— Что за бред? — Николай нахмурился, а затем помрачнел ещё сильнее. — Или — хорошая подготовительная работа?
— Жанна Д'Арк — великолепный символ, — отозвался Лесников. — Пусть германский корпус она разбила не единолично, а придя на выручку находящимся в критичном положении военным, но этого более чем достаточно для вспышки патриотизма и веры у рядовых граждан. Есть предположение, что часть участников ритуала действительно желала возродить святую, чтобы она вела их в лучшее будущее, но многие из тех, кто сейчас призывают короновать её даже не понимают, чем это им грозит. В конце концов святая такой силы, готовая отвечать ударом на удар, видящая ложь — это плохая фигура для манипуляций. Ею не получится прикрыться, чтобы потом использовать в своих целях, ну или ударить в спину когда она уже будет не нужна. Аналитики прогнозируют, что оказавшиеся в зоне воздействия люди вскоре будут верны святой душой и телом, а если она продолжит совершать чудеса, то где-нибудь через полгода-год станет непререкаемым авторитетом для всех французов. В таких условиях раскол в церкви, наметившийся после неудачного Святого Похода и признания поражения в войне с Российской Империей усугубится, выйдет из-под контроля Святого Престола, а возможно приведёт к открытому противостоянию между Непримиримыми и Миротворцами.
— Только религиозной войны нам и не хватало, — пробормотал император, усмехнулся и откинулся на спинку кресла. — Хотя, мы же уже с этим столкнулись. Пусть теперь европейцы прочувствуют это на себе.
— Ватикан не допустит раскола, — патриарх огладил бороду и бросил взгляд на волшебника. — Святой Престол пойдёт на уступки, а может быть и попытается воспользоваться этой ситуацией, чтобы восстановить свои позиции. Если святая будет коронована...
— Предположу, что это ударит по магическому миру Франции, — отметил Николай. — Вы, Григорий, как-то слишком спокойно ко всему относитесь. В чём причина?
— Если Жанна Д'Арк окажется фанатичной противницей магии, то это пойдёт на пользу её врагам: волшебники сбегут в соседние страны, а магики, с высокой долей вероятности, решат искать убежище на Руси, — Геллерт сделал паузу. — Если же она придёт к нам — её есть кому остановить.
— Если святую вооружат реликвиями, то это сделает её многократно опаснее... для вас, — заметил глава церкви. — Франция может и не богата подходящими вещами, но как мы уже поняли — Ватикан не един. Я не удивлюсь, если в следующий раз она выйдет на поле боя с копьём Лонгина. А то и не им одним.
— Это уже наша забота. Не забивайте себе головы, — посоветовал Грин-де-Вальд собеседникам, чем вызвал у них скрытое недовольство.
"Странная любовь делать святыми вещами орудия пыток и убийства. Пожалуй, если в чём-то я и не могу понять местных людей, так это в этом. Наделять инструмент страдания аурой защиты?", — вслух, разумеется, Данзо этого не говорил, всё же даже среди его подчинённых имелось некоторое количество искренне верующих, но он был рад тому, что Шинигами поместил его душу в волшебника, избавленного от необходимости соблюдать правила чужой религии.
— И зачем же тогда великий "Корень" обратился к жалким смертным? — подпустив в голос язвительности, спросил формальный правитель Российской Империи. — Раз уж мы можем не беспокоиться и не должны забивать себе головы, то не следовало нас и тревожить.
— Господин Лесников опасается, что православная церковь ухватится за возможность и попросит о помощи святую, — констатировал патриарх, невесело хмыкнув себе в бороду. — Признаться честно — я думал об этом. Думал и решил, что возможная польза перекрывается вредом, который будет нанесён в процессе религиозного восстания. Пусть я и не в восторге от того, что нелюди бродят по городам, а колдуны проводят свои богомерзкие ритуалы, но пока это не вредит простым людям — мои глаза могут смотреть в другую сторону.
— Верно, — согласился Григорий. — Я бы не хотел подавлять религиозные беспорядки, когда наше положение не столь устойчиво как кажется со стороны. И мне бы не хотелось проводить чистки среди реваншистов, желающих вернуть всю власть в руки монархии и "благородным семьям".
— Я понял вас, — сухо ответил Николай. — Но неужели ради того, чтобы огласить свою... просьбу, было необходимо устраивать трёхстороннюю встречу? Хватило бы и письма.
— Информация воспринимается лучше, когда передаётся в разговоре в тесном кругу, — парировал глава "Корня". — Тем более, я бы хотел обсудить ряд иных вопросов. Один из них касается возможности договориться с Жанной Д'Арк, чтобы она не стала угрозой для Руси. Я готов спонсировать её из личных ресурсов, если святая того пожелает, но вряд ли она захочет говорить с Тёмным Лордом, а тем более — его слугами.
— И я должен стать переговорщиком? — Николай вздёрнул бровь, затем рассмеялся и констатировал: — Злобный тёмный колдун, предлагающий святой деве золото, чтобы она не трогала его слуг — это отличная тема для анекдота. Вы ведь понимаете, что я не собираюсь делать этого... просто так?
...
Покинув "приятное" общество царя и патриарха, которые последние полчаса вели себя подобно рыночным торговкам, Геллерт воспользовался портальным ключом, а затем и переместился при помощи плаща на территорию одной из баз "Корня", чтобы вернуться к разбору кратких выжимок из отчётов агентов разведки. Эмоции у него были смешанные: с одной стороны удалось добиться поддержки двух этих людей, которые обещали начать налаживать диалог с теми, кто представляют интересы Жанны Д'Арк на мировой арене, с другой же... сам факт того, что приходиться выступать просителем раздражал. Впрочем, за обе свои жизни ему приходилось играть разные роли, так что наступать на горло собственной гордыне оказалось не так уж больно.
Появление истинной святой спутало немало карт, причём не только Грин-де-Вальду, но и заокеанским друзьям, ещё недавно бодро торговавшим сразу со всеми. Великобритания же, если воскрешённую всё же коронуют, окажется перед сложным выбором... как, в общем-то и Российская Империя.
Для понимания головной боли, которую у всех имеющих власть вызывала эта девушка, Данзо проводил параллели со своим прежним миром, где Жанна выступала в роли Учихи Мадары, имеющего доступ к бесконечной чакре. Подленного уровня сил Истинных Магов он не знал, но предполагал, что среди них обязательно найдётся свой Сенджу Хаширама, способный если не превзойти, то стоять на той же ступени силы как и Д'Арк.
"Только вот в этот раз они вряд ли договорятся о строительстве нового, лучшего будущего для всех. А это значит, что новая Долина Завершения может возникнуть где угодно... и, возможно, не в единственном числе. Хм... А может ли Большой Каньон быть результатом столкновения двух Истинных?", — покрутив эту мысль в голове, Григорий отбросил её как бессмысленную и вернулся к своей работе.
Возможно Лесников переоценивал разрушительный потенциал святой, так как достоверных сведений имел крайне немного. Однако же как опытный параноик, коему не раз приходилось сталкиваться с недооценкой противника в исполнении себя, учеников и подчинённых, он предпочитал готовиться к наихудшему результату (а именно — новому Святому Походу, но теперь возглавляемому могущественной одарённой, делающей "подлые трюки" малоэффективными).
Если бы Грин-де-Вальд уже не погрузился в жизнь Российской Империи настолько глубоко, что выбраться без потерь попросту невозможно, то предпочёл бы отступить и затаиться, наблюдая со стороны за чужими трепыханиями. В конце концов Шинигами требовал ряд артефактов, которые можно забрать и с полей чужих сражений... даже если придётся бить в спину победителю. Однако же слишком много усилий оказалось вложено в "Корень", который переплёлся с официальными структурами государства; крайне много планов и идей находились на стадии реализации; огромное количество подчинённых и подзащитных стояли за спиной.
...Жена, сын и ещё не родившаяся дочь находились в зоне риска, если святая решит пойти на обострение положения. Рассчитывать же на то, что она увязнет в войне с европейцами, румынскими вампирами и болоте бюрократии не приходилось: девушка была лидером и воином, а не политиком и интриганом.
"Однако же, если её психологический портрет и вправду таков, как мне описывали аналитики, то есть немаленький шанс вовсе избежать открытого противостояния. Это будет рискованно, но... люди вроде Жанна Д'Арк, уже пережившие предательство в прошлом, но не разочаровавшиеся в своих идеалах, особенно уязвимы к такому оружию как правда", — Данзо понимал, что в его голове родился крайне глупый, авантюрный план, но собирался воплотить его в жизнь невзирая ни на что.
В конце концов всю прошлую жизнь он сражался ради того, чтобы дети могли расти в домах с родителями, играли в шиноби, мечтали стать хокаге, а не гибли на полях бесконечных сражений. Далеко не всегда всё получалось так, как планировалось изначально, но он прилагал максимальные усилия для того, чтобы наивная мечта двух стариков, руки которых невозможно отмыть от грязи и крови, рано или поздно была исполнена.
"И если придётся нарушить волю Шинигами — пусть будет так. Старик умирает, чтобы ребёнок оставался жив... Верно, Хирузен?".
Комментарий к Глава 71
Всем добра и здоровья.
========== Глава 72 ==========
Ветер трепал огненно-золотые локоны, удерживаемые широким обручем, защищающим лоб и виски. Спокойный, холодный словно арктический лёд и чистый будто горный хрусталь взор был устремлён вдаль, туда где медленно поднималось красно-золотое солнце, разгоняющее ночные сумерки и окрашивающее небо в рассветные тона. Обутые в высокие сапоги с металлическими наголенниками, украшенными простым узором в виде направленного клинком вниз меча с крестообразной гардой... приминали к земле густую и сочную зелёную траву, словно бы наливающуюся жизнью от одного только присутствия той, кого прозвали Святой Девой.
Вокруг царила глубокая осень, а потому место, выбранное Жанной для ожидания особенно сильно выделялось на общем фоне, будто бы кусочек лета не пожелал уходить и задержался до следующей весны. Впрочем, подобный эффект девушка производила на природу везде, куда бы не направились её стопы, с чем приходилось мириться (по крайней мере до тех пор, пока она не научится перекрывать плотиной поток всей той силы, что проходила через её тело и изливалась во вне).
...Жестокая ирония виделась Д'Арк в том, что долгое время она несла смерть врагам, а первый же её вдох в этой новой жизни, в таком знакомом и совершенно чуждом мире сопровождался насильственной гибелью многих людей от рук тех, кто должны были стоять на защите невинных. И теперь, словно бы стараясь компенсировать всё это, от её прикосновений исцелялись раны и увечья, пропадали уродства, излечивались смертельные болезни, а природа будто бы пела и тянулась к воительнице, как мучимый жаждой человек тянется к источнику воды.
"Понимали ли они, что творят?", — девушка сама не была уверена в том, к кому именно адресовала этот вопрос, так как её мысли находились в смятении, а разум никак не мог обрести покой из-за всё новых и новых известий едва ли не со всего мира (а ведь когда-то казалось, что только чародеи способны обмениваться посланиями столь быстро).
Однако же даже не прогресс, произошедший в мире за время её отсутствия волновал Жанну: самоходные колесницы, дышащие дымом и паром, способные бегать быстрее и дольше любой лошади; передающие звук на огромном расстоянии механизмы; потрясающие воображение ароматы и блюда; специальные сидения для справления нужды и бумага в рулонах... всё это затмевалось фактом о том, что Европа полыхает войной. Франция сражалась с Германией и, до её появления, переломившего ход противостояния, всё шло к скорому унизительному поражению, за которым последовало бы разграбление ценностей и присоединение территории к давнему недругу. А ещё раньше был Священный Поход на Империю Зла, окончившийся крахом многих надежд, развалом и без того ненадёжного союза, утратой части влияния церковников... в рядах коих тоже произошёл разлад.
"И словно голодные крысы, у которых отняли кусок мяса, оставив их в одном тесном ящике, вчерашние союзники набросились друг на друга с желанием сожрать заживо...", — Д'Арк пришлось закрыть глаза и начать медленно вдыхать, а затем столь же неспешно выдыхать, чтобы не дать начавшей реагировать на эмоции Святой Девы силе стать агрессивной (она уже поняла, что это может пагубно сказаться на находящихся неподалёку людях).
...Современные войны были ужасны: такого количества смертей за столь короткие промежутки времени девушка не видела за всю свою прежнюю жизнь. Люди, сотворившие невероятные по меркам прошлого чудеса, доступные только познавшим мистические таинства волшебникам, проявили всю свою смекалку, хитрость и изобретательность в оружейном деле, из-за чего сейчас даже ни разу не державшая меча в руках домохозяйка, при минимальном обучении у соответствующего специалиста, могла убить взрослого тренированного мужчину. А ведь были ещё и отравляющие газы, пушки и многое-многое другое, о чём едва ли не с восторгом рассказывали как почтенные мужи, так и юноши с горячими сердцами.
Святую Деву старались в кратчайшие сроки обучить всему, что она должна была знать как избранная народом... ещё не коронованная королева-воительница. Французы надеялись на неё; молились ей; ждали, что она поведёт их к славным победам, величию и отмщению за реальные и вымышленные обиды. К её столице стягивались простолюдины и церковники, воины и ремесленники, торговцы и дворяне всех возрастов и обоих полов (одни из них были чисты помыслами, другие искали свою выгоду, третьи желали поживиться чем-либо за чужой счёт).
Разве же могла Д'Арк оставить свой народ в час наибольшей нужды? В особенности тогда, когда исконные защитники заигрались в какие-то свои игры, из-за чего в очередной раз страдал простой народ, оказавшийся меж огней разгорающегося конфликта. Нет, она вовсе не считала будто те же святые отцы и братья поголовно сбились с пути, но и не позволяла себе ни на мгновение забыть всех тех людей, что были убиты в стенах собора. А ведь одна из пар рук, державших оружие в тот памятный день принадлежала кардиналу...
Названная Святой Девой не была глупой. Наивной? Раньше — возможно. Необразованной? По меркам современных людей — однозначно (но без устали боролась с этим своим недостатком в любое свободное время). Упрямой? Ну... не имея этой черты она бы никогда не стала той, в кого превратилась за прошлую свою жизнь. По этой причине её суждения о нынешнем мире регулярно подвергались сомнению, а любые источники информации изучались со всей возможной скрупулёзностью.
Разумеется, девушку старались ограничивать те, кто желали использовать её имя в своих интересах: многие богачи и дворяне почти не скрывали желания посадить на трон послушную марионетку, уже доказавшую свой боевой потенциал во время битвы за Париж. Только вот их обычная тактика утаивания истины, использование полуправды и откровенной лжи наткнулась на факт, что она видела обман (дар не работал с теми, кто искренне верил в свои слова).
