десятки наших жизней на станции узла и говорить нечего, — Дакк махнул рукой.
Переводчик несколько раз прослушал произнесенный Дакком монолог из своего диктофона, затем заговорил, повернувшись к столу.
Пожалуй, это был самый длинный диалог между ним и сидящим за столом гротом. Наконец, тоже махнув рукой, грот поднялся из-за стола и ушёл. Повернувшись к Дакку, переводчик молча указал на выход.
* * *
И опять Дакк оказался в той же самой комнате на длительное время. Одиночество его не угнетало, он провёл в нём наверное уже не один десяток лет своей жизни, водя грузовики по галактике зевсов, его тревожило сомнение — правильно ли он поступил, решив легально добыть у гротов нужную информацию, а что это были именно они, он уже не сомневался.
Дакк прекрасно чувствовал, что то место, где он сейчас находился, было не поверхностью планеты, а скорее всего какой-то космической станцией. Он не представлял, каким образом гротам удалось остановить, летящий с огромной скоростью корабль: если только у них есть нечто подобное, имеющее сопоставимую скорость. Ответов на эти вопросы у него не было и он пытался решить, каким образом ответы узнать у гротов. Абсолютно никакого анализа он не хотел и потому единственным путём продолжения контакта видел путь, через проникновение в информационное поле одного из гротов. На нём он останавливался неизменно, как только пытался выработать план своего поведения при новой встрече с ними. Все попытки его разума оказаться вне комнаты ни к чему не приводили — комната не имела ни щелей, ни какой бы то ни было информационной связи с внешним миром.
Наконец дверь комнаты опять скользнула в сторону и в её проёме появился переводчик.
— Идьи зья мньёй.
Произнёс он и повернувшись, исчез из дверного проёма. Дакку ничего не осталось, как поспешить за ним.
Эскорт охраны теперь был совсем небольшим, состоящим всего лишь из двоих человек, идущих позади. Это озадачило Дакка и у него тут же появилась мысль о какой-то перемене в его дальнейшей здесь судьбе. Переводчик же шёл впереди и едва Дакк ускорял шаг, пытаясь догнать его, как он тоже ускорялся, словно показывая, что иногалактянин ему безразличен. Поплутав по коридорам и опустившись на один уровень вниз, он остановился перед массивной дверью, створки которой тут же скользнули в стороны и он, не оглядываясь на Дакка, шагнул в образовавшийся проём. Дёрнув плечами, Дакк последовал за ним.
Это был длинный переходный шлюз. Переступив порог второй шлюзовой двери, переводчик наконец остановился и повернувшись боком, стал поджидать Дакка. Когда он остановился рядом с ним, переводчик вытянул руку в сторону.
— Тьи дьёлож йим стьяить, — произнёс он.
Дакк посмотрел в направлении вытянутой руки — поодаль, у серой мрачной стены, на невысоком постаменте стояло нечто прозрачное, похожее на саркофаг, внутри которого лежал человек. Дакк повернул голову в сторону переводчика.
— Дьилог станьет вьизможнен, — произнёс переводчик, предотвращая вопрос Дакка.
Дакк повернул голову к двери, она была закрыта, сопровождения в комнате не было. В поведении гротов произошли явные перемены: или они, уверовавшись в дружелюбности Дакка, стали беспечны, или были уверены в своей силе. Отвернувшись от двери, Дакк направился к саркофагу.
"Значит они правильно поняли моё предложение и действительно предлагают мне занять один из их носителей. Что с ним?" — промелькнули у него довольные мысли.
Дакк механически протянул руку к саркофагу, намереваясь лишь коснуться его, как крышка, будто живая вдруг дёрнулась, заставив Дакка отдёрнуть руку. С лёгким шелестом она поднялась, предъявив взору Дакка лицо уже немолодого человека, болезненного вида.
Несомненно, это был мужчина. Его волосы были серы и зачёсаны назад; лоб высок; бровей, практически, не было, если ими не считать несколько серых волосинок над закрытыми глазами; щеки ввалившиеся; нос прям и сух; губы тонки и почти бесцветны; подбородок заострён. Всё подтверждало первоначальный вывод Дакка, что мужчина не совсем здоров. Одет он был в серую куртку, серые брюки и такого же цвета обувь. Его грудь медленно вздымалась и столь же долго опускалась, показывая, что он жив.
Дакк оглянулся, переводчик стоял на прежнем месте, словно действия иногалактянина ему были, совершенно, безразличны. Отвернувшись, Дакк освободил своё поле и осторожно коснулся головы лежащего человека.
Никакой ответной реакции не последовало. Дакк проник глубже и натолкнулся на несколько феерических сполохов. Он пошёл ещё глубже, сполохов стало больше, но не настолько, чтобы удалось понять состояние этого человека. Он был, явно, в ненормальном состоянии. Дакк вышел из его головы и задумался.
"Гроты хитры, — замелькали у него недовольные мысли. — Они решили себя полностью обезопасить, предлагая мне занять носитель, если не умирающего, то очень больного человека. Сколько ему осталось: день, неделя? Носитель Второтта, несомненно, умрёт. Если только они не уложат его вместо этого. Но навряд ли, переводчик будет с ним возиться. Да и не протянет он столько, пока я разберусь в их сполохах. А если воспользоваться носителем переводчика? Но они сразу поймут, что произошло. Определённо ведут наблюдение. А разве у меня сейчас есть выбор? Какая разница в каком носителе я буду находиться. В любом, мне не выбраться отсюда. Значит нужно пользоваться тем, что есть на данный момент, чтобы разобраться с их информационными полями. А добраться до портатора можно и без носителя".
Глубоко и протяжно вздохнув, Дакк шагнул от саркофага и подойдя к ближнему углу сел на пол и устроившись поудобнее, положил руки на колени, на них голову и покинул носитель подкапитана "Серпереса".
* * *
Полей вокруг оказалось совсем немного. Самое сильное, психотронное, находилось справа. Это, однозначно, был переводчик. Его поле было достаточно мощным, но не настолько, чтобы разум Дакка не смог с ним справиться и напряжённым, будто ожидая чего-то. Разум Дакка скользнул в его сторону, но поле, видимо почувствовав приближение чужого поля, заволновалось, ощетинилось и метнулось ему навстречу. Разум Дакка мгновенно выстроил из своего поля защиту и бритва чужого поля, скользнув по ней, ушла в сторону. Разум Дакка скользнул назад. Наверное почувствовав это, чужое психотронное начало успокаиваться.
"А ведь он ждал моей атаки, — замелькали у разума Дакка мысли досады. — Что ж, знакомство состоялось. Пока свободен".
Он двинулся в другую сторону, где находилось второе психотронное поле, слабое и какое-то безвольное и даже когда разум Дакка коснулся его, оно, едва шевельнувшись, опять затихло. По полю разума Дакка прошла волна лёгкого возбуждения и он осторожно коснулся одного из сполохов чужого поля — сполох заволновался и в следующее мгновение рассыпался на бесчисленное количество серых блёсток. По инерции разум Дакка коснулся ещё одного сполоха и опять произошло тоже самое, сполох, рассыпавшись на блёстки, будто растаявший сахар в воде, бесследно растворился в информационном поле своего носителя.
Разум Дакка замер в нерешительности — сполохов и так было немного и уничтожая даже их единицы, он грозил оставить себя без какой-то нужной информации. Выходило, что действенным в его состоянии было лишь одно действие — внедрение. Поколебавшись ещё некоторое время, разум Дакка окунулся в рой феерических сполов чужого разума.
Уничтожать в чужом информационном поле было нечего и без всяких проблем разместившись в нём, разум Дакка принялся за его изучение. Информации в чужом информационном поле, как он и предполагал, оказалось совсем немного, но она отсутствовала не по причине болезни её носителя, а потому, что этот носитель был покинут своим разумом. Установил разум Дакка это довольно быстро, так как сполохи изнутри оказались достаточно легко складываемые в понятные образы.
Насколько он смог понять чужие образы — некогда покинувший носитель разум, звали Атуа. Даже по остаткам его информационного поля можно было понять, что он прошёл длинный жизненный путь, изобилующий и большими потрясениями и высокими взлётами, о чём недвусмысленно говорили несколько образов восхищённой людской толпы и нечто, напоминающее рукопожатия. Как понял разум Дакка по некоторым неясным образам, у него когда-то была семья, но образы её членов словно застыли в одном виде, говорящем, что связь с ней давно потеряна.
Собственно, на этом содержимое информационного поля Атуа исчерпывалось. Разум Дакка замер в недоумении — никакой информации, могущей связать его с расой гротов в предлагаемом ему носителе не было. Но вместе с тем, все жизненные инстинкты контролировались и он дал команду глазам своего нового носителя — открыться.
3
Взгляд Дакка упирался в мрачный серый потолок. Он попытался шевельнуться. Неизвестно, как это выглядело со стороны, но его новый носитель дёрнулся и Дакк тут же почувствовал, как по нему пошла тепловая волна, будто вода полилась в саркофаг, наполняя его энергией. Дакк отчетливо ощущал, как набухают мышцы его нового носителя.
Он попробовал пошевелить руками, они послушно шевельнулись; он шевельнул ногами — они без промедлений выполнили его команду. Тогда, приподняв руки и взявшись за края саркофага, он напружинился и рывком сел. Перед глазами тут же поплыли разноцветные круги, в ушах зашумело. Он закрыл глаза и посидев так какое-то время, вновь открыл их. Никаких кругов больше не было, но шум в ушах остался.
